***
Очередное занятие по ЗОТИ проходило для Гарри намного хуже обычного. Мыслями он находился где-то далеко и думал точно не об уроке. Да и о чем тут думать, когда заставляют просто переписать буквы из учебника или под диктовку — это он может делать на автомате. Дома он занимался преимущественно так же. Мать обучала его с помощью литературы, а отец помогал с практикой. Последней было, очевидно, в разы меньше, а мать часто настаивала на том, чтобы сын исписал все пергаменты мира. — Мистер Поттер, — строго, но, как обычно, приторно окликнула его Амбридж, продолжая улыбаться одними губами, — вам совсем не интересна моя лекция? — ого, а она что-то говорила последние тридцать минут? Гарри с трудом удалось сохранить невинное выражение лица. — Вовсе нет, профессор, я очень сосредоточен, поэтому выгляжу таким образом, — просто ответил Гарри. Сзади послышались тихие смешки. Ее лицо еле заметно скривилось, ведь она наверняка ждала другую реакцию. Вдруг Амбридж прищурила глаза, важно вскинула брови и покрутила палочкой в руке, а это был точно нехороший знак. — В самом деле? Тогда вы точно сможете повторить последнее, что я говорила. Так ведь? — ее писклявый голос проник в самое нутро, и Гарри мысленно проклял эту женщину пару раз. Как можно быть настолько мерзкой и дотошной? Она не боится кармы? — Пс, боггарт… избегать, — еле-еле зашептала Гермиона позади него. И это был чуть ли не первый раз, когда Гарри почувствовал благодарность к этой девушке. — Вы рассказывали о боггартах и как избежать с ними встречи, — хоть Гарри и сказал это, ему слабо верилось, что на пятом курсе кто-то всерьез обсуждает боггартов. А особенно их избегание — бред же полный. Рон часто жаловался, что у него дома сидит боггарт и гремит вещами по ночам. А выгнать его — целое дело! Ладно бы оборотней… Лицо процессора не изменило своего добродушного выражения, но вот палочка перекочевала из одной руки в другую. Похоже, Амбридж не рассчитывала на то, что ее жертва ответит хоть как-то верно. Гарри переплел пальцы рук и выдержал ее внимательный взгляд и неловкую паузу. — Что же, хорошо, мистер Поттер, продолжим же лекцию… — и с той секунды, как тема ее речи сменилась, Гарри тут же вновь отключился от урока, абстрагировался от ее голоса и нелепых нравоучений. Даже если бы у него не было забот, он все равно бы не слушал ее, но заботы были. Мантия, которую попросил добыть Малфой, по его словам, была вещью Влада. Но вот Рон точно уверен, что та принадлежала Гарри Поттеру. Гермиона, похоже, тоже знала об этом. То есть ей, как и, возможно, всеми вещами из списка, раньше пользовался его дублер. И либо здесь скрывался какой-то нюанс, о котором он не знал, либо эта мантия просто-напросто была очень ценной вещью, поэтому Влад и хотел получить ее себе. В целом становиться полностью невидимым — это очень полезно. Он и себе бы хотел такую вещь… Гарри зажевал губу, подумав о своем дублере и отце. Почему раньше эта мантия была у Гарри Поттера? Получается, она находилась у него давно. Мог ли кто-то еще знать о ней? Ведь это точно необычный артефакт. Как бывший аврор, отец мог знать о ней что-то. Такими вещами не разбрасываются на потеху беспокойным детишкам. Придя к подобному выводу, Гарри решил сперва написать Джеймсу, а после уже потребовать мантию-невидимку себе. А дальше будет видно.***
Давненько Сириус не прикладывался к бутылке, сидя в столовой своего поместья. Он старался делать это как можно реже. После побега тот позволил себе пару бутылок дешевого пойла, потом отрыл дорогие запасы вина и шампанского некогда благородного семейства Блэк. Далее затянулся долгий перерыв, ведь все было хорошо. А сейчас… Вроде тоже все хорошо, но не совсем. Как-то не так, как-то странно. Да, он знал правду — она его отчего-то не пугала и не злила. Ему было без разницы, он любил своего крестника, своего Гарри. Он не видел его больше десяти лет. И тот мальчик… Да, конечно, он привязался к нему и сейчас относится хорошо вне зависимости от того, кем он является на самом деле. На самом деле?.. Сириус сделал большой глоток и зажмурился. На самом деле все равно. Но и стать врагами для него почему-то не было проблемой. Похоже, дементоры что-то все же высосали из него. Мужчина усмехнулся, ведь Нюниус сказал бы, что стражи Азкабана высосали остатки его мозга, если тот вообще был. Но основными причинами его плохого настроения оставались две вещи: невозможность поговорить с Гарри и ссора с Ремусом. Хоть та и произошла уже давненько, с тех пор они не виделись и не писали друг другу. Дамблдор спрашивал о нем, а Сириус ничего не знал. Мог ли оборотень близко общаться с заменой Гарри? Сириус мысленно усмехнулся, ведь он даже настоящего имени парня не знал. А общение с Гарри… Мужчина догадывался о причине, но все равно считал это несправедливым. Что Поттеры старшие, его старые друзья, что Дамблдор, наставник, — все они не посчитали нужным ввести его в курс дела. И до сих пор!.. Блэк с глухим стуком, со злостью в руке, с силой поставил бутылку на накрытый серой тканевой скатертью стол. В этот момент в помещение, тихо ступая, зашел Дамблдор, который прятался в Мэноре до сих пор. Старик цепким взглядом осмотрел картину маслом. — Сириус, разве это лучшее времяпрепровождение сейчас? — спросил он. Странно было слышать подобное от него. Чем директор вообще был занят? Сириус не знал и не видел, чтобы Дамблдор что-то постоянно писал или читал. Конечно, он не следил за ним. Но разве не стоило бы работать немного больше? Уж насколько Сириус несерьезный, но все равно понимал, что пока удача находилась не на их стороне. И им нельзя ошибиться со следующим ходом. А Дамблдор находит время отчитывать его за пьянку. — Как будто у меня много дел, — он махнул бутылкой и уронил голову на руку, пригвоздив ту локтем об стол. Опора, пошатываясь, еле удерживала его тяжелую от алкоголя голову. Дамблдор хмуро посмотрел на него как на непутевого младшего сына. Словно мамаша, которая плавилась внутри от яда из-за мысли, что, пока она работает, ее детишки валяют дурака. — У меня есть для тебя дело, — сказал он и сел на ближайший к себе стул в двух метрах от Блэка. — Просто наблюдение, — Сириус на этом моменте скривился. Снова ему сидеть в облике собаки и сторожить какого-то олуха. По взгляду старика было понятно, что он знал обо всех мыслях, зудевших в голове Сириуса. — Джастин Питерсон. Все его коллеги чувствуют себя отлично, он выбивается из картины… Ничего сложного, Сириус. Просто понаблюдай. Если появится кто-то странный или случится что-то, доложи, — похоже, это было что-то важное. Голос Дамблдора сделался серьезным и тихим, взгляд стал внимательным. Сириус, прикрыв глаза, вздохнул и кивнул. Но поднял палец вверх, когда старик встал со стула. — Но только если я смогу пообщаться с Гарри, — Блэк посмотрел исподлобья. Дамблдор прищурился и поджал губы. Похоже, он хотел пристыдить мужчину, но вовремя вспомнил, что тот давно не студент Хогвартса. — Хорошо, Сириус, — он покачал головой и вышел, а Блэк свободно выдохнул. Он даже не заметил, когда задержал дыхание. Сириус совсем не ожидал, что Альбус так легко согласится. Похоже, не было какой-то особенной причины, по которой крестника прятали от него. Отлично.***
Ермунганд проснулся от неожиданных, но плавных поглаживаний своего тела и хвоста. Он свел брови, насчитав несколько пар небольших рук на себе, в том числе четко слыша и звуки трения чешуи об чешую. Чьи-то чужие хвосты плотно обвивали его, отчего Ерм полностью пришел в себя, резко встал, оглядываясь по сторонам, и обнаружил… Четырех миниатюрных нагинь, вероятно, служанок, которые хотели сделать ему приятно. Они смущенно, пошикивая, захихикали, когда заметили его пробуждение, и начали активнее ластиться к нему, вешаясь на шею. Такого настойчивого женского внимания к себе Ерму еще не приходилось испытывать. Поэтому одна его часть хотела остаться и расслабиться, а вторая была в шоке и мечтала поскорее сбежать. Его замешательство и бездействие нагини приняли за призыв к действию, начав пользоваться уже не только руками. — Боже мой, леди, остановитесь, — негромко сказал он с широко раскрытыми глазами и высоко поднятыми бровями, вскинув руки над головой. Девушки вопросительно посмотрели на него снизу вверх, облепив своими телами со всех сторон. Ерм обратил внимание, что двое из них больше смахивали на антропоморфных змей, чем на привычных, похожих на ту же Азизу, нагов. У них не было волос — лишь выпирали роговые чешуйки, словно маленькие рожки. У одной в форме короны, а у другой от глаз, словно ресницы, и по всей спине до самого кончика хвоста двумя прямыми линиями. С крупными раскосыми глазами и длинными ртами. Две другие же нагини выглядели привычно и довольно привлекательно: с золотисто-каштановыми волосами, светлой кожей и миловидным лицом. Но все они имели хвосты, чешую и глаза зеленых оттенков. — А ты времени зря не теряешь, — послышалось у входа, и Ерм метнул свой взгляд туда, обнаружив Азизу, подпирающую косяк плечом. Нагини ахнули и качнулись в сторону от мужского тела. — Я их не звал, — Ерм раскрыл ладони, давая понять, что правда не виновен, на что Азиза лишь усмехнулась. — Конечно же. Никто не виноват. Обычно мужчины не отказываются от женских ласк, особенно от столь многочисленных, — она вскинула тонкие брови. — Ты решил захомутать всех моих служанок? Но все же можешь гордиться собой — ты оказался привлекательным для женщин, — она слегка наклонила голову, и нагини спешно уползли, не смея поднять голов. — Они не будут наказаны? Или я? — Ерм выпрямился, все еще ощущая множество рук на своем хвосте. — Я же не знаю местных правил. — Забудь, — она махнула рукой, выглядя при этом уставшей. — Ты можешь сам выбрать любую служанку или простушку для утех. — Но не из благородных, верно? — он вскинул левую бровь. Но чего он ждал, в самом деле. Точно не равноправия. — Верно, — она откинула волосы назад. — С благородными все куда строже. Все очень контролируется и отслеживается. Приезжают принцы и принцессы из других городов, их сватает сам Шеша, — она развернулась. — Отправляемся в другую комнату, в спальнях обсуждать дела не принято, — и в этом даже что-то было, поэтому Ерм последовал за ней. За своей тетей. Так он называл только Петунью, о которой поспешил забыть сразу, как только узнал правду о себе. Словно по щелчку пальцев он больше не вспоминал о Дурслях, и как хорошо это было. Но зато теперь у него есть куда более нормальная семья, наверняка — тети и дяди, которые не станут унижать его и не сделают остальные ужасные вещи. По крайней мере, еще не успели сделать ничего из этого, и, он надеялся, делать не станут. — А у меня есть еще дяди и тети? Может, другие члены семьи? Двоюродные? — он нагнал ее и спросил это, совершенно не справившись с силой своего интереса. Ему хотелось знать, хотелось видеть. — Конечно же, — она хмыкнула, — нас достаточно много, чтобы позабыть, кто для кого — кто, но и достаточно мало, чтобы волноваться о каждом. — Мхм? — такая формулировка заставила мозг Ерма вскипеть, на что Азиза взглянула краем глаза и прикрыла легкую улыбку рукой. Они проползли еще минуту в тишине, после чего расположились на подушках с таким же удобством, что и в первый их разговор. Но это была другая, более просторная и открытая комната. С резными цветными арками, спокойными полупрозрачными тюлями, немногочисленной дорогой мебелью и множеством ковров и подушек. Похоже, что последние две вещи являлись самыми любимыми у нагов. Их было невозможно много, совершенно разных размеров, цветов и вычурности. Он готов был поспорить, что видел подушки с узорами из драгоценных камней и крепких золотых нитей. Сидеть, конечно, на подобном не очень удобно, но как украшение к лавкам и диванам, которые тоже местами присутствовали, — очень даже. — Конечно же, у отца не счесть детей. Но их положение зависит от матери, их внешнего вида и умений. Возвращаясь к твоему вопросу — точного количества я не вспомню, но знаю одиннадцатерых, с кем вижусь чаще всего. Пять нагинь, включая меня и твою маму; шесть нагов, — она приподняла глаза к высокому потолку, вспоминая, — у некоторых есть дети, а у тех — свои дети, — лицо Ерма вытянулось в удивлении. Да уж, а он-то размеру семьи Рона удивлялся. — За проступки Шри предали суду, — начала вдруг она, и Ерм обратился в слух, даже наклоняясь немного в сторону тети, — но так как она любима, то не получила фатального наказания… Амитабхта, — она произнесла это имя тише и с придыханием, — уговорил запереть ее навсегда в одном из своих минаретов, — Азиза вздохнула и покачала головой. — Ей сильно повезло, потому что ее могли продать в гарем к многоголовым злобным нагам или демонам. — Похоже, мне стоит поблагодарить от всего сердца Амита… бхта, — с трудом по памяти проговорил Ерм. — Возможно, — медленно кивнула она, отводя взгляд, — но вряд ли он будет добр к тебе… — сначала Ерм удивленно замер, услышав это, но затем его лицо разгладилось, и он вздохнул. Конечно же — все, кто любят Шри, будут не очень добры к нему. Ведь если бы он не родился… Азиза грустно улыбнулась и подсела ближе, взяв его ладонь в свои руки. — Не думай глупостей, она очень любит тебя. Ты не виноват в произошедшем. Если кого и винить, то только твоего прохвоста-отца, — она засмеялась, потрясывая его руку. — Шучу, не бери в голову, — он хмыкнул. — В этом есть смысл, я же слышал ваш приказ. — Только не говори о нем, это секрет, — она приложила палец к губам. — Я готова убить этого… Марволо за то, что он сделал. Не могу лгать тебе об этом, — Ерм пожал плечами. Он как-то привык, что все вокруг хотели бы смерти Волдеморта. Сам он никогда, даже когда был Поттером, не думал о чем-то столь радикальном — скорее об абстрактной победе и выживании. — Правда секрет. Знаю только я, стража внешних врат и их глава — брат Пратап. — Хорошо, — Ерм пожал плечами, ведь это молчание было простым. — Так и когда?.. — Думаю, что завтра, — медленно ответила она. — А пока ты можешь прогуляться по округе. Только не покидай сад, очень прошу, — она предупреждающе прищурила глаза, и Ерм активно закивал. Возможно, заглянуть в библиотеку было бы интересно — поесть или пообщаться с кем-то из слуг. У него точно есть дела, которыми можно забить этот день.***
Нагиня поправила свою скромную, розовую, свободную ночнушку после долгого отдыха и прислонилась к оконной раме. Она вздохнула, смотря на множество огоньков далеко внизу, немного в отдалении, так как ее башня находилась не в городе. Этот вид давал ей ощущение причастности к происходящему, хоть она лишь наблюдала. На ее окнах не было решеток, но и нагиня не была птицей, чтобы не побояться выпасть наружу. Замок в двери щелкнул, и та легко и без скрипа открылась, послышался знакомый шелест чешуи и одежды. И следом ее знакомо обняли одной рукой за талию, а другой погладили по волосам. Она оставалась неподвижной, продолжая смотреть на огни внизу. Его черные волосы качнулись вперед, сливаясь с ее в общий поток. — Азиза попросила встречи, — прошептал низкий мужской голос. — Зачем? — нахмурилась Шри, мягко выпутавшись из объятий старшего брата. Она отползла в сторону и села на простую скамью, подергивая кончиком хвоста. Амитабхта последовал за ней, остановившись достаточно близко, чтобы нагине пришлось запрокинуть голову для разговора с ним. — Она просила не для себя, — сказал он, поджав губы. Шри видела по его лицу, как тот смущен произошедшим. Чем-то странным и удивительным. — Она сказала, что Ермунганд желает встречи с матерью, — проговорил он, и Шри широко распахнула свои голубые глаза. Потом она свела брови и приоткрыла рот, тряхнула головой и фыркнула, отрицая его слова: — Не может быть. — Но она назвала его имя. Она не могла знать, — нахмурился он, и девушка замотала головой вновь. Амитабхта вздохнул и опустил вниз, беря ее дрожащие руки в свои. Медленно перебирая пальцы, согревая. — Шри… Я же буду рядом. — Ами… — она судорожно вздохнула, и ее сердце сжало ледяной рукой. Из глаз полились давно сдерживаемые слезы. Шри не думала, старалась не вспоминать: ни Марволо, ни тепло яйца в руках. Единственный раз, когда оно было с ней. Она не смела даже мечтать, что сможет увидеть своего ребенка хотя бы раз после. Получить весточку, портрет, услышать голос, любой намек, что с ним все в порядке, что он жив. И что с Марволо все хорошо. Что она не зря сидела в клетке и молилась дважды в бодрствование. — У меня никого не осталось, кроме тебя. Все отвернулись от грязной изменницы. Моих нянечек, мою мать — всех изгнали за плохое воспитание, — она покачала головой, краснея щеками и носом. Он сильнее сжал ее руки. — Если бы отцы не любили тебя, то не позволили бы мне забрать тебя. Правда же? — проникновенно сказал он, на что Шри неуверенно, но кивнула. — Перестань лить слезы, Шри, встреться с ним. Но не копи надежду, а просто жди встречи, как со старым другом, — она снова кивнула. — Я первым увижу его, проверю. Если он самозванец, то не пройдет выше первой ступени, обещаю. Он не сделает тебе больно, дорогая Шри, — Амитабхта поднялся и пальцем стер влагу с ее лица. Затем вложил ей в руки ее любимый красный сладкий плод и удалился, снова оставив нагиню одну.***
Драко нервно ходил из стороны в сторону неподалеку от комнат Снейпа. Слизеринец помнил просьбу Ермунганда и хотел ее выполнить, но не знал как. Как вообще возможно заболтать Северуса? Он правда долго думал, составлял планы, но ничего толком не получалось. Спасала мысль, что это была просьба, а не приказ. Что он, подросток, мог против Снейпа: окклюмента, легилимента и просто проницательного человека? Да ничего не мог. Он раздраженно вздохнул, резко проходясь пятерней по волосам. Драко вновь сдался и развернулся в противоположную сторону, направляясь на верхние этажи замка. Ветер дул слабый, южный, поэтому было бы не так неприятно постоять на астрономической башне или на одном из открытых переходов в другой корпус замка, чтобы остудить голову. Драко спешно дошел до движущихся лестниц и проскочил несколько этажей, когда вдруг врезался в черно-золотое пятно. — Черт тебя… Смотри куда… — начал шипеть он, ведь не ожидал, что люди будут выскакивать в такое время из-за закрытых дверей настолько резко. Особенно из-за тех, что вели к опасным лестницам. — Извиняюсь, — пробурчал не кто иной, как Поттер, до хруста сжимая письмо в кулаке. Драко заинтересованно взглянул на его нескрываемую напряженность. Гарри опомнился и сунул письмо в карман, хмурясь и вздыхая. Потом посмотрел на Драко, тот вскинул бровь. — А я… — похоже, Поттер с трудом решился спросить, — ты видел, чтобы я когда-нибудь пользовался той мантией? — Драко сжал губы. Он не знал точно, кому принадлежала мантия, и не горел желанием сообщать Поттеру об этом, но вот если она его… — Нет, — честность была неплохим вариантом, так как Гарри нахмурился и задумался. Драко, похоже, ничего не прояснил в его голове. — Понял, — Поттер махнул рукой и поспешил наверх, вероятно, в гостиную Гриффиндора. Малфой вздохнул и на минуту остался на месте, решая, продолжить свой путь или нет. Чертыхнувшись, он еще более резко и раздраженно направился в гостиную Слизерина, ведь чертов Поттер испортил весь настрой одним своим видом. Гарри же поспешил наверх, ведь был шанс поймать Грейнджер сейчас. Он резко поднялся, без заминок выплюнул пароль и вскочил посреди гостиной, вертя головой по сторонам. Отдыхавшие подростки смотрели на него с недоумением, кто-то — с насмешкой, но ему было плевать. — Гарри? — пропажа нашлась быстро, первой подав голос. Гарри подбежал к винтовой лестнице, с которой девушка еще не успела спуститься, и потащил ее в отдаленное место. Он резко припечатал ее к стене за углом, краснея и нависая над ее ошарашенным лицом. Гермиона скинула его руки со своих плеч и фыркнула. — Разве так приглашают на приватный разговор? — А как еще я должен говорить с ворами? — процедил Гарри, вспоминая письмо отца урывками. «Отдал Дамблдору, должна быть у него». И о карте: «Оставили в школе. Возможно, какой-то новый шутник пользуется ей, если нашел». — Что? — ее брови взлетели вверх, а тело напряглось. Гарри вздохнул и отступил на шаг, поняв, что все же слегка перегнул. — Мантия. Она моя. Тебе следует вернуть ее. — Я… не уверена, что стоит, — Гермиона прищурилась. — За время, что мы провели вместе, ты не удостоился доверия. Дамблдор отдал мантию мне не просто так. — Да какая к черту разница, — Гарри усмехнулся и всплеснул руками. — Эта вещь принадлежит моему роду. Может, Дамблдор и получил разрешение от отца пользоваться ей, но точно не ты. Если ты откажешься вернуть ее, то мне придется сделать с этим что-то, — они напряженно смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять, кто прогнется первым. — Ладно, — процедила она, — твоя взяла. Но!.. Нам все равно придется ей пользоваться время от времени, — Поттер пожал плечами и сразу задал следующий вопрос: — А Карта Мародёров? — Я не знаю, но поищу. Не видела ее с того года, — Гарри скептично посмотрел на нее, но девушка возмущенно приоткрыла рот. — Чистая правда. Из вещей «Гарри» у меня только мантия. — Кто еще знает о силе мантии? — продолжил допрос он. Что-то во всем этом смущало его. — Только мы, Дамблдор, Хагрид и тот «Гарри», — задумавшись, ответила она. — Точно никто больше? — он свел брови, и Гермиона покачала головой. Гарри вздохнул. Откуда тогда Влад знал о ней? Он назвал мантию своей вещью. Так ведь было в записке? Он сжег ее, когда все запомнил. Парень оглянулся, нагнулся и придвинулся ближе, спрашивая шепотом: — Где мой дублер на самом деле? Что-то ведь пошло не по плану, так ведь? Ты что-то знаешь, — Гермиона плотнее прижалась к стенке и постаралась сохранить невозмутимое лицо, но ее губы дрогнули. — Что с ним, Грейнджер?! — злой шепот вырвался из его рта. — Да не знаю я! — воскликнула она, оттолкнув его от себя. — Сбежал… — Гермиона! — вдруг к ним подскочила Джинни. — Я искала тебя, — она вопросительно осмотрела их странные напряженные позы, и Гарри отошел на пару шагов. Гермиона благодарно улыбнулась подруге и взяла ее за руку. — Да, пойдем, мы закончили, — она повела удивленную Уизли за собой, с прищуром в последний раз глянув на Поттера. — Пф-ф, — он звучно выдохнул, опираясь спиной о ближайший стеллаж. Что-то было не так. И все указывало на то, что это «что-то», то есть «кто-то» — Влад. Оставалось лишь понять, что именно с ним не так и что он знал. Если он был связан с его дублером, к которому Гарри чувствовал лишь жалость и легкое презрение, то он должен об этом знать. Знать все обстоятельства, что нарушили его спокойную жизнь с родителями за границей в привычном и спокойном домике на берегу теплого моря.