Осколки моей души...

Каждый день проходил как по сценарию: я вставала с утра пораньше, ходила на работу, возвращалась домой. Все шло достаточно ровно, что бы что-то менять. Но оставить меня в покое было равно безумству, и через несколько дней после разговора с Иккингом мне позвонил его лечащий врач. Кому же еще можно было позвонить? Однако я не стала возмущаться, как только он сообщил, что хочет видеть именно меня. Я приехала в больницу, вошла в кабинет. Он сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. Дабы обратить на себе внимание, пришлось деликатно покашлять. Врач Иккинга тут же поднял свой взгляд на меня и попросил присесть. - Я должен сообщить вам кое-что, относящееся к его амнезии, - сказал он, исподлобья смотря на меня. "Амнезия", по-моему мнению, было слишком сильным словом, поскольку с каждым днем Хэддок вспоминал все больше. Он не помнил лишь того, что было связано со мной. Иронично, правда? - И что же? - спросила я, всеми силами пытаясь показать, что мне абсолютно безразлично все, о чем мне хотят сказать. - Я разбирал истории болезней и наткнулся на одну весьма занимательную, - как мне казалось он нарочно растягивал слова. - Двадцать лет назад произошел похожий случай. Мужчина, лет тридцати, так же потерял память, но впоследствие начал вспоминать свою жизнь. Однако он не мог вспомнить свою девушку. Та, как вы, сутками сидела с ним, разговаривала, но ничего... Наверное, вид мой был настолько безразличным, что он остановился. На самом деле я упорно пыталась понять: на кой черт он мне это рассказывает? Как может это помочь мне или Иккингу? - Но три года назад он вспомнил ее. Представляете, проснулся ночью в собственной кровати с какой-то женщиной, за стеной спят внуки, а он недоуменно оглядывается вокруг. - И к чему все это? - не выдержала я. - Я посчитал, что вам захочется поговорить с ним. И мне захотелось. Здравый смысл, взявшийся непонятно откуда, стал кричать о том, чтобы я плюнула на все, что было связано с Иккингом и начать новую жизнь без него. Но могла ли я просто сдаться? Да, я старалась быть безразличной, но этого было мало. Я кивнула. - Отлично, я предупрежу его о вашем визите. *** Я приехала по указанному мне адресу и постучала в дверь. Мне открыла женщина лет пятидесяти. Вид у нее был несчастный. - Здравствуйте, меня зовут Астрид, - сказала я. - Да, нас предупреждали о вашем визите. Проходите, - проговорила она. - Сочувствую. Я сразу поняла о чем она. "Да пошла ты со своим сочувствием!" - яростно подумала я, но промолчала. Она провела меня в гостиную, безвкусие которой сразу бросилось в глаза. Два коричневых кресла, стоящие напротив друг друга; книжные полки из светлого дерева, тонущие в пыли; старый ковер на полу, которому только бог знает сколько лет; и бордовые занавески завершали... это. Я заметила, что осталась в комнате одна, но не надолго. В комнату зашел мужчина с отстраненным видом. Его карие глаза выражали глубокую задумчивость и что-то еще. Он присел в кресло, я присела напротив. Казалось, что он даже не замечал меня: настолько он был погружен в свои мысли. Но к моей неожиданности он заговорил. - Сколько вам лет, Астрид? - спросил он, продолжая смотреть в пол. Я ответила не сразу, лишь через какое-то время. - Двадцать пять. - Двадцать пять... - протянул он и грустно усмехнулся, - ей тоже было двадцать пять. Тут он поднял глаза на меня. Взгляд его был настолько пронзительным, что мне невольно захотелось опустить свой. - Где мои манеры, - встрепенулся он и представился, - и хоть я вдвое старше вас, зовите меня Джон. Я хотела что-то сказать, но он не дал мне раскрыть рта. - Итак, лечащий врач вашего (наверняка бывшего) жениха вкратце объяснил мне ситуацию. Он "потерял" память, а если быть точнее все, что связано с вами, Астрид. И вот ответьте мне: вините ли вы его в чем-нибудь? - Нет, но в том, что произошло его можно обвинить. Если бы он не закатил мне тот ненужный скандал и не ушел, ничего бы ни произошло. Но глупо винить человека в том, чего он не помнит... - Чушь! - перебил меня Джон. - Его нужно винить. Иначе потом будет больнее и ему, и вам. Меня никто не попрекал за амнезию, а три года назад я просыпаюсь посередине ночи с этой женщиной, которую никогда не знал. А та, которую я всегда любил даже не знает о том, что я вспомнил. Я лично настоял на этом. Зачем снова ломать ей жизнь? - закончил он и снова погрузился в свой мир. Если верить его словам, то я не должна останавливаться и продолжать находиться рядом с Иккингом. Но я не хочу навязывать ему свое общество ради себя любимой. Или хочу?.. - Это страшно, когда не можешь вспомнить дорогого тебе человека, - прервал молчание Джон и посмотрел на меня, - и ему больно видеть то, как ты страдаешь... Прошу тебя не делать безумных поступков... - Я выхожу замуж за его брата - куда еще безумнее? - с горькой усмешкой прошептала я, чувствуя слезы на щеках. - Это не самое страшное. Страшнее будет тогда, когда он все вспомнит, примчится к тебе, но будет не нужен. *** На следущий день все снова пошло по старой схеме. Разговор с Джоном нисколько не помог, и я чувствовала себя еще ужасней. И эти страшные слова делали мне вдвойне больней: "Будет не нужен..."