Драбблы

Его терзал чуткий неглубокий сон. Из тех, когда кажется, что вроде бы и не спишь, можешь размышлять и строить теории, но все равно понимаешь, что спишь. Ему снилось, что он бежит по темному ночному лесу, могучие деревья, распростершие над ним свои кроны, словно щит, одно за другим оставались далеко позади. Ветер бил в морду и холодил влажный нос. А запах… Боже, какой же непередаваемый запах в ночном лесу перед грозой! Свежий, острый, пьянящий. Дерек любил периодически вот так пробежаться. Чтобы темп не позволял мыслям залетать в голову, чтобы мышцы почувствовали приятную тяжесть. Бег – как секс, не всем дано получать от него удовольствие. А бег в обличии волка – это совершенно иная палитра ощущений. Тут его красноречия явно не хватит. Он улыбнулся во сне. Вернее, ему захотелось улыбнуться. То ли от того, что воспоминания накатили приятной волной, то ли от того, что он почувствовал приближение к себе другого человека. Странная ирония – еще вчера он бы совершенно не обрадовался этому чувству. Мало того, что он отреагировал так поздно, когда к нему приблизились уже практически вплотную, так еще и само словосочетание «другой человек» было неприятно до боли. Оно означало, что и он теперь такой же, как у Киплинга, человеческий детеныш в стае диких зверей. Сейчас же отношение к потере всех своих волчьих навыков стало медленно, но верно меняться, лишний раз подтвердив, что отныне он один из шести миллиардов. Человек, как оказалось, может смириться со всем. Животные так не могут. Сон уже практически выпустил Дерека из своих некрепких объятий, когда он почувствовал аккуратное движение мягкой ткани майки по своему торсу. Он так хотел избежать всех этих объяснений, тем более с ней. Но, любопытство сгубило кошку, что уж можно сказать о женщинах. Когда ткань майки, ведомая легкими пальцами, была готова проследовать обратный путь по его телу, он цапнул ее за руки. - Что ты делаешь? – тупой вопрос в совершенно тупой ситуации. Картина со стороны была бы просто аховая, благо в лофте не было Питера, он бы оценил ее по достоинству. - Охраняю свои инвестиции, - что же, Брэйден могла заставить его чувствовать себя идиотом. Некоторые мужчины утверждают, что это заводит. Дерек Хейл, к своему великому стыду и удивлению, склонен был с этим согласиться. – Почему не излечивается? Она посмотрела на все еще болезненную рану. Что он мог ей ответить? Что каким-то непонятным магическим образом лишился всех своих способностей? Но как? Он родился оборотнем, это в его ДНК. У Дерека Хейла просто не укладывалось в голове, как можно это изменить. - Некоторые раны не проходят, - он прекрасно понимал, что Брэйден не отстанет, и эта попытка отговориться явно не увенчается успехом, но ему нужно было хоть немного времени. Нет, не для того, чтобы придумать хоть мало-мальски разумное оправдание присутствию раны на своем торсе. Дереку просто требовалось немного времени, перед тем, как он сможет кому-то довериться. - Но не у таких, как ты. - Что же, наверное, я просто устал. Он отвернулся, собирая всю волю в кулак. Как ей рассказать? Как произошедшее вообще можно обличить в слова? - Дерек, покажи мне свои глаза, - невольно у него отлегло от сердца. - Ты только что видела их. - Покажи мне свои настоящие глаза. Он медленно повернулся и посмотрел на нее. Всего несколько секунд, официально отделившие его от прежней жизни, в которой были бег по лесу и чистых запах приближающегося дождя. Брэйден кивнула головой. - Ладно. Они смотрели друг на друга еще пару секунд, пока она аккуратно не привстала и не отошла от дивана. Дерек Хейл в это время думал о многом. Особенно о том, что взаимопонимание, как оргазм – приятная штука, особенно при отсутствии лишних слов. Что же, если он сможет выжить в этой заварухе, что устроила Кейт, у него еще есть шанс стать философом. - У тебя тут есть аптечка? – голос Брэйден донесся откуда-то издалека. Дерек хмыкнул: «В тумбе в ванной. Ванная слева от лестницы», - отозвался он и начал подниматься.