Переплетая пальцы

      — Отец, что тут происходит? — тихо спросил Драко.       Он, вместе с Люциусом и Северусом, стоял прямо перед входом в больничное крыло, куда их всех пригласил директор Дамблдор. Его самого тут пока не было. В лазарет их тоже пока никто не пускал, домовик стоял перед дверью и качал головой на все вопросы о входе.       — Не знаю. Директор считает, что есть связь между пожаром в Годриковой Впадине и смертью родителей Гарри. Сегодня он обещал всё объяснить. Я полагаю, мы тут именно для этого, — ответил Люциус.       Драко нахмурился, наблюдая, как к ним быстрым шагом движется Дамблдор, а следом за ним — какой-то незнакомец. Движения директора были быстрыми и несколько нервными, а вот незнакомый парень шёл плавно, спокойно, но не отставая от Альбуса. Этот человек почему-то сразу не понравился Малфою-младшему. Слишком спокойный и холодный, он не вызывал доверия или хотя бы симпатии. Меньшего всего Драко хотел подпускать этого человека к Гарри. Завидев директора, домовик сразу исчез.       — Спасибо, что вы тут собрались. Драко, Люциус, Северус — вы близки Гарри и ваша поддержка ему понадобится, — сказал Дамблдор и, не дожидаясь ответа или вопросов, направился в больничное крыло.       Незнакомец скользнул взглядом по друзьям Поттера и последовал за директором. Северус нахмурился и также последовал в лазарет, Люциус и Драко отправились следом. К их огромному удивлению, Гарри уже был на ногах, одетый в чёрную рубашку и брюки. Мадам Помфри безуспешно пыталась объяснить неугомонному парню, что с такими травмами рёбер он не может никуда идти.       — Пресвятые основатели, директор, хоть Вы скажите ему. Если он сейчас выйдет, то трещины вновь превратятся в переломы, которые я и так с трудом вылечила, а после они могут уже не срастись. Я уже молчу про адскую боль, которую он будет чувствовать! — в отчаянии воскликнула мадам Помфри.       Дамблдор непонимающе посмотрел на женщину, а затем на Гарри. Юноша спокойно поправил рубашку, немного скривившись, поднялся с постели — оставаться он явно не собирался. Драко уже хотел вмешаться, когда его остановил спокойный, немного шипящий голос.       — Не волнуйтесь, я за ним присмотрю. Всё будет хорошо, — говорит незнакомец, подходя к Гарри.       Поттер скользит по нему глазами и кивает. Директор довольно улыбается. Он бы очень хотел, чтобы эти двое подружились, потому что, в общем итоге, им придётся доверять друг другу.       — Да, мадам Помфри, не о чём волноваться. За мной присмотрят, а времени лежать тут у меня нет, — говорит Гарри.       Женщина обводит всех глазами и, всплеснув руками, уходит. Драко провожает её встревоженным взглядом. Ему не нравится вся эта ситуация и этот парень, который стоит слишком уж близко, по его мнению, к Гарри.       — Гарри, тебе действительно стоит быть осторожнее, — говорит директор, всё так же улыбаясь.       Люциус и Северус молча наблюдали за всем происходящим, стоя позади Драко. Они знают немного, но точно больше Малфоя-младшего и Гарри, и явно меньше Дамблдора. Что известно этому незнакомцу и кто он вообще такой, было непонятно, поэтому пока оба мужчины лишь наблюдали.       Сейчас, глядя на Гарри, все понимали, что он, несмотря ни на что, был аристократом. Будто забыв о своём горе, юноша выглядел спокойным и собранным, не собираясь кому-то демонстрировать свою боль и печаль. Конечно, в глубине его глаз был вихрь эмоций, а белки покраснели от слёз, выдавали его и сильно покусанные губы.       Тем не менее, Гарри смог собраться, прекрасно понимая, что необходимо организовать достойные похороны и взяться за семейный бизнес. Запускать эти дела было нельзя. Семье Поттеров принадлежали кондитерские, парфюмерные и ювелирные фабрики и магазины. Ко всему прочему, сам Гарри являлся одним из учредителей магазина приколов близнецов Уизли и должен был занять место дипломата в Министерстве, которое принадлежало Джеймсу. Об этом юноша пока не знал, но так настаивал действующий Министр Магии, да и сам Люциус был убеждён в верности подобного решения.       — Конечно, директор. Уже известно, почему погибли мои родители? — спросил Гарри. — Спасибо за помощь. Мне кажется, мы не знакомы, — это он сказал, обращаясь уже к незнакомцу.       Поттер чувствовал себя отвратительно: рёбра нещадно болели, как и голова (вчера он упал с десятиметровой высоты; магия уберегла от слишком тяжёлых травм, но приложился он всё равно очень сильно), а в душе было пусто. Сейчас он даже не думал о том, чтобы остаться в лазарете и отлежаться. Нет, Гарри чётко понимал, что с этого дня у него начинается новая жизнь, в которой есть друзья, враги, знакомые, коллеги, партнёры и конкуренты, но нет семьи.       Больше ему не увидеть радостной улыбки мамы, не зарыться в её шёлковые, пахнущие лилиями и летом волосы. Не поговорить с отцом, обсуждая квиддичные матчи, бизнес и дипломатические поездки. Никогда он уже не увидит свою сестричку, которой так и не суждено было получить жизнь. Понимание всего этого давило на Гарри, но его собственный путь продолжался, и он обязан был жить дальше. В конце концов, родители не хотели бы, чтобы он сдавался. Сейчас он упал с огромной высоты, а значит, должен достойно подняться на ноги.       — Не за что. Меня зовут Том, — произнёс парень и, не дав что-то сказать Дамблдору, продолжил: — Я знаю, почему погибли твои родители.       Гарри посмотрел на него внимательным, цепким взглядом. Том был высоким, хорошо сложенным парнем примерно его возраста; тёмно-каштановые волосы немного вились, собранные в низкий хвост; карие глаза в обрамлении пушистых ресниц смотрели спокойно; кожа бледная, но не мраморная. Он был очень красивым, по мнению Поттера, хотя юноша и не понимал, с чего вообще обратил внимание на его внешность.       Слова Тома повергли в шок Драко, Люциуса и Северуса. Юный слизеринец застыл, вглядываясь в спокойное, даже слишком, лицо Гарри. Двое мужчин удивлённо переглянулись. Видимо, этому Тому было известно значительно больше, чем им, и, похоже, даже больше, чем Дамблдору.       — Том, это ещё не доказано, — поспешно произнёс Дамблдор.       Гарри перевёл взгляд на Альбуса, а следом скользнул по Драко, Люциусу и Северусу. В их глазах читалось удивление и даже шок. Для Поттера было очевидно, что они не в курсе событий. Вздохнув, юноша снова посмотрел на Тома. По-видимому, этот человек — единственный, кто мог ему всё объяснить.       — Думаю, нам стоит пройти в Ваш кабинет, директор, — сказал Гарри и, дождавшись кивка Дамблдора, направился прочь из больничного крыла.       Все последовали за ним. Было заметно, что каждый шаг ему даётся нелегко, но юноша шёл спокойно с ровной спиной и поднятой головой.       — Вы не поспешили с выводами, Том? — тихо спросил Альбус у гостя школы.       Юноша скосил на него глаза и усмехнулся:       — Не сомневайтесь, если бы в этом мире существовали те, кто способен контролировать стихию, он был бы иным, — спокойно сказал Том, переводя взгляд на шагающего впереди Гарри.       Дамблдор согласно кивнул. Так или иначе, этому человеку было известно очень много. Иногда, общаясь с ним, Альбус чувствовал себя несмышлёным ребёнком, что было странно, учитывая, сколько директор успел пожить и сколько повидал. Но тут у Тома было вполне очевидное преимущество.       — Гарри, как ты? — спросил Драко, догоняя друга.       Малфой волновался за Поттера, прекрасно понимая, что за внешним спокойствием скрывается боль, растерянность и печаль. Гарри, наученный спортивными матчами и многочисленными травмами, всегда смотрел вперёд с улыбкой, готовый вновь и вновь подниматься и топать дальше. Поттер всегда отличался острым умом: ему легко давалась школьная программа, кроме зельеварения (с этим предметом отношения у парня не заладились сразу — слишком скучный), дуэльные соревнования, квиддич, фехтование... Гарри был хорош во всём, чего касался. Порой ему приходилось нелегко в своих начинаниях, доводилось фатально ошибаться и начинать всё с самого начала, но юноша никогда не сдавался.       — Сложно сказать. Пока я занимаю голову первоочередными проблемами. Помогает, — спокойно ответил Поттер. — Кто этот Том?       Том был ему интересен. Этот человек появился из ниоткуда, но сразу привлёк его внимание. Что-то было в нём знакомое. Гарри даже подумывал, что они уже виделись когда-то, но память отказывалась выдать нужный момент. Странно было смотреть в глаза этому человеку: большие, карие со стальными бликами, они, видимо, всегда оставались спокойными.       — Я не знаю, он пришёл с Дамблдором, — ответил Драко.       Он видел, как тяжело давался Гарри путь до кабинета директора. Слова мадам Помфри всё ещё звучали в ушах, пугая и нервируя. Самому Поттеру, похоже, было совершенно на это плевать.       — Зато, видимо, он многое обо мне знает. Даже больше, чем я сам, — сказал Гарри, останавливаясь перед большой совой — входом в кабинет директора.       — Мармеладные ириски, — довольно произнёс Дамблдор.       Поттер хмыкнул и поднялся на лестницу следом за Альбусом. Директор был знатным сладкоежкой, потому такому паролю уже никто не удивлялся, разве что Том, который приподнял бровь, вступая на ступени.       — Что думаешь, Север? — тихо спросил Люциус, поднимаясь по лестнице.       Его несколько напрягала сложившаяся ситуация. Всё больше казалось, что смерть его друзей превращают в фарс. Не лучшее решение, но, с другой стороны, это могла говорить обида и чувство несправедливости. В конце концов, почему двое успешных, счастливых людей, воспитывающих прекрасного сына и ждущих дочь, должны были умереть, а другие, менее во всех смыслах, живы? Люциус здраво понимал, что у каждого свой путь, и прекращается он по-разному, но было обидно.       — Думаю, что не стоит делать поспешных выводов, — так же тихо ответил Северус.       Он мало пока понимал, но с Дамблдором всегда так. Однако, похоже, сейчас даже старик знал далеко не всё, и единственным, кто способен был видеть ситуацию в целом, являлся Том. Незнакомец, который появился из ниоткуда, вдруг оказался более осведомлённым об их делах, чем они сами. Абсурд, как ни посмотри, но факт.       Оба мужчины вошли в кабинет директора и сели на диван, Драко расположился в кресле рядом с ними, Дамблдор занял своё место за столом, а Гарри и Том опустились в кресла перед ним. Атмосфера в кабинете повисла напряжённая, даже портреты бывших директоров и Распределительная Шляпа молчали, ощущая тяжесть в воздухе.       — Что ж, Том, почему погибли мои родители? — спросил Гарри, глядя на знакомого незнакомца.       Том улыбнулся. Юный Поттер оказался даже интереснее, чем он ожидал. Признаться, когда ему написал директор Хогвартса, парень не поверил в правдивость текста, но теперь он был убеждён, что приехал не зря. Ох, как не зря.       — У обоих остановилось сердце. Разумеется, возникает вопрос: каким образом? И я знаю ответ. Виной всему магия, — ответил Том.       Гарри приподнял бровь и бросил взгляд на Драко, который только пожал плечами. Поттер был точно не уверен: шутит этот парень, издевается или просто дебил. Идиотом Том не выглядел, тогда какого чёрта?       — Это мне мало что объясняет. Северус? — спросил Гарри.       Драко видел, как в зелёных глазах загораются красные огоньки. Так бывало всегда, когда Поттер злился. Вообще-то, Гарри никогда не отличался спокойным характером, скорее, даже наоборот: вспыльчивый, нервный, действующий по велению своего сердца. Однако, со временем он смог обуздать свой огненный нрав, и из горячего тот стал холодным. Ледяным. И в состоянии холодной ярости Поттер действительно был опасен. Не только для других, но и для себя самого.       Северус понимал, что Гарри интересует его профессиональное мнение, однако, какого-либо медицинского объяснения он не видел, абсолютно. Подумав немного, он всё-таки заговорил:       — У магов есть магическое ядро, расположенное недалеко от сердца. Это ядро накапливает и вырабатывает магию. В момент использования заклинания ядро раскрывается и выпускает среднее, возможное для мага, количество магии. В любое другое время ядро закрыто. Оно накапливает магию, поддерживая жизнь волшебника, защищая его от пагубного влияния вредных привычек или окружающей среды. Если ядро выпускает слишком большое количество магии, которое превышает высший порог, используемый ранее, сердце может не выдержать и остановиться из-за очень мощного давления со стороны ядра. Однако, я не думаю, что у двоих очень сильных магов с огромным магическим потенциалом, в совершенно спокойной обстановке ядро без видимых причин могло выбросить такое количество магии, что у обоих одновременно остановилось сердце. Я бы даже сказал, что это невозможно, — сказал Северус.       Гарри кивнул ему, благодаря за более чем исчерпывающий ответ. Он приблизительно разбирался в медицине, но далеко не так хорошо, как любой колдомедик и, уж тем более, Снейп. Том усмехнулся на эту воистину прекрасную лекцию. Мужчина во всём был прав, кроме того, о чём забыл: в магии возможно всё. Драко скривился на эту ухмылку. Казалось, этот человек с пренебрежением относится ко всему и ко всем, а это бесило, причём, видимо, не только его.       — Твой друг, безусловно, прав, но он забыл о том случае, когда ядро впитывает в себя большое количество чужеродной магии, — с ухмылкой и уверенностью в своих словах произнёс Том и, не дав кому-то вставить и слова, продолжил: — Часто во время магической войны или в дуэлях раскрытое ядро впитывало в себя магию оппонента. Через много лет диссонирующая магия доставляла родной магии волшебника такой дискомфорт, из-за которого ядро, чтобы избавиться от неё, раскрывалось настолько сильно, выпуская огромный поток магии, что сердце останавливалось. Также нечто подобное случается, когда маг испытывает сильный стресс или непередаваемые эмоции, — сказал Том.       Гарри бросил взгляд на Северуса, который только кивнул, соглашаясь со словами этого человека.       — Но мои родители никогда не участвовали в войне, да и в дуэлях тоже, — ответил Поттер.       Он хотел разобраться в том, что случилось, и лишь только по этой причине сейчас выслушивал Тома. Что-то в этом гении из ниоткуда определённо было, но Гарри никак не мог понять, что именно. Ему хотелось верить.       — Но был один случай, о котором ты не помнишь, — парировал Том.       Этот Гарри был очень интересным. Парень буквально чувствовал, как поднимается, нарастает его сила. Ещё немного — и рванёт.       — А ты, значит, в курсе? — шипит Поттер.       Со стороны казалось, что эти двое не видят и не слышат ничего вокруг себя, прожигая друг друга глазами. Драко это не нравилось, он хотел бы вмешаться, но крепкая рука отца и его качание головой приказывали молчать, не вмешиваться, а атмосфера накалялась.       — Тебе был только год, когда в вашем доме случился пожар. Магия защитила тебя, а потом, резонировав от нарушения купола, выплеснулась наружу и попала в раскрытые ядра твоих родителей. Вчера ты попал в опасность, и магия спасла тебя, но её остаток, живущий до этого в твоих матери и отце, среагировал на этот всплеск. Я думаю, что их ядра и так были на износе, учитывая, что твоя и их магия боролись целых шестнадцать лет, а твоя явно побеждала. Одним словом, твоя магия подавила защиту ядер твоих родителей и рванула к своему родному носителю, прихватив с собой и их магию, раскрывая ядра до предела. Их сердца не выдержали и всё, — сказал Том.       Гарри прикрыл глаза, стараясь сохранить спокойствие, а Тому нужен был взрыв, потому он и говорил с такой иронией, почти насмешкой. Но, видимо, с годами Поттер научился себя контролировать. Придётся добивать.       — Твоя магия настолько сильно резонировала с их, что они бы в любом случае погибли и очень скоро, — сказал Том.       И взрыв случился. Гарри распахнул красные, как кровь, глаза, а вокруг него образовалась огромная огненная сфера. Она переливалась от жёлтого до алого, окутывая Поттера. Было вполне очевидно, что, если он отпустит себя, вся школа превратится в груду пепла.       Директор вскочил со своего места, отходя назад, потому что рядом с Гарри было чертовски жарко. Слишком жарко, чтобы быть близко. Всё, что Дамблдор мог, это вздохнуть. Он оказался прав. Том довольно улыбнулся, глядя на это. Прекрасное пламя не обжигало его. Парень не чувствовал жара, только ласковое тепло и жгучий интерес к этому парню. Все остальные были шокированы тем, что видели, и не могли поверить своим глазам.       Поттер чувствовал, что он горит. Горит изнутри и снаружи, везде огонь: сильный, яркий, мощный. Не больно, но он удерживает этот огонь, понимая, что, если отпустит его, могут погибнуть люди. В сознание настойчиво прорывался чей-то голос, а прохладные руки сжимали виски. Он ничего не понимал, видя перед глазами красную пелену, но этот голос... За ним нужно было идти, чтобы вернуться.       Очнувшись от удовлетворённого оцепенения, Том поднялся и взял парня за виски, разрезая пальцами огненную сферу и наслаждаясь обжигающим руки живым огнём. Сквозь все барьеры и заслонки он стал настойчиво прорываться в сознание Гарри.       — Дыши, — приказал Том ментально, — дыши моим воздухом, — и юноша перед ним подчиняется, медленно вдыхая прохладный воздух.       Через пару минут сфера стала уменьшаться и постепенно исчезла. Поттер глубоко дышал, глядя прямо в прекрасные каре-синие глаза, которые находились близко, слишком близко.       — Какого чёрта это было? — спросил Гарри.       Том усмехнулся, садясь в своё кресло, но не отрывая взгляда от своей настоящей удачи.       — Я нашёл второго в мире повелителя стихии, — с улыбкой и блеском в глазах сказал Том.