Переплетая пальцы

      — Доброе утро, — улыбнулся Гарри, спускаясь к завтраку.       Сегодня он снова вернётся в школу. Даже не верилось, что после всего произошедшего он сможет вернуться. Правда, в этот раз ему предстоит всего лишь сдать экзамены. Потом в полной мере начнётся его взрослая жизнь. Странно осознавать нечто подобное. Том, как и обычно, пил кофе, в этот раз с блинчиками. За это время он стал неотъемлемой частью этого дома и самого Поттера. Он уже не представлял, как это: спуститься к завтраку и не увидеть в столовой Риддла.       — Доброе утро. Все вещи собрал? — спросил Том.       Он всё раздумывал, стоит ли сказать юноше о своих чувствах. Пока Риддл не был уверен в том, не поторопит ли он события. Том прекрасно осознавал, что на похоронах своих родителей Гарри сказал Малфою что-то, что заставило Драко оставить глупые надежды на завоевание его сердца, но что именно? В этом Риддл уверен тоже не был.       — Какие вещи? Я сюда из Хогвартса ничего не брал, если ты забыл, так что и обратно мне везти нечего. А ты? — ответил Гарри, делая глоток кофе.       Он любил эти завтраки рядом с Томом, а вот Сириус уехал. У него остались дела в Сингапуре, поэтому ему пришлось вернуться обратно. Правда, он обещал уже при следующем визите познакомить Поттера с Ремусом Люпином.       — Да, ещё вчера собрал все вещи. Даже Наги вернулась из твоего леса. Говорит, ей там понравилось. Сам-то готов к экзаменам? — спросил Том.       Гарри сейчас был таким родным, близким и хотелось ему всё-всё рассказать. Сказать, как сильно он ему нужен, как Риддл дорожит им, как ему хочется всегда быть рядом. Но Том предпочитал пока молчать. Слишком мало времени прошло с момента их знакомства, чтобы Поттер так просто ему доверился.       — Конечно, не просто же так я один из лучших учеников школы. Ты очень задумчив сегодня, что тебя волнует? — обеспокоенно спросил Гарри.       Он аккуратно провёл пальцами по лицу Тома, заправляя прядь волос ему за ухо. Прикосновения к слегка прохладной коже Риддла всегда вызывали по его телу табун мурашек. С ним такое происходило впервые. Да, и Поттер совершенно не боялся в этом себе признаваться, пожалуй, в последний раз.       — С чего ты взял, что меня что-то волнует? — вопросом на вопрос ответил Том, переплетая свои пальцы с пальцами Гарри.       Его не хотелось отпускать, рядом с ним хотелось быть. Такой нежный, любимый, нужный. Он был проницательным. Казалось, от зелёных глаз что-то трудно скрыть, по крайней мере, у Риддла пока не получается. Хотя, он совершенно не хочет, чтобы это получалось.       — У тебя такой взгляд: задумчивый и встревоженный. Словно ты всё не можешь найти ответ на мучающий тебя вопрос, а скорее, даже несколько вопросов, — сказал Гарри.       Сейчас ему казалось, что уже вечность напролёт он завтракает рядом с Томом, держа его за руку и обсуждая всякие мелочи или действительно важные вопросы. Думать о том, что когда-нибудь, возможно, даже очень скоро, Риддл оставит его, не хотелось. Он в это не верил и знал наверняка, что Том будет рядом, всегда рядом.       — Твоя проницательность меня удивляет, — сказал Том. — Я никак не могу разобраться с манускриптом, да и ко всему вдобавок уже давно пытаюсь отыскать дневник Слизерина. Он у него был, я знаю это наверняка. В родовом сейфе сохранилось несколько страниц из него, но самого дневника нигде нет: ни в сейфе, ни в замке. Я в замешательстве, — поделился своими мыслями Риддл.       Гарри нахмурился. Ему немногое было известно о личности Салазара Слизерина, лишь то, что было написано в учебниках по истории, не более. Впрочем, о других основателях было известно не больше. Они жили так давно, а всё старое, или древнее (что, как видно, более уместно в данном случае), в нашей истории принято забывать. Как ни прискорбно. Поттеру, как человеку увлекающемуся историей и уважающему эту дисциплину, было за неё обидно.       — Знаешь, если бы он действительно хотел что-то спрятать, спрятать так, чтобы это никто не нашёл, то лучше Хогвартса места не найдёшь, — сказал Гарри, задумчиво водя пальцем по губам.       Том приподнял бровь. Он, закончивший Дурмстранг, мало знал о Хогвартсе. Разве что общеизвестные факты: британская школа чародейства и волшебства, построенная около тысячи лет назад. Это, пожалуй, и всё. Очень странно, что Поттер сейчас так говорит, однако, это было интересно.       — Почему ты так думаешь? — спросил заинтересованно Том.       Гарри прыснул, он любил хоть иногда оказываться более сведущим в чём-то, потому что обычно в их дуэте роль более умного (хотя, скорее, опытного) занимал Риддл. Впрочем, видимо, в вопросах истории он действительно преуспел больше Тома, что самого Поттера безмерно радовало.       — Дело в том, что в Хогвартсе есть легенда о том, как школа была основана. В общем, её создали около тысячи лет назад четыре выдающихся волшебника и волшебницы: Годрик Гриффиндор, Ровена Рейвенкло, Хельга Хаффлпафф и Салазар Слизерин. Трое из них уживались вполне спокойно и мирно, а один был смутьяном. Слизерин считал необходимым ужесточить правила приёма учеников в школу. Он хотел, чтобы секреты магии передавались только чистокровным волшебникам. В конце концов, ему не удалось убедить остальных, и он покинул школу. Однако, легенда гласит, что перед тем, как уйти, он создал и запечатал в Хогвартсе тайную комнату, в которой скрыл ужасное чудовище. Оно должно ожидать часа, когда в школе появится его наследник. Только истинный наследник Салазара Слизерина сможет найти и открыть тайную комнату, чтобы выпустить чудовище, которое очистит школу от всех, кого основатель считал недостойным изучать магию, — рассказал Гарри.       Том удивлённо посмотрел на него и задумался. Ничего подобного он прежде не слышал, но его предок действительно был основателем школы, которую вполне мог считать одним из самых безопасных мест во всей Британии.       — Занимательно. Где она находится? — спросил Том.       Поттер вздохнул. Хотел бы он знать. Легенда о тайной комнате уже давно не давала ему покоя, но отыскать её ему не удалось. Впрочем, он не особенно и старался. Были дела поважнее, чем эти поиски.       — Без понятия. На то она и тайная комната, чтобы никто не мог её найти. Дамблдор как-то говорил мне, что школу неоднократно осматривали, но никаких комнат не нашли. Лично мне кажется, что они не там искали. Салазар Слизерин был умным и хитрым человеком, амбициозным и изворотливым, он бы не спрятал вход в тайную комнату там, где его легко бы нашли. Так что вход наверняка скрыт там, где его никто не то чтобы не нашёл, скорее, не стал бы и пытаться, — сказал Гарри, пожимая плечами.       Том прикусил губу и задумался. Смысл в этих словах определённо был, значит, комната существует, и в ней вполне могут найтись новые материалы из работ Слизерина и его дневник. Вполне возможно, что незадолго до смерти Салазар мог вернуться в школу, чтобы скрыть свои тайны там, где им было положено начало. В школе чародейства и волшебства Хогвартс.       — Чудовище? Есть уточнение, что это за монстр? — спросил Риддл.       Гарри задумался. Упоминание или уточнение о том, что это за чудовище? Такого он не припоминал. Эта история всё больше увлекала и затягивала. Дело тут было уже не только в истории повелителей стихий, но и в раскрытии тайн двух родов. Они, казалось бы, совсем не связаны, но скрывали столько связанных друг с другом секретов.       — Нет, но, как по мне, это должно быть животное, способное спрятаться и молниеносно убить. Если бы чудовище кто-то увидел в школе, то его быстро убили бы, и тогда никакой пользы от его содержания не было, так что... — Поттер многозначительно замолчал.       Риддл задумчиво кивнул. Что-то в словах Гарри натолкнуло его на описание животного, очень схожего с этими приметами. Вот только, что за животное? Том никак не мог припомнить. Кажется, о нём ему довелось читать в какой-то книге из библиотеки замка, что-то не на английском...       — Ты слышал что-то о василиске? — спросил Том, стремясь поделиться осенившей его мыслью.       Поттер прикусил губу, копаясь в своей памяти. Василиск… если Гарри и слышал что-то о нём, то уж точно не мог вспомнить. Зоология никогда не была его коньком. Он знал в этой области науки не больше, чем от него требовали преподаватели, а иной раз и меньше, но, тем не менее, умел импровизировать.       — Нет, просвети меня, — отозвался, наконец, юноша.       Том удовлетворённо хмыкнул. Ему нравилось смотреть на этот горящий интересом взгляд, прикушенную губу и азартный огонёк. Такой красивый и соблазнительный. Риддл подозревал, что ещё не раз и не два увидит уйму поклонников вокруг этого превосходного парня. Плевать. Он будет только его, а остальные могут только смотреть и завидовать.       — Василиск — король змей. Огромная змея, способная жить сотни лет. Его взгляд смертелен для любого, кто посмотрит ему в глаза, а яд распространяется по организму невероятно быстро. Змея — идеальное животное для Салазара Слизерина, который был змееустом. Поправь, если ошибаюсь, но и символом факультета Слизерин является именно змея, — удовлетворённый своими выводами, сказал Риддл.       Гарри усмехнулся. Том определённо прав. Змей был идеальным способом убийства. К тому же, даже если учесть огромные размеры, он легко и незаметно мог передвигаться по замку, достаточно было спрятать его там, где есть свободный выход к трубам, пронизывающим Хогвартс, как туннели кротов пронизывают землю.       — Да, если учесть это, то необходимо найти место, где есть удобный выход к трубам. Они опоясывают всю школу, да и многие потайные туннели совмещаются с ними. Уж поверь эксперту, по ним змей легко сможет перемещаться так, чтобы его никто не заметил, — сказал Гарри.       Том усмехнулся и поднялся, подходя к юноше и притягивая его к себе, чтобы обнять. Поттер прижался к нему, массируя шею тонкими пальцами и глядя прямо в глаза. В карих омутах Риддла сияли голубые огоньки, это было поразительное сочетание цветов. Гарри зажёг маленький огонёк на своей ладони, отводя её в сторону, а Том обнял это пламя сферой из своего воздуха. Получилось довольно красиво. Прозрачная голубая сфера, переливающаяся разными оттенками синего, обнимала, заключая в себе, яркое пламя, сияющее от жёлтого до красного. Это было действительно красиво.       — И где ты думаешь искать её? — спросил Том, шепча свои слова в ухо юноши.       Гарри немного вздрогнул, глядя внимательно в прекрасные глаза. По телу побежали мурашки от тихого шепота. Святые небеса, он не представлял, что так бывает, что такое вообще возможно, чтобы от одного шёпота подкашивались ноги, а по телу бежали мурашки, глаза закрывались, а думать становилось решительно невозможно. Пламя в сфере справа от них стало сильнее, а воздушная оболочка — больше.       — Не представляю, но что-то мне подсказывает, можно посмотреть в туалетах. Это то место, где никто не стал бы искать, но где легко получится что-то спрятать на самом видном месте. Что думаешь? — собрал всё-таки мысли в единое целое Гарри.       Том довольно улыбнулся его реакции. Он уже привык к тому, что тает под волшебным взглядом Поттера, но тот факт, что и сам юноша плавится от его прикосновений, стал для него приятным открытием, о котором он не забудет. Скоро, уже очень скоро Риддл скажет Гарри о том, как он влияет на него, как сильно Том жаждет прикасаться к своему пламени, чтобы раз за разом, снова и снова обжигаться о него, греться в нём и даже сгорать, чтобы с наслаждением раздувать его, это волшебное пламя, чтобы они оба горели в сильнейшем огне.       — Сегодня у нас ещё будет время, чтобы осмотреть школу? — спросил Риддл, наклоняясь ближе и обдавая губы своим немного прохладным дыханием.       Гарри скользнул языком по своим губам, будто собирая с них это дыхание, и провёл пальцами по лицу Тома. Быть к нему так близко, чувствовать прохладу его тела и нежность прикосновений... Риддл действовал на него очень… сильно, если можно так выразиться. Рядом с ним невозможно было даже представлять себе кого-то другого, только лишь его. Неудивительно, что прежде он никого не замечал. Просто не хотел замечать, потому что где-то на подсознательном уровне Поттер всегда знал, что его ждёт кто-то особенный. Очень особенный.       — Думаю, мы успеем. Туалетов в школе не так уж и много, по два на каждом этаже. Однако, в этом случае лучше действовать ночью, тогда мы, скорее всего, никого в них не потревожим. Ну или женские туалеты лучше оставить на ночь, — сказал Гарри.       Риддл кивнул, а потом задумался. Возможно, нет никакого смысла выискивать тот вход, который создал Салазар. Гарри упомянул о том, что многие туннели в школе совмещаются с трубами. Возможно, есть и другие подходы.       — Послушай, а если зайти с другой стороны? Ты сказал, что туннели в школе совмещаются с трубами. Если я правильно понимаю саму идею прятать змея в трубах, то должна быть развилка, которая совмещается со всеми трубными тоннелями и при этом ведёт в логово змея. Таким образом, мы можем пройти по одному из таких туннелей и попасть к развилке, а оттуда — к логову змея. И, если я правильно понял легенду, которую ты рассказал, мы найдём там тайную комнату, принадлежавшую Салазару Слизерину, — сказал Том.       Гарри задумчиво покусал губу и кивнул. Эти рассуждения были крайне логичными, и им не придётся тратить целый день на ожидание, а после — и ночь на поиски. Так будет гораздо удобнее, и он сможет выспаться перед предстоящими экзаменами.       — Согласен. К слову, ты поможешь мне подготовиться к экзамену по зельеварению? Не то чтобы я был не готов, просто мне не помешает помощь, — с улыбкой сказал Поттер.       Том приподнял бровь и улыбнулся. Помочь? Конечно, он поможет, всегда и во всём. Этот экзамен — ничто в сравнении с тем, в чём Риддл готов помочь своему чертёнку с ангельскими глазками.       — Конечно, всё, что угодно, — уверенно ответил Том.       Поттер улыбнулся чуть мягче, прикрыв глаза. Он был благодарен Риддлу за всё. И в первую очередь, за то, что всё это время он был рядом. Помог пройти не самые лучшие дни. Но теперь всё позади. К сожалению, в далёком прошлом оказалось не только плохое, но и немало хорошего. Сириус просил его сохранить это хорошее в сердце, чтобы навсегда запомнить улыбки родителей и блеск их глаз, чтобы они жили в нём, потому что такая жизнь является вечной. Блэк оказался мудрым не по годам, хотя, кто знает, что его таким сделало? Может быть, и Гарри это не исключал, за вечным весельем в глазах крылась мудрость и умудрённость, недюжинный интеллект и искренность, какую ещё поискать.       — Тогда забирай сумку и отправимся. Все распоряжения эльфам я уже дал, — посоветовал Гарри.       Том кивнул и поднялся наверх, а уже через двадцать минут они стояли в кабинете директора. Альбус совершенно не удивился появлению своего ученика и Риддла. Он вообще был счастлив, что эти двое вместе. Гарри вырос, стал взрослым и сильным магом, хитрым, чего у него никогда нельзя было отнять, и, как ни странно, учитывая возраст, влиятельным. Теперь Дамблдор преподнёс ему свой самый последний подарок — Тома Риддла. В том, что эти двое сойдутся, он не сомневался: слишком одинаковые и, что немаловажно, слишком разные.       Кто знает, чего в них больше — похожего или различного? Но это сияние глаз и лёгкие улыбки не могли его обмануть. Он уже видел подобное. Видел, когда Лили и Джеймс говорили ему о своих чувствах друг к другу. Так же сияли глаза матери Гарри, так же улыбался его отец. Видел старый маг это выражение лица, какое было сейчас у Тома, у его матери, когда гордая аристократка, всегда холодная и сдержанная, сияла счастьем и тревогой, не зная, что же делать дальше. Любовь окрылила её, но она же, увы, и погубила женщину. Альбусу было жаль вспоминать о том, что он советовал ей следовать за зовом сердца. Возможно, скажи он тогда ей другие слова, жизнь повернулась бы иначе, но Дамблдор сказал то, что считал верным, и этого нельзя было изменить.       Теперь двое прекрасных юношей стоят перед ним, как некогда стояли их родители, никогда не видевшие и не знавшие друг друга, и молчат. Сейчас они ничего не скажут, это директору Хогвартса очевидно, но придёт время и эти двое произнесут друг другу то, что в своих мыслях сказали уже не один раз. Придёт и их время.       Гарри с некоторым недоверием наблюдал за довольной и немного ностальгической улыбкой Альбуса. Было очевидно, что его беспокоят тени прошлого. Такое с директором случалось нередко, и в такие минуты он выглядел очень спокойным, умиротворённым.       — Я думал, что ты появишься завтра, Гарри, — всё с той же улыбкой произнёс Дамблдор.       Поттер пожал плечами. Он, на самом деле, вдыхал полной грудью воздух. Воздух Хогвартса. Это его последняя неделя в школе и ею хотелось надышаться, наполнить лёгкие этим неповторимым запахом старины и новизны, который так причудливо смешивался в этих стенах, так необычно и уж точно уникально. Этим воздухом хотелось пропитаться, чтобы унести за собой в будущее и навеки оставить тут частичку себя.       Гарри не сомневался, что это здание вечно. Может происходить всё, что только угодно, но Хогвартс будет на этом самом месте: величественный, сказочный, загадочный. Он будет кипеть жизнью, громким смехом, тысячей проделок и взрывами котлов, громогласными победами в квиддичных матчах и вспышками заклинаний, удачных и не очень. Он будет принимать в себя детей, а выпускать из своих стен мечтателей.       Здесь можно научиться мечтать и в эти мечты безоговорочно верить, воплощать их. Детство и лёгкость будет витать в этих стенах, насыщая их и даря покой, громкий, шумный покой, который никогда их не покинет. Гарри знал это наверняка. Пусть… пусть он прощается со школой, но её мрачные стены он не забудет никогда.       — Да, директор, у нас с Томом есть одно дело в школе, которое лучше совершить до того, как начнутся мои экзамены, — ответил Поттер, выныривая из своих мыслей.       Дамблдор кивнул. Он точно знал, что сейчас творится в душе его юного, но уже такого взрослого, ученика. Скольких он уже проводил из школы, но ни с кем ему не было так больно расставаться, как с Гарри. Этот парень стал чем-то большим, чем просто учеником. Он стал не одним из, а единственным. В чём это выражалось, Альбус до сих пор не мог понять, но это определённо было так. Удивительный юноша, как ни поверни.       — Что за дело, если не секрет? — спросил Дамблдор.       Том в разговор не вмешивался. Он знал, что этот разговор принадлежит только директору Хогвартса и Гарри. Наставнику и ученику. Это было их своеобразным прощанием. Разумеется, они ещё не раз и не два встретятся, поговорят, обсудят что-то важное. Но потом, уже завтра, несмотря ни на что, они будут на равных, а сегодня… сегодня это ещё учитель и ученик. Сегодня один может быть наивным, а второй — мудрым, а завтра оба станут мудрыми и наивными, такими, какие есть.       — Какие уж тут секреты? — легкомысленно пожал плечами Гарри. — Хотим найти тайную комнату Салазара Слизерина, — добавил он.       Альбус несколько удивлённо вскинул бровь. Он и сам пытался пару раз отыскать это помещение, потому что свято верил в его существование, но с чего вдруг это так заинтересовало этих двоих? Поттер, прочитав все вопросы в лазурных глазах директора, решил ответить на них:       — Том считает, что в этой комнате Слизерин мог спрятать свой дневник, в котором должен храниться некий манускрипт с подлинной историей повелителей стихии. Возможно, в этом дневнике также содержатся подсказки, которые помогут расшифровать рукопись, которая многие годы, скорее, даже столетия, хранилась в моей семье, — поделился полной информацией Гарри.       Альбус задумчиво стучал пальцами по столу. История повелителей стихии... Как много учёных готовы были души продать, лишь бы хоть одним глазком заглянуть в жизнь этой таинственной нации. Святые основатели, он сам был готов на это! Но сейчас перед ним были два юноши, которым плевать было на нацию, они искали ответы на вопросы, хотели знать: кто они? Что им предначертано? Это было так странно, но одновременно с тем понятно и очевидно.       — Желаю удачи. Найдёте её — расскажите, как туда попасть, — улыбнулся Дамблдор.       Конечно, не расскажут. Он это знал, и Том знал, и Гарри тоже. Поэтому в глазах Альбуса так весело играли смешинки. Они не раскроют тайну, принадлежащую лишь только наследнику Слизерина. Да и знания, сокрытые в этой комнате, мир ещё не готов увидеть. Это уж точно.       — Конечно, — улыбнулся Гарри и, получив одобрительный кивок, вышел из кабинета вслед за Томом.       Школа бурлила жизнью. Как ни крути, сегодня было воскресенье, выходной и совершенно обычный день. Ученики о чём-то говорили, гуляя по каменным коридорам, спешили куда-то, на квиддичном поле тренировались команды, в чёрном озере плескались старшекурсники. Всё тут текло своим чередом, и только Гарри и Том казались почти лишними тут, слишком взрослыми, слишком спокойными. Им словно не было места на этом празднике жизни. Грустно, отметил про себя Поттер. Некоторые студенты замирали, видя его, и тихо шептались за спиной. Не ново. Он привык.       Небо над школой было совершенно чистым, ни одного облака. Гремучая ива цвела и казалась почти безобидной, а в воздухе витала любовь. Она была такая странная, эта любовь. Прежде Гарри никогда не ощущал по весне её запаха, но сегодня вдруг ясно его почувствовал: лёгкий, будто лепесток вишни на губах, сладкий, как аромат розы, свежий, словно брызги из озера, немного острый, и всё равно кружащий голову.       — Вы очень мило смотритесь, — зашипела Нагайна с плеча Риддла.       Двое парней про неё уже давно забыли. Впрочем, змея была не в обиде. Она прекрасно понимала: им нужно время на себя, свои мысли и полное осознание своих чувств. Юноши и сейчас не обратили на её слова никакого внимания, плавая где-то в своих мирах, строя там какие-то умозаключения, которые она бы предпочла назвать воздушными замками, потому что все эти мысли так же неважны, как и безрезультатны. Каждый из них уже знал, что никуда они друг от друга не денутся, так что смысла в этих замках, которые рухнут от одного только соприкосновения воздуха и огня, она не видела.       Даже сейчас, совершенно не сговариваясь, они оба двигались в направлении комнаты Тома, чтобы оставить её на диване и бросить сумку Риддла. Им не нужны слова, чтобы точно знать, о чём думает другой, чего хочет, что ему необходимо. Именно это Нагайна называла любовью, хотя, и с этим змея не смела спорить, вполне может быть, что у людей это называется по-другому.       Подойдя к комнате Тома, парни замерли, словно наткнулись на какую-то стену. Моргнув пару раз, Риддл открыл дверь и вошёл в прохладное помещение. Гарри заходить не стал, стоя всё так же возле входа, опершись спиной на косяк, он спокойно, с некоторой меланхолией наблюдал, как Нагайна скользнула с плеч своего хозяина, устраиваясь на диване, как Том оставляет сумку на кресло, проверяет палочку и задумчиво обводит взглядом комнату.       — Отдыхай, Наги, мы, я так думаю, не очень долго, — сказал Риддл.       На самом деле, он представления не имел о том, как много времени займут их исследования катакомб, как далеко и глубоко им придётся отправиться. Редко он оставался настолько далёк от чётко составленного плана, однако Гарри он доверял всецело.       — Скажи ему всё и присматривай за ним, — прошипела Нагайна.       Если бы змеи умели ухмыляться, она бы наверняка ухмыльнулась, Том не сомневался. Но к чему она сказала то, что сказала? Он слегка недоумённо взглянул на свою любимицу, а после присел перед ней, задумчиво постукивая пальцами по обивке дивана.       — С чего ты вдруг это сказала? — спросил Риддл.       Змея недовольно зашипела. На её взгляд, всё было слишком очевидно, чтобы объяснять эти слова достаточно умному Тому, который почему-то делал вид, что не замечал ничего. Вздохнув, про себя, разумеется, Нагайна стукнула юношу хвостом по голове.       — Взгляни в его глаза: так смотрят на людей, к которым небезразличны. Ты нравишься Гарри, посмотри, — уверенно шипела змея.       Том перевёл озадаченный взгляд на Гарри. Юноша стоял, облокотившись спиной на косяк двери, и внимательно смотрел на самого Риддла. Глаза его блестели, а пушистые ресницы то и дело этот блеск скрывали. Действительно красивый.       — Он красивый, — шепнул Том.       Нагайна довольно зашипела и кивнула. Конечно, красивый, нежный и нужный… нужный её хозяину. Риддл улыбнулся, скользя взглядом по Гарри. Ему досталось особенное пламя, совершенно точно.       — Вот и скажи ему это. Иди уже, — вздохнула змея.       Риддл усмехнулся и поднялся, выходя из комнаты и запирая дверь. Поттер всё так же молчал, он будто бы витал где-то в своих мыслях. Задумчивый взгляд скользил по стенам школы, порой перетекал на лазурное небо, видневшееся в окнах, а после спускался на каменный пол. Что-то в его взгляде было печальное, грустное. Всё так же в молчании двое парней поднялись на третий этаж и остановились перед большим гобеленом.       — Что мы тут делаем? — спросил Том, но, не дав юноше ответить, продолжил: — Знаешь, с момента, как мы попали в школу, ты не сказал мне и слова. Что-то случилось? — Том очень не хотел, чтобы что-то в их отношениях пошло не так.       Гарри поднял на него взгляд, затуманенный воспоминаниями, но, столкнувшись с глазами Риддла, он вернулся в настоящее. Всё это время, что они были в Хогвартсе, то и дело мелькали перед его внутренним взором события, что проходили тут, под этими каменными сводами, кроме нескольких минут в комнате Тома. От такого спокойного, но всё же немного удивлённого и даже шокированного Риддла мурашки бежали по коже.       — Прости. Просто воспоминания... Но ты прав, самое время вернуться с небес на землю. Собственно, тут наиболее близкий и удобный для нас туннель, который совмещается с трубами, — сказал Гарри и шепнул что-то гобелену на латыни.       Том не расслышал его слов, да они и не особенно были важны. Его очень радовало, что всё в порядке, что Нагайна, как видно, была права. Использовав Люмос, парни вошли в довольно мрачный туннель и вход за ними захлопнулся. На самом деле, этот туннель был узким, сырым и не особенно презентабельным.       — Знаешь, куда идти? — спросил Том и его голос эхом отдался по всему туннелю.       Не любил он подобные места, хотя, с другой стороны, это зависело исключительно от того, как их использовать. Здесь наверняка было бы удобно прижать Гарри к стене и поцеловать, скользнуть руками по стройному сильному телу, почувствовать его отклик... Моргнув, Риддл решил, что определённо нужно вернуться в реальность, потому что его мысли приняли излишне интимный поворот.       — Да, нам направо. Иди следом и смотри под ноги: тут часто попадаются трупы крыс и всякой живности, — с ухмылкой сказал Гарри и двинулся вперёд.       Эти туннели он знал, как ничто другое. Здесь он проводил ночи и выходные напролёт, изучая все туннели, переходы, лазейки. Том смотрел, как Гарри аккуратно ведёт пальцами по стене, прохладной и несколько влажной.       — Такой умный, всё тут излазил? — спросил Риддл, идя следом за Поттером.       Поттер бросил на него взгляд из-за плеча и хмыкнул. Том впервые за время их знакомства выглядел растерянным. Приятно растерянным, честно признаться. Всё чаще и чаще Гарри стал задумываться о том, чтобы рассказать ему о своих чувствах. На самом деле, его несколько удивлял тот факт, что он смог так быстро влюбиться и так просто. Это что-то невероятное.       — Почти всё. Откровенно говоря, единственное, что я не исследовал, — трубы. Просто потому, что никогда не видел в этом смысла, а оказалось — зря. В любом случае, мы сейчас повернём в тот туннель, — Поттер указал палочкой на небольшое ответвление, которое уходило влево. — Он прямо упирается в трубу, только нужно будет убрать решётку, — подробно рассказал Гарри.       Том восхищался им сейчас — настоящий исследователь, который действительно хорошо разбирается в том, в чём считает себя специалистом. Риддл не сомневался, что как-нибудь Поттер точно напишет книгу о катакомбах и тайных туннелях Хогвартса, а возможно, и о тайной истории повелителей стихий, если, конечно, они смогут найти нужные материалы, а в этом парень тоже не сомневался.       Они прошли по указанному Гарри туннелю и наткнулись на небольшую решётку, за которой простиралась широкая труба. По полу трубы текла вода, немного, но всё же. Поттер применил лёгкое заклинание, и решётка упала вниз, открывая им проход. Для того, чтобы пролезть в низкое, хотя и широкое отверстие, юношам пришлось встать на колени.       — И часто тебе приходилось вот так мокнуть? — спросил Том, высушивая свои брюки.       Гарри хихикнул, также высушивая брюки. Куда двигаться дальше, он представлял мало, но, насколько Поттер мог судить о планировке школы, то трубы должны уходить вглубь постройки, следовательно, им и нужно двигаться куда-то вглубь и найти соединение труб.       — На самом деле, как я уже говорил, мне доводится исследовать трубы впервые, поэтому и мокну я впервые. Нам туда, — Гарри указал налево и двое парней двинулись в указанном направлении.       Через бесконечное количество туннелей и переходов, в которых их шаги отдавались гулким эхом в тишине и хлюпали по воде, они вышли в большое круглое помещение. Оно соединяло в себе много труб и выход куда-то назад. Видимо, этот туннель, что был позади, вёл к настоящему, созданному Салазаром Слизерином, входу. Прямо же от этого туннеля в стене была огромная железная круглая дверь, больше похожая на люк, на которой были выгравированы змеи.       Юноши поражённо рассматривали этот люк. Кто бы мог подумать, что им действительно удастся эта авантюра? Только лишь они сами. Гарри взял Тома за руку и не мог отвести взгляда от железных змей, что, без сомнений, охраняли вход в тайную комнату. Их маленькая победа.