from a to z

Дни на Видконе умопомрачительно изнурительны. Тело буквально пронизано железом, и меня тянет вниз. Цвет кругов под глазами, наверное, классно оттеняет бледность моей кожи, и как же, черт возьми, потрясающе я выгляжу. Пытаюсь держаться, пытаюсь тянуть улыбку и выжимать последние силы, даря каждому находящемуся в холле объятие более крепкое, чем то, на которое может потенциально хватить сил, и стараюсь, господи, как же я стараюсь не смотреть на Тайлера. Он заведен, как рождественская игрушка, и очень счастлив быть здесь. Я очень счастлив разговаривать с ним до полпятого утра и носить его рубашки. Целую Зои в щеку, слышу ее самое сладкое пожелание на ночь, отмечаю ее крохотную ручку, что держит рука Альфи, и улыбаюсь. — Доброй ночи. — Доброй ночи. Мы с Тайлером живем в одной комнате, а сейчас мы совсем в пустом холле, понимая, что очередной катастрофически занятый день кончен. — Боже, как я устал, — бормочет он, опираясь на мое плечо, и я смеюсь, потому что устал даже больше. Понимаете, быть счастливым изнурительно, но не думать о нем — космически невозможно, и я герой, забывая о его голосе хоть на секунду. Секундный герой неудавшейся мелодрамы. Он, кажется, потерял ключ, и я прошу не идти сегодня ни к каким администраторам и обещаю самостоятельно взять новый завтра перед бранчем. Он говорит, что я потрясающий друг. Я прошу его найти силы хотя бы на душ, а сам берусь за импорт пятиминутных отрезков влога с его камеры. Он везде такой красивый. Везде такое счастливое солнце, и я, черт возьми, не могу перестать слышать, как он лениво поет в душевой. Я люблю его мокрые волосы, и когда он пытается отобрать ноутбук, я бью его по рукам и расстилаю постель. — Ты лучший. — Сладких снов, Тилли. Я очень хочу, чтобы каждую ночь он засыпал только с улыбкой, и если для этого придется высчитывать пятнадцать часов, я готов купить запасные батарейки для своих калькуляторов. Он не спит, я это знаю точно, чувствуя его дыхание, щекочущее мою кожу в месте, где задралась футболка. Я знаю, как он редактирует видео. Я знаю, какие части он вырезает, каким эффектом пользуется и какую музыку ставит на фон. Я много на него смотрю, в моей голове целая энциклопедия с ним в роли главного предмета изучения, и его глаза продолжают говорить, что я поступаю правильно. Его глаза никогда не отталкивают меня, в них я никогда не нахожу острой усталости. Я знаю, что он рад меня видеть даже не одетым и только проснувшимся. Без настроения и уложенной челки. Без двух миллионов зрителей и минуты свободного времени. И я его очень ценю. Этот влог кажется бесконечным, но смотреть на него минуту за минутой, то, как он смеется и восторженно болтает на вытянутую руку, заставляет моих бабочек танцевать, и я бы провел за этим делом хоть всю ночь или весь день, если бы, конечно, не мешал спать мятному мальчику слева. Тихо закрываю крышку ноутбука, кладу на подушку кресла и касаюсь выключателя, надеясь, что он уже на краю пропасти сна. Сил нет. Под кожей ничего не существует, и я сплошной металл. Душ дела только ухудшает, заставляя меня буквально слышать ржавый привкус своей кожи. Это одеяло почти такое же мягкое, как его волосы, и я поворачиваюсь спиной к двери. Спокойной ночи, Трой. Сегодня ты целых двадцать тысяч шестьсот четыре раза герой. Наши поздравления. Уснуть бесконечно хочется, но по-дурацки не получается. Ворочаюсь. Скулю. Хриплю в потолок и натягиваю одеяло до головы. — Прекрати думать, прекрати думать, прекрати думать. Руки обнимают мою талию. Клянусь, моя крыша поехала, и я начинаю бредить. Руки обнимают мою талию, и нос утыкается в мою шею. Теплые и родные руки обнимают мою талию, и нос сопит в мою шею. Я, будучи осторожнее сапера, поворачиваю голову, и наши щеки касаются. Что он здесь делает, и почему время стало идти быстрее? — Тайлер, — шепчу я, подозревая, что он перепутал кровати, выйдя из туалета. — Тилли, иди спать, Тилли. Он уставшим котенком мычит: — Я буду спать здесь, — и зарывается носом в ямку между лопаток. Его дыхание оставляет шрамы снаружи и внутри меня, и я нечаянно натыкаюсь на его руку. — Тилли, тебе нельзя спать здесь. Я пытаюсь дышать. Я клянусь вам, я так пытался дышать. — Почему? — он щекочет кончиком носа мою спину, и я смешливо хмыкаю. — Ну, потому что друзья так не делают. Его руки крепче смыкаются на моей талии, и я не сдерживаюсь, кладя свои поверх на долю секунды. Мне очень хорошо, и теперь я точно смогу уснуть. Теперь мне нестрашно, и время на самом деле летит быстрее, когда рядом человек, делающий тебя счастливым. — Ну, тогда я не хочу быть друзьями.