Против всех

Дейдара не любил дни рождения. Особенно рабочие. Однако его попросту вынуждали на них присутствовать, хотя он сам и не знал для чего. Пьянка до самого утра, разговоры, куча заказной еды и много красивых девушек — неотъемлемая часть любого дня рождения сотрудника. Музыка — слишком резкая — била по слуху, приглушенный свет, пьяное хохотание. Тсукури скучающе сидел на стуле рядом с длинноволосой блондинкой. Она, как ей казалось, сексуально улыбалась и закусывала ярко накрашенные губы. Короткое платье задралось еще выше, но Тсукури упорно игнорировал проститутку, что лезла к нему. Под конец он встал с места и вышел в коридор. Здесь было не так душно, как в помещении, а голоса и музыка доносились лишь эхом, словно сквозь пелену. Подойдя к раскрытому окну, блондин уперся локтями о подоконник и, выудив из кармана джинс сигаретный блок, закурил. Впуская в легкие никотиновый дым, он клубами выдыхал его в ночное небо. На улице было по-осеннему прохладно. Холодный воздух пробирал, и парень поежился. Стрелки часов переметнулись за полночь. Итачи наблюдал за офисом. Точнее, за его людьми. Подчиненные сейчас открывались с другой стороны. Их холодные умы и трезвый ум сменились смехом, старыми шутками и разговорами ни о чем. Кто-то уже давно уединился с вызванными проститутками в подсобках, свободных незапертых кабинетах и сан-узлах. Помешивая виски в прозрачном стакане, Учиха рассматривал внимательно каждого. Но в один момент он стал присматриваться еще пристальнее, однако Тсукури так и не обнаружил нигде. Встав с места, он в последний раз посмотрел на временное пристанище шлюх и алкоголиков. Открыв дверь, он вышел в коридор, прикрыв ее за собою как можно плотнее. Блондин стоял в пару метрах от него — у окна. Что? Что он теряет? С секунду простояв у двери, брюнет обратно вошел в помещение и вышел оттуда уже с наполовину пустой бутылкой виски. — Дей, — Итачи подошел к парню и облокатился о подоконник спиной. Сделав пару глотков вискаря, мужчина протянул бутыль младшему подчиненному. Дейдара слегка затуманенным взглядом посмотрел на начальнике и принял алкоголь из его рук. Присосавшись в горлышку, он прерывался лишь для того, чтобы сделать вдох. — Думаю, тебе хватит, — сказал Учиха, забирая почти пустую бутыль из рук блондина. Тсукури пьянел быстро, поэтому не позволял себе напиваться. Да и не выходило у него это — после пары бокалов или стаканов чего-нибудь алкогольного его уносило в далекие края собственных фантазий и, просыпаюсь на утро, он не помнил абсолютно ничего. Сейчас же, после нескольких глотков у него развязался язык. И стоящий рядом Учиха уже не казался таким уж пафосным. — Мне никогда не везло в любви, — Дейдара говорил медленно, с трудом ворочая язык. — Не повезло в любви, повезет в алкоголизме, — усмехнулся Учиха. — Иногда хочется уехать отсюда. Мне уже осточертела вся эта городская суета, хотя и никогда не жаждал спокойствия, оно меня всегда раздражало, но в последнее время я все острее ощущаю потребность в постоянстве. Этот мир пытается изменить меня под себя, люди навязывают свои каноны, которые я отказываюсь воспринимать. Отказывался... — Тсукури опустил голову. — Знаешь. Ты наверное не помнишь меня. — Помню. Смутно. — Учиха никогда не думал о той минутной встрече в коридоре общежития университета. Он не помнил и этого парня, туманные обрывки из прошлого стати появляться в его сознании лишь тогда, когда он снова увидел блондина в совещательном зале. — И с тех пор я каждый день думал о тебе! — парень говорил эмоционально, взмахивая руками. — И я ничего не мог с собою поделать! Твой образ стал навязчивым наваждением. Ты был везде. Даже в моих снах. Я просыпался с тобой в голове и засыпал с тобою же. Я давно пытался избавиться от тебя. Выкинуть из мыслей, но нет, не вышло. — Нельзя убить то, что внутри нас. Итачи слегка склонился и коснулся губами губ блондина, лизнул их, быстро проникая языком в чужой рот. Целовался Дейдара всегда грязно, со слюнями, причмокивая и кусая за язык и губы партнера. Борьба за доминирующую позицию в поцелую, Тсукури запустил руку в волосы Учихи, чуть сжимая их на затылке, пока начальник горячими руками поглаживал его холодную спину. Резкая смена температуры, яркий контраст, страстный поцелуй — все это сводило с ума. Слюни уже стекали с уголков рта, голова кружилась, стало неожиданно жарко, а воздуха уже не хватало. Разомкнув поцелуй, Учиха провел языком по шее блондина, оставляя засосы, осторожно прикусывая ее и оттягивая кожу. Дейдара чувствовал собственную эрекцию, чувствовал, как он теряет контроль над собой. Он не помнил, как его потянули под локоть в одну из комнат. Лишь позже дошло, что это кабинет Учихи. С кожаным черным диваном и большим открытым окном. Ночное небо и луна освещали их временное пристанище. Дейдара ощущал на себе чужие руки, как его подталкивают к дивану, как стягивают одежду с разгоряченного тела. Блондин откинул черные пряди волос Итачи за его спину и начал покусывать его за ухо, пошептывая нечто внятное, обдавая горячим дыханием. Учиха шумно взглотнул и провел пальцами по губам своего партнера. Тсукури послушно принял пальцы в рот, вылизывая их языком, как можно обильнее смачивая слюной. Несколькоминутное удовольствие от растяжки, Дейдара занимает как можно более удобную позицию и пошло проводит языком по губам, быстро впиваясь поцелуем в губы своего начальства и, одной рукой держась за спину брюнета, а второй удерживая ствол его возбужденной плоти, стал насаживаться на член, медленно пропуская его в себя. Ощутив орган в себе полностью, Тсукури сжался, и обоюдный стон сорвался с губ партнеров. Поначалу аккуратные и плавные движения перерастают в нечто быстрое, грубое, сводящее с ума. Толчок за толчком, Дейдара до крови царапал спину брюнета, запрокидывая голову и тихо постанывая от удовольствия. Итачи же намотал длинные блондинистые волосы на свой кулак и оттягивал их, вытягивая из своего подчиненного стоны боли. Вспотевшие тела переплетались, до того было жарко и кружилась голова, словно в тумане. Слизывая соленые капли пота с плечей блондина, Учиха до синяков сжимал ладони на чужих бедрах, стараясь как можно глубже засадить его партнеру на ночь и натянуть все сильнее. Так узко, горячо и гладко было, так было хорошо, как после никакой дрочки или чьих-то умелых языков не бывает. Потеревшись возбужденным членом о живот Итачи, Тсукури выгнулся и протяжно застонал сквозь плотно сжатые зубы. Еще с пятнадцать минут движений, стонов и жарких поцелуев, как Учиха замедляется и со стоном кончает в блондина, который после нескольких минут стимуляций изливается себе на ладонь и без сил откидывается на холодную поверхность дивана. Сверху на него наваливается брюнет, тяжело дыша. Их маленькое ночное приключения никогда не выйдет за пределы этого кабинета.