***
Орихиме вышла из ванной спустя двадцать минут, чувствуя себя освежённой, и переоделась в одежду для дома. Но на ней всё ещё были лучшие вещи из гардероба. И она нанесла духи за ушами. И она с трудом подавила желание накраситься, это было бы слишком заметно. Она собрала смелость в кулак и зашла в гостиную… …чтобы увидеть, что Улькиорра заснул на диване, повернувшись к ней спиной. Орихиме ухмыльнулась. Она не могла разочаровываться, когда он наконец, наконец был здесь, и это был не просто вымысел её воображения. Но это поднимало вопрос о проживании. Останется ли он с ней или вернётся в город Каракура, где ему можно спокойно передвигаться? Все его вещи были здесь… но для него не было комнаты, если только его не удовлетворит диван. Её глаза расширились. Что, если он хотел спать с ней в её комнате, разделив одну кровать, как той ночью перед его отъездом? Она не была против, но… Орихиме посмотрела на его вещи. Их было немного. Она сможет поместить его одежду в свой шкаф, и можно купить полку для всех этих книг… О чём она думала? Она зарылась лицом в ладони. Помимо поцелуя в запястья, он никак не проявлял свои чувства, и вот она рассуждала о том, как он переедет к ней, словно они были женатой парочкой. Опустив руки, она заметила кое-что знакомое сверху коробки с книгами: блокнот, подаренный этой милой библиотекаршей из города Каракура. Он был потрёпанным, и первая страница так сильно отгибалась, что Орихиме могла заметить, что она была полностью исписана. Она попыталась примять страницу, чтобы скрыть из виду то, что было написано, хотя ей было чертовски интересно… — Можешь посмотреть, если хочешь, — Орихиме подпрыгнула и оглянулась. Улькиорра сидел и потирал глаза. — Эмм… могу? — Он мне не нужен, — сказал он. Улькиорра посмотрел на время на её DVD-плеере. — Мне пора. — Уже? — её голос сочился разочарованием, это мгновенно приковало его взгляд к ней. Она прижимала блокнот к груди, и выражение её лица было печальным, встревоженным. — Когда вернёшься? Улькиорра встал с дивана. У него ушла каждая унция самоконтроля, чтобы не заключить её в объятия. — Послезавтра, — ответил он, затем добавил мягким голосом, — не волнуйся. Я больше не исчезну. Затем, к её наиглубочайшему удивлению, в комнате из воздуха появилась дверь сёдзи и раскрылась, показывая двух синигами в белых лабораторных халатах. По гербу на их рукавах Орихиме поняла, что они из Двенадцатого дивизиона. — Добрый вечер, госпожа Иноуэ, — поприветствовал её один из них. Она удивлённо моргнула, затем оправилась и тоже поприветствовала их поклоном. — Нас прислали, чтобы сопроводить Улькиорру Шиффера в город Каракура. Улькиорру, похоже, это совсем не напрягало. Он взял большой рюкзак и кинул его синигами. — Не урони, — запоздало произнёс он после того, как мужчина неумело поймал его. — Вашему капитану должно понравится, — затем он посмотрел на Орихиме и слабо улыбнулся. — Я вернусь. Орихиме осталась стоять в центре гостиной, думая, что же она сейчас видела, и чувствуя себя целиком и полностью разочарованной, раз разоделась ради ничего. Её взгляд опустился на блокнот в руках. Что бы ни происходило между Улькиоррой и Двенадцатым дивизионом, здесь, наверное, было объяснение этому. И исчезнувшим отметкам в виде слёз! Но ей хотелось услышать это от него. Она упала на диван, всхлипнув, и перевернулась, нахмурившись, волосы упали ей на лицо. — Вот зачем ему быть занятым? — пробурчала она пустой комнате. Она лежала, рассматривая выставленные на столе подарки минут пять, а затем любопытство возобладало над ней, и она подняла блокнот над головой, как она делала с его фотографией. Ну, она не будет туда смотреть…Знаки
10 июля 2016 г. в 22:02
Орихиме сидела, ёрзая на диване; её нервы были натянуты так сильно, что она была уверена, что сейчас выскочит, как пуля, и отрекошетит от стен гостиной в любую секунду. Её измученные ступни были вылечены, но ноги до сих пор сводила судорога, поэтому она оставила их в покое. На другом конце дивана Улькиорра одарял её своим запатентованным непостижимым взглядом. Урахара оставил его на балконе вместе со всеми вещами, которые он привёз из их поездки, и теперь они были сложены в кучу рядом с диваном.
Больше они ничего не говорили. Когда Орихиме более или менее оправилась от полуобморока и могла стоять самостоятельно на своих зудящих ногах, она подняла голову на обычную высоту, необходимую, чтобы посмотреть Улькиорре в глаза, однако же она пристально смотрела на его рот. Орихиме моргнула, подняла голову ещё чуть выше и затем резко вскрикнула:
— Ты подрос! — так пронзительно, что человеческие уши с трудом могли услышать.
— Да, — сказал он довольно, — если этому телу было чуть больше двадцати, когда я пришёл в этот мир, то у меня есть ещё пара лет, чтобы подрасти.
Только это и было сказано, ну помимо того, что она пригласила его сесть. Теперь он осматривал её своим исследующим взглядом, и она была встревоженной и радостной и хотела услышать всё и рассказать ему всё, но не знала, с чего начать. К счастью, Улькиорра нарушил тишину, избавляя её от выбора.
— Я пытаюсь понять, разговариваешь ты со мной или нет, — Орихиме поборола улыбку. Она скрестила руки и накинула на себя безразличный вид.
— Ты принёс мне подарки?
— Возможно, — ответил он низким и интригующим голосом, и Орихиме тут же покраснела. Что это с ней? Точно, она любила его. Он смотрел на неё чуть дольше, и она попыталась изо всех сил не почувствовать неуверенность. На что он смотрел? Её блузка была влажной из-за пота на груди или же… Господи, неужели? Когда он отвернулся, чтобы достать с пола порядочного размера коробку, она дёрнула свою блузку и осмотрела её на предмет наличия отвратительных тёмных пятен. Нет, всё в порядке.
Улькиорра поставил коробку на диван между ними и отвернул козырьки. Орихиме осторожно поправила блузку, пытаясь не выглядеть воодушевлённой.
— Если тебя не удовлетворит ни один из них, тебе не разрешено наказывать меня за попытку.
— Даже не думала о таком, — сказала Орихиме, невинно улыбаясь. Она наклонилась, чтобы заглянуть в коробку, но угрожающий взгляд заставил её снова выпрямиться. Улькиорра достал небольшой предмет, упакованный в пузырчатую бумагу.
— А. Это первый. Это должен был быть подарок на день рождения, — он отдал ей перевязанный предмет, и она осторожно сняла пузырчатую плёнку, пока в её руке не осталась вырезная из дерева кукла… Кукла, которая выглядела совсем как она. Это была она. На ней были нарисованы заколки для волос. — И прежде, чем ты запаникуешь, она не сломана, — сказал Улькиорра. Сначала Орихиме не поняла, что это значит, но затем она заметила, что там была линия, делящая куклу на две половины. Она с любопытством подняла верхнюю часть и увидела, что внутри находилась кукла поменьше, напоминающая Байгона. А внутри неё была кукла, выглядевшая как Лили, за ней следовала напоминающая Хинагику, затем Аяме, потом Сунь’О и, наконец, Тсубаки, самая маленькая из них.
Орихиме с широкими глазами смотрела на фигурки, от радости её лицо покраснело.
— Это ма… мато…
— Матрёшка.
— Да это! — воскликнула она, вспоминая фотографии зарубежного снежного города, которые прислал Урахара. — И это я! Это мы! — она вызвала своих духов, чтобы они могли посмотреть, как похоже, и всем тут же понравилось… кроме Тсубаки, конечно же.
— Почему я самый мелкий?! — прокричал он, подлетая к Улькиорре, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
— Тебе повезло, что я не сказал мастеру вообще тебя не делать, — высказал ему Улькиорра. Тсубаки шумно прочистил горло, но, когда увидел, как рада Орихиме, опустился вниз и полетел к своей кукле, чтобы осмотреть её на предмет наличия других дефектов, помимо роста. Улькиорра снова положил руки в коробку, в этот раз доставая большую и очень старую книгу. Он протянул её Орихиме. — Она была в немецком магазине, который был на грани закрытия, — пояснил он.
Судя по большому размеру и практически квадратной форме, это был не роман. Орихиме не понимала, что было написано, но когда она раскрыла книгу на случайной странице, нашла кое-что, что понимала: узоры. Это была книга по моде девятнадцатого века. Орихиме взволнованно посмотрела на Улькиорру.
— Я не смогу прочесть её! — заявила она.
— Да, — сказал он, — но думаю, ты достаточно талантлива, чтобы суметь ею воспользоваться так или иначе, — он достал ещё один обёрнутый в пузырчатую плёнку предмет из коробки и передал его ей. — Книга была на Рождество, и, полагаю, ты получила шоколад на Белый день. Это очередной подарок на день рождения.
— Ты балуешь меня, Улькиорра-кун! — не всерьёз пожаловалась Орихиме, но всё равно распаковала тяжёлый объект. Это была небольшая стеклянная банка, наполненная песком. Но не простым жёлтым песком: белым песком, чёрным песком, песком, который был практически красным.
— Может, и не очень креативно, но я был вынужден взять понемногу с каждого побережья, на котором мы были, — сказал он. — Кроме Гавайи. Местные говорили о богине огня, которая проклинала всех, кто крал у неё что-то. Мне не хотелось злить иноземных божеств.
Орихиме аккуратно открыла банку и вдохнула влажный запах земли. Он поездил по миру без неё и принёс частичку его с собой, чтобы она тоже смогла испытать эти ощущения. Как она могла не оценить это?
— Мне нравится, — прошептала она, — спасибо, — её духи, почувствовав, что сейчас не самый походящий момент, чтобы играться со своими деревянными куклами, вернулись в заколки. Орихиме покраснела. Им обязательно надо вести себя так очевидно? — Ты купил что-нибудь себе, Улькиорра-кун?
— Да, — рядом с Улькиоррой на полу была вторая коробка, которую он подтолкнул поближе к ней, затем поднял клапаны. Она была… полна книг. Она должна была догадаться. — Многое не удалось прочитать.
— Ну теперь это не будет проблемой, — сказала Орихиме, улыбаясь. Улькиорра одарил её ещё одним загадочным взглядом.
— Не будь так уверена. Я всё ещё буду занят какое-то время.
— Занят? — это было последним словом, которое она хотела услышать. Разве он не был два года подряд занят? Разве не настал момент остаться дома и отдохнуть? Занят чем? — Это… это значит, что ты снова уезжаешь?
Он продолжал смотреть на неё этим странным взглядом, словно в ней что-то изменилось и он пытался выяснить что.
— Да, — ответил он после паузы, — но не дальше города Каракура, — Орихиме выдохнула сдерживаемый в лёгких воздух. — Моя работа в магазине немного изменилась. Может, меня не будет пару дней. Тем не менее, будет ещё куча времени поговорить об этом, когда я закончу с подарками.
— Значит, есть ещё?
— Один на Рождество и один на Белый день. Я не хотел рисковать, ведь ты могла перестать со мной разговаривать.
— Улькиорра-кун, я бы не стала… это то, что я думаю? — завопила она при виде выходящей из коробки плюшевой игрушки. Это был кролик, носящий пару чёрных мышиных ушей и обнимающий то, что оказалось мячиком для гольфа, и кучу флажков. — Это Эпкот Усаги-тан*?
— Да.
— Правда? Эпкот Усаги-тан, которого можно купить только в Эпкоте?
— С Рождеством, — Улькиорра протянул ей его.
Орихиме взяла игрушку и попыталась представить себе Улькиорру в Disney World, окружённого кричащими детьми, людьми, одетыми, как персонажи из мультиков, которые ему не очень-то нравились, радостной музыкой, озадаченными туристами и Урахарой, который сделал всё, что было в его силах, чтобы усадить Улькиорру на аттракционы. Выражение её лица стало серьёзным.
— Этой игрушке никогда не будет нанесён вред, — пообещала она.
— Хорошо, — ответил Улькиорра, и ей показалось, что это прозвучало облегчённо. Он достал маленькую коробку, отодвигая в сторону пустую, и положил её между ними. — За прошедший Белый день, — Орихиме подняла её и сняла крышку. Внутри был красивый браслет; тонкая серебряная цепочка, к которой был прикреплён изящный серебряный цветок. — Взамен того, который я надел на тебя, — тихо произнёс он.
— Ты не обязан был, — Орихиме посмотрела на него.
— Нет, был, — они встретились взглядами. — Для собственного спокойствия, — она не могла спорить с этим. Первый браслет стал началом её пленения и всей последующей боли. Но второй браслет был подарком, подаренным из любви и связанным только с искренними чувствами.
— Ты не против, если я надену его попозже? Я так много пробежала и сейчас в ужасном состоянии, поэтому я бы лучше приняла ванну, чтобы он не испачкался, — она решила, что наденет его в следующий раз, когда увидится с подругами. Подругами, которых она бросила. Без объяснений. Подругами, которых уже, наверное, достало, что она всё время сбегает. Она слабо улыбнулась. Они же простят её, если она представит их Улькиорре, да?
— Ты вольна делать, что хочешь, — успокоил её Улькиорра и затем продолжил тихо рассматривать её. Орихиме собрала деревянных кукол и положила их одну в другую, затем поставила рядом банку с песком. Книгу, коробку с украшением и игрушку она поставила вместе чуть подальше, встревоженная, что песок как-то высыплется на них. Одновременно её лицо озарила самая ласковая улыбка, и она дотронулась до каждого предмета так, словно они развалятся, если она слишком сильно надавит на них.
Покончив с этим, она повернулась со своей лучистой улыбкой к Улькиорре. Он не был очень разговорчивым, и, по её опыту, это означало, что он устал, поэтому она решила быстренько принять ванну. Она правда больше не хотела вонять перед ним, хотя если он и заметил, то повёл себя достаточно вежливо, не указав на это.
В её отсутствии Улькиорра мог хорошенько подумать. Она посылала знаки. Знаки, которые, как его уставший мозг надеялся, означали нечто большее. Она могла просто радоваться встрече с ним — он точно был рад видеть её — и из-за этого она так на него смотрела. А это бы… расстроило.
Возможно, лучше дать ей время вернуться к обычному состоянию. Через пару дней новизна сотрется, и тогда он поймёт, есть ли что-то в этих взглядах, переполненных любовью.
Примечания:
*Эпкот - это тематический парк «Всемирного центра отдыха Уолта Диснея» в США