После смерти Соры Орихиме проводила сочельник с семьёй Татсуки. Даже в прошлом году, когда Улькиорра начал жить с ней, она согласилась пойти к ним, чтобы избежать подозрений насчёт её образа жизни. Орихиме бы хотелось провести сочельник с ним, но ей надо было следить за своей репутацией. Поэтому она неохотно взяла в охапку подарки для Татсуки и положила их в пакет с нарисованным на нём весёлым Санта Клаусом. Улькиорра читал «Рождественскую песнь» и ни разу не взглянул на Орихиме, пока она собиралась. Закончив, девушка откашлялась.
— Раз уж я не смогу проследить за тобой, — сказала она, — тебе придётся пообещать, что ты не откроешь подарки до наступления утра.
— Ты сорвала все мои планы, — сказал Улькиорра невозмутимым голосом.
Орихиме ухмыльнулась. Она знала, что ему было любопытно: пару раз она словила его за сидением перед ёлкой и прожиганием взглядом подарков. Но она также знала, что Улькиорра делает всё правильно, и если, согласно традиции, надо ждать утра, то он подождёт.
Она вышла из квартиры, слегка расстроившись. Он ничего не подарил ей. Не то чтобы она хотела что-то конкретное, но просто было бы здорово получить подарок от Улькиорры. Она бы хранила его, как зеницу ока. Он бы напоминал ей…
Маленькая белая коробочка с красным бантом покоилась на дне сумки с Сантой и нагло дразнила её. Орихиме достала её, поднесла к уху и встряхнула. Ни звука. Что же было внутри? Почему Улькиорра купил подарок для Татсуки, а не для неё? Почему он скривился, когда она использовала слово «друг», чтобы описать их отношения? И разве она не писала ему смски раз или два? Разве он не появлялся несколько раз в школе без ведома Орихиме, чтобы поговорить с Татсуки?
Она закинула подарок обратно в пакет и яростно затрясла головой. Нет, она всего лишь параноит! Татсуки ведь так воодушевилась, когда Орихиме рассказала ей о своих чувствах. Не может быть, чтобы она в тайне от Иноуэ флиртовала с Улькиоррой. И к тому же, если бы он понравился ей раньше, чем Орихиме, то она бы уж точно что-то сказала.
Но это не исключало вероятности того, что Улькиорре могла нравиться Татсуки. В конце концов, он напал на парня, который разбил ей сердце.
На порог дома семьи Арисава Орихиме ступила с маниакальной улыбкой на лице.
— Счастливого Рождества! — поприветствовала она их слегка слишком радостно. Татсуки сразу просекла, что с Орихиме что-то не то, и увела её в свою комнату после того, как подруга обменялась добродушными подшучиваниями с её родителями.
— Итак, что происходит? — спросила она, закрывая дверь за ними.
— Ничего! Ничего не происходит, — ответила Орихиме, снимая свой шарф и ставя на пол пакет с Сантой. Если между ними что-то и было, то она узнает об этом прямо сейчас. Она достала из пакета белую коробку и протянула её Татсуки с, как она надеялась, нормальной счастливой улыбкой на лице. — И Улькиорра-кун поздравляет тебя с Рождеством!
— Он купил мне подарок? — Татсуки тут же растерялась.
— Ага-ага, открывай! — прокричала Орихиме, покачиваясь от нетерпения. Татсуки потянула бант.
— Это хорошие новости. Я ему тоже купила подарок, так что он не будет думать, что должен мне, — она замолчала и взглянула на Орихиме, чья улыбка достигла гигантских размеров. — Ты воодушевлена. Он настолько крут?
— Не знаю! Он не сказал мне, что это. Открывай же!
Татсуки пожала плечами, сняла бант и открыла крышку коробки. Там были два листка бумаги. Она поднесла их к лицу, чтобы рассмотреть, а затем у неё отвисла челюсть.
— Это же билеты на кубок Императора! — вскрикнула она, на её лице читалась смесь радости и смятения. — Как… как мило с его стороны! Это
колоссально мило с его стороны, Химе! — улыбка всё не сходила с лица Орихиме.
— Я же говорю, что он хороший, но никто мне не верит, — тихо произнесла она.
— Ну, я тебе верю. Уж поверь мне. Мне жаль, что я так плохо о нём думала раньше, хоть он и называет меня мусором…
— Думаешь, ты нравишься Улькиорре-куну? — улыбка Татсуки померкла. Орихиме пялилась на пол. Она положила билеты обратно в коробку и подошла ближе к своей поникшей лучшей подруге.
— Химе, — она положила руки на плечи Орихиме, осмотрела её лицо, затем резко встряхнула её. —
Ты умом тронулась? — прокричала она. — Как, чёрт подери, тебе пришло это в голову? — глаза Орихиме были полны слёз. — Господи, ты,
серьёзно, думала об этом, да?
— О-он купил тебе очень хороший подарок! — сказала Орихиме.
—
И?
— Он ничего не подарил мне! — Татсуки так и смотрела на неё в упор. — Тогда я подумала, что, похоже, из всех он предпочитает Татсуки-тян, и они достигли взаимопонимания, и-и, может, тот поцелуй ничего не значил, и!
— Какой поцелуй? — потребовала разъяснений Татсуки. —
Он поцеловал тебя? Это ты от меня скрывала? И сейчас ты стоишь тут и рыдаешь, потому что думаешь, что
ему нравлюсь я?
— Ну, когда ты обставляешь это в таком свете, то звучит глуповато! — Татсуки ещё раз хорошенько встряхнула Орихиме, затем зарылась лицом в ладони и рухнула в кровать.
— Моя лучшая подруга — сумасшедшая. Она совсем тронулась умом. Шарики за ролики закатились. Но ничего! Мы можем это исправить. Химе, я не нравлюсь Улькиорре. Ты же знаешь его лучше, чем кто-либо, да?
— Наверное, — шмыгнула Орихиме.
— Тогда ответь мне: из тех ли он парней, которые станут целовать девушку, к которой ничего не испытывают? — Орихиме обдумала эту мысль.
— Нет, — она сидела рядом с Татсуки и пялилась на стену. Медленно её щёки наливались румянцем. Её глаза расширились. Она поднесла ладони к лицу и взглянула на Татсуки из-за плеча. — Подожди, но это значит…
— Я люблю тебя, Химе, но иногда ты так сильно тупишь.
***
Улькиорра пристально смотрел на кучу подарков из-за края книги, которая была с ними на одном уровне, ведь он уже переместился на пол. Он не хотел признавать, что нечто настолько неважное, как яркие упакованные коробки, могло искушать его. Но увы, он был человеком, а любопытство и раньше являлось его неотъемлемой чертой. Ожидание утра вызывало у него значительное количество мук.
Он научился заворачивать подарки в прошлом году; возможно, если он будет аккуратен, то сможет завернуть их ещё раз, и женщина даже ничего не заметит.
А, но за ним же наблюдали. Он скосил взгляд на фотографию Соры, которая была передвинута поближе к ёлке с явной целью поставить охранника. Во время своего визита Сора не дал причин Улькиорре думать, что он может видеть его через фотографию, но, может, он намеренно держал это в секрете? Улькиорра сузил глаза.
Чёрт его подери.
Женщина ушла около часа назад, и небо недавно потемнело. Куда бы пойти Улькиорре, чтобы избавиться от искушения подарков? Было Рождество, так что внешний мир будет полон парочек, держащихся за руки и шепчущих нежности друг другу.
Улькиорра с каким-то странным чувством посмотрел на книгу. Правильно ли это оставаться одному в этот радостный праздник?
Входная дверь открылась, принося порыв холодного воздуха и… женщину, которая быстро закрыла дверь и встала у входа, стуча зубами. Улькиорра закрыл роман и отложил его в сторону.
— С возвращением, — сказал он, хотя и не понимал, что она тут делает. Она забыла подарок? Она, несомненно, оставила шарф в доме Арисавы.
— Холодно! — жаловалась Орихиме. — Очень холодно.
— Хм, — Улькиорра потянулся за покрывалом, которое Орихиме клала на диван, чтобы согреваться с его помощью во время просмотра телевизора. Он встал и понёс его к ней, но она даже не взглянула на него и поёжилась, так что Улькиорра накинул покрывало ей на плечи. — Ты что-то забыла? — она кивнула и шагнула ближе к нему.
— Я забыла, — она дрожала, её голос был совсем тихим, — что хотела провести Рождество с парнем, который мне нравится.
Эти слова вызвали в Улькиорре то же самое невесомое чувство, как и поцелуй. Он сильнее сжал края покрывала, и когда он заговорил, его голос был ещё тише, чем её.
— Это признание в романтических чувствах? — спросил он.
Орихиме снова кивнула, не смотря на него, теперь дрожь была связана вовсе не с холодом. Словно гора с плеч упала, но кое-что всё ещё оставалось. Улькиорра не отвечал, и впервые она не могла сказать, о чём он думал. Неужели они с Татсуки ошиблись в своих предположениях?
— Если ты не испытываешь тех же… — её подбородок подняли, её глаза встретились с глазами Улькиорры, и она поразилась тому уязвимому выражению, читавшемуся в его взгляде. Похоже, он подбирал слова. Его руки тряслись.
— Нет… — произнёс он.
— Нет? — неуверенно повторила Орихиме, наклоняясь ближе. И тогда он накрыл её губы своими, передавая в поцелуе всё то, что так сильно пытался сказать ей, и она ответила, кладя руки ему на грудь. Орихиме думала, что её сердце сейчас выпорхнёт из груди, вырвется прямо изо рта между поцелуями. Она даже не почувствовала, как покрывало соскользнуло с плеч. Его руки обвили её талию, и она отсутпила назад, просто чтобы всё уточнить раз и навсегда. — Я тебе нравлюсь, Улькиорра-кун?
Он бы использовал слово посильнее.
— Да, — прошептал он и поцеловал её снова. Он чувствовал губами, как она улыбается.
***
— Какая жалость, что Орихимечка не смогла остаться на ужин. Она сказала, куда пойдёт, Татсуки?
— Хм? А, да. Она сказала, что проведёт Рождество со своим парнем.
