Абонент недоступен.
И тут впервые за всю свою сознательную жизнь, мне стало страшно не за себя, а за другого человека. Но за кого именно? Стайлз и Лидия в опасности, Лиам отправился им на помощь, а я отчётливо чувствовала скорую смерть каждой клеточкой своего тела: она пульсировала кровью в висках, колола миллиардами иголок в пальцах и заставляла меня замирать на месте, прислушиваясь к голосам. Они кричали, потому что кто-то находился на грани смерти. Я сорвалась с места, на ходу засовывая телефон в карман, и направилась в гараж, где стоял родительский минивэн, на котором отец учил меня ездить, когда мы были за городом, и мой новенький, но немного пострадавший после того падения, велосипед. В моей жизни никогда раньше не было момента, когда мне бы хотелось удариться во все тяжкие и нарушить пару-тройку законов, но в тот вечер, когда голоса в моей голове стали громче, у меня просто не было времени думать разумно. Я схватила запасные ключи от минивэна, хранящиеся в металлической банке из-под кофе, запрыгнула в машину, завела мотор и вжала педаль газа до самого упора. Я знала, что после этой выходки мне никогда в жизни не купят машину, но мне было всё равно. Впервые в жизни меня беспокоило что-то помимо себя. Дом Эха — больница для душевнобольных людей — находился на самой окраине Бэйкон Хиллс, которую основная дорога, пересекающая весь город целиком, обходила стороной. Я была в Доме Эха лишь однажды, и то всё то время, пока тётя навещала кого-то из своих старых знакомых, я просидела в машине, вжав голову в плечи, запуганная одним только внешним видом этого здания. Именно в тот день ровно четыре года назад я впервые услышала голоса в своей голове. Спустя десять минут я уже была на месте. Остановив машину перед воротами, я выскочила на улицу и буквально влетела всем телом в железные прутья, перекрывающие мне доступ к Дому Эха. Без справки или документов о том, что я являюсь родственником или доверенным лицом одного из пациентов, внутрь меня не пустят. — Лидия! — я просунула лицо между прутьев и принялась вглядываться в каждое окно по очереди в надежде на то, что меня услышат те, за кем я приехала. — Лидия! Стайлз! Что-то коснулось моего плеча, и я вскрикнула, ударившись о железные ворота. — Тихо ты! — Лиам приложил указательный палец к своим губам и шикнул. — Что ты делаешь? — мой голос срывался то на шёпот, то на визг. — Почему ты ещё здесь? Ты нашёл их? Они в порядке? — Я не знаю, как ... Найти вещь — это одно, но найти человека, спрятанного за толстыми стенами ... Это всё ново для меня. — Что ты имеешь в виду? — Я ведь не так давно стал оборотнем, — Лиам опустил глаза вниз. Единственный из нас двоих человек, который действительно мог бы помочь, не знает, как это сделать, и это показалось мне таким абсурдным, что захотелось плакать и кричать. Но вместо этого я схватила Лиама за рукав водолазки. — Ты волк, верно? — я трясла его за рукав, пока Лиам, наконец, не кивнул. — Ну, или что-то вроде оборотня, но это не так важно ... Оборотень или волк, но ты отчасти и собака. Лиам смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Кажется, он едва ли понимал, к чему я веду. — Как собаки всё ищут? — продолжила я. — Они нюхают. Как блокнот в моей комнате, помнишь? Только тут всё немного масштабнее. Сосредоточься. Лиам нахмурился. Я заметила, как он мельком бросил взгляд на мою руку, держащую его, и убрала её. На смущения не было времени, и потому я лишь поджала губы. Лиам глубоко вдохнул через нос и, на мгновение задержав воздух в лёгких, выпустил его через рот. — Ну? — я была готова сорваться в любом направлении по первому же слову. — Я ... Что-то чувствую, — наконец сказал он, а спустя секунду добавил: — И слышу. — Где? Лиам ткнул большим пальцем себе за спину, туда, где вечерний полумрак разрезали лучи фар приближающейся машины. — Твою мать, — выдохнула я. — Что будем делать? — Лиам глядел на меня так, словно я обязана была знать ответ на его вопрос. А я не знала. Но, Слава Богу, приехавшим оказался Джордан. Он вылетел из полицейского автомобиля и вытащил пистолет из кобуры. — Что вы здесь делаете? — он опустил руку с оружием, когда увидел, что это всего лишь мы. — Лидия и Стайлз в опасности, — ответила я за двоих. И больше помощник шерифа вопросов задавать не стал. Благодаря его удостоверению и форме нам удалось проникнуть в Дом Эха быстро и практически незаметно, если не брать в расчёт момент, когда Лиам неожиданно для себя самого принял облик оборотня, заставив меня от испуга врезаться в стену на повороте. После этого мне ещё долгое время виделось его "новое" лицо, в котором едва ли осталось что-то от Лиама, но и одновременно мало что в нём было именно животного. Это действительно был оборотень. И именно он помог нам найти Лидию и Стайлза вовремя. Санитар Дома Эха грубо держал Лидию за лицо одной рукой, пока другой заносил шприц с длинной и тонкой иглой над веной на её шее. Они оба, — Стайлз и Лидия, — сидели на полу, связанные, растерянные, но не испуганные. Злые. Помощник шерифа Пэрриш взвёл курок. — Брось! — сухо, но громко произнёс он, делая несколько шагов в сторону санитара. — Отведи большой палец от шприца и медленно убери иглу от её шеи. Я стояла за Джорданом и не сводила взгляд с Лидии. Мы успели. Она ещё жива. Лиам вырос буквально передо мной и присел, принимая то ли оборонительную, то ли нападающую позу. — А, юный помощник шерифа привёл с собой маленьких друзей? Ты же точно такой, как они — ребёнок. У тебя кишка тонка вы ... Но мужчина не успел договорить, потому что помещение пронзил звук выстрела. Тело в грязно-синей униформе словно мешок свалилось на пол. И тогда я подбежала к Лидии и принялась расстегивать наручники, которыми она была прикована. Пэрриш продолжал держать санитара на мушке, Лиам метнулся на помощь к Стайлзу. — Он ... убил мою бабушку, — прошептала Лидия. Её взгляд скользнул к телу. — Он контролировал Мередит. — С её помощью он создал список смертников, — сказал Стайлз. — И убил её, когда она пыталась нам помочь. На секунду повисшую тишину прервал чей-то внутриутробный смех, отчего по руками и спине у меня побежали мурашки. Это был санитар. Кровь текла из его рта и глаз, но он продолжал смеяться словно сумасшедший. Я помогла Лидии встать. Все взгляды и дуло пистолета Пэрриша были направлены на умирающего мужчину. — Глупцы ... Вы действительно ... думаете, что я ... составил этот список ... что я — благодетель? Он умирал, но продолжал смеяться и смотреть на нас с издёвкой в глазах. Я поёжилась и непроизвольно взяла Лидию за руку. — Всё началось ... намного раньше ... я только следовал ... списку ... Санитар тихонько кашлянул, а затем его глаза закатились, и он наконец перестал дышать. — Что это значит? — я первая нарушила тишину, но мой вопрос лишь повис в воздухе, оставшись без ответа.***
На следующий день в школу я пришла едва ли сама, скорее, на какой-то невидимой автоматической коробке передач. Ночью глаза не удалось сомкнуть даже на секунду, руки дрожали, словно находились под напряжением, а ноги мёрзли так, что мне пришлось надеть шерстяные носки. Количество суток, которые перевернули мою жизнь с ног на голову, можно было подсчитать на пальцах одной руки, а все ужасы, которые я увидела за это время, не поместились бы даже на листе формата А4 при условии, что писать надо с двух сторон. Но не это пугало меня настолько, что я около получаса тупо таращилась на свои красные от недосыпа глаза в зеркале в ванной прежде, чем залезть под прохладный душ, а то, что я познакомилась с подростками, которые, кажется, уже давно не боятся смерти. Невозможно было представить, через что им пришлось пройти, если теперь в их глазах вместо испуга отражается усталость и гнев. Единственный, кто, как мне казалось, оставался адекватным в силу того, что, как и я, ещё мало чего повидал, был Лиам. Я была приятно удивлена, когда он на первом же уроке подсел ко мне, попросив Стэйси составить компанию Мэйсону. — А он не будет против? — спросила я, бросив виноватый взгляд в сторону друга Лиама. — Он только за, — Лиам улыбнулся и плюхнулся на стул рядом со мной. — Считает, что я запал на тебя ... Хочет, чтобы я нашёл себе подружку. Я рассмеялась, но смех получился скорее нервным, чем искренним. Все уроки мы просидели рядом, а на переменах вместе ели в столовой и зависали на лестнице и разговаривали обо всём и ни о чём одновременно. Лиам рассказывал о себе, спрашивал про меня и, главное, не упоминал вчерашний день. И за это я несказанно была ему благодарна.***
— На следующий день после укуса Скотт сказал мне, что мы теперь братья, — Лиам шёл по тротуару слева от меня по поребрику, балансируя то на одной ноге, то на другой. Он не предлагал проводить меня до дома. Я не просила его об этом. Но, тем не менее, как-то получилось, что в шестнадцать часов мы вышли со школы и двинулись в одном направлении. — Что? Но вы были едва знакомы! — Я сказал ему то же самое. Но потом ... Точнее, сейчас ... Я понимаю, что он имел в виду. Это не то, чтобы я выбрал сам, но это то, с чем мне приходится мириться, и Скотт ... Если бы не он и его помощь, я бы не справился. Возможно, вы с Лидией то же самое? Может теперь вы — сёстры? Ведь должны же быть причины того, что ты почувствовала, что она в опасности? — Я банши, забыл? Это типа моя специальность. — А голос? Голос той умершей подруги Лидии? Ты слышала его ещё до того, как вообще была с ней знакома. Я пожала плечами. Мне бы самой хотелось знать, где зарыта истина. Мы остановились возле почтового ящика с моей фамилией. Я переступала с ноги на ногу и неуверенно теребила лямки рюкзака. Лиам смотрел на свои ботинки. — Спасибо, что проводил, — наконец произнесла я. — И вообще за то, что поговорил. Я пока не успела завести здесь друзей, и было приятно снова пообщаться с кем-то, кроме родителей. Лиам посмотрел на меня и улыбнулся. На мгновение мне показалось, что его голубые глаза сверкнули жёлтым. — Всегда рад. — Ну пока. — Пока. — Позвони мне, — слетело с моих губ прежде, чем я успела правильно сформулировать мысль. — В смысле, звони, если захочешь снова с кем-нибудь поговорить ... Если не хочешь — не звони. А если хочешь — звони. Лиам хмыкнул. Мои щёки вспыхнули. — Будь осторожна, Лиз, — произнёс он прежде, чем ретироваться дальше по улице. Я стояла и смотрела ему вслед до тех пор, пока он не исчез за поворотом на перекрёстке.