на части

- Эй, знаешь что. Ханбин уже почти готов заснуть, даже маску на глаза специально натянул, чтобы никто не трогал, наушники воткнул и всё же кто-то обязательно должен был доебаться. - Что. Кем-то оказывается Чживон, замотанный в плед до самого подбородка. На борту не холодно, Ханбину так вообще жарко, а этого, видимо, опять унесло в какой-то свой мир, чьи законы распространяются даже на температуру. - Мне сегодня приснился стрёмный сон, - Чживон кладёт голову ему на плечо, выдёргивает наушник, устраиваясь поудобнее, и тяжко вздыхает. - Как будто мы все нахрен разбились вместе с самолётом. В этом нет ничего сверхъестественного - подобные сны рано или поздно приходят к каждому, особенно, если летать столько же, сколько и они. Чжунэ тоже жаловался на подобное в своё время. Да что там, самому Ханбину пару раз снился иллюминатор, сквозь который видно горящий двигатель. - Будто бы крыло оторвалось ещё на взлёте. Чживон тянет мертвецки холодную руку, хватается за ханбиново предплечье и прижимается щекой к плечу ещё сильнее, словно спрятаться вместе со своим дурацким пледом хочет. - И мы рухнули, - улыбается, придурок, как будто не рассказывает сейчас о кошмаре, из-за которого ещё несколько часов заснуть не мог. - Просто так “бам” и никого не стало. - Заткнись, пожалуйста. В начале салона загорается табличка с просьбой пристегнуться. Кусок пледа, по недоразумению именуемый Чживоном, приходится пристёгивать Ханбину, потому что нехрен заматываться так, что застреваешь руками в ткани. - Всё же нормально будет? Если бы Чживон не улыбался своей “да всё отлично” улыбкой на миллион долларов, Ханбин бы ему врезал. Видит бог, врезал бы. как будто бы он сам не боится летать. Как будто бы ему не снится кошмаров про авиакрушения и как будто не ему сейчас эта лютая картинка с оторванным крылом не даёт покоя. - Ага, - рука начинает болеть. - Ты решил сделать меня левшой? - О, прости. Чживон засовывает руку обратно в свой кокон и сползает чуть ниже по креслу. Он напоминает очень большую грустную гусеницу, которой сказали, что бабочкой стать не получится, да еще и крылья сожгли впридачу. Надо перестать думать о крыльях вообще. Серьёзно. - Постарайся поспать, - Ханбин натягивает маску на лицо. - А лучше дай поспать мне. Сквозь сон он чувствует на своей ладони холодную чживонову, осторожно сжимающуюся на пальцах. Вздыхает и заматывается в кусок пледа, который ему успели подсунуть. Катастрофы катастрофами, но Чживону вечно снится всякая фигня.