на части

Исполняющиеся человеческие мечты, пусть даже и самые крохотные, почти невесомые, всегда что-то абсолютно прекрасное. Когда же у слишком близкого тебе человека главная мечта его жизни претворяется в реальность, эмоциями начинает накрывать с головой. - Он теперь мой, - губы Тэгуна дрожат в довольной улыбке, - Смотри, он действительно мой. На подземной парковке нет никого, кроме их двоих, стоящих рядом с новеньким темно-синим байком. И, если бы у Вонщика были бы хоть какие-то слова, он бы обязательно сказал сейчас что-нибудь. Слов нет, и он кивает в ответ, хватаясь за ладонь Тэгуна. Никогда Вонщик особой эмпатией не обладал: он мог даже не понять, что человеку плохо или радостно, если тот этого напрямую не скажет, но Чон Тэгун был исключением вообще из всех правил. И сейчас его эмоции, бесконечно светлые и яркие, вливались в окружающий их воздух, раскрашивая его в доселе незнакомые Вонщику цвета. - Хочешь прокатиться? Прости, он пока еще обычный, - Тэгун протягивает второй шлем, - Но совсем скоро доделают твой. - Мой? Вместо ответа Тэгун кивает и начинает что-то тихо объяснять, мол, не успел заказать, но так хотелось и вообще... Последние мысли вышибает из головы с первым же порывом ветра. Когда перед сном Тэгун рассказывал о своей _самой большой мечте_ Вонщик только улыбался, покачивая головой. Ему все эти дорожные фантазии, повернутые на скорости и бесконечных автострадах, казались детским бредом, но как в этом признаться? И вот теперь все наконец встало на свои места. И возвращаться в скучную жизнь за пределами дорожных фонарей теперь казалось самым худшим, что только могло произойти. Всю ночь они проводят на улицах вдвоем - Тэгун куда-то ведет, изредка останавливаясь в темных переулках или рядом с уличными забегаловками, вдавливает в шершавые еще не остывшие после жаркого дня стены, тягуче целует, каждый раз улыбаясь. Вонщик готов поклясться, что еще немного и он сойдет с ума, пока наконец не видит на горизонте поднимающееся солнце. - Поехали домой? Он тянет за руку Тэгуна, поглаживающего хромированный руль, и натыкается на взгляд, полный непонимания. Мол, какое домой, когда мы здесь и впереди еще столько дорог? Легкий укол ревности, глупой ревности к обычному мотоциклу, приводит в чувство и успокаивает все мысли. - Я обещаю, что ты не будешь разочарован. Даже во сне после ночи на колесах и очень доброго утра в постели с Вонщиком Тэгун продолжает улыбаться тепло и уютно. Только он может быть одновременно и таким серьезным и настолько милым, что хочется заключить его в объятия и не выпускать еще несколько суток. И никакой, даже самый брутальный, мотоцикл не сделает его другим. Спустя несколько дней Тэгун возвращается с работы с уже готовым шлемом. Он подозрительно похож на его собственный, только цвета другие и буквы-инициалы тоже разнятся, и в них Вонщик угадывает свое имя. - Ты серьезно заказал парные шлемы? Тэгун слегка улыбается и пожимает плечами, мол, прости, но у тебя нет выбора. - Ну, раз у нас день парных подарков... - Вонщик протягивает небольшую коробочку, - Это тебе. У него тоже была мечта. Не всей жизни и даже не о чем-то глобальном. У него была мечта о Тэгуне. Однажды, когда они впервые проснулись в одной кровати, Вонщик почти час до пробуждения Тэгуна рассматривал и гладил его пальцы. Длинные, изящно-тонкие, словно сошедшие с полотен самых лучших художников. Его руки были настолько идеальны, что Вонщику хотелось держать их в своих ладонях вечно. Он смотрит на широкое серебряное кольцо, которое Тэгун примеряет на безымянный палец, и не может не улыбаться. - Оно подходит только на безымянный. - Но, ты же не против? Его мечты тоже могут исполняться. Пусть и не совсем так, как планировал.