Без ума

Ослепляющий свет, зажигаясь, больно ударил по глазам и до остатка наполнил собой помещение, пропитывая гладкие стены. Все вокруг было кристально-белым, а потому сложно поддавалось слабому зрению. Кюхен попытался сбросить с себя тонкую простынь, под покровом которой было просто неимоверно жарко, но полотно ткани оказалось неподъемно тяжелым. Задыхаясь, он бессильно откинулся на подушку, отчего кровать громко скрипнула, резким звуком разжигая сверлящую боль внутри головы. С трудом фокусируя взгляд, Кю рассмотрел сливающуюся со стенами белую дверь прямо напротив постели. В следующий момент дверь стала медленно открываться, и на порог ступил высокий широкоплечий мужчина, плавным беззвучным шагом входящий в комнату. Кюхен усердно старался вглядеться в его лицо, но то было словно размыто, не давая распознать ни одной своей черты. Глаза живо спустились по силуэту приближающегося незнакомца и с ужасом остановились на уровне крепких рук, до линии запястий испачканных багрового цвета кровью. Тяжелыми каплями она стекала с кончиков длинных пальцев и звучно ударялась о плитки пола. Обезумев от страха, Кю из последних сил оттолкнулся ногами от бортика скрипящей кровати, но, будто намертво скованный невидимыми тисками, не сдвинулся ни на дюйм. Мужчина с размытым лицом подошел к краю постели и медленно приблизил окровавленную ладонь к телу парня. Пальцы сжали простынь на уровне груди, напитывая белоснежную ткань багровым цветом, который вмиг разошелся по поверхности огромным пятном. Несколько секунд, и одним резким движением незнакомец сорвал тонкое покрывало, вынуждая Кюхена открыть рот в немом крике. Широко распахнув глаза, Кю подорвался на кровати. Комната лишь начала наливаться неярким утренним светом; его комната, в которой он прожил не первый год, с кофейного цвета стенами, с большим трехстворчатым окном. Наполняя тишину раскатами тяжелого дыхания, он взял в дрожащие руки край махровой простыни и быстрым взглядом осмотрел ткань: абсолютно чистая, без кровавых следов. Мелкая дрожь, отчаянно бьющая тело в момент пробуждения, стала отступать, неспешно прогоняя из мыслей образы очередного ночного кошмара. Странные, порой пугающие сцены часто посещали Кюхена во сне, вынуждая вскакивать с постели, с трудом приходить в себя и еще долго носить в душе тяжелый груз удивительно реалистичных страшных ощущений. Высокий мужчина неоднократно появлялся в его кошмарах: то в ослепительно-белой больничной палате, то в его собственном доме, то в богато обставленной комнате, которая казалась Кю невероятно знакомой, но он никак не мог связать это место с ни одним доступным воспоминанием. Куда бы парня ни забрасывали его сны, незнакомец бессменно приходил с окровавленными ладонями, наводя на Кюхена нечеловеческий ужас. Он мог поклясться, что когда-то знал этого таинственного мужчину, несмотря на то, что ему ни разу не удалось рассмотреть его лицо. Что-то подсказывало, что этот образ не игра воображения, а отголосок закрытых от разума воспоминаний. Кю точно видел эти руки живьем; руки, с которых тяжелыми каплями стекала багровая кровь. С течением времени Кюхен успел привыкнуть к регулярным неприятным снам, а потому он быстро заставлял себя успокоиться, отвлекаясь на начало нового дня. Сегодня ему удалось сделать это еще успешней, чем обычно: как только парень отдышался, голову настигло осознание случившегося вчерашним вечером, и Кю мгновенно соскочил с кровати. Поворот увесистого ключа расшевелил замковый механизм и, бережно держа в руке тарелку с едой, Кюхен толкнул дверь внутрь. Прежде чем войти, он осмотрительно заглянул в подвал, проверяя местонахождение похищенного. Практически в той же позе тот все так же лежал на поверхности матраса, поднимая затравленный взгляд на вершину лестницы. Кю быстрым шагом преодолел ряд ступенек и, подойдя к Мину, опустился рядом на колени, отложив тарелку в сторону. - Поднимись, – приказал хозяин дома. Еще вчера он с невероятным трудом набрался сил для произношения короткой обыденной фразы в адрес брюнета, но сейчас странное, доселе неизвестное чувство власти приятно разливалось внутри, развязывая язык. Сонмин послушно двинулся вверх, но измученное стрессом и столь сильным ударом тело отказывалось держаться. Оценив состояние жертвы, Кю собственноручно усадил брюнета и зачем-то развернул лицом к стене. Филолог, с трудом повернув голову, посмотрел через плечо, стараясь понять действия парня, и от увиденного пугливо дернулся в сторону: похититель достал из кармана штанов складной нож и стал приближать лезвие к дрожащему телу. - Сиди спокойно, – послышался ровный тон, и Кюхен крепко сжал руку аспиранта чуть выше запястья. Задержав дыхание, Мин внимательно следил за тем, как лезвие ножа плавно подошло к покрывающейся мурашками коже и, зацепив веревку между запястьями, стало ее разрезать. Филолог не понял, для чего парень избавил его от шершавых оков, но думать было некогда: расценив момент как свой единственный шанс, он собрал все силы, что остались и, резко повернувшись, занес руку для удара. Об этом решении он пожалел уже в следующую секунду, потому что Кюхен с легкостью поймал оба запястья и повалил похищенного на спину, больно вжимаясь коленом ему в живот. - Не нужно так делать, – в голосе нарастала злость, и официант сильнее сжал пальцы на покрасневших руках, заставляя Сонмина жалостливо скулить от боли. – В следующий раз я тебя снова вырублю. Отвлекаясь на жуткие ощущения, аспирант не увидел, откуда в следующий момент в руке Кюхена оказался новый длинный кусок той самой веревки, которую парень принялся быстрыми движениями наматывать на сложенные вместе запястья, только теперь он фиксировал их спереди. - Так тебе будет удобней, – пояснил Кю, когда работа была завершена. Он вновь поднял Мина, но куда бережнее, легкими касаниями поправил примятые черные волосы и провел тыльной стороной ладони по гладкой щеке. - Отпусти меня, – цепляясь за последнюю надежду, тихо произнес брюнет. – Я никому ничего не скажу, только отпусти. Кюхен лишь отрицательно покачал головой и взял в руки принесенную тарелку. Зацепив вилкой небольшой кусок завтрака, он поднес столовый прибор ко рту своей жертвы, которая устав сопротивляться покорно разъединила челюсти. Совершенно не чувствуя никакого вкуса, будто держа на языке сгусток воздуха, Сонмин принялся жевать еду, не поднимая потухший взгляд на кормильца. Он молча и недвижимо принимал новые порции, как вдруг грудная клетка мелко задрожала, и, отрывисто втягивая носом воздух, брюнет медленно опустил тяжелые веки, из-под которых скудно скользнули две маленькие капли слез. Запястья горели огнем, ушибленная голова кружилась, а придавленный коленом живот все еще глухо ныл, но Мин, почти беззвучно всхлипывая, послушно пережевывал подносимую еду. Когда молчаливая пытка была закончена, Кюхен поднялся на ноги, отходя к противоположной стене подвала. Из груды разбросанных коробок он выудил металлическое ведро и придвинул его в дальний угол. - Это зачем? – безразличным тоном спросил брюнет, но в следующий миг понял принадлежность предмета, а также то, что выпускать его из подвала не собираются ни под каким предлогом, ни на минуту. - А ты как думаешь? – в ответ аспирант лишь вымученно кивнул головой. – Как тебя зовут? Услышав последнее, Мин широко открыл глаза в удивлении: он посмел предположить, что раз уж его похитили, то наверняка следили, добывали о нем хоть скудные крупицы информации; странный парень уже успел изрядно поиздеваться над жертвой, но не знал даже имени – это ввело филолога в ступор. - Сонмин, – вернувшись к реальности, произнес похищенный. Он хотел было спросить, что вообще о нем знает этот сумасшедший, но промолчал, вовремя сочтя идею совершенно бесполезной. Легкая улыбка осияла лицо Кю, и парень медленно приблизился к филологу. Он осторожно приподнял голову Мина за подбородок, заглядывая в наполненные болью глаза, от вида которых в груди вдруг неприятно защемило. Кюхен хотел поговорить с ним, рассказать о том, что чувствовал на протяжении полугода, но смог лишь сильнее сжать в пальцах подбородок. - Вернусь вечером, – спокойным голосом сообщил официант и направился к лестнице. Громкий звон будильника пронзил напряженную тишину, и одним рывком Чонсу выскочил из кровати, резким движением разбудив лежащего рядом парня. Сам Итук не сомкнул глаз всю ночь, тщетно дожидаясь возвращения младшего брата, отчаянно набирая номер в надежде услышать хотя бы гудки. Он нервно метался по комнате и уже принялся судорожно натягивать джинсы, когда ощутил на себе вопросительный взгляд. - Я сейчас же еду в полицию! – срывающимся голосом пояснил старший, отчего Канин с обреченным вздохом вновь откинулся на подушку. - Не пори горячку, – скинув одеяло, он лениво поднялся с постели и, подойдя, схватил Чонсу за руку. – Послушай, молодой парень не ночевал дома. Одну ночь. Ты считаешь, что полиция сразу кинется его искать? – Канин смотрел так равнодушно, что у собеседника, сходящего с ума от волнения, просто задергался глаз. - Тебе вообще все равно? - А что меня сейчас должно беспокоить? – от сказанных стальным голосом слов Итук впал в недоумение. За годы совместной жизни он еще никогда не видел своего парня таким. – То, что у твоего брата, возможно, появилась личная жизнь, о которой ты не знаешь? Или ему просто надоели твои инстинкты обезумевшей мамаши, и он решил от тебя отдохнуть? Колючий комок обиды вдруг встал поперек горла и тяжелым осадком опустился в груди, но сейчас было не до выяснения отношений и, вырвавшись из хватки сильных рук, Чонсу молча покинул спальню. - Да пусть твой брат хоть под землю провалится. Так даже лучше, – шепотом проговорил Канин, когда услышал звук захлопнувшейся входной двери.