Отдых по-довакински

Ондолемар по обыкновению сидел у себя в комнате и почитывал "Алинорские баллады" перед тем, как утонуть в роскошных саммерсетских шелках и погрузиться в сладостный сон в своей теплой постели… Стоп. У Ондолемара вовсе не было своей комнаты. И находился он не на родном острове, сидя в кожаном кресле в кабинете своего поместья, а студил зад на холодном каменном стуле в Маркарте, в Скайриме. А заменой его кабинету, отделанному исключительным мореным дубом, стала эта тесная комнатушка с каменным убранством, к которой по ночам прилагался дико храпящий легат Эммануэль Адман. Этот здоровенный бретонец, раздери его дремора, занял единственную кровать, которая полагалась на четверых, если считать те две эльфийские морды, которые именовались талморскими солдатами и постоянно следовали за Ондолемаром, оттаптывая ему пятки и топча подол накидки. Ну почему, почему нельзя было выделить юстициару Талмора свою комнату? Ну хотя бы просто кровать! Просто одну кровать! Разве это так много?! Ондолемар думал об этом каждую ночь, сидя на каменном стуле, который теперь назывался его спальным местом. Видимо, это было местной традицией, лишать талморцев всякого уюта, заставляя спать на чем попало и где попало. Альтмер даже требовал ярла обеспечить его лежбище: угрожал, унижался, просил. Талморцам не в новинку было выпрашивать себе достойные условия для проживания в этом забытом богами Скайриме. Но Игмунд был неприступен. Кровати казенные, им строгий подсчет, а имперский легат занял ее первым. Кто успел, тот и спит. А кто не успел, тот юстициар Талмора. Правда, Эммануэль предлагал ему спать по очереди, однако Ондолемар лучше бы поцеловал Эленвен, чем лег в постель после человека. Кое-как пристроив голову в капюшоне на свои жилистые худые руки, которые покоились на твердом столе из камня и служили ему подушкой, эльф начал медленно погружаться в сон… *** Тем временем двое уставших и злых путников прибыли в Маркарт. Люсинда и Маркурио на протяжении всего пути постоянно ругались, обсуждая внешнюю политику императора Уриэля VII, а также систему образов и героев в пьесе, будоражившей умы не одного поколения, «Похотливая аргонианская дева». Маркурио утверждал, что Люсинда не понимала той глубокой мысли, которую пытался донести автор, рассказываю историю любви таких не похожих созданий, как имперец и бедная аргонианская девушка. Люсинда же была категорически не согласна. Может, правда была и не на ее стороне, однако из спора победительницей вышла именно она, превратив Маркурио в ледяную глыбу. Так они шли до Маркарта (а кто-то катился по земле, оставляя водяные разводы). – Да кто ты такая без своего дара Голоса?! – Предвестник Соратников, Слышащая Темного Братства, глава Гильдии воров, а также тан девяти владений Скайрима. Ну что, съел? Этот диалог происходил уже во Влиндрел-холле, доме Довакина в Маркарте. Маркурио развешивал свои мокрые тряпки, которые когда-то гордо именовались одеждой, над камином, а Люсинда сидела, скрестив ноги, на кресле и поедала томатный супчик. – Ради Талоса, накинь на себя хотя бы плед, ты мне весь аппетит перебьешь! – поморщившись, сказала она, глядя на парня, стоявшего к ней (слава Богам) спиной. – Сама в глыбы превращает, а потом даже нормально оттаять не дает! – пробурчал Маркурио в ответ и удалился в недра особнячка. Через минуту он возник перед лицом задумавшейся о предстоящем спектакле Люсинды: – Опачки! Ну, как? Красавец? Люсинда подавилась и закашлялась. На имперце красовалось черное, расшитое золотом талморское одеяние с капюшоном. – Это ж надо так пугать… Ты меня в Обливион сведешь такими шуточками! Хотя постой-ка… А это идея… – Ты о чем? Хочешь в Обливион отправиться? Учти, я с тобой не пойду. О, а что это за подозрительные бутылочки? – Маркурио покосился на зеленые флаконы, которые стояли на столе перед ним. – Не трогай! Не вздумай даже! Они нам пригодятся, – девушка переставила бутылочки от греха по дальше и продолжила. – Какой к Дагону Обливион! Я про переодевание твое. – Хочешь меня опять переодеть? Или… раздеть? А может, отправим твоего хускарла погулять не надолго, а?... – Но-но-но! Никаких раздеваний. Я уже насмотрелась на твой голый зад, спасибо. Иди, лучше косичку тебе заплету. Маркурио послушно сел у ее ног. Люсинда начала аккуратно заплетать своими худенькими пальчиками его распущенные темные волосы в симпатичную корзиночку. – Ну так что, план на сегодня готов? – сказал имперец, млея под ее прикосновениями. – У нашей жертвы есть один маленький секретик, который она тщательно скрывает. Сегодня мы постараемся обнажить его... *** Ондолемар стоит на зеленой ковровой дорожке. По бокам, справа и слева, сидят зрители. Весь Маркарт собрался посмотреть на его выход. Обычно патрулируемый талморцем и его солдатами небольшой узкий холл перед входом в тронный зал ярла теперь был украшен цветами и дорогой мебелью. Намечалось грандиозное событие. – Добрые люди! Сегодня мы собрались с вами в этом замечательном гостеприимном месте, чтобы узреть вживую изысканные шелковые наряды лучших саммерсетских модельеров! Итак, поприветствуем! Первая модель «Принцесса Алинора»! Легкий и комфортный наряд для выхода в свет или прогулки с любимым под Лунами, выполненный из красного шелка, – доносится до Ондолемара голос ведущего, как выяснилось, этого «показа мод». Ведущим был никто иной, как прибывший специально для этого из Мрачного замка генерал Туллий. Легат Эммануэль пихает Ондолемара локтем. – Эй, красотка! Твой выход. И Ондолемар пошел. Все вокруг светилось неестественным светом, а толпа гудела и скандировала его имя. Талморец путался в подоле платья, стараясь не упасть. – Улыбайся глазами! Улыбайся глазами! – кричала ему не понять откуда взявшаяся среди зрителей Эленвен. Когда Ондолемар проходил возле тронного зала ярла, что был по правую руку от импровизированного подиума, он услышал окрик Игмунда: – Работай, Ондо, работай! Четче шаг! Покажи себя, и уже завтра ты будешь спать в собственной кровати! Вот Ондолемар доходит до конца подиума и разворачивается. И вдруг он ощущает что-то очень тяжелое и неудобное на своей голове. Он дотрагивается до странного предмета руками и понимает, что это ничто иное, как ржавый железный шлем с рогами. – Сними это страхолюдство со своей головы! Сними! – кричит кто-то из зала. – Этот шлем не достоин талморца! Снимай его сейчас же! – Сни-ми! – Сни-ми! – вот уже все собравшиеся скандировали это дружной толпой. «– Нет… Нет, никогда!!! Даже ради кровати… Я не сниму шлем, ведь тогда все узнают, что я…» *** Однолемар проснулся в холодном поту и тихонько вскрикнул. Толпа исчезла, но в ушах все равно гудело. Он осмотрелся по сторонам. Все как и было до этого страшного кошмара, который ему приснился. Легат храпел, солдаты спали, сидя за столом с картой. Вдруг альтмер спохватился и начал судорожно ощупывать свою голову. Найдя на ней все тот же талморский капюшон, Ондо немного успокоился и натянул его поглубже. «Приснится же такое…» – подумал эльф и налил себе немного вина в кубок. Пригубив напиток, эльф попытался распознать этот необычный купаж. Вино имело сладкий привкус и было немного вязким. «Надо же… Какой… какой… прекрасный вкус! Никогда такого напитка не пробовал! Видимо, была добавлена вытяжка из алого корня нирна или просто можжевеловые ягоды правильно настояны…» Вдруг ему стало как-то душно. Потом холодно. Потом опять душно. И эльф решил прогуляться. Он вышел из комнаты и дошел до той самой ковровой дорожки, откуда начинался его сон. Никого. Тишина. Резкий свет ударил ему в глаза, и он снова увидел гудящую толпу. Свет прекратился. Опять тишина. У Ондолемара закружилась голова, он схватился за нее руками и опустился на колени. «Наряд для настоящих эльфиек, а какой практичный, но в то же время роскошный!...» Эльф схватился за горло и повалился на ковер без сознания. *** – Эээ… Он что, помер что ли? Ха, поМЕР, хахаха! – Да тихо ты. Две фигуры в талморских одеяниях вышли из тени и стали перешептываться. – Ты поди ему ударную дозу этой фигни в вино подлила, вот он копыта и отбросил, – послышался мужской голос. – Нет, Акари сказала две ложки на одну бутылку будет достаточно для… эээ… а вот для чего, мы сейчас и узнаем…– ответил женский. – Подождем, пока очухается. *** Ондолемар очнулся. Он резво подпрыгнул и дотронулся рукой до потолка холла, высота которого составляла почти четыре высоких эльфа. Он приземлился на землю и к своему ужасу обнаружил, что на нем та самая «Принцесса Алинора». Наряд настоящих эльфиек. Его ужас утроился, когда у себя на голове он обнаружил железный шлем с рогами. «–Талос меня побери, что здесь происходит?... Погодите-ка… какой еще Талос?! Что я несу?» Ондолемар стоял на том же месте, где несколько минут назад отключился. Только все вокруг выглядело как-то странно… Будто в зеленом свечении. «–Я сплю. Я просто все еще сплю» – думал он про себя. Вдруг послышался противный металлический скрежет. К нему приближалась двемерская сфера в боевой готовности и … талморском одеянии. Ондолемар дернулся и хотел бежать, что есть мочи, но сфера уже настигла его и подняла за кружевной воротничок платья. – Зачем ты носишь этот ржавый шлем? Сними его, – человеческим голосом сказал металлолом. – Ты… кто ты?! – Я Эленвен! Твоя начальница! Неужели не узнаешь меня? – сфера бережно поставила эльфа на пол. – Ты… ты уродливое двемерское создание, вот ты кто!!! – Ондолемар выхватил боевой эльфийский топор, который на деле оказался хоботом мамонта. – Что?!!?!? Если ты считаешь меня непривлекательной, то можно хотя бы не говорить мне этого в лицо! – сфера-Эленвен обиженно заскрежетала металлом, поворачиваясь к альтмеру задом. – Ну ладно-ладно, прости меня Эленвен… или кто ты там… – талморец с удивлением обнаружил, что просит прощения у двемерской сферы (!!!), которая представилась его начальницей, да еще думает обижаться. – Я прощу тебя, если снимешь шлем! – Нет!!! Да будь ты хоть сам Аури-Эль, закованный в двемерский металлолом, нет, нет и нет!!! – и Ондолемар пустился наутек. Как же трудно ему было бежать в этом узком платье, корсет давил, а шлем постоянно сползал на глаза. Эльф преодолел лестницу, ведущую к выходу из Подкаменной крепости, дважды упав и разорвав «Принцессу Алинора» по шву на бедре, которое теперь соблазнительно оголилось. Однако вместо золоченых двемерских ворот красовались… врата в Обливион. Ондолемар закричал, аки та эльфийская принцесса, достойная только самых роскошных нарядов. Как будто на его крик из ворот выполз здоровый двемерский паук. «Что двемерские пауки забыли в Обливионе?...» – прокричавшись, успел подумать Ондо, прежде чем паук заговорил. – Слушай, сними шлем по-хорошему, – сказал, как ни в чем не бывало, паук, так же, как и сфера, одетый в талморский наряд. – За что мне это все?! За что? Что вам всем от меня нужно! ПОЧЕМУ Я?! ПОЧЕМУ ШЛЕМ? – кажется, у эльфа начиналась истерика. – Можно, я лучше платье сниму, а? – Нет. Снимай шлем, – это сказала уже знакомая талморцу сфера-Эленвен, которая буквально выросла из-под земли. – Снимай-снимай. А то она тебя в глыбу ледяную превратит. – Я НЕ БУДУ ЕГО СНИМАТЬ!!!!!!!! – но разорялся он зря, потому что паук и сфера подхватили его под руки и потащили во внутренние помещения Подкаменной крепости. *** Ярл и его свита, состоящая из хускарла-редгардки Фалин, управителя Рерика, а также легата Империи, мирно приступили к завтраку. На трапезу к ярлу также заглянули Колсельмо и Айкантар, которые устроились в конце длинного каменного стола. Неподалеку за небольшим столиком разместились и талморские солдаты, которые с утра не могли найти своего юстициара. Завтрак проходил спокойно, за столом велись светские беседы, и даже эльфийские солдаты спокойно кушали, временно забив на своего начальника. Сам найдется. Вдруг, как будто получив невидимый пинок под зад, в столовую ввалился Ондолемар, в порванном и грязном одеянии талморца, и упал на пол. – Ладно!!! Так уж и быть, я сниму его!!! Сниму, но вы будете гореть в Обливионе, и судьей вам будет сам Молаг Бал! – с этими словами альтмер сорвал с себя талморский капюшон. В столовой стояла гробовая тишина. Фалин подавилась медом и закашлялась. Первым тишину нарушил Рерик: – А эльф-то… Лысый! ЛЫСЫЙ! – Лысый! Лысый, как моя коленка! – захохотал легат. Столовую взорвал дружных смех обитателей Подкаменной крепости. Над своим сородичем смеялись даже Колсельмо с Айкантаром. Невидимые Люсинда и Маркурио тоже не сдерживались. – Да! Я ЛЫСЫЙ! ЛЫСЫЙ, и горжусь этим! – Ондолемар погладил абсолютно лысенькую черепушку и пошел на выход походкой настоящей «Принцессы Алинора».