И снова грудь сожмут тески; Я не хочу видеть сны и я прошу: "Не надо снов". © Lumen — "Не надо снов"
Открыв глаза, я уставилась в незнакомый потолок. Голова болела так, что было тяжело собрать воедино мысли. Шевельнувшись, я попыталась сесть и тут же застонала от саднящей боли во всём теле. Оглянувшись по сторонам, поняла, что лежу на обтянутом голубой тканью диване и тут до меня дошло, что я всё ещё нахожусь в особняке. Стиснув зубы, я всё-таки села, немного согнув ноги в коленях и уперевшись в них локтями, обхватила руками гудящую голову. В мыслях одно за другим сменялись последние воспоминания. В памяти всплыли янтарные глаза Акацуки. Каин? Что он здесь делал? — Я бы на твоём месте пока не спешил подниматься, — как будто в ответ на мои мысли прозвучал совсем рядом знакомый голос аристократа. Осторожно повернув голову, я вопросительно посмотрела на вампира. — Переломов у тебя, к счастью, нет, но многочисленные ушибы довольно-таки сильные. И я подозреваю лёгкое сотрясение, — ответил на мой немой вопрос Акацки, протягивая мне стакан воды. Благодарно кивнув, я взяла из рук аристократа стакан и, осушив его в пару глотков, вернула обратно. Забрав предмет кухонной утвари, Каин с лёгким стуком поставил его на стоящий рядом столик. — Почему… — я немного запнулась - почему ты… — Появился в самый последний момент? – поднял бровь Каин. – Говорю сразу, что за тобой я не следил. Я уже давно выслеживал этого вампира по заданию Канаме-сама. — Для чего этот кровосос был нужен Курану? – не удержалась от вопроса я, потирая виски и морщась от боли. — Не знаю, — пожал плечами Каин – но ты же сама понимаешь, что даже если бы знал, то не имел бы права говорить тебе об этом. Однако мне сейчас куда интересней, чем это Накано Тэкеши умудрился провиниться перед Гильдией Охотников. И почему это задание поручили тебе? Шестерёнки в моей голове завертелись, чтобы сложить два и два и понять, чем этот аристократ насолил обеим сторонам и чьи распоряжения выполнял. Слишком уж сомнительным мне казалось то, что преследовал он исключительно свои цели. Но почему-то говорить Каину, что я взялась за это задание чуть ли не по чистой случайности, мучительно не хотелось. И тут я похолодела: почему ликвидацию аристократа, на которого объявил охоту Куран, отдали Кирию, а не поручили элите? Или кто-то знал, что я захочу забрать это дело себе? — Не хочешь — можешь не отвечать, — безразлично пожал плечами Акацки. — Дело твоё, конечно, но, судя по последней фразе Накано, у вас с ним давняя история. И, как бы там ни было, хочу заметить, что я всё-таки спас тебя. — Он бы всё равно меня не прикончил, — огрызнулась я на последнюю фразу вампира, но тут же спохватилась. В конце концов, Каин действительно появился очень вовремя. — Прости, — уже более спокойно произнесла я и, немного помолчав, спросила: — Ты ведь его упустил? Акацки кивнул и почти сразу добавил: — Если честно, то тебя я точно не ожидал увидеть в его компании. Я усмехнулась. — А меня здесь, по-хорошему, и не должно было быть.***
Возвращались мы с Каином вместе. На улице по-прежнему сыпал мягкий пушистый снег. Мы медленно шли тёмными полузаброшенными кварталами. Я, зябко пряча руки в карманы куртки, морщилась от ноющей боли в теле, Каин шёл рядом, убрав руки в карманы своего чёрного пальто, и если о чём-то и думал, то вида точно не подавал. Почти всю дорогу шли молча. Разговаривать было не о чем, да и расспрашивать друг друга о чём-либо не очень-то и хотелось. Но вскоре заброшенные кварталы кончились, и вдруг навстречу нам из сумрака очередной подворотни вынырнула чёрная тень. Мягкими плавными движениями тень двинулась в нашу сторону. Рука рефлекторно метнулась к ножнам, но Акацуки остановил меня. — Канаме-сама ждёт, — прозвучал спокойный мелодичный голос. — Ты слишком задержался, Акацки. Аристократка, а это без сомнения была она, подняла голову. Лунный свет упал ей на лицо, и я узнала в ней Луку Соэн. Каин дал мне знак подождать, и вместе с Соэн отошёл в сторону. Оба аристократа сначала просто о чём-то переговаривались, затем тихий голос Луки раздражённо зазвенел, но слов я не разобрала. Напоследок, Акацуки рассерженно бросил вампирше пару фраз и, развернувшись, направился ко мне. — Извини, дальше не провожаю, — голос вампира звучал несколько устало. Запустив руку в волосы, аристократ рассеянно растрепал рыжие пряди. Глянув в глаза вампира, мне стало немного не по себе от того, сколько скрытой боли плескалось в глубине его янтарных глаз. — Сама дойду, — я привычно усмехнулась. — Ещё раз спасибо за спасение. Не дожидаясь, когда двое вампиров исчезнут в темноте улиц, я медленно побрела в сторону гостеприимного дома ректора Кросса, который через какие-то полчаса встретил меня привычными голосами, ставшими уже, наверное, даже немного близкими для меня людей.***
Остаток той странной ночи мне снова снился привычный кошмар. Только теперь в голове набатом отдавались слова Накано. Снова очнувшись от собственного крика в гостиной, где я практически сразу уснула, даже не озаботившись обработать гематомы, несколько минут я сначала тупо смотрела в темноту, до тех пор, пока мне на плечи не лёг принесённый отцом плед. До самого утра я не могла успокоиться и придти в себя. Меня жутко знобило, истерика всё не прекращалась, а руки тряслись так, что я с трудом удерживала в руках кружку крепкого чёрного чая, которым меня старательно отпаивал Тога. Небо за окном стало медленно светлеть. Укутанная в теплый шерстяной плед я сидела на диване, крепко обхватив кружку руками, чтобы хоть немного согреть непонятно почему озябшие пальцы, устремив куда-то перед собой невидящий взгляд. Отец сидел в стоящем слева от дивана кресле. Он не курил, только задумчиво и тревожно смотрел на меня. Потом поднялся и, присев рядом, коснулся сначала моих рук, потом лба. — Я не больна, — тихо ответила я на немой вопрос, выйдя из своего рода транса и отхлебнув из кружки. Горло сильно саднило и, помимо прочего, когда я говорила, казалось, что я сорвала голос и поэтому жутко хриплю. — И с головой тоже всё в порядке. — Амая, это уже не в первый раз, — осторожно начал нелёгкий разговор Ягари, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Возможно, я не могу понять и ощутить всю боль пережитого тобой, но глядя на тебя, могу точно сказать, что эта рана не затянется. Я бы посоветовал хотя бы попытаться забыть, но слишком просто сказать, а сделать – почти невозможно. И тем более, зная тебя – ты просто не позволишь себе этого сделать. — Отец, — я старалась вложить в голос как можно больше уверенности — этого не исправить, — жаль, голос всё-таки дрогнул. – Я давно с этим смирилась и оставила всё прошлое позади. Плохо только, что оно так и норовит выскочить как чёртик из табакерки, — я залпом допила чай и поставила кружку на подлокотник. В комнате повисла давящая тишина. Со вздохом я провела рукой по лицу, как будто снимая невидимую паутину, и подняла взгляд на отца. — Этого ни ты, ни я не сможем изменить, как бы нам не хотелось. — Может быть, тогда хотя бы расскажешь? — тихо спросил Тога, на что я лишь поморщилась и прикрыла глаза руками. — О чём? — спросила я, всё ещё не оставляя попыток справиться с голосом, который сейчас звучал как надтреснутый стеклянный колокольчик. — О кошмаре пятилетней давности, который преследует меня все эти годы? О синих глазах дорого мне человека, и о том, что каждый раз мне приходится раз за разом наблюдать за тем, как в этих глазах угасает огонёк жизни, как они тухнут, переставая видеть? Хотя, почему бы и нет, — всё-таки сдалась я. — Мне снился мой брат, — еле слышно начала я свой рассказ, с трудом подбирая слова. Как бы я ни любила своего приёмного отца, но говорить на эту тему, даже с ним не горела желанием. — Не только сегодня — постоянно. Каждую ночь мне снится один и тот же кошмар. Каждую ночь я снова и снова, переживаю ту ночь, когда убили мою семью. Ощущаю боль от укуса, вижу, как раздирают горло моему брату, как вырывают у него из груди сердце. Это нельзя простить или забыть, Ягари, у меня как минимум нет на это права. С моей семьёй тогда не просто расправились — на нас устроили настоящую охоту, и убивали каждого как звери и по-звериному — без жалости. Ты и сам видел тела моих родителей, — с рассказом о случившемся на охоте я решила всё-таки повременить. — Тем тварям, которые это сделали, были неведомы подобные чувства, — я сжала кулаки. — Я до сих пор не знаю, что тогда произошло и почему аристократы с такой жестокостью расправились с нашей семьёй, — я замолчала, не зная стоит ли рассказывать всё, но упорно выстраиваемую мной все эти годы платину прорвало, и слова сами полились рекой, не спрашивая моего разрешения. — У меня был старший брат. Знаешь, если бы ты был немного моложе, вы были бы очень похожи: у него тоже были синие глаза и чёрные волосы, — чуть заметная улыбка тронула мои губы. — Рэйден был старше меня на десять лет и не был мне родным братом, его усыновили до моего рождения. Я знала об этом, а он наверняка догадывался, что его секрет известен мне… Ягари, — я вскинула голову, глядя в глаза отцу — он был мне родным. Пусть не по крови, но более близкого человека у меня не было. Даже наши родители, мы с братом любили их, но им мы не могли рассказать всего, а рядом друг с другом нам нечего было скрывать, — я ощутила, как по щеке снова покатилась слеза и опустила взгляд. – Наверное, это была немного странная дружба: больше рассказывала ему я, а он чаще был молчалив. Порой мне кажется, я уже не встречу такого человека, как он. Уже после того, как ты меня спас, весь первый год после его смерти, я думала, что сойду с ума. Может быть, поэтому я переняла все его привычки и стала такой скрытной и молчаливой, не знаю. Но мне до сих пор тяжело без него… — я замолчала. Сил говорить больше не было. К горлу снова подступил ком, и я прикрыла лицо руками, шумно втягивая воздух, чтобы не заплакать. Ягари сел ближе и обнял меня. Он тоже был не многословен, тоже почти всегда отмалчивался, у него тоже были синие глаза. Вот только теперь, похоже, настало моё время для тайн.