Век Грифона

      С уступа открывался довольно невзрачный и уже давно набивший оскомину вид. Станир разлегся животом на траве, пережевывая травинку за травинкой, и грелся на солнце, пока за зарослями ежевики чуть в отдалении от лагеря Лис и Хегрид свежевали украденных из чужих силков зайцев. Внизу впереди раскинулись небольшие и уже запущенные луга и отгороженные кривыми загородями поля, высохшие и заросшие бурьяном, видимо люди ушли отсюда как только закончили засевать землю, слишком много опасных слухов приходило с северо-запада.       Наверное, тут было так же, как и в Круге. Сначала кто-то один поддается глупой паранойе, посчитав, что за ним слишком уж пристально следят храмовники, перепуганный маг начинает страшиться своей тени, распускать бессмысленные слухи и сеять в сердцах своих братьев страх и панику. И тогда кто-то из них первым не выдерживает и решает бороться за свою свободу, бежать или сопротивляться, утягивая в эту пропасть и остальных… Из местной деревни сначала ушли самые трусливые и осторожные, остальные снялись с места, как только запахло дымом пожарищ, сетуя, что не сделали этого раньше, беженцы хлынули на юго-восток как волна, как набирающая все больше сил лавина в горах, захлестывая пограничные города Тевинтера и Орлея.       Пока друзья были заняты работой, маг пытался разглядеть среди полотнища брошенных усадеб нормальную дорогу, понять можно ли там без опаски пройти трем Серым Стражам, или лучше потратить на полдня больше и пойти вдоль соснового бора в обход долины. На первый взгляд все тут было так тихо и мирно, что раньше маг не задумываясь пошел бы по ровной пыльно дороге. Но за время путешествия он уже многое успел усвоить, теперь замечая, что в долине не видно ни одного волка, ни одного оленя или галлы, которых иногда в диких и брошенных местах замечали путники. Как будто все вымерло. Ветер не доносил ни одного звука или запаха, все казалось вполне себе обыкновенным. Животных могли распугать порождения тьмы, забредшие сюда с севера, но скверна говорила эльфу, что прокаженных тварей тут нет и давно не было. Тракт на подъезде к деревне был размыт позавчерашним дождем, значит с южной стороны в деревню никто попасть не мог.       Эльф вздохнул и уполз обратно в тень густых искривленных красных веток сосны, зацепился за торчащий рядом росток ежевики, упрямо прорастающий на этой скудной земле. Пора ягод уже прошла, но на ветках еще удавалось найти перезревшие черные плоды, не тронутые насекомыми или птицами, чем эльф и занялся по пути к лагерю.       – Не уверен, что стоит разводить огонь сейчас, – Маг с недоверием махнул рукой в сторону долины и деревни, когда вернулся к друзьям. – Там слишком спокойно, мне не нравится это.       – А ты у нас сделался экспертом по спокойным деревенькам, эльф? – спросила убийца, закапывая содранную шкуру и требуху под кустом и затирая следы крови пылью, не нужно привлекать запахом других животных.       – А ты сама? – устало пригладив изрядно отросшие красные волосы, спросил маг.       – Ох, ладно, я тоже так думаю. – девушка ухмыльнулась, с недавних пор ей надоело пререкаться со своими спутниками и она все реже и реже гневалась на них по пустякам.       – Тогда как мы поступим? – спросил Лис, заворачивая мясо в тряпицу и укладывая в сумку. – Обходить будем? В горах слишком много порождений тьмы, а нас теперь только трое, не уверен, что мы сможем так же легко справляться в бою без Халура.       – Может мы тогда попробуем выждать еще полдня тут, понаблюдаем? – предложил Станир. – Если там в деревне кто-то и есть, наверняка покажется, а если нет, мы уже сможем без опаски пройти по тракту.       – И как только он всегда решал, какой путь выбрать, когда остановиться, а когда быстрее идти? - Убийца вздохнула и в задумчивости отряхнула руки от лесной земли и травы.       Спутники тоже удрученно понурили головы, слишком уж неожиданным для них оказался уход наставника, пусть они и потеряли к нему всякое уважение и доверие. Хегрид не сказала друзьям, что она собственными руками убила старого Стража, ограничилась только тем, что передала его последнюю волю и совсем неожиданно для себя даже попыталась утешить раздосадованных и огорченных молодых мужчин.       – Тогда давайте все же переждем, но не полдня, а пару часов, посмотрим, что и как, – предложила убийца.       – А может кому-то одному сходить на разведку? – спросил маг.       – А если разведчика поймают? – покачав головой, заметил Лис.       – Кто?       – Ну, я не знаю, кто может быть в совершенно пустой деревне? Разбойники, храмовники, порождения тьмы, маги крови или шпионы из Пар-Волена и Сегерона?       - Если кого-то одного из нас схватят, несдобровать всем, нужно же будет идти на подмогу, и не факт что тогда мы все трое останемся живы. – Хегрид села на траву, задумчиво ковыряя ножом жухлый кустик травы в сухой красноватой андерфелской земле.       – А разве лучше чтобы нас застали на дороге в засаде и перебили как поднятых куропаток? Я все-таки думаю нужно разведать, - решительно сказал эльф и сдул с лица мешающую глазам челку.       – Тогда схожу я, – сказал неваррец. – Я могу сойти за простого крестьянина, вернувшегося с пустую деревню за какой-то надобностью.       – Ты? – девушка окинула взглядом рослую и изрядно возмужавшую фигуру своего спутника. – Уж прости, дорогой мой, но не сойдешь. Даже если избавить тебя от брони и оружия, ты все равно будешь похож на хорошего воина, но никак не на сельского увальня, так и в Монфорте было.       – А что ты предлагаешь?       Хегрид лукаво улыбнулась и похлопала оруженосца по плечу, заглядывая ему в глаза с той самой издевкой, которой привыкла награждать его с самого первого дня знакомства в Орлее.       – Я схожу. Я конечно не стану притворяться деревенской простушкой, одинокой селянки тут быть и не может. Выставлю все как есть, бежавшая с эшафота наемница, все просто.       – Если ты назовешься так кому-то, тебя тут же свяжут и отвезут обратно на новый суд, – угрюмо заметил воин.       – Если там вообще кто-то есть, Лис. Не беспокойся обо мне, я же лживая убийца, как-нибудь выберусь. А вы идите в обход долины, я буду ждать там, а если не найдете меня до темноты, то просто не ждите. Тебе, благородный, всяко без меня спокойнее жить будет.       Девушка улыбнулась Стражам и стала собираться. Она оставила доспехи и длинный старый плащ Халура, но зато вооружилась лучше обычного, будто ощерившаяся для боя волчица, выставляя напоказ стальные клыки. Хегрид не стала особенно прощаться со спутниками, просто молча скрылась за деревьями и спрыгнула с уступа, пробираясь по крутому склону вниз между гладкими от времени замшелыми бурыми валунами и измученными ветрами зарослями кривых деревьев и кустов. Запыленная легкая куртка с капюшоном хорошо скрывали ее, потому наблюдающие за девушкой Стражи очень скоро потеряли из виду разведчицу и бросили это занятие.       Деревня и в самом деле встретила незваную гостью гробовой тишиной, в которой не раздавалось ни единого звука, только солома шелестела в бурых прошлогодних стогах, ни одного человека, ни собак, ничего, что говорило бы о том, что тут еще кто-то может быть. У ворот заросшая травой валялась разваленная серая от дождей корзинка, сами ворота распахнуты настежь и безвольно болтаются на петлях, вышки на околице пусты, а ветер оборвал флажки. Все это было так дико, что убийца невольно старалась шагать тише и пригинаться еще ниже, хотя услышать или заметить ее тут никто не мог. Девушка невольно то и дело оборачивалась назад, шагая по узенькой улочке, подолгу всматривалась в пустоту, прежде чем перейти перекресток или обогнуть рыночную площадь, чьей главной достопримечательностью служила сиротливая и пустая доска церковного проповедника, листки с которой давно ободрало дождем и ветром. Тишина тут казалось буквально звенела и давила на уши.       Хегрид продвигалась все дальше и дальше прямо к церкви, уж там-то могли остаться хоть какие-то следы, может быть осталась церковная книга с записями о том, куда и почему ушли жители, не оставив после себя ничего. Ворота были распахнуты, и деревянный настил порога уже замело листьями, а трава, которую в этом году некому было косить, жалась к мертвому шлифованному дереву как плакальщица к умершему, буйный вьюн заплел своими тонкими лозами резную арку с лучами андрастианского солнца. Ветер, дувший из-за спины, шелестел в крупных сочных листьях, изредка обнажая скрытые на день темные цветки.       Убийца осторожно коснулась покрова этих зеленых сердец и вошла в церковь, с непривычки щурясь в темноте и пытаясь рассмотреть что-то без привычных красных свечей и жаровен. Но видеть ей ничего не понадобилось, раньше зрения ей все сказало ее обоняние, еще не рассмотрев толком алтарь и темные своды, она учуяла, что в безветренной зале все от занавесей до досок провоняло мертвечиной и гнилью. Порывы ветра снаружи только поднимали в воздух еще больше удушающей взвеси, забивая ноздри и удушая до рези в глазах. Еще шаг и под сапогом что-то омерзительно хлюпнуло. Девушка уже обернулась чтобы скорее бежать, но не увидела белого пятна света на месте дверного проема.       – Ее давно нет. – Станир выдергивал травинку за травинкой, пережевывая их и выплевывая, а иногда разрывая на мелкие кусочки от нетерпения. – Нужно что-то делать.       – Она ясно сказала ждать, если мы разминемся будет еще хуже. Что если она уже вышла из деревни, а мы ринемся туда и угодим в ловушку, которой она возможно избежала? Тогда что? – Лис сидел рядом с волнующимся магом на траве и начищал промасленной тряпицей лезвие меча.       – Но, а что если она не избежала ловушки?       – А что если ловушки нет, и она просто сбежала? – неожиданно заявил оруженосец. – Она давно хотела бросить нас, с самого начала хотела и постоянно говорила об этом. Что если она наконец сделала это, когда ее некому останавливать?       – Ты дурак совсем что ли? Она же так долго была с нами! Мы столько всего вместе пережили!       – Вместе ли? Она презирает нас.       – Нет, Лис, это ты презираешь ее. Если бы ты с самого начала отнесся к ней нормально, она бы не возненавидела тебя, – внезапно вспылив, сказал маг и резко развернулся к соратнику. – Ох… ладно не важно. Нужно идти за ней, вставай!       Эльф схватил друга за руку, заставляя подняться с травы, а после, решительно глядя в наступающие с гор сумерки, закинул за спину свою поклажу и часть доспехов убийцы, которые нес в мешке, вторая половина была в походной суме Лиса, и тот неохотно и как-то обреченно покорился воле молодого мага, тоже собираясь. Ему мало того что не особенно хотелось идти в эту мертвую деревню после целого дня пути, но и возвращаться за девушкой, столько времени травившей ему душу тоже было неприятно. Как только ему пришла в голову мысль, что она сбежала, он даже порадовался возможности избавиться от ее постоянных злых уколов, подначек, и регулярных изнурительных тренировок, в которых неваррец становился объектом насмешек и унижений. Он видел, что за время путешествия он стал сильным, он уже оказывал серьезный отпор наемнице, но она все так же не признавала его за равного, даже если ей было тяжело, она все равно побеждала любой ценой. И вот Лису нужно своими же руками попытаться вернуть в свою жизнь эту пытку, сопровождающую его еще с Неварры и дворца Пентагастов.       Маг уверенно шел вперед, решительно сжимая в руках посох, который теперь в глуши не приходилось прятать. То и дело оглядываясь на своего друга, он резким движением бледных ладоней, убирал с лица красные волосы, нервничая. Защитить его теперь некому, раньше его всегда выручал Халур, но Старшего Стража с его надзором и опекой теперь нет, нужно самому выбирать дорогу.       Трава набухла от вечернего тумана, потяжелела и липла к ногам, опутывая ступни и голени не хуже веревок, да и сам туман, расползающийся от ближайшего заболоченного ручья, был такой густой, что мгновенно пропитал одежду холодом и влагой. Холмы выныривали из белесого марева как кочки из воды, а черные деревенские дома казались острыми утесами, возвышающимися над молочной водой. И в этой заколдованной тишине даже дыхание и осторожные шаги в мягкой обуви казались оглушительными, в шелесте выпрямляющихся стеблей травы мерещилась поступь кого-то третьего, а биение собственного сердца подгоняло набатом. Все это напугало бы даже командора Серых, будь он тут, чего уж говорить о новобранцах, которые вскоре к деревне уже просто бежали, стремясь скорее добраться до улиц и укрыться там.       – Маниши нет. – Лис поднял голову в темно-серое стремительно синеющее небо.       – Точно, его нет с тех пор как мы подошли к долине, – ответил Станир, будто не придав значения этому событию.       Ворон и раньше улетал на день или два, непременно находя своих спутников-стражей, но теперь обычное исчезновение ручной птицы казалось дурным предзнаменованием в столь мрачном месте, да еще и ночью.       – Куда теперь? Есть идеи, где искать эту бесноватую девицу? – спросил неваррец, невольно держа руку на рукояти меча.       – Создатель, ты чуешь, чем воняет?       Под вечер ветер стих, но в деревне среди домов еще гулял сквозняк, как игрушку тягающий по переулкам и улицам удушающее зловоние пополам с пылью и листьями. Маг тут же зажал рукой нос, а оруженосец вышел вперед, чтобы в случае чего защитить и принять бой на себя. Глаза от вони слезились и свербело в носу.       – Теперь понятно, почему тут нет животных, от такой вони они бы все передохли и сами!       – Делать что будем? – маг закашлялся, щурясь в темноту слезящимися глазами.       – Раз приперлись, искать будем, – угрюмо ответил Лис и двинулся вперед, стараясь не уходить слишком далеко от растерявшего былую решительность друга.       Проклятый туман разорванными клочьями путался под ногами, а тишина сбивала с толку. Спутники шагали как можно тише, опасливо прижимаясь к стенам домов и бревенчатым заборам, темнота становилась все более обволакивающей и густой, сыростью пробирая до самых костей. Молодые стражи так и не понимали что происходит, осматривая переулок за переулком, пока не вышли на небольшую площадь, брошенную и пустую. Чуть правее черной громадой с разявленной пастью и венцом резных рогов из лучевидных арок у входа высилась церковь, теперь не кажущаяся убежищем обездоленных и обиженных. Открытые ворота поскрипывали петлями на ветру, приток свежего воздуха откуда-то со стороны дал стражам возможность хоть ненадолго вздохнуть полной грудью. Черные махровые силуэты у входа кажется шевелились и шелестели, будто перешептываясь.       Станир поежился, закусив губу, и выпустил из озябших ладоней несколько магических огоньков, которые тут же принялись тревожно кружить над головами спутников, бледный зеленоватый свет не сильно разгонял тьму, придавая черным теням еще более зловещий вид из-за зеленых отсветов.       – Идем, – вытащив меч из ножен, сказал Лис, поудобнее перехватил на второй руке щит и двинулся вперед, магический свет отражался от деталей доспехов и острого клинка.       – Почему в церковь? – Маг двинулся следом за неваррцем, дрожа и опасливо осматриваясь по сторонам.       – Оттуда воняет как из склепа, разве так должно быть?       – Тем более, – крепче сжимая посох, воскликнул эльф. – Уйти бы отсюда!       – Это была твоя идея, так что не скули теперь.       Когда Стражи вошли в церковь, дощатый настил оглушительно заскрипел под ногами, да так что маг даже вскрикнул от неожиданности, боясь пошевелиться. Бывший оруженосец же решительно сделал еще пару шагов, слепо таращась в темноту и закрываясь старым потрепанным щитом. Все так же было тихо, Лис заметил, что даже задержал дыхание, чтобы не выдать себя невесть кому.       – Хегрид! – в тишине крик Станира показался громом, больно ударив по ушам.       – Тише! – огрызнулся на него воин и развернулся.       Повернувшись, он увидел только эльфа в окружении его зеленых огоньков, а за его спиной и в помине не было дверного проема, хотя окончательно стемнеть так быстро не могло, да и небо не было пасмурным, чтобы скрыть свет звезд и стареющей луны.       – Чего разорался, думаешь, она была бы тут?       – Ли-ис! Берегись!! – совсем позеленев от ужаса, закричал маг, а в следующее мгновение оруженосец почувствовал чье-то ледяное прикосновение на своем плече, будто кто-то залил за шиворот воду из зимней проруби.       Он хотел было развернуться и ударить снизу вверх мечом, но клинок выпал из онемевших пальцев и глухо стукнулся об пол, щит мгновенно потяжелел, а голова налилась такой слабостью, что бороться с ней не было никаких сил, животный первобытный страх сковал бешено бьющееся сердце холодом, возникнув из ниоткуда. И страх этот был так силен, что противостоять ему оказалось невозможно.       – Отойди, тварь! – наконец обнаружив в себе какое-то мужество, прокричал маг, перехватывая посох и стал быстро сплетать в пальцах какое-то заклинание.       Но не успел он произнести нужные слова, как что-то темное, зайдя к нему со спины, схватило его за руки, стреножило как лошадь, швыряя на пол, накрыло с головой черным колышущимся маревом как покрывалом. Большего Лис рассмотреть не успел, мрак поглотил и его, сомкнувшись над головой водами самого глубокого омута.       В голове снова и снова как в калейдоскопе искаженными картинками проносились детские страхи, как старшие мальчишки, живущие за ширмой в общей комнате, хныкали в подушку. Станир всегда боялся их, рослых, плечистых, уже сильных и всегда таких уверенных. Они грозились убежать из Круга, шептались по ночам, думая как лучше улизнуть от бдительного надзора храмовников, в их словах и взглядах было так много власти и огня, что маленькому мальчику оставалось только завистливо смотреть им в след. А теперь хныкали они, поочередно или все разом, один больше остальных. Слов было не разобрать, но кто-то сурово наказал их за их храбрость, за огонь в глазах, раздавил все их планы и мечты стальной дланью холодного ужаса. И маленькому мальчику с красными волосами было страшно, что и его мечты рано или поздно раздавят так же…       Острые края сильвиритовых лат больно впиваются в спину, а ледяная колючая рука в стальной перчатке со всей силы прижимает голову к гладкому полированному камню стены подземелья. Рычащее и гулкое из-за надетого шлема дыхание в промозглом воздухе камеры кажется обжигающим огнем, от которого хочется убежать или умереть на месте, а мышцы сводит судорогой боли. К горлу приставлен меч, впиваясь в тонкую как бумага кожу и уже почти пуская кровь, когда бывший когда-то маленьким мальчик пытается хоть как-то пошевелиться. Слов не разобрать, он их не помнит, в голове только крики испуганного мальчишки и лязг металла, надвигающийся со всех сторон сразу…       Погоня дышит в спину, почти в затылок, болью отдаваясь внутри черепа и напоминая о себе топотом конских копыт, бряцаньем лат и звоном кольчуг, криками вспугнутых собственными шагами перепелок, разлетающихся в разные стороны поля как брызги от упавшего в спокойную воду булыжника. Дыхание уже сорвалось до кровавой слюны как у загнанной лошади, еще один вздох и кажется, что легкие разорвутся на куски. А со спины лавиной накатывает ужас за свою жизнь, страх снова оказаться там, где ему быть не хочется. Кричал, воют, лают, вопят, нагоняя как зверя на тропе, еще миг и копье или меч пробьет насквозь, лишив вожделенной свободы…       Стоп.       Это не правда. Мальчишек просто выпороли и посадили в карцер на неделю за попытку бежать. В темницах не было никого и навещать пленников рыцари могли только с дозволения и в сопровождении сестер церкви. И погоня. Никто никого не догонял. «Я свободен и буду свободным. Я Серый Страж» - устало подумал про себя Станир и порочный круг ужасов наконец-то разомкнулся, отпуская сердце из ледяной звериной хватки. Дыхание выровнялось, в руки вернулась сила и уверенность, пальцы сжались на древке старого посоха. Маг поднялся на ноги, с досадой осматривая клубящееся серо-зеленое марево, льнущее к его ногам как гулящая кошка, просящая ласки, грязный туман обволакивал все вокруг, струился почти ощутимый вокруг вырастающих и тут же пропадающих силуэтов скал, деревьев, домов.       – Маг, какая удача… – Станир обернулся на голос и увидел там эльфа, как две капли похожего на него самого, только одет он был в потрепанный синий плащ, подбитый по плечам серыми и черными перьями, на поясе болталась пара кривых ножей, а в руках, испещренных тонкими шрамами, он держал витой железный посох. – Я тебя ждал.       – Ты кто? – неуверенно спросил молодой Страж, судорожно пытаясь вспомнить как бороться с демонами по тем сказкам и россказням, что он вычитал в книгах или услышал от прошедших истязания.       – Я демон. – Странная копия эльфа ухмыльнулась, обнажая острые зубы, лицо исказилось гримасой раздражения и вместе с тем какого-то ехидства, будто он выжидал, пытался предугадать, что предпримет его гость.       – Если ты демон, то уходи.       – Я не могу уйти, – пожав плечами, сказал демон. – И ты это знаешь.       – А я не стану слушать и покоряться тебе, ты тоже это знаешь.       – И что, мы так и будет разговаривать и спорить тут до скончания веков? Будем ждать, пока тело твое разложится в реальности, сгниет, а ты сам растворишься как капля краски в проточной воде в Тени, станешь бесплотным лучиком света и будешь служить мне тут?       Станир поморщился, он не слышал, что такое возможно, но раз демон говорит такое, то вероятность есть. Может именно поэтому с истязаний возвращаются далеко не все, именно поэтом после недели истязаний из Круга под покровом ночи на лодках увозили завернутые в полотно тела. Храмовники убивали тех, кто уже не мог вернуться, избавляя их от участи вечных скитальцев в бесконечности.       – Меня будет кому убить, – соврал маг.       – Ему? – темные губы демона расплылись в гадкой усмешке, он жестом развеял туман, в клочьях которого как в покрывале лежал Лис, слепо таращась глазами в пустоту и бормоча какой-то бред. – Или может быть ей? – по новой команде копии эльфа из тумана показалась прислонившаяся спиной к красной скале Хегрид, обхватившая голову руками и раскачивающаяся из стороны в сторону как маятник. – Лучше просто вернись в свой кошмар и жди своей участи, так гораздо проще.       – Лучше я избавлю тебя от ожидания! – маг в гневе ударил своим деревянным посохом по земле и сноп раскаленных искр волной хлынул на демона, заставив того зашипеть и с хохотом раствориться в тошнотворном зеленом тумане.       Дождавшись этой краткой передышки, Станир тут же бросился в туман, туда, где был неваррец, принялся трясти за плечи, пытаясь пробудить ото сна. Но тот только продолжал нашептывать какую-то отсебятину, зрачки его серо-синих глаз то закатывались в припадке под веки, то будто пытались высмотреть кого-то, но осмысленности во взгляде не было ни капли.       – Эй, Лис! Очнись уже наконец! – маг продолжал трясти друга за плечи, не понимая, почему он никак не проснется, и только минут через пять, когда паника уже довела его почти до слез, он вспомнил, что читал что-то о плененных во снах.       Ни Лис, ни Хегрид не очнутся, пока жив демон, который захватил их в свою сказку, или пока они сами не найдут в себе силы преодолеть иллюзии. Теперь Станир понял, ему самому это уже удалось, как только он во сне вспомнил, кто он на самом деле. Он уже давно не маленький мальчик, только что попавший в каменный мешок Кинлоха… если бы только друзьям удалось так же легко избавиться от наваждения, но ждать этого попросту не было времени. Там в реальности, в деревне, нет милосердного меча храмовника.       Осознав все это, эльф решительно поднялся, подтащил бессознательного неваррца к убийце, постарался запомнить место, где он их оставляет, а после уверенно ушел в клубящейся туман на поиски своего страшного двойника.       Переменчивая субстанция тени под ногами превращала дороги и тропы в топи и болота, пару раз Станир чуть было не свалился в пустоту, когда ровный и гладкий камень, на который он только что наступил, вдруг растворялся, открывая провал в туман, на дно ужасающей темной бесконечности. Из-за скал и извращенных магией сухих деревьев то и дело возникали светящиеся разрядами электричества виспы, пронзая туман молниями. А вскоре, когда перед магом оказалась высокая, увитая серпантином троп, гора, появились и первые призраки. Одни, бесплотные и полупрозрачные как сама Тень, пугливо держались в стороне, даже не нападая… Может именно так и выглядят те, кто застрял за Завесой без возможности вернуться в реальность. Другие больше походили на поднятых со дна моря утопленников, искривленные, изувеченные и исковерканные, чьи тела были спутаны черными от времени ветхими тряпками. Эти уже не гнушались боя, стремясь добраться до незваного гостя и уничтожить его за наглое вторжение. Одна из стай этих тварей чуть было не сбросила мага с обрыва, но, слава Андрасте, ему удалось победить и сжечь их в огне.       Чем выше маг поднимался, тем сложнее ему было идти, как будто его путь вел на вершину настоящей горы, а не призрачного острова посреди зеленого марева. Он не знал сколько времени уже провел тут, чувствовал что слишком много, руки и ноги слушались все хуже, а тело казалось сковывало холодом, да таким, что пальцы отказывались слушаться. А тень продолжала испытывать эльфа на прочность, пугала его тем самым топотом копыт, который он слышал, когда бежал из Круга. В этот момент тропа принимала вид урочища, тогда давшем беглецу долгожданное убежище и спасение. Он слышал за поворотом голоса храмовников, которых знал в Круге, они говорили об усмирении или казни. Но маг отмахивался от этих глупостей, это все не то. Он Страж. Его не сломить детскими страшилками и уже забытыми рефлексами запуганного ребенка. Повторяя это снова и снова, Станир заталкивал озноб и отчаяние обратно в сердце, упрямо шел вперед, пока не добрался до вершины.       Ровно посередине небольшой каменистой поляны сидел тот самый двойник, задумчиво и увлеченно вычищая из-под ногтей грязь и улыбаясь своим мыслям. Сейчас он еще больше походил на самого молодого стража, те же красные волосы, сложен так же, только он все же был другим, чужой насмешливый колючий взгляд, резкие жесты и шрамы, начинавшиеся от самого запястья и скрывающиеся под широким рукавом мантии.       – Ты тот, каким я могу стать? – тяжело дыша, спросил Станир.       – Если ты этого захочешь, – лукаво улыбаясь, сказал демон. – Если да, то дело за малым. Я даже в награду отпущу тех двоих, они даже еще дышат.       – Ты хочешь попасть наружу?       – Увидеть мир твоими глазами, настоящими глазами, разве не для этого я питался страхами всех тех людей, не для этого строил эту ловушку?       Станир поморщился. Как и написано, демоны стремятся любой ценой попасть в реальность, за Завесу, идут на любые ухищрения и уловки, чтобы только добраться до вожделенного материального мира. Никто не знает, зачем им это.       – Я отказываюсь, демон. Я не впущу тебя туда, так что давай решим все быстро сейчас, без увиливаний. Ты убьешь меня и будет ждать следующего мага, может быть он будет более пуглив, чем я.       – Ладно, как скажешь, мальчик.       Демон ухмыльнулся, натягивая на голову капюшон мантии, и спустя миг его тело стало меняться, одежды превратились в странного вида рубище, из-за спины показались кривые шевелящиеся паучьи лапы, а скрытое в тени лицо вытянулось, обнажая в уже нечеловеческой усмешке кривые клыки и змеиный язык. А спустя мгновение это исчадие поднялось на ноги, простирая руки к магу, и внезапно пропало, растворяясь в зеленой вспышке, оставив эльфа в панике осматриваться по сторонам. Еще миг и сильный удар в спину сшибает мага с ног, он падает, слыша в пустоте над собой хохот.       – Вставай, храбрец, поднимайся! – голосом одного из забытых мучителей говорит демон, новый удар в бок отбрасывает эльфа к самому краю вершины горы, тень видоизменяет пологий склон в крутой каменисты обрыв.       Легкие от боли свело спазмом и Стражу не сразу удается прийти в себя, но он встает, снова осматривая пустоту, а голос демона доносится одновременно отовсюду. Станир не решается колдовать, он и так слишком слаб. Но демон не заставляет себя ждать слишком долго. Его отвратительная морда возникает прямо перед лицом, заставляя шарахнуться назад и чуть было не свалиться в пропасть. Но от падения его удерживает рука в храмовничьх латах, схватившая за грудки и с силой тянущая на себя. Демон превращается в лейтенанта в красном табарде и слепящей броне.       – Не сбежишь! - из горла вырывается крик, маг в ужасе даже не может сплести толком заклинание, слепо ударяя по врагу волной магии, а демон на это только хохочет, доставая их ножен клинок. – Но нет, это слишком просто.       Меч в руке демона меняется на другой, потрепанный в зазубринах от множества отраженных ударов, сияющий доспех солдата церкви превращается в простой поддоспешник, а табард окрашивается в цвета Монфорта, которые эльф хотел забыть как ужасный сон. И вот на мага смотрит уже не демон и не церковник, а лукаво ухмыляющийся старший наставник и его оружие направлено на эльфа.       – Демон!       Станир ощеривается не хуже собаки, резко сплетая негнущимися руками волну огня, пламя накрывает Халура с головой и в реве пламени слышится хруст лопающихся костей и шипение тлеющей кожи. Но эльф не останавливается, не прекращая заливать поляну огнем, а после дополняя атаку мощной духовной стрелой.       В ответ больше не доносится разумных слов. Демон с рычанием обуглившимся клубком вываливается из огня и зверем кидается на мага. Оба летят вниз прямо с обрыва, ударяясь об острые как бритва камни. Нос забивает вонь паленой плоти, а в ушах слышен только лязг кривых зубов, демон не унимается, то ли пытаясь удушить эльфа, то ли загрызть его. Страж теряет по пути посох, когда рука при падении подворачивается под неестественным углом и с хрустом лопается кость. Тварь же падает головой на камень, осоловело хрипя от боли. Наконец кружащийся туманный мир останавливается, Демон встает на ноги и подходит к эльфу, а тот воет, сжимая поломанную руку.       – Я закончу это. Одно только слово, маг! – хрипит черная тварь, сверкая глазами.       – Сги-инь!       Каким-то невероятным образом Станир находит силы сложить последний пасс, пуская прямо в грудь демона сияющую синим светом стрелу магии, в один миг рассеивающую туман Тени и отбрасывая тварь на несколько шагов. И упав демон больше не поднимается, черное тело скукоживается и с треском разваливается на похожие на перегоревшие уголья куски, распадаясь все мельче и мельче пока наконец призрачный ветер не подхватывает прах, унося его в туман. Маг бессильно откидывается на землю, скуля от боли, пока та не накрывает его с головой, лишая сознания.