***
Я уже в который раз осмотрел будущие владения нового участкового. Вроде всё в довольно приличном виде. Или нет? Ладно, это не мои проблемы. Пусть разбирается сам. Взглянул на часы. Отлично, уже восемь вечера, а его до сих пор нет. Не люблю опаздывающих. На площади уже собрались люди в ожидании нового жителя, а этот... Даже слова нужного не могу подобрать. Спустя час я заметил незнакомого парня. Темные взъерошенные волосы, потухший взгляд и вид, будто он только что пробежал марафон. Затем, когда увидел людей так же устало пошёл к ним, нагло не замечая меня. Ну нет, сперва ты познакомишься со мной. Я остановил его и решил представиться. Он уставился на меня зелёными глазами и открыл рот по неизвестным причинам. Пришлось прокашляться, чтобы этот парень понял, чего от него ждут. И он представился. Даже стало смешно. Как такой мальчик может быть копом? Не скажешь по нему, что может быть строгим или даже серьёзным. Я опять посмотрел на часы. Пора идти показывать ему дом, а то можно опоздать. С остальными потом познакомится. — Пора расходиться. Все по домам. Ты, — я указал на нового участкового. — За мной, покажу место, где будешь жить. Люди, поняв, что зрелища не будет, разошлись, всем видом показывая, что скоро вернутся. Ну и ладно, я вас тут и встречу. Максим тоже хотел показать насколько он хочет познакомиться с жителями. Но я-то знаю, что единственное, что его сейчас волнует — сон. Час его ещё подержать, что ли? Да, думаю, отличная идея. Я проводил его до жилища, провёл экскурсию, попутно объясняя правила и всё больше уверяясь в его умственных способностях. Выводы не очень утешительные. Когда Романов был не в состоянии больше слушать хоть что-то, я решил оставить его наедине и ушёл, сообщив о комендантском часе. — Почему нельзя выходить и закрывать всё? — ты посмотри на него, не потерянный. Хоть догадался спросить, будут с тебя люди, Романов. — Меньше знаешь — крепче спишь, — ответил я и, бросив ему ключи, ушёл. Только вышел за дверь, прислушался. Участковый не собирался пытаться выйти или что-то в этом роде. Даже странно. Прошлый был любопытнее... Ладно, завтра встречу его на рабочем месте. А сейчас пора идти к остальным. До места встречи добрался спустя 5 минут после звона. А там уже были жители деревни, тихо переговаривающиеся между собой. Увидев меня, все затихли и внимательно посмотрели в мою сторону. Ждали. — И что теперь? — подала голос Тамара. Не странно, что она не довольна больше всех. Ей-то для превращения нужно больше места, чем другим. — Комендантский час. Превращаться строго после десяти, не раньше. Желательно у себя дома. — А если ему сказать? — спросила двоюродная сестра Тамары. Никогда не блистала умом, а теперь ещё такие идеи. Я вздохнул и объяснил ей, почему же не надо говорить новенькому об этом. Она, кажется, не поняла. Ну и ладно. Впрочем, больше никто не озвучил свои вопросы, хотя я уверен, их было куча. Все разошлись, и я пошёл к себе. Чувствую, что твоя защита, Романов, мне аукнется. По дороге домой становилось всё жарче. Постепенно начали пропадать цвета, изображение становилось размытым. Ничего не вижу. Звуки давят на слух так, что, кажется, ещё немного, и лопнут барабанные перепонки. Я закрыл уши руками, пытаясь укрыться от этого шума. Не помогло, стало хуже. Сердцебиение учащается с каждой секундой, кровь начинает быстрее течь по венам. Хочется закричать. Кричать, что есть сил. Уже не понимаю, что делаю. Не могу контролировать ничего. Только почувствовал, что падаю на землю. А звук от падения эхом раздался в ушах. Больно. Будто кто-то или что-то пытается вырваться изнутри, раздирая на своём пути все кости, органы. Крик застрял в горле, стало невыносимо дышать, невольно начал царапать горло появляющимися когтями. По пальцам начала стекать горячая кровь. Слишком горячая. Обжигает руки, оставляя ожоги. Доносятся новые запахи. Солёный, с примесью ржавого метала — уже помню, что так пахнет кровь. Не ошибся, значит, всё-таки разодрал себе горло. Но это волнует меня сейчас меньше всего. Нервирует запах сожжённой кожи. Нос чешется, но не могу ничего сделать, не чувствую рук, ног... Вообще ничего. Тишина, темнота, спокойствие. Звуки уже не давят, запахи не раздражают. Я знаю, это ненадолго. Делаю вдох, и боль возвращается с новой силой. Холодный воздух разрывает лёгкие, и чувствую, что задыхаюсь. В теле жара с холодом. И это сводит с ума. Тело онемело от боли, которую я не переставал чувствовать. Одежда мешает, ограничивает. Не знаю, каким образом, но мне удаётся содрать с себя всё. Кожа чешется. А на ней уже чувствую жёсткие, неприятные волоски шерсти. Холод уходит, но вскоре возвращается, обжигая. Слишком жарко. Или холодно? Сердце бьётся настолько быстро, что, кажется, ещё секунда, и оно выскочит из груди. Издалека слышу крик. Понимаю, что это я кричу. Не могу терпеть. От этого становится хуже, но остановиться невозможно. Пытаюсь закрыть рот, а из горла вырывается рык. Животный, дикий. Теперь понимаю, что могу двигать руками и ногами. Грудь разрывается, и опять возвращается эта невыносимая боль, которую сопровождает обжигающий холод. Треск. Кости ломятся. Задыхаюсь. Появилось желание завыть, что я и сделал. И в один момент понимаю, что жара утихает, становится приятной, дышать легко, воздух не обжигает. Открываю глаза, вижу серые силуэты всего. Вдыхаю, и все вещи приобретают свои цвета, под стать запахам. Поднялся и ровно встал. Прислушался к звукам. Совы, ветер, собственное сердцебиение, ничего необычного. Вдруг услышал голоса разных животных. Причём, в центре. Поэтому поспешил на звуки, чтобы Романов ничего не заподозрил. Когда я достиг площади, осмотрел собравшихся. Но все до сих пор шумели, показывая своё недовольство. Эдакий маленький бунт. Я зарычал, после чего шум утих, и я спокойно пошёл к Романову, посмотреть, вышел ли он. Мысленно улыбнулся. Действительно, не потерянный. Пытался увидеть что-то, приподняв жалюзи. Ну да, увидишь, как же. Посмотрел на него и на миг почувствовал его страх. Запах страха, я ни с чем не спутаю. Чего он испугался? Я осмотрелся. Ничего странного не было, а меня он не мог увидеть... Показалось, что ли? Впрочем, это не моё дело. Тишину прорезал вой. Ира вернулась. Я завыл в ответ и пошёл в направлении дома. Сестра уже ждала возле дверей и с укором смотрела на меня. Когда подошёл, зарычала. Значит, завтра поговорим. А сейчас я не хочу портить себе настроение. Поэтому убежал подальше, отключил мысли и отдался инстинктам, наслаждаясь бегом и свободой. Надо бы ещё поесть...***
Разговора с Ирой мне всё-таки удалось пока избежать, и я мирно спал в комнате, где должен был работать Романов. Я его ждал, чтобы сообщить, что сегодня он мог остаться дома, но этот парень опаздывал. Скорее всего, жители деревни достали. Не успел я опять уснуть, как он появился на горизонте. Ещё и показал, какой наглый. Сошлись на том, что я сверху. И ладно, не люблю быть снизу. После спора сказал, что он мог не приходить. Меня, кажется, начали ненавидеть. Как мило. Злой, Романов пошёл к Тамаре, а я отправился домой, желая, чтобы Иры не было. Как же! Сестра ждала меня у входа, всем своим видом показывая, какой я непутёвый брат. Скорее всего, избежать разговора не получится. — Ну? — не слишком вежливо спросил я. — Ну? Люди недовольны, дисциплины никакой, вокруг хаос, а ты устроился нянькой к этому. — Если ты от Тамары, вали отсюда и дай мне поспать. Я устал, — для подтверждения зевнул. Лучше бы остался волком, не пришлось бы выслушивать её претензий. — Знай, она больше не будет скрываться. Как и я. Как и остальные. Если участковый узнает — твои проблемы, — тон, которым она это сказала, мне совсем не понравился, и я непроизвольно подошёл к ней очень близко. — Ты забываешься, Ирина, — тихо произнёс я, после чего сестра вздрогнула. До сих пор боится, значит. Раздражённо открыл дверь и пошёл в свою комнату досыпать, оставив её стоять, от удивления открыв рот. Не знаю, каким образом, но я благополучно добрался до кровати и так же благополучно уснул, проспав до ночи. На улице уже было темно, если верить часам, сейчас час ночи. Неплохо... Я понял, что поспать дальше не выйдет, поэтому решил прогуляться. Набросил на себя ветровку и пошёл в направлении дома Романова. Вдруг кому-то приспичит показать себя. Вышел и вслушался в звуки. Недалеко слышен вой, значит, Ира не спит. Волноваться не о чем, но прогуляться хочется. Проходя мимо дома Тамары, увидел её с мужем. А недалеко прятался... Романов. Я притаился за углом и слушал, о чём же они будут говорить. Оказывается, всё не так плохо, как говорила Ира. Я-то думал, назревает бунт на корабле, но нет. — К тому же, если ты будешь кричать, сюда придёт вся деревня, тогда и появится он или, в лучшем случае, Ира, — спокойно сказал Василий. И меня рассмешили его слова. Если бы ты знал... У меня возникло желание вмешаться, так как они начали говорить о старом участковом и о том, кто его убил. Даже в людском теле я почувствовал страх Романова. Ну, ещё ты меня начни бояться. Но всё-таки... Что-то мне подсказывало не вмешиваться и подождать до конца разговора. Так Романов и стал свидетелем превращения. Стоп. У Тамары же тоже обостряются чувства. Это уже не шутки. Тем более, она посмотрела в сторону участкового. Нехорошо. Мой выход, должно быть. — И что это такое? — постарался я добавить злости в голос, заговорил их, тем самым дав Романову шанс убежать. Что он, впрочем, и сделал. Говорил же, не потерянный. После короткого разговора с Василием я пошёл к Максиму. Увиденное увиденным, но объяснить надо. Романов встретил меня с пистолетом, но он был готов выслушать, что уже хорошо. Я ответил на все его вопросы, и он отреагировал достаточно спокойно. Даже странно. Чтобы разрядить обстановку, я пошутил и ушёл. Только захлопнулась дверь, я уже чувствовал знакомую невыносимую боль.