***
Почти неделя как Фрея со свитой вернулась в замок. Слуги с придворными затаились, со дня на день ожидая неминуемого скандала. Но волчица, к всеобщему удивлению, молчала. Принимала у себя тех вер, которых не смогла еще навестить, и объясняла, давала зелья, помогала подстроиться к изменению крови и магии. Мужчины скандалили, запрещали, но поток оборотниц к своей Повелительнице от этого лишь увеличивался. Да и кто мог остановить старейших жриц, которые пришли поддержать магию рода, или беременную женщину, трясущуюся за своего ребенка? Вот и старейшины сочли за благо не вмешиваться в дела самок, ограничиваясь гневными беседами с их парами или отцами. С Ольнаром Фрея так и не виделась, хотя со времени ее приезда он ни на минуту не отлучался из замка. И сейчас за всеми столами в трапезном зале только и слышалось: «Неужели одумался?» За целую неделю ни одной кровавой стычки с магами, ни одной пьяной драки или дебоша в борделе. Да Правитель даже обедает дома! И почти не пьян. И из женщин по левую руку только сияющая от счастья и предвкушения Криста. Черноволосая, молодая и наглая и одетая так, что еще немного – и пышная грудь выпрыгнет на фарфоровые тарелки. Тонкие, белые, с золотистой каемочкой. – Мама эти тарелки только по праздникам разрешает использовать, – Корран, младший принц, свел брови и сурово посмотрел на сидящего в отдалении отца. – Это ее любимые, мама их сама выбирала. – Та самая мама, которая под змея легла? – Криста изящно промокнула губы салфеткой. – Как смеешь?! – вскочил маленький принц, и силой его голоса приложило ближайших соседей. – Корран! – альфа жестом приказал разъяренному сыну сесть и заткнуться. Криста спрятала усмешку в ладони, слуги опустили головы и начали спешно разливать суп, а придворные так и замерли, уставившись каждый в свою тарелку. – Корри, садись, – Лиам накрыл руку мальчика своей и тихо сказал. – Успокойся, будь выше этого. И, ради предков, обуздай магию, а то скоро у окружающих кровь из ушей хлынет. – И пускай! Как они смеют так с мамой?! – мальчик насупился и вперился немигающим взглядом в темноволосую вер-волчицу. Криста аж заерзала на своем стуле. Лиам усмехнулся, задумчиво глядя на негодующего племянника. – Ты чувствуешь, Талли? – шепнул он подошедшей служанке, светловолосой, дородной и, в отличие от остальных слуг, не в белом, а в красном чепце. – Да уж половина зала на себе ощутила, – ответила та, склоняясь якобы для того чтобы наполнить бокал. – Магия альфы, причем у младшего, а не старшего проявилась. Принц Район и так сам не свой. Конечно, сынишка слабеньким и болезным родился, а он матери родной лечить его запретил. А тут еще это. Как бы не вышло чего. И они с Лиамом посмотрели на старшего принца, напряженно сидящего рядом с бетой Правителя. А на ухо Кристе что-то взволнованно шептала ее мать, то и дело бросая недобрые взгляды на Коррана. – Мне это не нравится, – сказал Лиам и приказал. – Приведи Фрею, за детей она любому глотку порвет. Этот фарс нужно заканчивать. – Поняла, мой господин, – и дородная служанка поспешила на выход.***
Фрея вновь сидела в своем кабинете, делая вид, что не замечает переглядываний Нуар с Чиаки, когда зашедшая Талли поклонилась, чтобы спросить: – Госпожа, на обед сегодня ваша любимая отбивная из мяса косули, пирог с грибами и сыром, фруктовый салат – все, как вы любите. Может, спуститесь? Но в ответ очередной отказ: – У меня нет аппетита, позже поем, да и львицы вот-вот прибудут. Служанка помялась у входа, затеребила передник. – Что, Талли? – тепло улыбнулась Правительница. И Талли как прорвало. Отмахнувшись салфеткой от корчивших страшные лица Нуар с Чиаки, служанка запричитала: – Госпожа наша Фреюшка, хозяюшка и защитница! Вы только не думайте, не только белые, но и все простые, все наши за вас. И понимаем, и предкам молимся за то, чтобы вразумили они нашего альфу. Все понимаем, родимая, и не измена то, а спасали вы нас и детей своих. И альфу нашего. Да мужикам все одно – гордость впереди них идет. И кинулась в ноги Правительницы. Фрея оторопела, сглотнула подступивший к горлу комок, заморгала так часто-часто. Нуар, кивнув на служанку, провела рукой по своему горлу. Чиаки согласно моргнула. А Талли все причитала: – Да разве это видано, соплячку рядом с собою сажать, когда пара истинная жива-живехонька рядом? Да деток правителей гонять, как приблудных щенков. – Что значит гонять как щенков? – голос Фреи был тих, но от его тона хотелось поежиться. – А то как же! – Талли надула губки, явно пародируя наглую малолетку. – Что это за блюда одни и те же каждый день? От таких растолстеть только. И почему будущую Повелительницу сажают рядом с гадким утенком? И это про будущую пару вашего младшенького да при всех советниках! Девочка-то из вер-лебедей, всем известно, подростками они страшненькие, зато потом глаз не отвести – такие красавицы! Слава предкам, принц младший того не слышал. Уж он бы за свою Нору!.. А сегодня эта черная шавка вконец обнаглела: вас, да при младшеньком, оскорблять. Вот сила его и вырвалась из-под контроля. И не простая, а сила альфы. Все видели. Уж не знаю, что теперь будет. Но не дело это, Фреюшка, что детей альфы меж собой стравливают и позорят. – Спасибо, Талли, – Фрея, метнув тяжелый взгляд на подруг, жестом отпустила служанку. Но Талли не ушла, замялась в дверях. – Вы уж простите меня, дуру старую, если что не так. Но что передать белым и нашим на кухне? – и уставилась с надеждой на Фрею. И та не заставила себя ждать: – Передай, что их Повелительница поужинает сегодня в столовой.***
От известия, что Повелительница, наконец, почтит придворных своим присутствием, гудел замок. К вечеру все воины белых волков отчитались Лиаму. Стычек с черными удалось избежать только благодаря тому, что Талли с Нуар расселили эти кланы в противоположных концах далеко не маленького замка. Когда Фрея со свитой вошла в трапезную, тишина стояла такая, что можно было услышать стрекот кузнечиков за окном. От обилия слуг и придворных рябило в глазах, вот только знатные оборотни не то что не замечали, что им подают, но и не одергивали слуг, когда те просто-напросто замирали над бокалами, забывая подливать вино и вовремя уносить блюда. Спокойно пройдя к своему месту, Повелительница опустилась на стул, за ней последовали клан белых и ближайшие подчиненные. Клан черных вслед за альфой усиленно делал вид, что не замечает вошедших. Всеми владело такое напряжение, что было явно не до еды или светской беседы. И даже сидели оборотни не так, как десятки лет с того дня как построили этот замок. На этот раз обитые красным бархатом стулья правителей стояли не рядом, а на противоположных концах длинного стола, столы поменьше расположились строго за этими стульями. Наверное, чтобы всем было видно, кто на чьей стороне. – Это не прислуга, это демон знает что при дворе! – воскликнула одна из подруг новой «Правительницы», когда ей прямо на платье опрокинули бокал с красным вином. – Леди, даже не представляете, насколько мне жаль! – даже не пытаясь скрыть довольной улыбки, развел руками молоденький лакей. Леди оскалилась, клан белых насмешливо отсалютовал ей бокалами. И зарычавшие черные, наконец, поняли, что прислуга с легкой руки Талли действительно объявила им войну «тряпок и поварешек». И только Криста не замечала всеобщего напряжения. – Родной, сколько еще дней я буду есть эту недожаренную косулю? – девушка капризно сморщила носик. «Родной»… Именно так Фрея называла своего мужа. Не знаю, на какой эффект рассчитывала Криста, но Ольна от ее слов перекосило так, что страшно было смотреть. Мариса открыла было рот, чтобы замять промах дочери, но тут и Фрея не выдержала и снисходительно улыбнулась. Криста с матерью вспыхнули, Ольнар зло сузил глаза, а затем взял руку черноволосой оборотницы, поцеловал и приказал слугам: – Принесите моей невесте нормальной еды. Кто-то ахнул, кто-то со звоном опрокинул бокал. А Ольн, продолжая немигающим взглядом смотреть на застывшее лицо Фреи, стал покрывать поцелуями пальчики захихикавшей Кристы. – Невесте… – Невесте? – шептались и перешептывались вокруг. – Ну все! – зарычавший Лиам с силой оперся о стол, за ним десятки светловолосых воинов едва не повскакивали со своих мест. В ответ черноволосые подобрались, ожидая только команды оскалившегося вервольфа, сидевшего между Ольном и его старшим сыном. И тут звонкий девичий голос в один миг приковал внимание к его обладательнице. – Моя Повелительница, – длинная, тощая, на голову выше младшего принца девчонка сверкнула черными глазищами в пол-лица. – Отец просил передать вам свою благодарность. Если бы не вы, и маму, и других лебедей маги просто бы… – Да, мам, – Варрен взял дрожащую руку Норы в свою. – После того как вы с дядиным отрядом по Заозерью прошлись, ни одного мага там и близко не видели. – Какой подвиг, – Криста растянула губы в улыбке. – Можно подумать, это не мой клан только и делает, что защищает империю от человеческих магов. Черные вервольфы одобрительно загудели. – Серьезно? – Нора склонила голову набок. – Леди, м-м-м, кажется, Криста, а скольких магов-охотников убили вы лично? – Делать моей дочери больше нечего, как гоняться по лесам за человеческим отребьем, – Мариса выпятила клыки, недобро глядя на спутницу младшего принца. – Она слишком молода и умна, чтобы заниматься подобным. – Так молода, чтобы защищать свой народ? – Нора вытянула и без того длинную шею. – А сколько вашей дочке? Шестнадцать? Семнадцать? Корран, напомни, сколько было нашей Правительнице, когда она вступила в отряд? – Пятнадцать, – не в силах смолчать, подсказала Нуар. – А сколько лет… как ее? – Нора небрежно махнула в сторону черных. – Кристе, – серьезно ответил Корран, но глаза его лучились от смеха. – А вот сколько ей, я не знаю. – Семьдесят? – задумчиво оглядел багровеющую Кристу Лиам. – Девяносто? – с сомнением протянула Чиаки. – Мне нет и пятидесяти! – не выдержала Криста. – Родн… Дорогой, они меня оскорбляют! Но Ольнар откинулся на спинку стула и с явным удивлением посмотрел на Коррана с Норой, на их сцепленные в единое руки. Они пара, причем истинная! Осознание – и горькая складка проявляется в уголке его губ. Фрея с болью отвела взгляд от супруга и обратилась к девочке: – Нора, передай родителям, что мы рады были помочь. – Передам. Но ваше молоко, оно на самом деле дарует магию? – Во дает девчонка! – восхищенно выпалила Нуар, толкая в бок Лиама с Чиаки. Но их ответ потонул в возгласе Кристы – Повелитель даже не понял, что стиснул руку оборотнихи в стальной хватке. Придворные напряглись. Молоко и измена – запретная тема во всей империи, да о таком и шептать страшно, а тут какая-то соплячка, которую притащил за собой младший принц с далекого Заозерья, без пиетета и прямо в лицо Повелителя… Но Нора в своей непередаваемой манере продолжила: – Просто мама моя уже на седьмом месяце. После плена ослабла совсем, а без магии ребенок, если и выживет, то совсем слабеньким будет. Вот папа и места себе не находит, все лекарей для магической подпитки ищет. Но где их в нашем болоте искать? А вам, леди Мариса, кто помогал с рождением Кристы? Конечно, ваша дочь никогда не сможет стать сильным магом, но, как мне рассказывали, без чужой магии она вообще бы не выжила. И не дождавшись ответа, снова спросила: – Так кто же помог спасти вашу дочь? – Фрея, – как выплюнула Мариса, с ненавистью глядя на Нору. Но та, не обращая больше на Марису внимания, развернулась в сторону Фреи и широко улыбнулась: – От всего Заозерья и меня лично спасибо за жизнь и свободу. Глаза Фреи предательски заблестели. Придворные загалдели, а Криста, вырвав, наконец, свою руку из захвата Владыки, сладким голосом протянула: – Не знала, что Фрея такая хорошая повитуха, тогда, может, она и мне сможет помочь, – черноволосая оборотница победно улыбнулась, привстала, чтобы всем было видно, и коснулась своего живота. – Хотя нет, думаю, моему альфе не захочется, чтобы в его наследнике была хоть капля змеиной силы. Ее слова словно разорвали пространство. Замерев на один миг, оборотни вскочили. Кто-то начал кричать, кто-то размахивать удлинившимися когтями. Слуг к стенке как метелкой смело. Младший принц схватил Нору и потянул ее ближе к матери, неосознанно пытаясь прикрыть их своим маленьким телом. А старший так и остался сидеть, с потрясением глядя на Кристу. – Быстро, пока никто не увидел, – Нуар с Лиамом с двух сторон схватили покачнувшуюся Фрею, белую, словно мел. И в этот момент я поняла: Фрея все еще верила, хоть и боялась в этом признаться, что Ольнар простит ее, что он нагуляется, выплеснет боль и обиду и вернется к ней, к такой родной, все еще любящей. Черные волки подняли руки, чтобы с силой ударить себя по груди в знаке почтения к Кристе и Ольну. – Спасибо, мои дорогие, – Криста радостно рассмеялась, принимая поздравления своего клана и напрочь игнорируя возмущение большинства. И всем телом прижалась к Ольнару, тормоша и что-то воркуя ему на ухо, но тот словно забыл о ней, а, может, попросту не заметил. Застывший, подобравшийся, он пожирал взглядом побелевшее лицо Фреи. Казалось, он не дышал, чтобы не упустить, не прозевать ни одного ее невольного жеста, ни одной утаенной эмоции. И он улыбался, он пил ее боль. Взгляды сотни гостей метались между альфой и его парой. И Фрея, такая несгибаемая, такая гордая, на этот раз не смогла удержать лицо. Внутри нее что-то сломалось, не выдержало. Не в силах вдохнуть, не в силах сделать вид, что это ее не задело, Фрея опустила голову и обмякла на стуле, словно у нее позвонки разом вынули. – Чиаки, помоги здесь, – Нуар тихо и подозрительно спокойно уступила свое место вер-канарейке и так быстро, что никто и сообразить ничего не успел, обратилась в пантеру и кинулась на посмеивающуюся Кристу. Одной секунды хватило пантере, чтобы кляксой зависнуть над беременной вер-волчицей. – Не-е-ет! – со всей силы оттолкнув дочь, Мариса успела только выпустить волчьи клыки, когда гибкое кошачье тело сбило ее с ног. Рычанье, вой. Самки схлестнулись. Но ни Марисы, ни Нуар не было видно – магия вер-пантеры скрыла все в сером мареве, не давая черному клану ей помешать. Я моргнула – раз, второй, когда услышала отчаянный женский крик. Ольнар с трудом отцепил от себя «невесту» и резко взмахнул рукой. Марево в тот же миг испарилось, и оборотни ахнули, увидев на полу полуобернувшуюся волчицу с вырванной глоткой. Волчица все еще билась в агонии, а над нею стояла пантера с окровавленной мордой и отплевывала кусок из шерсти и плоти. – Мама! – истошный визг Кристы ударил по перепонкам. Нуар тут же подняла голову, оскалилась и демонстративно слизнула с пасти капельки крови. «Ты следующая», – говорили ее глаза. Криста бросилась прочь из зала, черные вервольфы во главе с Кейрисом обернулись и кинулись на пантеру. Лиам дал знак своим, чтобы вмешались. Остальные ждали приказа правителей. – Остановитесь! – младший принц опередил родителей, подбежав, он встал между Нуар и кланом черных. – Прочь, мальчишка, – зарычал огромный волк, делая шаг, вернее, пытаясь его сделать, вот только приказ малолетнего альфы даже ему, бете, оказался не по зубам. – Перестаньте немедленно! Враждовать в такое тяжелое время – это не глупость, а преступление, – Корран стоял среди высоких и мощных вервольфов и на их фоне смотрелся таким маленьким, но отнюдь не нелепым. Сила, что исходила от его ауры, отозвалась в оборотнях, заставляя их сгибать спины перед будущим альфой. Вены на волчьих телах вздулись, младшие из стаи тихо завыли, но Кейрис, противясь изо всех сил, оскалил клыки, припал на задние лапы и приготовился биться. – Кейрис, остынь, мой сын прав. Несколько слов Ольна – и Кейрис плюхнулся пушистым задом на пол. Остальные волки, заваливаясь друг на друга, дружно выдохнули и настороженно проследили, как черная пантера в три прыжка добралась до своей лиэ. – Нуар! – выдохнула Фрея. Чего в ее голосе было больше? Упрека, благодарности, беспокойства? Но кошачья морда уже лежит на ее коленях, преданно заглядывая в глаза. И Фрея склоняется, пряча лицо в черной шерсти своей подруги. Пара секунд – и Повелительница встает и гордо идет вперед. Холодный взгляд и прямая спина. Дойдя до едва дышащей Марисы, кидает в нее магический сгусток. Раненая волчица вздрагивает, подпрыгивает, хрипит, но искрящийся клубок, не останавливаясь, латает вырванную пантерой глотку. Нуар фыркает, оборотни с неприкрытым удивлением следят за Правительницей. И как только раненая судорожно хватается уже за целое горло, Фрея спокойно и властно приказывает: – Встань, когда с тобой говорит госпожа, и слушай внимательно. Мариса вскочила, качнулась, но почему-то никто даже не попытался ее придержать. – Твой клан единственный, кто не просил моей помощи. Оборотни, не ожидая подобного, переглянулись. – У остальных женщины оказались мудрее, – Фрея будто бы невзначай оперлась на стоящего позади Лиама. – Что ж, пусть будет так. Клянусь предками, ни один черный волк или волчица не получит ни капли магии этого мира, пока не принесет клятву Коррану или его потомкам в вечной преданности. Черные зарычали, замотали лобастыми мордами. – А нам и не нужна магия змея!– Район с перекошенным лицом подошел к отцу, словно искал подтверждения своим словам. Они стояли, отец и сын, такие похожие, такие упертые. И ждали чего-то, но Фрея так и не посмотрела на них. – Нора, подойди ко мне, – подозвала невесту своего младшего сына и протянула ей руку. – Тебе я передаю свою магию, ты наблюдала за мной и знаешь, что делать. И светлый поток разноцветных искр хлынул из груди Фреи к худощавой девичьей фигурке. Нора вздрогнула, и Корран обнял ее, придержал. – Приветствую будущего альфу и его истинную пару, – поклон Фреи в сторону младшего сына. Но до того, как белые поклонились, а Ольн высказал жене все, что он думает, парадные двери с грохотом распахнулась и в трапезную вбежала охрана: – Мой Повелитель, во дворе львицы, по пути к нам на них напали. – Кто? – бросил шагнувший вперед Ольн. – Маги. Их много, они идут с юга. Все: и черные, и белые вервольфы, и остальные мужчины, – повинуясь Правителю, помчались на выход. Приказ. Еще и еще один, и Ольн, перекинувшись, догоняет отряд. Ни взгляда, ни слова жене. Завыли трубы, собирая воинов во дворе. Только Лиам задержался. – Иди, мы со всем справимся, – Чиаки махнула на Талли с Нуар. Лиам сжал рукоять меча и с тоской оглядел Фрею, бледную и осунувшуюся. Сердце его сжалось в нехорошем предчувствии. – За Корри с Районом приглядишь? – попросила Правительница и обняла взволнованную Нору. Лиам кивнул, бросил еще один тоскливый взгляд на кузину и рванул за Владыкой. – Моя госпожа, зачем вы передали мне магию, разве вы сами не?.. – Нора не успела договорить. Глаза Фреи закатились, тело обмякло и сломанной куклой повалилось назад.