Оборотная сторона зверя - 2. Академия

***

Ночи в конце лета были не столько жаркими, сколько душными. Я ворочалась, стараясь не сильно тревожить Габи, которая все-таки пробралась в мою комнату. И я бы рада поспать одна, но разве устоишь, когда на тебя преданно смотрят огромными рыжими глазами и на каждое «нет» тихо поскуливают? Вот и я не смогла. «Ну до чего душно!» – откинула простыню и еще раз взбила тяжеленную подушку. В голову, как на зло, лезли только мрачные мысли. Завтра, вернее, уже сегодня утром воины сдают последние испытания, значит, подать заявку на отделение хранителей можно не раньше полудня. «Интересно, смогу ли я нормально учиться и не выдать себя?» Как я поняла из болтовни Януса, ВМАК (военно-магическая академия королевства) условно делилась на два факультета – воинов и хранителей. К хранителям относились кафедры лекарей и менталистов, куда я и должна была поступить. На эти специальности не рвались, но если не получалось поступить на воинский факультет, любой студент мог попытать счастья и стать если не лекарем, то по крайне мере слабеньким менталистом. Что же касается воинов, здесь градация шла скорее по уровню силы, нежели по специфике управления магическими потоками. На самой нижней ступеньке шла кафедра силовиков, вся магия которых уходила в физические показатели. Вторыми по значимости шли стихийники, довольно сильные маги, которые виртуозно могли управлять не менее чем одной из стихий. И, наконец, универсалы, элита элит, те, кому предстояло возглавить войско или самим стать смертоносным оружием. Их имена произносились шепотом и с почтением. Их было мало, и ни один человек в здравом уме не перешел бы дорогу такому магу. Я поежилась, радуясь мудрости ректората. По крайней мере, мне, как слабенькому менталисту, не светило сомнительное счастье учиться бок о бок с этими гениями боевой магии. А если повезет, я ни одного из этих надутых магией и самомнением индюков и вовсе не встречу! Вздохнув, перевернулась на другой бок. Рука машинально притронулась к шее, к тому месту, которое Рейн поцеловал при прощании. Мне тогда показалось, что он еле сдерживается, чтобы не прокусить кожу и не поставить звериную метку. Рейнхард… Мне уже не хватало его. Без Рейна я ощущала такую пустоту внутри, что хотелось волком выть. Я улыбалась, болтала с Тришей и Янусом, смеялась над перепалками Габи с Динаром, но внутри словно что-то оборвалось. И мысли о родных не отпускали, сжимая горло в болезненном спазме. Мама, отец, глупышка Маринка. Как она без меня? Скучает, радуется? Мама, наверное, всю страну на уши подняла. Слезы катились, впитываясь в белоснежные простыни. Хочу домой, хочу взбежать по ступенькам и с громкий стуком распахнуть дверь: «А вот и я! Мам, пап, я дома! Где все?» Но никого больше не было. Только Рейн со своими тайнами и чуждый мир, где не было ни одного родного мне существа. Золотистые шторки едва колыхались от поднявшегося ветра. Под правым боком ворочалась Габи. – Рин, ты не спишь? Чужое имя резануло по нервам, я дернулась, смахивая краем наволочки соленые слезы. – Нет, жарко, никак не могу уснуть. А ты? – Да я вот тоже, – и было в ее голосе что-то такое… – Габи? – я повернулась к рыси, сразу вспомнив ту ночь в доме Терайи, когда мы рассказывали друг другу о своем прошлом. – Что-то случилось? Габриэль шмыгнула носом: – В Эвалоне я последний раз видела маму. Я протянула свою руку, и Габи вцепилась в нее, сжав изо всех сил. – Наверное, ты ненавидишь ее? – зачем-то шепотом спросила я. – Кого, маму? – удивилась рысь. – Нет, я о Лейле, – с одной стороны нужно было отвлечь Габи, с другой – ужасно хотелось узнать об этой удивительной императрице. Габи задумалась. – Если честно, на маму я тоже злилась. Мне казалось, что она променяла нас с папой на мечту о мире, о том, что с гроллами можно договориться. Потом злилась на папу, что он оставил меня. И, конечно же, я просто ненавидела Лейлу. Если бы не она, мама не отправилась бы в этот поход, и отец не последовал бы за ней… – А сейчас ты все еще злишься? – я накрыла наши сцепленные пальцы второй рукой. – Нет, – Габи попробовала улыбнуться. – Чем больше я узнаю о Лейле, тем проще понять, почему люди и даже оборотни шли за ней. Как ни крути, но императрица была умным правителем, она могла убеждать и искренне верила, что многим может помочь, только вышло вот как… – На площади я слышала, как одна девушка говорила о Лейле. Неужели в империи все еще почитают ее? – Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, сколько всего она сделала. Даже этот город и академию построили по ее указу. Говорят, Лейла сама зачаровывала залы, подбирала учителей и даже написала пару учебников. Когда-то здесь могли учиться не только юноши. – Странно все это. И академия, и учебники, и попытки договориться с гроллами с одной стороны, и детоубийство – с другой. Зачем ей это? – Может, как и Нинель, хотела отомстить мужу? – Габи зябко поежилась. – Не знаю, в любом случае сыну Лейлы пришлось нелегко. – Ну да, ну да, так нелегко, что собственную сестру из-за магии запер в этом, как его там? Ну, где женщины магией делиться обязаны! О, вспомнила, Розенкрафте! – Габи практически выплюнула последнее слово. – Да этот принц Дерек так ненавидит женщин-магинь, что сам своими собственными руками едва не отправил сестру на тот свет, выкачав из нее столько энергии, что та чудом жива осталась. – У него есть сестра? – Да, по отцу. Ее, кажется, Кьярой зовут, – Габи почесала раскрасневшийся нос. – После смерти Лейлы консорт женился на ее сестре, незаконнорожденной, правда, так что прав на престол ни у новой «императрицы», ни у ее дочери все равно нет. – Значит, этот Дерек – единственный наследник престола? – Ну да, только править он начнет только после того, как докажет свою состоятельность. – И что-то мне подсказывает, что ни отец, ни мачеха особо не рвутся объявлять наследника императором, – я хмыкнула, а затем стала размышлять вслух. – Но и он, наверное, все это понимает. А как доказать свою способность управлять государством? Внутри заскреблось какое-то нехорошее предчувствие. – Только не говори… – как молния пронзила меня. – Только не говори, что и он учится в академии! Наследник, больше всего ненавидящий женщин-магинь! – Не-е-е, – Габи сверкнула острым клыком, – не больше всего. Думаю, из-за Нинель оборотней Дерек ненавидит гораздо сильнее. «Еще лучше!» – предчувствие неминуемого медленно и необратимо превращалась в уверенность. Но тут Габи зевнула и успокоила: – Где учится наследник империи, я и не знаю, но точно не в академии. – Правда? С души как камень свалился. «И что, спрашивается, я разнервничалась? Где я, а где принц? Мой факультет не то что с принцами, с воинами-то раз в год позволит увидеться», – успокоившись, откинулась на подушку и отогнала подальше дурные мысли. – С принцем я учиться буду, ага, как же!» Мысленно посмеиваясь, я и не заметила, как провалилась в сон.