Оборотная сторона зверя - 2. Академия

***

«Вот это да!» – наверное, если бы Кьяра не тащила меня за собой с завидным упорством, я бы так и застыла, раскрыв рот и вытаращив глаза на одно из самых удивительных зданий, какое я только видела в своей жизни. Это был не дворец, нет, это был многоуровневый торт. Жемчужно-белый и светло-розовый, но вместе с тем изящный и строгий. Первый этаж сплошь в колоннах и белых арках. Второй и третий – с огромными окнами и резными балкончиками. Четвертый, самый узкий и светлый, с крошечными витражными стеклами и колокольней на крыше. Небольшие столики, скамейки и вазы с чайными розами, рассыпанные тут и там между колонн, создавали впечатление летней резиденции королевской семьи, но никак не борделя или тюрьмы. Не замечаю, как останавливаюсь, щурясь от яркого солнца и улыбаясь красоте человеческого творения. – Еще немного и я начну ревновать к дворцу. – Что? – моргаю, не уверенная, что верно расслышала слова принцессы. – Нравится? – голос Кьяры чуть хрипловат. Я киваю, с трудом отрываясь от хрустальных колоколов, и натыкаюсь на жадный взгляд. «Она ведь о Розенкрафте сейчас говорит? Но почему тогда так странно и пристально глядит на меня?» От этого взгляда, темного и пронзительного, делается не по себе. Заметив это, Кьяра опускает уголки губ всего на мгновение, но мне и этого хватает, чтобы понять, – принцесса знает о своей красоте и ненавидит. Ненавидит всех, кто любуется ею, всех, кто поддается ее чудовищному магнетизму. – Думаю, в Розенкрафте есть кое-что поинтереснее замшелых стен и вонючих роз, – изящным движением качнув головой, Кьяра стягивает ленту с волос, и те черным шелком струятся до самого пола. «Если в этом мире есть оборотни, возможно, в нем обитают и эльфы? И одну из эльфиек, я, кажется, только что встретила». Но «эльфийка» не дает мне времени помечтать о прекрасном. – Ты спас меня, – из ее уст это звучит, как обвинение. Переминаюсь с ноги на ногу, не зная, как и что ей ответить. – Да, я рад, что успел вовремя и Роу не смог… – не придумав ничего умнее, выдаю я. Кьяра вздрагивает и прячет глаза. «Черт, не надо было напоминать ей о нападении!» – меня словно молнией прошибает от сочувствия и страшных воспоминаний. И только я хочу подойти, утешить, сказать, что когда-нибудь и это пройдет, как Кьяра вскидывает подбородок. В ее позе – вызов, в ее глазах – тьма. – И ты не пожалеешь об этом, – алые губы кривятся в пошлой улыбке, и Кьяра вновь хватает меня за руку и тянет вперед, в Розенкрафт. Становится тошно, противно до дурноты. Что сделали с этой гордой красавицей, если единственным способом сказать спасибо стала для нее постель? – Подожди, я не могу, – пытаюсь вырваться, но Кьяра оказывается не по-женски сильна. – Меня ждут. «Не хочу в Розенкрафт, не хочу даже приближаться к этому месту! Пусть оно потрясающе, но сейчас нет, не смогу, – дергаю руку, когда под ногами застучал серый мрамор, а над головой проплыла очередная белая арка. – Нет уж, хватит с меня за сегодняшний день приключений». Останавливаюсь, как вкопанная. Что-что, а заходить внутрь я не хочу. Дом, бордель или тюрьма для магинь? Не важно, знаю одно: увижу – забыть не смогу. – Прости, но дальше я не пойду, меня действительно ждут, – говорю мягко, но твердо. Понимаю, что нужно что-то добавить, как-то утешить, но на ум, как на зло, не приходит ни одна здравая мысль. Не говорить же, что и меня когда-то пытались взять силой? Кьяра откидывает волосы назад, и я сглатываю. Может, я не права, но все магички в этом мире необыкновенно красивы. И даже не внешностью, а каким-то внутренним светом, энергией, что окружает их, притягивает, заставляя любоваться собой. – Прости, – повторяю, оглядываясь и вспоминая, куда идти дальше. Принцесса стоит и смотрит на меня пронзительными глазами, черными, раскосыми, поистине колдовскими. Кожа на их фоне кажется совсем белой, почти фарфоровой. И я бы поверила, что передо мной – куртизанка, если бы ее пальцы не дрожали, пытаясь запахнуть то, что оставил от рубашки скотина Роу. Сглатываю, не понимая, что в принцессе такого, что заставляет меня испытывать такую неловкость. А Кьяра как будто чего-то ждет. Хмурится. – Ты действительно не зайдешь? – глубокий голос женщины, осознающей свою власть над мужчинами. – Нет, извини. Как я уже сказал, меня ждут, – улыбаюсь несмело. Мне хочется утешить ее, как-то помочь. Но как это сделать, не выдавая себя? Кьяра растеряна, почти шокирована. Она неловко запускает тонкие пальцы в волосы, и те черной волной скользят по изящным плечам. – Не хочешь? – и такое недоумение в голосе, словно я говорю какую-то чушь. – Нет, да, то есть нет. Черт, – тараторю, сама не понимая, что я несу. – Меня ждут, а дворец невероятно, просто бесподобно прекрасен. И я бы с удовольствием зашел в гости. Было бы здорово посмотреть на все изнутри, попить чай, поболтать… – Поболтать, – Кьяра пробует это слово на вкус. – Не понимаю. Ты маг! – Разве быть магом – это так плохо? Кьяра зло щурится, железный ошейник моментально краснеет, и она вскрикивает, хватаясь за горло. Я подбегаю, не зная, что делать, и вскрикиваю, когда она впивается ногтями в мои плечи. – Почему? – почти выплевывает она. – Ой, Кьяра! – даже сквозь кожаную куртку я ощущаю, какие острые у нее ногти. – Почему? – продолжает шипеть она. – Почему ты не хочешь меня? Ты – маг, всем магам нужна Сила, хочу я отдавать ее или нет. Почему же ты отказываешься, когда я предлагаю ее добровольно? Глаза Кьяры горят. Да она в бешенстве! И что же мне делать, сказать, что этой Силы и у меня – хоть раздавай? Нет. Осторожно кладу свои руки поверх ее ледяных. – Мне не нужна твоя Сила. Я просто хотел помочь. Не мог смотреть, как этот ублюдок Роу обижает тебя. Руки девушки затряслись. И только сейчас я поняла то, что так сильно напрягало меня все это время – в Кьяре был какой-то излом, что-то странное и неправильное. Наверное, так выглядят дети, повзрослевшие слишком рано. – Все хорошо, – я сжала ее холодные пальцы. – Теперь все будет хорошо. Я так понял, Роу не может тронуть тебя здесь, во дворце, да? Кьяра кивнула, и я продолжила. – Тогда постарайся не покидать это место. А если тебе что-то понадобиться, не стесняйся, обращайся ко мне. Я остановился в гостинице «У короля». Знаешь такую? Кьяра снова кивнула. Механически, как какой-то болванчик. – С тобой действительно все в порядке? Если что, ты говори, я помогу, сделаю все, что в моих силах. Скажи только, что именно. Хорошо? Наверное, я никогда не смогу забыть ее глаза в этот момент. Огромные, потрясенные. Кьяра смотрела так, словно с ней заговорила луна или ножка стула приветливо помахала в ответ. Стало так неудобно, что я отошла на пару шагов. – Я никогда не видела такой ауры, как у тебя, – наконец, выдала Кьяра. – Чистая, теплая. Кажется, она так и сияет. Я пожала плечами. Это был не тот разговор, который мне бы хотелось продолжить. – Мне и правда пора, – оглянулась по сторонам. – Ты не подскажешь, как дойти до гостиницы? Кьяра не ответила, просто потянула меня за собой мимо арок и высоких колонн. Она ничего не сказала, даже не улыбнулась ни разу, но ее рука, нежная и горячая, так бережно прикасалась к моей… Через пару минут мы подошли к каменной тропке, что тянулась от самого дворца и терялась где-то между кустами роз и подстриженными деревьями. – Спасибо, что проводила. Совсем забыл, меня же Рином зовут. Обращайся, если понадоблюсь, – и только я хотела уйти, как Кьяра заметалась испуганной птицей. – Нет! То есть да, – принцесса начала покусывать губы. – Ты не похож на других. Ты добрый, смелый, и ты красив, как северный принц! Еще одно обвинение. Я начала злиться. Динар меня просто прибьет, об истерике Габи даже подумать страшно, а этой принцессе непонятно, что от меня надо. – И ты не хочешь меня, – добавила Кьяра, и лицо ее исказило судорогой. – Но что еще мне тебе предложить? – Может быть, ты просто начнешь мне доверять? – неуверенно прошу и отступаю еще на один шаг. Кьяра улыбается. Сначала робко, несмело, а затем чувственная усмешка прорезает ее породистое лицо. – Доверять магу? Мужчине? А ты смешной. Я ненавижу мужчин. Каждое их прикосновение, каждое слово для меня отвратительно. Если бы не этот ошейник, – она подцепила рукой грубый металл, – я бы не оставила на земле ни одного мага. Пытала, кастрировала бы и смотрела, как эти свиньи корчатся в луже собственной желчи. Она подошла, коснулась моей щеки. – Но ты… Ты другой. Потрясающий. Мой, – и быстро, пока я не успела ничего понять, прижалась горячими сухими губами к моим. Словно электрический ток пронзил от макушки до пят. Я ахнула, руки Кьяры неожиданно сильно прижали к себе, а ее ловкий язык проскользнул внутрь. На миг перед глазами вспыхнуло разгневанное лицо Рейнхарда. – Нет! – отшатнулась, закрывая рот рукой и ошеломленно пятясь назад. Кьяра, тяжело дыша, коснулась пальцами своих губ. Изумление на ее лице сменилось победной улыбкой. Она протянула руку, улыбаясь нежно и радостно. Я попятилась, а затем резко развернулась и со всех ног помчалась по каменной тропке. Мелкие камушки похрустывали под ногами, а в голове билось ее восхищенное: «Другой, потрясающий, мой…» «Ужас, кошмар! Ну что сегодня за день?» – на глаза выступили слезы, и я бежала, стараясь не сбиться с тропинки и не отвлекаться на приближающиеся женские голоса, когда услышала громкое: – Стой! Но было поздно. Со всей дури я налетела на что-то. Вернее, сперва я подумала, что это огромное что-то, а уж потом, когда оно заворочалось и ругнулось, поняла, как ошиблась. Смахнув слезы и убрав со лба челку, с ужасом уставилась на великана в окружении стайки девиц. В голове крутилось: «Что здесь делает бритый индеец?» А двухметровый Чингачгук стоял и с такой яростью сжимал хрустальный кувшин, что тот, не выдержав, треснул и с тихим «дзыньк» посыпался прямо к ногам. Лимонад, как в замедленной съемке, хлынул вниз и растекся на светлых штанах, концентрируясь аккурат в самом уязвимом для каждого мужчины месте. – Ты! – проревел здоровяк. И мне показалось, что даже жуткого вида татуировки на его бритом черепе заорали в унисон с ним. – Я… Простите, я просто нечаянно… – залепетала, видя, как и без того узкие глаза щурятся в бешенстве. – Ой, Бьорк, оставь мальчика. И без того видно, что он испугал тебя гораздо сильнее, чем ты его, – одна из девиц, покосившись на желтое пятно, прикрыла рот веером и засмеялась. Бьорк побагровел. – Убью гаденыша! – взревел он. Но до мгновения, как его лапищи сомкнулись на моей шее, я ужом выскользнула из-под захвата и рванула по тропке. Наверное, я в жизни так не бежала. Торон с Таем лучились бы от гордости, видя этот олимпийский забег. Завывая на одной ноте и стараясь не слышать, что со мной сделает этот татуированный, когда догонит, я мчалась сначала по тропке, потом по каменной мостовой, не видя ни домов, ни прохожих. – Стой, гаденыш! – орал Бьорк, даже не думая отставать. Дыша и хрипя, как загнанная лошадь, я смогла-таки оторваться. Выбежала на широкий проспект, облокотилась о чугунную решетку, понимая, что еще немного – и все, я свалюсь. «Ну что за день? Сначала этот сон, затем Янус и чертов Роу, Кьяра, ее поцелуй. А потом здоровяк этот. И откуда он только взялся со своим лимонадом?» Я подняла голову, словно хотела докричаться до неба. Но наверху, как знак свыше, увидела только вычурную табличку: «Добро пожаловать в академию!» Моргнула, заметив снующих туда-сюда будущих студиозов и неторопливо ступающих за оградой преподавателей. – Записывайтесь заранее! – Не забывайте сверять свое имя со списком! – Экзамен стихийников проходит в зале 1А и 1Б! – горланили внушительного вида чернявые парни. – Точно! – хлопнув себя по лбу, сняла приметную рыжую куртку и просунула ее между решеток. – И как я могла забыть об экзамене силовиков? Уж в академии-то меня этот орк узкоглазый точно искать не будет. Расправив рубашку и улыбаясь во все тридцать два, пригладила вздыбленные кудряшки и как ни в чем не бывало смешалась с суетливой толпой.