Рыжий

Chance Кетти смотрит на меня с беспокойством. - Послушай, если что-то не так, то лучше поговорить об этом. Я привлекаю ее к себе, чтобы обнять. Так она точно не увидит моего потерянного взгляда. - Просто мне все время... Знаешь, снятся люди из прошлого. Кетти вздыхает. В этот самый момент впервые видна наша разница в возрасте, и впервые она играет против нас. Кетти не знает, чем мне помочь. У меня за плечами глупые ошибки и болезненные расставания, а у нее - только несколько юношеских романов в университете. Как ни грустно это осознавать, она свободнее. Впервые я почувствовал себя взрослым в тот день, когда понял, что мне необходимо следить за мировыми новостями. Вовремя переводить деньги в нужную валюту. Предвидеть кризис, рост безработицы и снижение цен на недвижимость. Знать, что происходит в мире. Кетти не смотрит новости. Она говорит: "Мне не нужен этот негатив", она говорит: "Я не хочу расстраиваться". Я думаю, что она очень счастливая девочка. Когда Кетти возвращается вечером, в руках у нее пакет из магазина белья. - Надо тебя растрясти, - усмехается она на мой вопросительный взгляд. - Пойдем танцевать? - Если ты думаешь, что это поможет, - пожимаю плечами. На самом деле мне, конечно, не хочется никуда идти. Когда Кетти убегает в ванную, я от нечего делать приподнимаю край пакета, который она принесла. Там лежит черный комплект с темно-красным кружевом, тот самый, на который я глазел в витрине еще вчера. Она наверняка заметила, как я его рассматриваю. И она не могла знать, что в этот момент я думал о рыжем. Стоит ли говорить, что я не хочу видеть в этом Кетти? Именно так все мои обычные доводы о том, что она замечательная, добрая, веселая и, похоже, все-таки в меня влюбилась, разбиваются. Потому что, как бы она ни была мне симпатична, я не готов пустить ее в свои мысли о рыжем. И по всему получается, что он останется моим вечным искушением. И всегда будет в моих фантазиях место, которое не удастся занять ни одной женщине. От этого становится грустно. Ведь Кетти - солнечная Кетти, с ее заливистым смехом и упертым характером, с тем, как она хмурит брови или закусывает губу, - моя Кетти заслуживает большего, чем навсегда остаться номером два. - Знаешь, - говорю я ей, когда она выходит из ванной, - иди сама. Я лучше побуду один. - Уверен? - она смотрит на меня внимательно, пытается понять, что мне нужно больше, чтобы она ушла, или чтобы осталась. - Да. *** Рыжий лежит в постели дракона и поднимает голову, когда я подхожу. - Сколько еще это будет продолжаться, герой? - серьезно спрашивает он. - В чем принципиальная разница между здесь и там? - Ты мне снишься, - говорю я, и вопреки моим желаниям это звучит беспомощно. Фыркнув, рыжий кривит губы совсем как дракон. - Ну да. Очень удобно иметь жену там и любовника здесь. Я ведь тебе только снюсь. Я злюсь. Он, конечно, не понимает, что мне тоже непросто. - Что, не нравится меня делить? А чем ты сам занят там? К моему удивлению, он не отвечает резко. Наоборот, отворачивает лицо и медленно закрывает глаза. И в этом столько боли, что я жалею, что сорвался. - Там я каждый день дожидаюсь ночи, - очень тихо отвечает он, и голос у него как будто сломленный. Видеть его таким невыносимо. Как будто он снова под драконьим мороком, только морока никакого нет, это он, настоящий, и таким его сделал я. А потом он тихо добавляет: - Ты мне тоже снишься. Секса в тот вечер не выходит. Меня мучают мысли о рыжем, мысли о Кетти. С такими метаниями я избегаю выходить в гостиную. Могу себе представить, как посмотрит на меня дракон. С рыжим оставаться тоже не хочется, и я нарезаю круги по купальне. Уж не знаю, как у дракона устроен водопровод, но римляне бы позавидовали этому бассейну. Обычно физические усилия проясняют голову, а вода успокаивает нервы. Поэтому я люблю поплавать. Но сегодня мне это не помогает. Когда речь заходит о рыжем, все мои обычные методы бессильны. К тому моменту, как я заглядываю в спальню, рыжего в ней нет. Направляясь к гостиной, я мысленно проклинаю себя, наверняка я увижу там то, чего видеть не хочу. Но рыжий одет. Он сидит напротив дракона с кубком в руках. Дракон отложил очередную книгу и внимательно смотрит на рыжего. - Я не хочу просыпаться, - очень тихо говорит рыжий. Я с трудом разбираю слова. - Что ты мне предлагаешь? Организовать тебе кому? - А ты можешь? Дракон качает головой: - Я не стану. В твоем настоящем у тебя есть проблемы, которые ты сам себе создал. Потрудись сам же их и решить. Пока ты этого не сделаешь, вряд ли что-то изменится к лучшему. Рыжий поднимает с пола бутылку и подливает себе в кубок вина. - Что ты предлагаешь мне? Уйти? Куда уйти? Есть объективные вещи - деньги, еда и крыша над головой. Под твоим крылом все может быть очень просто. Но в жизни - не так. - Он скажет тебе то же самое. У тебя есть твой покровитель, у героя - его девочка. И вы оба боитесь, потому что не можете поручиться, что все сложится. - А кто может? - рыжий пожимает плечами. Дракон усмехается: - Иногда полезно рисковать. Согласен? Рыжий тяжело вздыхает вместо ответа. Вернувшись в спальню дракона, я вытягиваюсь на кровати. Разумеется, эта наркоманская идиллия не могла продолжаться вечно. Это нечестно по отношению к рыжему, к Кетти... Да даже использовать замок дракона как дом свиданий, на самом деле, не очень-то правильно. С какой стороны не посмотреть, все в белом, кроме меня. В своей прошлой жизни я был самым настоящим рыцарем. Интересно, обязывает ли это меня сейчас? Вероятно, нет, в конце концов, теперь я не являюсь тем, кем был тогда. В этой моей жизни я далек от рыцаря почти так же, как от балерины. - Ты прекрасно знаешь, что это неправда, - голос дракона закрадывается в череду моих мыслей неожиданно. Он стоит, прислонившись плечом к стене. - Даже не знаю, читать чужие мысли без спроса - вежливо? - Вежливо, если помогаешь человеку не наломать дров. - Цель оправдывает средства? Дракон устало прикрывает глаза: - Иногда. - И в чем же твоя цель? Он смотрит на меня из-под полуприкрытых век. От этого взгляд его выглядит надменно и покровительственно. - Зачем тебе это знать? Пожимаю плечами: - Трудно поверить, что ты так стараешься ради меня или ради рыжего. - Нет, не ради вас. - Тогда ради чего? Дракон молчит, и когда он отвечает, уже нельзя понять, связаны ли его слова с моим вопросом: - Вы не должны были исчезнуть из своего родного мира просто так. И рано или поздно вас вернут туда незаконченные дела. Так что думай почаще о том, что ты рыцарь. - Посмотри на меня. Какой из меня рыцарь? - Они бывают разными. Геройство - это не латы и знамена. Это твое нутро. - Возможно, я был таким тогда, но теперь... Теперь я другой. Дракон качает головой: - Нутро всегда остается тем же. Я молчу. От этих его глупостей ни капли не легче. - Ты знаешь, почему морок спал? - дракон садится рядом. - Не знаю. - Потому что ты хотел этого. Очень сильно. И не только ты. - Что ты хочешь этим сказать? - Его Величество, конечно, обижен на тебя. Ты все-таки сделал ему очень больно. И продолжаешь делать, если быть совсем честными. Но если бы он не хотел встретиться с тобою здесь, вы бы не встретились. - Интересно, а он об этом знает? - ехидно спрашиваю. Дракон пожимает плечами: - Нет. Но теперь знаешь ты. *** Три дня спустя я ворочаюсь рядом с Кетти в постели. Она спит, устав после своих дел, дышит глубоко и ровно, а я смотрю на ее лицо в полумраке и мне больно. Нет на самом деле ничего больнее нелюбви. Но Кетти еще не знает, что я не люблю ее. Наверняка у нее есть надежды на этот счет, и с каждым месяцем она все реже вспоминает, что надо играть в игру "никто никому ничего не должен". Чем дольше это будет продолжаться, тем больнее ей будет. А мне все тяжелее притворяться. Уснуть не получается, и я отправляюсь вниз, в бар. Надо проветрить мозги. В этот час бар пуст, только одна пара сидит за дальним столиком. Грузный мужчина неприятного вида угощает выпивкой свою полную противоположность - тощего парня с рыжей косой. Мне приходится приглядеться, чтобы убедиться, но к концу первой порции виски я совершенно уверен - это рыжий. Он одет в костюм, жесткий воротничок белой рубашки подхвачен аккуратным галстуком. Выглядит он роскошно, в таком виде его можно принять, например, за адвоката. Он мало похож на того тусовщика, которого я знал. Грузный мужик напротив него нравится мне все меньше. Он жидко улыбается, посмеивается и норовит накрыть тонкие пальцы рыжего своей лапищей. Смотреть на это неприятно, будто я попал в карикатуру на давний ужин с драконом. Раньше рыжий был разборчив в любовниках и выбирал только тех, кто был того достоин, по крайней мере для того, чтобы оставаться наедине. Что же привлекло тебя в этом борове? Как ты стонешь под ним? Мне как-то по-странному обидно. Делить рыжего с драконом, с любым другим его любовником - это одно, но с этим... Я чувствую себя униженным. Я пью пятый виски, когда рыжий тоже замечает меня. Он извиняется перед своим спутником и подходит. Походка у него все та же, пружинистая и грациозная, как будто в кино. Я невольно любуюсь его движениями. - Ну здравствуй, герой, - кривая усмешка ползет по лицу, и я с облегчением понимаю, что ничего не изменилось, это все еще рыжий, мой рыжий. - Ну здравствуй, принцесса, - отвечаю ему в тон, и его усмешка становится шире. Прошло два чертовых года, но я смотрю в его глаза и вижу в них такое бешеное понимание, будто все это время мы провели вместе, и каждый день просыпались в одной постели. Будто я могу читать его мысли, а он - мои. Будто мы единое целое. - Что ты тут делаешь? Дракон привел за ручку? - Мне сказали, это лучшая свиноферма во Франции. Хочу купить хряка. Улыбка стремительно стекает с лица рыжего. - Арт хороший человек, не говори о нем так. - О, так ты наконец нашел ту самую любовь всей жизни? - не стоило говорить этого, но остановиться я не могу. Мне обидно, что он позволяет так с собой обращаться. Как "так" - не важно. Даже то, что он позволяет этой свинье на себя смотреть - мерзко. А уж каково представить, что эти лапы к нему прикасаются... - Коньяк, пожалуйста, - кивает рыжий бармену и встает рядом со стойкой, положив на нее руки, лицом к полкам с бутылками, и я поворачиваюсь так же. Теперь боров видит только наши спины. - Неужели? Рыжий смотрит на меня со злостью. - Я давно нашел любовь всей жизни, только она не соизволила открыть мне дверь. - Не понимаю, о чем ты. Рыжий залпом выпивает коньяк. - Арт платит за мое образование. То есть, платил. - Перестал? - Я защитил диплом сегодня. Мы отмечаем. - Мы не виделись всего два года. Так быстро? - Экстерном. - Ух ты. Ты, оказывается, не только... - Не только хорошо делаю минет? - рыжий смотрит на меня, ощетинившись. - Представь себе. - Это была провокация. Невесело усмехается: - Возможно. - Послушай, - решаюсь, - отошли своего хряка, и давай поговорим. Рыжий смотрит на меня удивленно: - Что, прости? Как это должно, по-твоему, выглядеть? - Скажи, что я предлагаю тебе работу по специальности? Или я не знаю, что я твой друг, или потерянный брат, или что еще. Ну, придумай что-нибудь. - Герой, сейчас два часа ночи. Ты пьян. Это все по меньшей мере неубедительно. И не делай вид, что ты собираешься со мной разговаривать. Как будто я не знаю, чем это кончится. - А тебе не хочется, чтобы этим кончилось? - смотрю рыжему в глаза. Схватить бы его за плечи и привлечь к себе, а еще лучше, впечатать в ближайшую стену. Но боров смотрит. И я сдерживаюсь. - Ты меня с кем-то путаешь, - рыжий кривится и отводит глаза. Нахожу его взгляд в зеркале: - Мы оба знаем, что нет. - Мне нужно возвращаться, - сухо отвечает он. - К нему? И что, тебе нравится? У него наверняка маленький член. И как тебе это? Тыкаться лбом в его огромный живот, когда делаешь минет? Или что он еще заставляет тебя делать? Одеваться в школьную форму и называть его папочкой? - Заткнись! - тонкая ладонь рыжего взлетает быстрее, чем до меня доходит, что я перегнул палку. Звук пощечины раскатывается по пустому залу. От него боров вздрагивает и смотрит на нас. В его глазах, таких же невнятных, как и остальной облик, страх и беспокойство. Рыжий быстро возвращается к нему и садится напротив. - Еще виски, - командую я бармену. По щеке запоздало растекается жжение. Получив стакан, разворачиваюсь и смотрю. Интересно, что будет дальше. Боров сидит, наклонившись к рыжему через стол, и что-то говорит, нежно и успокаивающе. Вид у него при этом самый подобострастный. Как будто это - то, что нужно рыжему. Забота, ха. Но похоже, боров и правда обеспокоен. Рыжий отворачивается от него, не хочет ничего объяснять. Впрочем, что тут объяснять, все и так ясно. Боров косит глазами в мою сторону. Лезть на рожон ему не хочется, но защищать рыжего надо, не ронять же свое жалкое достоинство еще ниже. Когда он встает, рыжий весь подается следом, будто хочет его удержать: - Арт, не надо! Но боров не слушает. - Вы что-то хотели? - я ухмыляюсь широко и приветливо. Он мне не соперник, как бы рыжий ни пытался убедить меня в обратном. - Мсье, я боюсь, что вы не так поняли суть моих отношений с нашим общим знакомым, - боров говорит ровно, уверенно, и я чувствую, что все не так просто. Рыжему он сдается легко, а вот мне - не намерен. Под мягким животом вдруг обнаруживается твердое нутро. Внешность оказалась обманчива. - Вы полагаете? - Вы очень расстроили моего друга, и я настоятельно рекомендую вам больше так не делать. - А иначе вы?.. - выжидательно смотрю на него. - Я? - боров добродушно усмехается. - Мы с вами светские люди, я ничего не буду делать. А вот мои юристы - они сделают все. - Ах вот как, все. - Надеюсь, мы друг друга поняли. Мне жаль, что пришлось поднять эту тему. Приятного вечера. - Приятного вечера. Я смотрю им вслед, когда они уходят. Боров не делает ни одной попытки прикоснуться к рыжему, а рыжий идет, низко опустив голову и глядя только себе под ноги. Ну, хотя бы одну ночь я им точно испортил. Эта мстительная мысль приносит мне море удовольствия. Кетти я застаю в кресле. Она сидит в тонком шелковом халатике, закинув ногу на ногу, с бокалом вина. - Я проснулась, а тебя нет, - отвечает она на мой взгляд. - Испугалась? - улыбаюсь. - Не могла заснуть, - вздыхает. Она красивая. Я и не заметил, как за последние месяцы из нее ушла вся мальчишеская угловатость. Теперь она похожа на женщину. Такую, которую бы сделать своей музой и носить на руках. Она не могла не заметить: что-то происходит. Кетти умная девочка. Заметив, она сделала свой выбор - быть осторожной и нежной. Она не стала закатывать скандалов и истерик, она решила ждать. Может быть, именно это сделало ее старше и мягче. Я присаживаюсь перед ней на корточки. - Я здесь, малышка. Все хорошо. Она запускает руку мне в волосы и треплет, как собаку. - Любимый. Ого. Раньше она себе такого не позволяла. Любимый. Подумать только. Как же все изменилось, пока я был занят рыжим. Я подхватываю Кетти на руки и несу в постель. Она смеется и льнет ко мне. В эту ночь мы занимаемся любовью, впервые за наш роман - любовью, а не сексом. Впервые и в последний раз. Это ясно для меня как день - все уже кончено. Но от этого я не люблю ее меньше, мою бедную девочку. Даже наоборот. Парадоксальная штука, судьба. Она позволила мне полюбить Кетти именно сейчас. Когда я точно знаю, что наши отношения не могут больше продолжаться. - Я люблю тебя, Кетти, - шепчу я под утро, когда она засыпает у меня на плече. Она прижимается ко мне близко-близко, и я знаю, что она абсолютно счастлива.