* * *
Проснувшись, Сакура увидела, что дверь в подвал открыта. Она оглядела комнату - никого не было. Поднявшись, девушка медленно направилась к двери, неуверенно ступая босыми ногами по холодному, бетонному полу. Положив дрожащую руку на дверь, она ее немного подтолкнула и нерешительно, сделала шаг вперед, выбралась из этого проклятого подвала. Она увидела ступеньки. Прислушиваясь нет ли никого рядом, она шагала вверх. Еще одна дверь. Повернув дверную ручку, она толкнула дверь вперед. В глаза ей ударил пронзительно яркий свет. От неожиданности она зажмурилась и закрыла рукой глаза. Немного привыкнув к солнечному свету, девушка увидела большую, богато декорированную комнату. Никого не было. Сакура подумала, что это сон и что сейчас она проснется. Но часы цокали, а она все не просыпалась. Неуверенно, дрожа от страха, девушка делает пару шагов вперед и видел слева от себя большое зеркало. Он поворачивает голову, поворачивает тело. Смотрит, уставившись в свое отображение в зеркале. Глаза стали шире, рот приоткрыт от удивления. Перед ней стояла голая, худая, с грязными, уже совсем не розовыми волосами и с поблекшими глазами девушка. Ее тело было в разноцветных синяках и глубоких ссадинах. Лиловый синяк был на пол лица. Застывшая кровь казалась грязью. - Это я? - шепчет Сакура и ее глаза наполняются горькими слезами. - Неужели это я? Она стоит здесь вся голая и рыдает. От чего же судьба сыграла такую злую шутку с этой девушкой? Что она, невинное создание, такого сделала? А может жизнь преподнесла ей такой урок специально для того, чтобы она кое-что сделала? Кое-что очень важное. Вытерев тыльной стороной ладони слезы, Сакура поспешно начала искать выход. Взглянув в окно, она поняла, что находится где-то далеко от города, ведь поблизости она не увидела ни одного дома, лишь много деревьев. Вдруг послышались шаги. Сердце девушки стало биться с неимоверной силой. От страха в ушах начало гудеть. Девушка в спешке схватила тяжелую, как ей показалось вазу, и спряталась за большим креслом. Хидан прошел мимо с едой и направился к двери, что вела в подвал. Он увидел, что дверь открыта. Бросив поднос с едой, он громко закричал: - Сакура, выходи!Часть 4
20 августа 2014 г. в 18:30
Мы сами создаем монстров.
- Иди обедать! - послышался звонкий голос позади шестилетнего мальчика.
- Хорошо, бабушка, - тихо ответил он и, положив на землю самодельные куклы, пошел в дом.
За столом сидели двое: тощая старуха, морщинистое лицо которой было ярко накрашено, и мальчик с пепельными волосами и малиновыми глазами.
- Хидан, у нас большой дом, - сказала она, накалывая брокколи на вилку, - и я подумала зачем ему пустовать, - положив в рот еду, стала жевать, - если он может приносить доход. Завтра к нам приедут гости, поэтому отнеси все вещи родителей на чердак.
Проглотив еду, она добавила:
- Мертвецам ни к чему весь этот хлам.
Хидан поперхнулся. В полной тишине эти слова звучали так громко и резко, в один миг жестоко разбивая сердце мальчика, а ледяной звон его осколков еще долго дрожал в ушах. Женщина еще что-то увлеченно говорила, но он уже ее не слышал. Не хотел, не мог.
Посидев пару минут, уставившись в тарелку с картошкой и салатом, он молча поднялся и медленно пошел на второй этаж. Зайдя в комнату своих родителей, он упал на колени и горько заплакал. Хидан схватился обеими руками за грудь, крепко сжимая свою клетчатую рубашку. Что-то здесь, в груди, неистово жгло и болело. Маленький мальчик не мог понять, что за чувство раздирало его душу.
Его всхлипывания стали громче, а слезы - сильнее. Это мучительно сильная боль, казалось, рвет, разрывает его сердце. Он своими маленькими ручонками разорвал на себе рубашку и в панике начал осматривать свою грудь. Он искал кровоточащую рану, огромную дыру или порез, но ничего не было. На его теле не было ни единой царапины.
"Странно, - подумал он. - Раны нет, а так сильно болит".
В следующие пару месяцев "гости" то прибывали, то отбывали. На место одного всегда приходил другой. Их дом стал местом пристанища многих людей с разными судьбами: одни убегали от ссор в семье, другие просто ждали пока закончится ремонт в их квартире, а кто-то просто путешествовал. Причина жить здесь у каждого была разная, но не зависимо от того, почему оказались здесь эти люди, Хидан ненавидел их всей своей душой.
Мальчик чувствовал себя преданным. Сначала родители оставили его, потом бабушка сделала из дома гостиницу. Он всегда считал дом местом, где он может быть самим собой, отдыхать от мира и от всех этих жалких людей. Но по иронии судьбы в своем доме он видел больше незнакомых людей, чем на улице.
Его бабушку, эту старую, обезумевшую каргу он ненавидел еще больше, чем всех этих незнакомцев. Она была главным предателем в его жизни. Мало того, что сделала такое с их домом, так еще и не была рядом, когда мальчик переживал такую ужасную трагедию и как никто другой нуждался в поддержке родного человека. Она только и могла, что бить и заставлять делать тяжелую работу бедного малыша. Как-то раз, ночью, когда он описался, она достала ножницы и сказала, что если еще раз такое повторится она отрежет ему то место, которым он это сделал.
Никто не знает наверняка, какое влияние он оказывает на жизнь других людей. Иногда они даже не догадываются, что от их действий или слов зависят судьбы и жизни других.
Однажды, он, сильно разозлившись, убил бедную курицу. Такого наслаждения он еще никогда в жизни не испытывал. Его тело охватил приятный жар. Он ощущал, как кровь пульсирует в его теле. Старуха стала замечать, что у них пропадают куры и вернувшись домой раньше обычного от старой подруги, она узнала секрет мальчика.
Хидан сидел на корточках возле алой лужи крови. Он, прижав шею курицы к земли, яростно стучал небольшим молотком по ее голове. Его маленькие пальцы крепко держали орудие убийства. Старуха воскликнула, увидев происходящее. Сильно отпоров его, она заставила стоять его в углу целые сутки. Больше Хидан животных не трогал.
Мальчик рос, злоба копилась. Ему нужно было куда-то ее деть. В одиннадцать лет он стал терзать самого себя. Его душевная боль была настолько сильной, что пытаясь заглушить ее, он истязал свое тело. Он делал это так, чтобы было достаточно больно, но не смогло убить его. Он хотел жить и избавиться от того, что терзало его.
Каждый вечер он закрывался в ванной и сидел там около часа. Словно ритуал, каждый вечер он наносил себе новый порез. Он смотрел, как струится горячая кровь из свежей раны. Он считал, что вместе с кровью, его обида тоже вытечет из него и ему станет легче. Он верил, что боль уйдет, просто нужно делать это регулярно. Он знал, кровь украсит его жизнь и сделает терпимой.
"Кроваво-алый украсит все...", - думал он.