Потерянная наследница

      Остаток весны превратился для меня в сущий ад. Малфой наведывался в Блэквуд-мэнор почти каждый вечер, проводил у нас выходные, словно тестировал моё умение держаться с ним. Через некоторое время наше противостояние превратилось в своеобразную игру в ложь: кто правдивей соврёт, тот имеет право на презрительный взгляд. Невелика награда, но с Малфоем всё не как у людей. Только вот каждый такой раунд давался мне с трудом. Раньше я редко утруждала себя изображением нужных эмоций. Сказывались гриффиндорская честность и врождённое неумение врать. Но теперь я ввязалась в эту игру, и надо было выйти из неё с честью. Насколько это возможно.       Шитьё свадебного платья вошло в мою жизнь тошнотворным дежавю. Серьёзно, меня уже трясло от мельтешащих вокруг меня портных. Как ни странно, Люциус решил соблюсти традицию и не видеть мой наряд до венчания, положившись на вкус Селены. Каждый вечер он спрашивал, как идёт подготовка, увлечённо обсуждал с моей бабушкой свадьбу, а я старательно делала вид, что меня не тошнит от этих разговоров. Люциус испытывал меня долгими разговорами, прогулками по саду, ожившему после зимы и заигравшему яркими красками. В начале он насмешливо поднимал брови, презрительно усмехался, но потом стал одобрительно улыбаться. И опять во мне смешивались два противоречивых чувства: гордость за то, что я переборола себя, и омерзение из-за того, что я играю по правилам аристократов, уподобляясь им.       За несколько дней до свадьбы я спускаюсь в гостиную, собираясь немного почитать перед ужином и появлением Малфоя. Но в холле меня ожидает неприятный сюрприз. Люциус уже стоит перед дверями.       — Гермиона, я как раз жду тебя, — улыбается он мне. — У меня для тебя подарок.       — Не стоило.       — Стоило. Иди со мной.       Люциус ведёт меня на широкий задний двор, граничащий с чахлым леском. Недалеко от дома, степенно переступая ногами, стоит белоснежная лошадь с длинной гривой.       — Это мой свадебный подарок, — Люциус снова улыбается и за руку подводит меня к животному.       — Зачем это?       — Подарок обязательно для чего-то? Может, мне захотелось просто так сделать тебе приятное.       — Я так убедительно играю роль воспитанной идиотки, что ты сам в это поверил? У тебя ведь не такой характер, чтобы хоть пальцем шевельнуть просто так.       — Как проницательна моя будущая жена, — Малфой усмехается, гладя лошадь по гриве. — Я решил, что тебе надо попрактиковаться в верховой езде. Летом и осенью многие знатные семьи устраивают конные прогулки или охоту. Моя жена должна сопровождать меня и, безусловно, уметь ездить верхом.       — Безусловно, с идеальной посадкой.       — Именно.       — Я умею ездить верхом. Посадка у меня, конечно, не безукоризненная, но думаю мне это простят.       — Почему же тебе должны делать поблажки?       — Ты забыл? Я из очень знатной семьи, да и героиня войны к тому же. Мне можно хоть задом наперёд на лошади сидеть.       Люциус хохочет, а потом неожиданно серьёзно смотрит мне в глаза:       — Вижу, входишь в роль знатной наследницы. Ты просто умница, — с этими словами он гладит меня по голове, как маленькую девочку. От его прикосновения хочется съёжиться, но я сдерживаюсь. — Глаза немного выдают неуверенность, в остальном неплохо.       Последние слова Малфой произносит шёпотом. Почему-то, когда он говорит так тихо и вкрадчиво, моё сердце начинает биться быстрее. Словно за этим шёпотом должно последовать что-то важное. И я этого жду и боюсь одновременно. Вот и сейчас, когда Люциус приблизил ко мне своё лицо и заговорил так тихо, моё сердце снова ушло в пятки. И не зря.       — Закрой глаза во время поцелуя.       — Что? — такого продолжения я точно не ожидала.       — Во время венчания мы должны поцеловаться. Не забудь закрыть глаза. Не хочу видеть в них испуганного кролика.       Это я испуганный кролик? Вот же слизняк!       — Надеюсь, что ты переживёшь такую неприятность, — как я ни стараюсь, не получается так желчно, как хотелось бы.       — Тебе бы хотелось, чтобы не пережил.       — Никого не волнует, чего я хочу.       — И чего же ты хочешь сейчас?       — Убраться отсюда куда-нибудь подальше.       — Так вперёд, — Люциус склоняется в издевательском поклоне, указывая на лошадь.       Пройдя мимо него, я едва удерживаюсь от того, чтобы толкнуть своего женишка. Но это выглядело бы слишком по-детски. Внутри меня всё горит от возмущения. И вечно ему удаётся вывести меня из себя. Быстро вскочив на уже осёдланную лошадь, я выпрямляюсь и тяну поводья:       — Как её зовут?       — Никак. Ты сама выберешь имя.       — Но!       Слегка ударив поводьями и сжав бока лошади, я пригибаюсь к её шее, и она несёт меня в сторону заката. Солнце бьёт в глаза, и мне плохо видно. Я несусь, не разбирая дороги, и внезапно буквально влетаю в лес, оперившийся листвой. Деревья стоят очень редко, так что лошадь может свободно пройти между ними. Я натягиваю поводья, и мы не спеша идём через деревья. Скоро подобие леса заканчивается. На открытом пространстве я снова пускаю лошадь в галоп. Она бежит так быстро, что у меня дух захватывает. В восторге от такой свободы, хоть и не на долгое время, я кричу, как дикарка. Потом плотнее прижимаюсь к шее лошади, поглаживая её. Она заливается ржанием, словно отвечая мне. На несколько секунд мне кажется, что я счастлива и свободна.       Но вот, боковым зрением я замечаю тёмное пятно. Это оказывается Малфой на чёрном коне, состоящем, кажется, из одних только мышц. И где он его прятал? В кармане, как ту книгу?       — Решил составить тебе компанию, — Люциусу едва удаётся перекричать ветер, свистящий в ушах.       — Решил проследить за мной?       — Будет некрасиво, если накануне свадьбы с тобой что-нибудь случится.       — Не дождёшься!       Я резко разворачиваю лошадь к дому, и Малфой остается позади. Несколько минут длится эта бешеная скачка, но мне приходится остановить лошадь, чтобы не загнать её. И через несколько секунд в поле зрения опять появляется Малфой. Он обгоняет меня, разворачивает и подводит коня вплотную ко мне, с улыбкой разглядывая моё лицо:       — Ну, как прогулка?       — До твоего появления — отлично.       — Ты вышла из роли.       — Тебе это не нравится?       — Нравится.       От удивления я поднимаю брови в лучших традициях Малфоев. Люциус ухмыляется:       — Как назовёшь лошадь?       Пытаюсь подобрать подходящее имя. Белая, чистая и красивая. В голову приходит имя, связанное с небом.       — Селеста.       — Красиво, — кивает Люциус.       — А твоего коня как зовут?       — Аден.       — Огонь? Ему подходит. Очень красивый конь.       — Я польщён.       — Комплимент не тебе, а Адену.       — Конечно, в свою сторону одобрения я не получу никогда.       Малфой ударяет поводьями и направляет коня к особняку.       — Люциус.       Мужчина резко останавливает коня и с удивлением оборачивается ко мне. Я редко называю его по имени.       — Спасибо за подарок. Мне нравится Селеста.       — Лучшей благодарностью будут твои тренировки, — хмыкает Люциус, но в глазах читается удовлетворение. Всё-таки ему хотелось услышать это «спасибо».       — Сделаю всё, что в моих силах.

***

      Обручение приближается с бешеной скоростью. Через камин мы отправляемся в Малфой-мэнор, где должна пройти церемония. Домовики провожают меня в мою комнату.       С утра я не могу есть, только пью воду, но меня всё равно тошнит. Ведьма-визажистка долго скрывает синяки под моими глазами, появившиеся от бессонной ночи, для чего требуется не одно заклинание. От волнений я так похудела, что корсет затягивают на максимум. В отражении я вижу, какими острыми у меня стали плечи и как резко проступили ключицы. Платье украшено золотой винтажной вышивкой, полностью покрывающей корсет и сходящей на нет на подоле. Мои волосы убирают в простую причёску, из украшений только тонкая цепочка с моим кулоном, серьги-шарики и помолвочное кольцо на правой руке. Девушка, наносящая макияж, пытается сделать неестественно выделяющиеся скулы не такими острыми. Видок у меня тот ещё.       Настроение становится ещё хуже от мельтешащей леди Креоны, которая с чего-то решила, что меня необходимо развлекать разговорами. Якобы от этого я буду не так волноваться. В итоге мне становится ещё хуже. Домовики наводят последний лоск на мой наряд, расправляют невесомую фату, вручают мне элегантный букет из лилий. В комнату входит Селена. На глазах старушки проступают слёзы.       — Милая моя, ты — просто ангел.       У меня в горле встаёт комок. Это должен быть самый счастливый день в моей жизни, но всё наоборот. Я выхожу замуж за бывшего Пожирателя смерти и мерзкого слизняка, на моей свадьбе нет мамы и папы, нет никого из моих близких, кроме Гарри и Джинни. Мне одиноко, но я просто не могу видеть в этот день людей из моего прошлого, из той жизни, от которой меня отрезают на пять лет.       Селена обнимает меня, и я замечаю, как она похудела. В последнее время мы обе стали терять вес. Я — от волнения, бабушка — от болезни.       — Не грусти так, внучка. Я сделала всё, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.       — Конечно, спасибо тебе, — от волнения я почти шепчу.       — Всё будет хорошо, родная.       — Пора-пора! — возвещает Креона. — Жених уже заждался тебя.       Мы спускаемся по широкой лестнице, убранной цветами и листьями. Меня встречает гром аплодисментов. Гости, присутствующие на моём дебюте, были приглашены и на свадьбу. Сейчас они стоят в холле и рукоплещут моему появлению. В толпе я замечаю восхищённый взгляд Лизы и улыбку Тома. Слегка киваю им и получаю в ответ поднятый вверх большой палец от моей новой подруги. У подножия лестницы меня встречает мистер Морнигтон. Как самый близкий друг семьи он поведёт меня к алтарю. Когда я беру его за локоть, всё во мне дрожит от понимания того, как неправильно происходящее. Меня должен вести мой отец, а не поверенный семьи. И ждать меня у алтаря должен точно не Люциус Малфой. Всё так неправильно. Но надо прийти в себя. Жребий брошен. Я должна это сделать ради собственной жизни.       Гости проходят на задний двор, где под белым тентом расставлены стулья. Селена напоследок пожимает мне руку. Я и Морнигтон остаёмся на некоторое время перед закрытыми дверями. Старик набрасывает мне на лицо верхний слой фаты и слегка гладит по плечам:       — Гермиона, догадываюсь, что ты сейчас чувствуешь, но не изводи себя. Ты и так сильно похудела за последнее время. Будь сильной. Хорошо?       — Хорошо.       — Ты сегодня просто прекрасна. Я помню твою маму в день свадьбы. Она была чудо как хороша, а ты ещё красивее, чем она.       Не время отвлекаться на комплименты, но я против воли улыбаюсь. Хоть кто-то сравнил меня с матерью в мою пользу.       — Так-то лучше, — Морнигтон тоже улыбается и подставляет мне свой локоть. — Вперёд.       Мы выходим на улицу, в проход между сиденьями для гостей. Солнечный свет заливает всё вокруг, играя в зелени травы, сверкая на белой ткани тента и стульев. Гости восхищённо осматривают моё платье, которое стоит несколько тысяч галлеонов. Лёгкий шёпот окружает меня, словно жужжание пчёл. Мы с Морнигтоном медленно вышагиваем к алтарю. Перед нами с улыбками топают маленькие девочки, разбрасывающие белые лепестки. Просто идиллия.       Перед волшебником, совершающим обряд, стоит Малфой в элегантной чёрной мантии, его волосы убраны в хвост бархатной лентой. Это я успеваю увидеть, прежде чем снова опускаю глаза, не в силах смотреть вперёд. Перед самым алтарём беру себя в руки и гордо поднимаю взгляд. Вовремя. Морнигтон передаёт мою ладонь Люциусу, который неотрывно смотрит на меня. Лицо у него спокойное, на губах лёгкая улыбка, соответствующая случаю, а вот в глазах то же выражение, что я видела в библиотеке. Опять интерес. Чем же я удивила сейчас?       — Люциус и Гермиона имеете ли вы добровольное и искреннее желание соединиться друг с другом узами супружества?       Дружное «да». Ну, не совсем добровольное и искреннее, но кого волнует.       — Имеете ли вы намерение хранить верность друг другу в здравии и болезни, в счастии и в несчастии, до конца своей жизни?       — Да.       Надеюсь, что только пять лет.       Мы поворачиваемся лицом друг к другу, и Малфой говорит:       — Я, Люциус, беру тебя, Гермиона, в жёны и обещаю тебе хранить верность в счастии и в несчастии, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей.       Едва удерживаюсь от смеха. Во время свадебной клятвы Люциус продолжает сверлить меня взглядом, я тоже не отвожу глаз. Он сжимает мои ладони чуть крепче. Мне становится стыдно из-за того, что они заледенели от страха. Произношу свои слова уверенным голосом. Надеваем друг другу кольца. Слова волшебника звучат, как приговор:       — Объявляю вас соединёнными узами до скончания ваших дней.       Над нами просыпается дождь из серебряных звёзд, которые спиралями окружают меня и Люциуса. Он поднимает фату, кладёт ладони мне на плечи и приближается к моему лицу. Сердце бьётся как бешеное. Надо держать себя в руках. Как это сложно. Малфой шепчет:       — Закрой глаза.       Придвинув свои губы вплотную к его рту, упрямо не отвожу взгляд. Люциус усмехается и целует меня. От этого внутри всё переворачивается. Это непохоже на поцелуй с Роном. Это непохоже на то, что я могла представить. Не думала, что Малфой может поцеловать так нежно, невесомо, словно боясь навредить. Но его взгляд возвращает к действительности. Взгляд хищника. И поверх поцелуя между нами идёт своеобразная дуэль. А я не должна выглядеть загнанным кроликом. Вкладываю в свой взгляд всю оставшуюся уверенность. Я не кролик, мы на равных.       Оторвавшись от меня, Люциус заправляет мне за ухо выбившуюся прядь:       — Молодец, миссис Малфой.

***

      Сидя во главе стола в зале приёмов Малфой-мэнора, ощущаю себя словно во сне. Не может же это быть правдой. Я сижу в десятке шагов от того места, где меня пытали и праздную свою свадьбу с Люциусом Малфоем. Рядом сидят Гарри и Джинни, которые всячески пытаются подбодрить меня. А после праздника я останусь здесь, заменив Нарциссу на посту хозяйки поместья. Всё слишком нереально. Но безымянный палец сжимается холодным золотым ободком. Домовики сняли с меня фату перед танцем молодых. Сегодня Малфой не придирался к моей манере двигаться. За окнами дневное солнце плавно сменяется закатным. Банкет проходит тихо-мирно, гости поглощают деликатесы. Когда все речи сказаны, подарки вручены, Малфой переговорил со всеми нужными людьми, гости начинают покидать Мэнор. Последними остаются Селена и Морнигтон. Поверенный идёт к камину, а бабушка отводит меня в сторону:       — Помни, Гермиона, как только у тебя появятся какие-нибудь сомнения или опасения, немедленно сообщай мне.       — Конечно, бабушка.       — Удачи тебе.       — Не волнуйся за меня. Я справлюсь.       — Я знаю, родная. Ты очень сильная.       — Видимо, в тебя.       Старушка обнимает меня, пряча заблестевшие глаза, а я не хочу отпускать её ни на шаг от себя, держась за неё, как утопающий за соломинку.       Когда мы с Люциусом остаёмся в особняке одни, на меня накатывает волна страха. Как я ни боролась с собой, мне страшно ночевать здесь. Малфой молча берёт меня за руку и ведёт к моей комнате. Возле двери мы останавливаемся. Люциус прикладывает мою ладонь к губам, и я почему-то вспоминаю мои первые дни в Блэквуд-мэноре, когда Малфой появлялся там, поражая меня своими манерами. Он давно уже перестал целовать мне руку после того, как я перешла в ранг его невесты.       — Я рад, что руки у тебя больше не ледяные.       Чёрт, обязательно чем-нибудь уколет.       — Надеюсь, что ночь пройдёт спокойно. Если тебе станет не по себе или что-то понадобится, зови домовиков. Теперь ты можешь распоряжаться здесь, как пожелаешь. Уверен, ты не будешь злоупотреблять положением хозяйки.       — И мысли такой не было.       — Вот и отлично. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи.       Малфой удаляется в свою комнату. Слава Мерлину, она расположена довольно далеко от моей. Не хотелось бы спать по соседству с ним.       Домовики помогают мне переодеться, и я забираюсь в просторную мягкую кровать. От навязчивых воспоминаний заснуть сразу мне не удаётся. Через пару часов я уже жалею, что поблизости нет никого и вокруг только пустые комнаты. От того страха, что накатывает на меня, мне уже даже общество Малфоя кажется не таким отвратительным. Бесполезно пытаясь отогнать леденящие кровь воспоминания, мечусь в кровати. Только усталость от напряжённого дня и бессонная ночь в итоге заставляют меня задремать.       Утром я обнаруживаю на столе записку от Люциуса: По рабочим делам я вынужден отлучиться на неделю. Надеюсь, моё отсутствие не слишком сильно огорчит тебя. Особняк в твоём распоряжении.

Приятного отдыха.

      С облегчением откидываюсь на подушку. Неделя без Малфоя. Отличный свадебный подарок, муженёк.       — Колси, — зову наиболее разговорчивого домовика, который больше всех пришёлся мне по душе. — Я проведу несколько дней в Блэквуд-мэноре. Здесь за старшего остаёшься ты. Делайте всё, как обычно. Если возникнут проблемы, через камин отправляйся ко мне. Хорошо?       — Да, хозяйка.       — Не называй меня так, пожалуйста, — от такого обращения меня передёргивает.       — Но так надо. Хозяин…       — Вот при других и при Люциусе называй, как надо. А наедине можно просто Гермиона.       — Я не могу называть Вас по имени, — испуганный домовик всплёскивает руками.       — Хорошо-хорошо, не волнуйся так. Тогда — мисс Грейнджер, то есть миссис Малфой, — ещё не привыкла к новому статусу и фамилии. — Договорились?       — Да, миссис Малфой.       — Вот и отлично, — я накидываю халат. — Приготовь, пожалуйста, завтрак.       — Сию секунду, миссис Малфой, — пищит домовик и исчезает.       Через несколько секунд он появляется в комнате с подносом, заставленным едой, и мгновенно размещает всё на столике возле окна:       — Я подумал, Вы не захотите есть в столовой, миссис Малфой. Там так пусто.       — Ты просто умница, Колси.       Домовик сияет от восторга, глядя на меня неверящим взглядом, словно боясь, что я тут же отменю свою похвалу. От такого поведения у меня просто щемит в груди. Сложно мне придётся смиряться с отношением Малфоя к домовикам. В Блэквуд-мэноре эльфы были не так зашуганы. Что ж, пора менять порядки.       — Знаешь, что, Колси, сегодня все домовики должны отдыхать.       — Как это, миссис Малфой, — у эльфа почти падает челюсть.       — Вот так, сегодня вы все не работаете по хозяйству. У вас выходной. Делайте то, что хотите.       — Но мы хотим убираться и помогать Вам.       — Ну, как хотите. В любом случае, у меня больше приказаний нет.       — Мистеру Малфою не понравится наш выходной.       — А мы ему не скажем.       — Мы не можем солгать хозяину, — бедного домовика буквально трясёт от ужаса.       — Ладно, — я тяжело вздыхаю. — Делайте всё, как обычно. Ты можешь идти, Колси.       — Слушаюсь, миссис Малфой.       Домовик растворяется в воздухе, а у меня голова идёт кругом от мыслей о том, как же можно изменить положение несчастных эльфов хотя бы в пределах поместья.       После завтрака собираю немного вещей и временно капитулирую в Блэквуд-мэнор. Конечно, я должна проявить характер и остаться в особняке, чтобы привыкнуть к нему. Но мне надоело что-то из себя изображать. Хочу просто отдохнуть от вчерашнего «праздника». Стараясь не думать о реакции Малфоя на мой побег, шагаю в камин.