***
Пока домовики сооружают мне укладку, вплетая в причёску диадему с крохотной головой змеи надо лбом, я судорожно глажу Живоглота, устроившегося у меня на коленях. Кот в последнее время почти не отходит от меня и постоянно пытается улечься мне на живот. — Ты готова? — в комнату входит Люциус, и Живоглот впервые не шипит на него, а только настороженно рассматривает мужчину. — Да, почти. Осталось надеть платье. Кот спрыгивает с моих коленей и вальяжной походкой направляется к выходу, замерев ненадолго возле Люциуса. — Похоже, твой кот всё-таки смирился с моим присутствием в вашей с ним жизни. — Однозначно. Надев платье и напоследок погладив Глотика, я отправляюсь с мужем в особняк Бейкеров. Помолвка Лизы превзошла мою по роскоши и количеству гостей, но я абсолютно не завидую. Наоборот, радуюсь, глядя на улучшившееся настроение подруги. Девушка расцвела, готовясь сбежать в новую жизнь. Когда мы с Люциусом появляемся в огне камина, мать Лизы что-то яростно нашёптывает ей на ухо, но при виде нас расплывается в улыбке. Пройдя процедуру приветствий, я и Лиза отходим в сторону, её мать кидается к следующим гостям. — Гермиона, выглядишь очень эффектно! — восхищается подруга. — Это полностью задумка Люциуса. — Спасибо, что воздаёшь мне должное, дорогая, — муж целует меня в висок. — Но без тебя задумка не имела бы смысла. — О, вы такая красивая пара, — умиляется Лиза. — Благодарю, — Люциус целует ей руку. — Кстати, у нас подарок для тебя и Тома. Где он? — Отбивается от поучений своего отца. Скоро должен подойти. Словно услышав нас, Том почти тут же спускается по лестнице в компании покрасневшего мужчины с унылым выражением лица. Люциус шепчет мне на ухо: — Я отвлеку его, а ты расскажи о подарке. Он действительно тут же увлекает мистера Оллмана в деловой разговор и удаляется с ним в другой конец комнаты. — Лиза, помнишь, я говорила, что первое время вы можете пожить в Блэквуд-мэноре? — Да. — Я передумала. Это не очень хорошая идея. — Конечно, понимаю… — лицо девушки приобретает огорчённое выражение, а Том понимающе кивает. — Мы с Люциусом решили, что вам будет лучше жить в своём, хоть и в скромном, доме. Это дарственная на небольшой особняк. Он, кстати, находится недалеко от Малфой-мэнора. — Мерлинова борода! — Лиза приглушённо вскрикивает. — Гермиона, это слишком щедро. — Все претензии к Люциусу, а я ничего не хочу слушать. Но если подарок кажется вам слишком щедрым, то мы можем ничего не дарить на свадьбу. Лиза обнимает меня, едва при этом не задушив, а Том ошарашенно смотрит на свиток пергамента в своих руках. Когда Лиза наконец отстраняется от меня, не прекращая шептать «спасибо», Оллман тоже прижимает меня к себе: — Мы очень тебе благодарны. Даже не могу выразить насколько. — Это нас совсем не обременило, правда. — Иди поблагодари Люциуса, — Лиза толкает жениха в сторону двери, а сама сжимает мои руки. — Ты — просто чудо! — Прекрати. А что вы так бурно обсуждали с мамой? — Обсуждали, — фыркает Лиза. — Она меня пилила и слова не дала вставить. Есть вклад в Гринготтсе, дедушка оставил мне деньги на свадьбу. Счётом могу распоряжаться только я. И я отказалась тратить их на свадьбу. Пусть будет скромнее, но эти деньги пойдут на нашу новую жизнь. А ещё ей не нравится помолвка в стиле Хэллоуин, моё выражение лица и ещё куча всего. В этот момент появляется миссис Бейкер, ощерившаяся улыбкой, и оттаскивает Лизу к камину, чтобы встречать гостей. Скоро к ним присоединятся Том, а ко мне подходит Люциус. — Спасибо, что поддерживаешь их. — С меня на сегодня хватит благодарностей, — Люциус поднимает ладонь. — Я поддерживаю не их, а твою безалаберную благотворительность. — Значит, считаешь, что всё это — зря? — Они либо полностью провалятся и вернутся домой с поджатыми хвостами, либо добьются своего. Ничего нельзя сказать точно. А я привык вкладывать деньги в потенциально прибыльные проекты. Тут же никаких гарантий. — Но ты ведь согласился. — Только из-за тебя. Люциус так просто произносит эти слова, что я не сразу понимаю их смысл. — То есть ты сделаешь всё, что я попрошу? — Если это не окончательно меня разорит, то да. — О, ты жутко романтичный, — я висну на его локте. — Вроде смысл слов очень приятный, но говоришь ты так, словно сделку заключаешь. Люциус отводит меня к окну и за плечи поворачивает к себе. — Женщинам всегда мало, — он закатывает глаза. — Я веду себя, как последний идиот, выискиваю подарки, которые будут тебе приятны, при том, что обычные женские безделушки тебя не интересуют, сижу с тобой в библиотеке, чтобы чаще видеть тебя и быть ближе. Но это ничего не значит, если я не буду заливаться соловьем? Я опустился до банальной ревности, в конце концов. Эти твои друзья… — Это ты толкнул Гарри в «Дырявом котле»? — при словах о ревности я вспоминаю странный случай в пабе. — Да, — рявкает Люциус. — Впал в детство или в маразм. — Я тебя люблю, какие бы глупости ты ни творил. Люциус замирает, напряжённо глядя на меня. В этот момент к нему подходит деловой партнер, и нам приходится прервать разговор. Я присаживаюсь на венский стул и беру с подноса чашку пунша. Только сейчас понимаю, что мы с Люциусом до этого дня не говорили, что любим друг друга. И я сказала это первой. Хотя Люциус только что перечислил, как много я для него значу. Но мне почему-то было нужно услышать от него именно эти слова. Скоро начинается церемония. Лиза и Том выглядят очень мило: невеста одета в серо-голубое платье, украшенное кружевными цветами и бабочками, а Том облачён в строгий костюм и смотрится истинным джентльменом. После оглашения помолвки и скромного поцелуя Тома и Лизы гости отправляются ужинать. Стол заполнен вкусными блюдами, украшенными летучими мышами и пауками, вместо светильников — лампы из тыкв, а десерт подается в маленьких корзинках, похожих на те, с которыми дети выпрашивают сладости. Несмотря на недовольный вид миссис Бейкер, гостям очень нравится тематический праздник, многие веселятся, словно сами стали маленькими. Нам с мужем не удаётся толком поговорить — мешают соседи, втягивающие нас в свои разговоры. Когда мы переходим в бальный зал, Люциус приглашает меня на вальс. И только тогда заговаривает со мной: — Я тоже тебя люблю. Я чуть не падаю, запнувшись каблуком о подол узкого платья, но муж удерживает меня за талию. — Я, конечно, ожидал бурной реакции, но падать необязательно. — Почаще бы говорил мне приятные вещи, и я бы могла устоять на ногах. — Нет уж, — шёпот Люциуса обжигает мне кожу. — Мне приятно, когда стальная героиня войны слабеет в моих руках. Я не успеваю возразить или отстраниться, когда он на несколько минут накрывает мои губы своими. — Что ты делаешь? — Показываю высшему обществу, что наш брак перестал быть фиктивным. В душе я радуюсь, как маленькая. Моя капитуляция перед Люциусом, которая поначалу казалась мне предательством всего, что у меня было, теперь совсем не угнетает. У нас с Люциусом всё взаимно, я это чувствую. Мне хочется сейчас же аппарировать в Малфой-мэнор, чтобы оказаться с мужем наедине. Даже предстоящая опасность на некоторое время перестаёт меня беспокоить. В перерыве между танцами отчим Лизы отзывает Люциуса, чтобы что-то обсудить, а ко мне подходит домовик: — Леди Малфой, мисс Бейкер ожидает Вас в малой библиотеке. — Зачем? — Она просила передать, что хочет обсудить музыку для свадьбы. — Хорошо, проводи меня. В животе у меня словно ворочаются горячие камни. Чутьё подсказывает: начинается то, ради чего мы с Люциусом сюда пришли. Мерлинова борода, лишь бы всё прошло, как надо. Я до последнего жду, что в кабинет войдёт Креона. Но через несколько минут томительного ожидания дверь открывается перед матерью Лизы. — Миссис Бейкер? Я думала, меня позвала Лиза. Что-то случилось? — Да, милая, — женщина улыбается, но её лицо напоминает звериный оскал. — Мне нужно кое-что получить, а ты стоишь у меня на пути. Невербальное заклинание обездвиживания я успеваю отбить, а вот Силенцио не даёт мне произнести ни звука. Мать Лизы перекидывает палочку в левую руку, отбивает моё заклятье и достаёт кинжал из кармана платья. В углу комнаты из ниоткуда появляется рука с волшебной палочкой, и миссис Бейкер замирает передо мной. Гарри скидывает мантию-невидимку и подбегает ко мне. — Ты в порядке? — сняв с меня Силенцио, спрашивает он. — Да, наверное… Миссис Бейкер? Почему? Лиза ведь ни при чём? В комнату вбегают Люциус и незнакомый мне аврор. Муж усаживает меня в кресло, а обездвиженную миссис Бейкер левитируют из кабинета. — Всё закончилось, Гермиона. Всё в порядке. Люциус обнимает меня, и я перестаю чувствовать себя замороженной. На меня накатывает спектр эмоций: облегчение, недоумение, усталость, злость. — Люциус, — только и могу произнести я. Вцепляюсь в его руки и крепче обнимаю. Муж опускается передо мной на колени, отцепляет мои одеревеневшие руки и целует их. — Мне жаль, что тебе пришлось всё это пережить. Меня хватает только на то, чтобы прижаться губами к его губам. Раздаётся кашель. — Думаю, Гермионе лучше вернуться в Малфой-мэнор, — произносит Гарри, в глазах которого плещется удивление. — Сейчас тут будут происходить не самые приятные события. — Всё худшее для меня уже прошло, — я встаю на ноги, пытаясь показать, что чувствую себя нормально. — Но для начала нам надо поговорить с Гарри. Наедине. Люциус хмыкает и покидает нас с поистине слизеринской усмешкой на лице. — Да уж, поговорить надо, — Гарри растерянно ерошит волосы. — У нас с Люциусом больше не фиктивный брак, — мне даже становится легче. — Я догадывался, что вы с ним больше не… так ненавидите друг друга, но и подумать не мог, что… — Мы любим друг друга. — Ты в этом уверена? В смысле, ты, может, и любишь его, хотя и в это сложно поверить, а вдруг он не испытывает того же? — Я доверила ему свою жизнь и не пожалела об этом. Гарри подходит ближе и берёт меня за руки: — Ты же понимаешь, как это неправильно? — Отлично понимаю, — сжимаю его ладони в ответ. — Но ничего не могу поделать. — Мерлинова борода, — Гарри вздыхает и обнимает меня. — Ладно, но я никогда не буду ему доверять, так что знай — я всегда помогу. — Ты не осуждаешь меня? — Вроде и хочется сказать, что ты творишь глупость, но от этого же не будет никакого толка. — Ага. — Значит, я могу только поддержать тебя. — Ты и представить не можешь, как я тебе благодарна. — Всегда можешь на меня рассчитывать. — Спасибо, — слегка целую его в щёку. — Ты собираешься рассказать Рону? — Да… Но не в ближайшее время, — от этой перспективы мне становится тошно. — Думаю, лучше я этим займусь. Подготовлю и всё такое. — Ты — чудо! Не зря я не дала вам вылететь из Хогвартса за неуспеваемость. — Да, — смеётся Гарри. — Мы твои должники по гроб жизни.***
Под воздействием сыворотки правды миссис Бейкер выдаёт всю подноготную их с Креоной предприятия. Моя непривычно тихая родственница сидит рядом и по очереди бросает гневные взгляды на меня и мать Лизы. Люциус был прав: всё завертелось из-за злосчастного артефакта. Но вот финансовые проблемы оказались не только у Креоны. У миссис Бейкер в последнее время испортились отношения с мужем (она так и не смогла родить ему наследника), а при разводе она оставалась при своём. Только вот своего у женщины осталось не так много. И тогда она вспомнила о семейной реликвии Блэквудов, а также о том, что Лиза имеет на неё права. На пути стояли я и Креона. Миссис Бейкер решила убить двух зайцев одним выстрелом. Зная о финансовых проблемах Креоны, она рассказала о том, как из её рук уплывает флакончик с каплей магической крови, а та узнала, что тоже может на него претендовать. Креону загнали в угол кредиторы, она была готова на всё. Так началась цепочка покушений на меня, Креона даже умудрилась подарить мне в приданое домовика, которому приказала подлить мне яд на определённый день после свадьбы, если у неё не получится уничтожить меня самой. Миссис Бейкер рвала на себе волосы, когда попытки Креоны не увенчались успехом. При подготовке к свадьбе Лизы она пыталась сама включиться в игру, но система безопасности, установленная Люциусом, не позволила ей этого сделать. А вот когда к ней просочились слухи о неудачном покушении на меня домовика (только чудом не удавшееся — эльфу помешали налить полную дозу), миссис Бейкер перешла в нападение. Она даже умудрилась стащить у Креоны раритетный кинжал, чтобы подозрение пало на неуравновешенную леди. На середине допроса Лиза выбегает из кабинета в слезах, и Том бежит за ней. — Абсурд какой-то, — шепчу я, когда преступниц уводят под конвоем. — Слишком запутанно и глупо одновременно. — Только в книгах всё происходит ровно и по плану, а вот жизнь часто устраивает из наших намерений сплошной, как ты выразилась, абсурд. Услышанное едва укладывается у меня в голове. Гарри, напоследок обняв меня и бросив настороженный взгляд на Люциуса, отправляется в аврорат, а муж ведёт меня вниз к камину. В коридоре мы сталкиваемся с плачущей Лизой, которую успокаивает Том. — Гермиона, мне не верится, что это может быть правдой, — девушка бросается ко мне. — К сожалению, — мне сложно говорить с ней об этом. — Сыворотка правды не оставляет сомнений. — Это ужасно, — по щекам Лизы текут слёзы. — Мы, конечно, часто с ней спорили, но я не думала, что она окажется способна на такое! Если бы я только знала. Прости. — Ты не виновата. Я глажу Лизу по руке, а Том крепче прижимает её к себе. — Отчим рвёт и мечет, отец Тома требовал, чтобы он расторг помолвку — бормочет девушка. — Похоже, наша самостоятельная жизнь начнётся намного раньше. И свадьба будет ещё скромнее, чем я думала. — Тебе повезло с Томом, он ведь рядом. И помни, что я говорила: мы всегда поможем. — Даже после того, что натворила моя мать? — Ну, она и Креона. А ты не при чём. Так что между нами всё по-прежнему. — Большое спасибо. И ещё раз прости за маму.***
Лёжа в кровати в объятиях Люциуса, я чувствую, как напряжение отпускает меня. Теперь мы действительно можем расслабиться. — Я так рад, что ты наконец в безопасности. — А как я рада. Перебираю между пальцами светлые волосы Люциуса и вожу ладонью по его груди. — А ещё я рада твоему объявлению. — Какому? — О том, что наш брак больше не фиктивный. — О! И ты согласна жить с мерзким слизеринским слизняком? Я хохочу, уткнувшись лицом ему в плечо. — Видимо, я сошла с ума, но да, согласна, — усаживаюсь верхом на Люциусе и провожу пальцем по его губам. — Я хочу жить с тобой намного больше, чем необходимые пять лет, безо всяких обетов. — И мы будем мужем и женой в болезни и здравии, в горе и радости? — Конечно. Хранить верность, любить и уважать до конца наших дней. Люциус по очереди целует мои пальцы, а потом переворачивает меня на спину, нависнув надо мной, и шепчет: — Согласен с каждым словом.