He doesn't remember me/Он не помнит меня.

Через неделю синяки на лице Гарри почти сошли, и от него перестали шарахаться посетители пекарни, а Марта и Роза перестали, наконец, предлагать ему отдохнуть несколько дней, потому что им было безумно жалко мальчика, который говорил, что его просто избили какие-то негодяи на улице. Все было хорошо. Он не видел Луи уже целую неделю, и, пожалуй, все действительно было хорошо. - Привет, - мягкий, приятный баритон заставил Гарри вынырнуть из собственных мыслей и вернуться в теплое пахнущее выпечкой помещение. Перед прилавком стоял мужчина, который уже пятый день приходил в пекарню, каждый раз покупая одно и то же – банановые кексы с посыпкой из разноцветных шариков. Он нравился Стайлсу. Не потому, что Хаз и сам любил эти кексы больше жизни, а, скорее, потому, что у этого молодого человека были удивительные глаза темно-карего цвета. Потому, что его глаза были так не похожи на глаза Луи. - Снова ты? – улыбнулся Гарри, доставая из-под прилавка заранее приготовленный фирменный пакет с двумя кексами. - Как видишь. Уже не рад мне? – засмеялся в ответ мужчина, доставая бумажник. – Знаешь, я, наверное, сегодня возьму не только кексы. - Вау, неожиданно, - хмыкнул Гарри и дернул бровью, когда посетитель протянул ему свой телефон. – Эм. Я не… - Оставишь мне свой номер? – мужчина улыбнулся, чуть склонив голову на бок, и Стайлс взял мобильник в руку, водя по задней панели пальцами. - Я… ну… Зачем тебе вообще мой номер? - Ты мне нравишься, - открыто признался кареглазый, отводя взгляд в сторону. – Я бы хотел пригласить тебя, знаешь, - он вдохнул, подбирая слова, - сходить куда-нибудь, возможно, если ты не против. Гарри неопределенно качнул головой. - Я не против, просто… - Ты занят? – Стайлсу показалось, что в голосе мужчины проскользнуло разочарование. - Нет! Нет. Я не занят, - Гарри покачал головой, забивая свой номер в чужой телефон. Нужно учиться жить дальше. Нужно забыть прошлое и идти вперед, потому что «он меня больше не любит». – Буду ждать твоего звонка, - он улыбнулся, возвращая телефон и протягивая мужчине пакет. Тот отдал ему деньги и забрал пакет, отзеркалив улыбку Гарри. - До встречи, - мужчина вышел, и улыбка сползла с лица парня, уступив место горькой боли где-то в солнечном сплетении. Нужно учиться двигаться вперед. Но он не знает, как делать это без Луи. Он не хочет учиться жить дальше без него. Он не хочет жить без него. *** Зейн высыпал на ладонь горсть небольших таблеток, разглядывая белую матовую поверхность с маленькой буквой «H» на каждой из них. Он с трудом запихал в рот все таблетки сразу, стараясь проглотить их прежде, чем передумает. - Мы не пара, идиот, какого хрена ты пристаешь ко мне при моих друзьях? Глоток виски, обжигающий горло и Зейн чувствует, как жидкость падает в пустой желудок вслед за таблетками. - Чего ты, блять, ждал? Черт, Зейн, мы же просто трахаемся, это же просто секс! Не говори, что ты ждал чего-то большего. Он падает на кровать, раскинув руки и ждет. Ничего не происходит и Зейн подползает к подушке, которая все еще пахнет знакомым цитрусовым запахом. Глубоко вдыхает и берет в руки телефон, открывая чат с Лиамом. - Это произошло только потому, что Дани не давала мне чертовых два месяца, а ты здесь крутишь своей гребаной задницей у меня перед носом, я, знаешь, не железный! Печатает сообщение, глотая слезы. Думает о маме, почему-то. Думает, что, наверное, она расстроится, если он умрет. - Ты всегда был шлюхой, Малик, неужели ты думаешь, я бы стал встречаться с тобой? Ты действительно на это надеялся, серьезно? «Я думал, что ты рядом, но стоило мне протянуть руку, и ты исчез». - Мне просто удобно спать с тобой, понимаешь? Просто больше не с кем. - Зейн, ты дома? Я купил тебе… Зейн? – нажимает на «отправить» и медленно начинает проваливаться в невероятно тягучую темноту, роняя телефон на грудь. Нет, все же… Все же, кажется, хоть что-то в этой жизни у него получилось, пусть даже и такая дурацкая вещь, как самоубийство. Боль сжимает легкие, и он не может больше дышать, захлебываясь слюной, которой почему-то слишком много. Он думает, что нужно было учесть, что это будет больно, потому что ничто не бывает просто. - Мне жаль, если ты рассчитывал на что-то большее, правда, но это было глупо с твоей стороны ожидать, что кто-то согласился бы быть с тобой. Гарри хватает его за руку, кричит что-то и Зейн чувствует, какие у него теплые ладони. Или он уже просто начал остывать, он точно не знает, на самом деле. - И не вздумай ныть сейчас, ладно? Потому что я знаю, что если я сейчас попрошу тебя, то ты с удовольствием раздвинешь ноги. «Значит, вот так люди умирают? Чувствуя такую странную легкость и что-то вроде нирваны? Ты оставил меня, но я бы никогда не перестал любить тебя. Потому что ты все, что мне нужно. Найл бы сказал, что это слабость – самоубийство, Луи бы посмеялся над этим, а Гарри бы укоризненно покачал головой, но мне, честно говоря, все равно. Я не могу больше. Я не могу больше жить с этим. Я не могу больше любить тебя, и ничего не получать взамен. Я не могу помнить твои грубые прикосновения в порыве страсти, твой тихий, хриплый голос, твои горящие глаза и желание гораздо большего каждый раз, когда ты просто целовал меня, аккуратно поглаживая пальцами кожу на тыльной стороне моих ладоней. Я не могу. Отпусти меня, пожалуйста. Я люблю тебя». - Лиам?... *** Никто не разговаривает с Лиамом. Никто. Ни Гарри, ни Луи, ни Найл. Хаз сидит, забившись в угол и плачет и Лиам не может винить его в этой слабости. Никто не может. Потому что Зейн умирает. Где ты сейчас? Ты заблудился? Луи обнимает Найла, которого трясет как от лихорадки и Пейн не может поверить, что это все из-за него. Трое его лучших друзей на грани истерики, потому что Зейн умирает. Потому что Зейн умирает из-за него. Отыщу ли я тебя вновь? Они находятся в местной больнице, где чуть больше двух месяцев назад они почти похоронили Луи. Томлинсон выжил тогда. Выжил, потому что у него был Гарри, который сидел рядом с ним почти целую неделю, пока тот был без сознания - звал медсестер, когда тот мучился от боли, давал ему воды в любое время, если Луи приходил в сознание, да просто был рядом, отдавая ему всего себя. Ты одинок? Тебе страшно? У Зейна же не было никого. У Зейна был, пожалуй, Лиам, но он сомневался, что Зейн захотел бы его видеть теперь. Ищешь ли ты меня? Несколько минут назад им сообщили, что Малика вытащили практически с того света. Почему ты ушел? Я остался ждать. До этого Лиам думал, что его ничто не может сломить. Он ошибался. Он разбил руки в кровь, пытаясь заглушить боль внутри себя. Он выкурил почти все сигареты Зейна, которые тот когда-то оставил в кармане его толстовки, пытаясь заполнить пустоту внутри себя. Он кричал, надеясь, что это спасет его от реальности. Лишь сейчас я настиг тебя. Но. Он был сломан. Будешь ли ты ждать меня? Сможешь ли дождаться? Теперь он понял Гарри, когда тот не отходил от Луи, даже зная, что тот его больше не любит. Смогу ли я увидеть тебя вновь? Теперь он знал, что чувствовал Зейн все эти годы. Теперь он знал. Уходя, ты забрал мое сердце с собой, оставив шрамы. Но это лишь следы. Сейчас оно бродит потерянное и раненное, не находя себе места.* Зейн не может умереть, так и не узнав, что Лиам его л… - Вы все здесь к Зейну Малику, так? – приятный негромкий голос медсестры, и Пейн не отдает себе отчет в своих действиях, кидаясь к ней и практически нависая над бедной девушкой. - Что с ним? Где он? Что-то случилось? Он в порядке? К нему можно? Почему вы молчите? Он жив? Что с ним?! – девушка отшатнулась от Лиама, приподняв брови, и покачала головой. - С ним все в порядке. Он не в самом лучшем состоянии, но он стабилен. Врач считает, что у него хорошие шансы на полное выздоровление, - Лиам выдыхает, и ему кажется, что он готов упасть на колени, и целовать руки этой милой девушке, которая только что сказала, что Зейн в порядке. Зейн жив. Зейн будет жить. Он сможет сказать Зейну все, чего не сказал прежде. Он заставит Зейна простить его, он сделает все для этого. Он сделает все. - Если он очнется, конечно, - дрожь пробегает по телу Пейна при этих словах и все его надежды рушатся в одно мгновение. – Он сейчас в коме. Врачи пытались вытащить его из этого состояния, но, похоже, что он сам не хочет этого, - покачала головой девушка, листая какие-то бумаги. Она говорила что-то еще, и остальные парни слушали ее, но не Лиам. Лиама будто придавило чем-то слишком тяжелым, причем со всех сторон сразу. - Где… - его голос сорвался, и он понял, что не может произнести ни слова, на самом деле. Медсестра с сочувствием посмотрела на него, сведя брови. Она часто наблюдала такие картины, и научилась сдерживать свои собственные эмоции за несколько лет интернатуры, но в глазах этого парня напротив было столько боли, что она невольно начала задумываться о том, чтобы сменить место работы. - Он сейчас в палате интенсивной терапии, но, я думаю, я могла бы дать вам некоторое время побыть с ним. Но только одному человеку, - с явным сожалением произнесла она, смотря на Лиама. Гарри нервно выдохнул где-то позади и у Лиама внутри что-то оборвалось. - Иди, - тихий голос Найла и Пейн, как в тумане идет за девушкой по запутанным, пахнущим больницей, коридорам. Где-то кричит ребенок и Лиам чувствует, как его пальцы немеют, когда он слишком сильно впивается коротким ногтями в собственные ладони. Он сглатывает, когда медсестра останавливается перед одной из множества одинаковых дверей и приоткрывает ее, пропуская его вперед. Он делает шаг вперед и его сердце пропускает удар. Зейн. «Я думал, что ты рядом, но стоило мне протянуть руку, и ты исчез».