He doesn't remember me/Он не помнит меня.

Гарри не удивился красивым алым розам на пороге их с Зейном квартиры. Не удивился потому, что все было до боли банально. Если бы цветы были для Зейна – Лиам передал бы их ему лично, для чего скрытность? Больше Зейну цветы никто не дарил (по крайней мере, на памяти Стайлса таких моментов не было). А сам Гарри.… Ну,… Кому он мог понадобиться? Было время, когда единственным человеком, который мог преподнести ему цветы - без повода, просто так, чтобы заставить улыбаться – был Томлинсон. Но сейчас шатена не было в жизни Гарри, следовательно, цветы были от Ника. Ну, а от кого еще, действительно? Все в жизни Стайлса было нудно, медленно, лениво, пока он не встретил Луи. Жизнь побежала шумной рекой, полетела безумной птицей, вырвавшейся из клетки – он не успевал считать дни, путался в днях недели, забывал месяца. Потому что Томлинсон был рядом. И ему не нужно было знать январь ли на дворе, или же апрель – рядом с Луи всегда было тепло и комфортно. Луи никогда не стоял на месте, ни секунды, он постоянно бежал куда-то, постоянно тянул за собой Гарри, хотел он того или нет. Футбольные матчи, вечеринки, встречи с друзьями, поездки за город, курсы театрального искусства, всегда что-то новенькое, что-то интересное, необычное… Редкостью были дни, когда они просто лежали в обнимку, не выходя никуда целый день. Луи любил жизнь, он любил жить, а Гарри просто любил Луи. - Это от Ника, - пояснил Гарри, заметив, как Зейн, пьющий кофе на кухне, вздернул бровь, когда Стайлс зашел за вазой, все еще держа в руках букет цветов. - Не знал, что он дарит тебе цветы, - с сомнением произнес брюнет, пододвигая к себе пепельницу. – Уверен, что это он? - Да, конечно, - с улыбкой отозвался Стайлс, ставя вазу, наполненную водой, в центр стола и опуская туда стебли роз. – Не думаю, что у меня много поклонников. Малик замолчал на несколько секунд, доставая сигарету, поджигая ее и медленно затягиваясь. Кудрявый сел напротив, лениво проследил за аккуратными облачками дыма, вырывающимися из полных губ Зейна и после закрыл глаза, глубоко вдыхая яркий табачный запах, смешанный с ароматом свежей выпечки (Роза никогда не отпускала его со смены без кучи свеженьких булочек, тех, что он любил, со сгущенкой или банановым кремом или с мягкой сахарной пудрой) и легким кофейным запахом Малика. Гарри даже позволил себе искренне улыбнуться, чего не делал уже так давно. Ему было комфортно, ему было, наконец-то, тепло. Без Луи. Гарри знал, что, наверное, со временем, он все-таки сможет жить без Томлинсона. Он надеялся на это. *** - Эй, брооооо, - протянул Найл на одном дыхании, почти влетая в палату и с разбегу падая на кровать Луи, который тут же поморщился от такого резкого и беспардонного вмешательства в свое личное пространство. Но, все же, это был Хоран, ему, во-первых, невозможно запретить куда-либо вмешиваться, а во-вторых, было банально жалко запрещать. Обидится еще, скуксится, не дай Бог, а Найлу совсем не идет грустное выражение лица. - Ты все же, парень, умеешь попасть в передряги, правда? Дженни мне все рассказала, чувак. Как ты, блин, мог пролить на себя чай? Нет, я конечно, зн… - Где Гарри? – оборвал его Луи буквально на полуслове и Хоран внезапно замолчал, а улыбка все же сползла с его лица, уступая место растерянности. – Почему он не приходит? Почему он не приходит ко мне? – в голосе Томлинсона слышалась явная обида, он вел себя, как маленький ребенок. Хотелось всего и сразу, хотелось, чтобы Гарри пришел, хотя бы. И это как минимум. Еще хотелось обнять его и извиниться за все, что он говорил ему, будучи в беспамятстве. Но он был в больнице уже почти неделю, а Гарри все еще ни разу не пришел. - Ты ведь положил цветы? – тихо спрашивает Луи, отворачиваясь к окну и стараясь не смотреть на расстроенного друга. - Я сделал, как ты попросил. Оставил их у порога, - отвечает Найл, - но я все еще думаю, что это была плохая идея, без записки и… - Неважно, - шепчет Луи, но блондин слышит и замолкает на полуслове, неловко ероша пальцами собственные волосы. - Парень, может, тебе просто рассказать ему, что ты… - Что я что? – взрывается Луи, - что я вспомнил? Но, блять, Найл, я не могу сказать ему это просто так после всего! Я изменил ему! Я встречался с этой чертовой Элеонор столько времени, я разбил ему сердце! Понимаешь? Нет, ты ни черта не понимаешь. Он пытался до меня достучаться, он столько времени ждал меня. Он давно отпустил. Я чувствую, что он отпустил меня, Найл. Я чувствую, - почти жалобно заканчивает он, понимая, что от крика у него сбилось дыхание. Он опускается на подушки, с которых успел приподняться во время своей пламенной речи, и смотрит в сторону окна, считая дождевые капли на мутном стекле. Найл молчит, потому что, ну, на самом деле, ему нечего сказать. А что он может сказать в такой ситуации? Все абсурдно. Нет, на самом деле все просто. Луи любит Гарри и Гарри любит Луи. Все очень просто, не так ли? Вот только между ними почти полгода боли и беспамятства, и только Бог знает, сколько Гарри пережил за это время, и сколько Луи испытал за одну эту неделю, когда все воспоминания так внезапно вернулись к нему. - Почему он не хочет.. Найл. Почему он не хочет видеть меня? – шепчет Луи, и его шепот срывается на всхлипы, потому что он устал, потому что он всю неделю, каждые несколько секунд сгибался пополам от невыносимой головной боли, когда очередные воспоминания настигали его уставший разум. – Он.. он не любит меня больше, Найл? Слишком поздно? Найл? Почему он не приходит? Я хочу, чтобы он пришел… Я хочу к нему, Найл, я хочу в его руки. Я его люблю, Найл. Луи бормочет сквозь зубы и Хоран с трудом слышит его, но все же несложно догадаться, о чем идет речь, ведь вот уже который день он слышит эти слова от лучшего друга. Каждый день Луи рассказывает ему то, что вспомнил и каждое воспоминание, которое связано с Гарри (а они, черт возьми, все связаны именно с ним), заканчивается именно этим. Слезами (Найл вообще никогда до этого не видел, чтобы Томлинсон плакал, так что это было действительно пугающе) и тихой истерикой. И, конечно, безумными, глупыми вопросами, на которые Найл, возможно, знает ответы, но в любом случае, озвучивать их – настоящий садизм по отношению к Луи. Гарри, конечно, все еще любит его. Это было видно. Даже если бы сам Стайлс пытался убедить всех, что не любит Луи, никто бы ему не поверил. Гарри бы не колебался ни секунды, если бы знал, что Томлинсон ждет его. Но Гарри не знает, и он не приходит. Он не хочет приходить. Он сказал это Хорану не так давно, с легкой улыбкой на губах и Найл улыбнулся в ответ, но у него почти разорвалось сердце. - Я не думаю, что мне стоит видеться с ним, - Гарри мягко улыбнулся, ковыряя пальцами рваную обивку дивана. – Ему сейчас и так не особо хорошо, если еще и я появлюсь со своим нытьем.… Сам знаешь, как он это не любит. - Знаю, - кивает Найл в ответ, сложив руки в замок и играясь большими пальцами. – А что с Ником? - Что с ним? - Ну,… Вы вместе? - А.… Да, наверное. Да. Да, мы вместе. Он хороший, - кивает Гарри, опуская глаза на собственные пальцы, которые сейчас нервно ковыряют поролон внутри небольшой дырки в диване. – Он напоминает мне Луи, когда мы только встретились, но в то же время он совсем другой. Я думаю... Я думаю, я смог бы… ну…знаешь… двигаться дальше. Я не знаю. Мне кажется, я бы смог сейчас. Да. Я хочу этого. «Луи помнит тебя. Он ждет тебя, Хаз. Он любит тебя», - хочет сказать Хоран, но Луи запретил ему делать это, сказав, что это должен быть выбор полностью Гарри. Если он захочет прийти – то Луи сам расскажет ему все. Если же нет.… Значит, так того хочет судьба. Найл не верил в судьбу, да и слова Луи были ничуть не лучше, но все же, Томлинсон был его другом и он не мог предать его доверие. - Вы будете классной парой, - говорит блондин и, внимание, вот он, тот момент, когда его сердце болит так сильно, как никогда в жизни. Найл никогда не любил, к сожалению, или к счастью, он не встречал такого человека еще ни разу. Однако он не раз наблюдал чужие отношения, и между людьми всегда все было так невыносимо сложно, да даже Зейн и Лиам, которые столько лет мучали друг друга. Даже они. Но у Гарри и Луи было все так просто… Нет, на самом деле все просто. Луи любит Гарри и Гарри любит Луи. Все очень просто, не так ли? Вот только «сложные» Зейн и Лиам почему-то теперь были вместе, а такие «простые» Гарри и Луи уже никогда не будут. И это было то, что причиняло боль Найлу, потому что он хотел, чтобы его друзья были счастливы. Но он знал, что даже, когда они станут старше, даже, когда воспоминания о том, что Луи и Гарри когда-то вообще были вместе, сотрутся из их памяти, это все еще будет ранить их каждый раз, когда они будут видеть друг друга. Это всегда будет ранить. Это будет преследовать их всю жизнь. Потому что, ну, потому что это любовь. И Хоран, он, действительно, никогда не любил. Но он думал, что наверняка знает, что это за чувство, потому что вот уже два с половиной года наблюдал ярчайшую историю любви прямо перед своими глазами. Луи любит Гарри и Гарри любит Луи. Все очень просто, не так ли? - Он придет, Луи, - легко лжет Найл, поглаживая плечи дрожащего шатена. – Он придет.