***
Узников комнаты ещё долго трясло после того, как Снейп схватил статуэтку Ровены и вырубил её ударом головы оной об стол. Когда стены трясутся так, будто замок вот-вот рухнет, грохочет гром, как при самой сильной грозе, и все вокруг орут так, словно горный тролль решил станцевать мамушку на столе, несложно сойти с ума. Но волшебники держались. И сейчас они в сотый раз перечитывали письмо от Дамблдора, пытаясь осознать происходящее. Дорогие мои дети и профессора! Пожалуйста, больше не пользуйтесь магией или сведите её применение к минимуму. У меня для вас очень плохие новости. Сведения, найденные мною в одной из книг, оставшейся после Основателей, очень поверхностны, при этом язык, которым она написана, довольно туманный. Тем не менее, я сумел прийти к очень важным выводам. Заигрывание с Судьбой и предсказанием будущего всегда очень опасно. Редкие прорицатели могут похвастаться долгой жизнью и ясным рассудком. Магия, задействованная при создании Комнаты судеб, очень мощная, и у неё есть свой предел. Вас слишком много. И, похоже, Судьба решила преподнести вам большой объём информации, что вдесятеро опаснее. Если до вас там успело побывать приличное количество человек, то всё ещё хуже, чем мне сейчас кажется. Магический фон завышен, и это начинает влиять на весь замок. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ! Не знаю, чем руководствовались Основатели, создавая Комнату, которая может посодействовать полному уничтожению школы. Надеюсь, что риск оправдан. У меня есть подозрения, что с каждым днём, который вы проводите там, опасность увеличивается. Поторопитесь. Берегите себя. С глубочайшим беспокойством, ваш Альбус Дамблдор. У Джинни нервы не выдержали (дополнительно сказались последствия прошлого года), и она разрыдалась. Гарри обнял себя и, глядя в одну точку, раскачивался из стороны в сторону. Драко старательно скрёб ногтем столик, пытаясь отвлечься и не устроить истерику при всех. Рон заглядывал за плечо Гермионы, которая письмо и читала. Он всё не мог поверить своим глазам. Снейп остервенело листал «Принца-полукровку», не вчитываясь в текст. Макгонагалл слушала Гермиону и вздыхала. Одна Луна находилась во вменяемо-спокойном состоянии и была невозмутима, как скала. — И что теперь делать будем? — тоскливо спросила Минерва. Она почувствовала, что смертельно устала от всего, что ей свалилось на голову с первого сентября. — Читать, конечно же! — Гермиона аккуратно свернула письмо в трубочку и с решительным видом подошла к столу чтецов. — Дамблдор пишет, что мы должны быстрее покончить с этим. Значит, нельзя терять время. Профессор Макгонагалл, отдохните, давайте я почитаю. Минерва посмотрела на кислую мину Снейпа и с удовольствием поднялась из кресла, уступая место любимой ученице. — Годрик, я, конечно, всё понимаю, но будет лучше, если вы сможете привести Ровену Рейвенкло в порядок, как недавно она вылечила вас. Понимаете, от вас беспокойства меньше было, — сказала профессор напоследок. — Всё с вами понятно, женщины. Вечно от вас одни проблемы, — пробурчала кукла, подходя к бесчувственной Ровене. Гермиона взялась за дело с невиданным энтузиазмом. Увлечённая занятием, она не обращала никакого внимания на Снейпа, сидевшего неподалёку. Девочка читала быстро, выхватывая основную мысль; несущие в себе мало полезной информации отрывки она просто пробегала глазами. Кому-то это не нравилось, потому что текст звучал очень отрывисто, но дело шло и без помощи Годрика. — <…> Из-за дальнего угла выскочила Амбридж — запыхавшаяся, но с победоносной улыбкой. — Это он! — радостно воскликнула она, едва завидев лежащего на полу Гарри. — Прекрасно, Драко, прекрасно! Просто великолепно — пятьдесят очков Слизерину! Я сама его заберу… Встать, Поттер! Ах ты маленький слизеринский засранец! Предатель! — Мисс Грейнджер, попридержите язык, в тексте этого нет, — заявил Снейп. — Я протестую! — горячо воскликнул Малфой. — Вас сдал тот, кто принадлежал к этому клубу неудачников. А я просто выполнял свою работу. И как я могу играть на вашей стороне, если вы ко мне так погано относитесь?! — Ты начал называть меня, грубо говоря, нищебродом с нашей самой первой встречи, — заметил Рон. — На правду не обижаются. — А-а-а, Малфой, но это же невоспитанно! — Гермиона всплеснула руками. — Чему только в этих семьях волшебников из высшего сословия детей учат? Так говорить нетактично и некультурно, будь ты хоть сам Министр магии. — Или король эльфов, – невинно заметила Луна, для которой король эльфов, конечно же, значил больше, чем какой-то там министр. Малфой положил голову на столик и задумался. — <…> Мариэтта подняла голову, и потрясённый Фадж отскочил назад, чуть не свалившись в камин. Подол его мантии начал дымиться, он ругнулся и поспешил затоптать его. С горестным стоном Мариэтта натянула воротник своей мантии до самых глаз, но все уже успели увидеть, что её лицо обезображено россыпью пурпурных прыщей, образовавших на щеках и носу надпись «ЯБЕДА». — Жалко, что Дамблдор не захотел поиграть в Святую инквизицию, — совершенно искренне опечалился Гарри. — Скорее в Гензеля и Гретель. Дамблдору бы отлично подошла роль той ведьмы из пряничного домика, он же любит сладкое. А Гензель и Гретель — Фадж и Амбридж. Сказка, в которой зло обернулось добром и победило зло в добре… — Я бы попросил тебя повторить последнюю фразу ещё раз, Гермиона, но, наверное, лучше не надо, — Рон почесал подбородок. — Кстати, что это за прыщи? — <…> «Вы?» — прошептал он, опять наступая на тлеющую мантию. «Именно», — любезно подтвердил Дамблдор. «Так это организовали вы?» «Я», — ответил Дамблдор. «Вы набрали учеников в свой… в свой отряд?» <…> «Так это был заговор против меня!» — завопил он. «Именно», — весело подтвердил Дамблдор. — Я хочу быть директором Хогвартса, — вдруг заявил Фред. — Так беспардонно врать и издеваться над Министром магии может, наверное, только директор и больше никто в мире. — Давайте напишем Дамблдору, чтобы он реально собрал отряд, — предложила Джинни. — А что, весело будет. А всё-таки Фадж на диво глупый. — <…> Дело в том, что вы заблуждаетесь, полагая, что я — как это говорится? — пойду с вами по-хорошему. Я вовсе не собираюсь идти по-хорошему, Корнелиус. У меня нет абсолютно никакого желания сидеть в Азкабане. Конечно, я мог бы оттуда сбежать, но зачем тратить время? Скажу вам честно, что могу придумать миллион способов провести его с гораздо большей пользой. <…> Фоукс сделал очередной круг и подлетел к Дамблдору. Тот отпустил Гарри, поднял руку и ухватился за длинный золотой хвост феникса. Вспыхнуло пламя, и оба они исчезли. — Да чтоб я на старости так развлекался! — воскликнул Джордж. На лице Минервы так и было написано: «Дамблдор, что ты, мантикора тебя задери, творишь? Но всё равно ты восхитителен». Снейп каллиграфическим почерком вывел на пергаменте: «Дамблдор опять поставил на уши всю магическую Британию, а, впрочем, ничего нового». — ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора. — Я представляю диалог портретов в кабинете директора, — Фред подмигнул Джорджу. — А-а-а, котята, в этом кабинете никогда не было котят! — Я отказываюсь вам помогать, пока вы не выкинете всю розовую одежду в мусор и не уйдёте в монастырь. — Впервые директором школы стала жаба, куда катится этот мир. — А-а-а, котёнок с тарелки прыгнул мне на голову! — Хватит тут портреты разыгрывать, я дальше читаю, — возмутилась Гермиона. — Особая группа учащихся, поддерживающих Министерство магии и отобранных лично профессором Амбридж. Так вот, члены Инспекционной дружины имеют право снимать очки… так что, Грейнджер, тебе минус пять очков за грубость в адрес нового директора. С Макмиллана пять за то, что возражал мне. Поттер, с тебя пять за то, что ты мне не нравишься. А у тебя, Уизли, рубашка не заправлена, поэтому с тебя тоже пять. Ах да, чуть не забыл — ты же грязнокровка, Грейнджер, так что с тебя за это ещё десять. На этом моменте Снейп решил, что он больше не будет защищать избалованного сынка глупых родителей. В первую очередь, из-за грязнокровки. Макгонагалл захотелось дать Малфою подзатыльник, но потом она вспомнила, что до описанного события ещё далеко, как до Австралии, и вообще, не факт, что это случится, и успокоилась. — Кактусы буду на подоконнике выращивать, и не подберётесь ко мне, — мрачно буркнул Драко, которого это всё, как и Макгонагалл с Поттером, достало. — Знаете, а эта глава называется «Самое плохое воспоминание Снейпа». Мне уже страшно, — Гермиона покосилась на профессора. Снейп поджал губы и отодвинулся от неё на метр. Удержавшись от желания положить ноги на стол, Северус скрестил руки на груди, уставился в потолок и начал мысленно считать Поттеров, падающих с метлы. — <…> Нам совершенно не хочется здесь оставаться. Да мы ушли бы хоть сейчас — просто мы считаем, что сначала надо расквитаться за Дамблдора. В общем, как бы там ни было, — сказал он, взглянув на свои часы, — первый этап вот-вот начнётся. На вашем месте я бы сейчас отправился в Большой зал обедать — тогда всем учителям будет ясно, что вы не имеете к этому никакого отношения. — Фред и Джордж, мне иногда кажется, что Дамблдор — ваш дедушка, — Минерва вздохнула. — Надо же, за него отомстить невиданным членовредительством выдумали… — Мне уже интересно, Гермиона, что мы там выдумали, давай читай! — Фред радостно потёр ладони в предвкушении. — А я — всё! — торжественно произнёс Годрик, кивая на начавшую шевелиться Ровену. Как ни странно, но в обморок он после этого умопомрачительного заявления не упал.Глава 75. Главный возмутитель спокойствия
29 мая 2016 г. в 15:17
Дамблдор влетел в Большой зал на крыльях любопытства. Да-да, именно любопытства. Никакой страх за детей или что-то в этом духе не смог бы заставить его передвигаться настолько быстро (Альбус знал, что в большинстве случаев дети школы Хогвартс вполне способны пережить что угодно). Открывшееся зрелище стоило того, чтобы так бежать. На секунду Дамблдор даже забыл про сбившееся дыхание и свои старые кости.
В зале дул сильный ветер. Немыслимые воздушные потоки создали в центре помещения огромную воронку из посуды, еды и жидкости, вылившейся из кубков и кувшинов. Но это так, мелочи хогвартской жизни. Близнецы представления и похуже иногда устраивали. Захватывало дух, выбивало почву из-под ног совсем иное зрелище.
Потолок Хогвартса. Обычно он поражал только первокурсников, остальные обитатели замка к нему были привычны, хоть некоторые и любили засматриваться на небо во время трапезы. Сейчас, глядя на него, обомлел бы любой. И Дамблдора это тоже коснулось.
Когда Альбус бежал по лестницам и коридорам Хогвартса, по сторонам ему засматриваться было некогда. Но он отчётливо помнил, что вопреки всему сегодняшнее утро было на редкость ясным и солнечным. А вот потолок был затянут чёрными с фиолетовым отливом тучами. Собственно, чтобы разглядеть эти тучи, нужно было очень постараться. Дамблдор сумел это сделать только один раз в перерыве между вспышками молний.
Молнии вверху сверкали беспрестанно. Большие, ветвистые, невероятно яркие. Они обнимали потолок, вспыхивали и угасали, уступая дорогу новым. Наверх можно было смотреть только прищурившись и защитив глаза особым заклинанием, которым и поспешил воспользоваться Дамблдор. Впечатление усиливали то и дело раздававшиеся раскаты грома.
— Смерть подошла близко. Наступил последний час Земли-и-и, — сквозь адский грохот до Дамблдора таки донеслись эти жуткие завывания. В отличие от творящегося вокруг хаоса они заставили директора вздрогнуть. — Это — Великий Апокалипсис. Духи погибели пришли пожрать наши души-и-и.
«Или пожрать чего-нибудь повкуснее», — меланхолично подумал Дамблдор, посмотрев в сторону вихря в середине Большого зала.
— Сейчас придёт Дух Сгубита, и настанет всеобщий конец, — Дамблдор чуть не упал, когда Трелони бросилась ему на шею и проорала всё это в ухо.
— Нет, это не Апокалипсис, маггловская книга тут ни при чём, — с потрясающим спокойствием заявил директор, приобнимая грозящую упасть в обморок Трелони.
— Нас некому спасти, умрём, безызвестные, в этой тиши-и-и, — провыла прорицательница.
— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, Сивилла, — бодро отозвался Дамблдор. — И совсем тут не тихо.
Обнаглевшая провидица, почуяв, что жизнь налаживается, вцепилась в мантию директора и зарыдала, уткнувшись лицом в его бороду (для этого ей пришлось эту бороду ещё и поймать, ибо потоки ветра уносили волосы Дамблдора вбок). «Мерлин, не хватало ещё, чтобы о моё сокровище сопли вытирали!», — это стало последней каплей, и директор стал колдовать.
Начал он с россыпи диагностических чар, которые довольно быстро помогли ему уяснить, что «волшебнец», чудесный подарочек, пришёл из Комнаты судеб ещё раньше, чем он думал. Делать ему после этого было решительно нечего. В данной ситуации Дамблдор оказался совершенно беспомощным. Оставалось только обнимать Трелони, чтобы она не вырвалась и не начала опять буянить, и надеяться, что Минерва и Северус или, чем джарви не шутит, кто-нибудь из детей догадается, как это остановить.
К счастью, минут через пять это прекратилось. Правда, Дамблдор с грустью отметил, что вряд ли ещё когда увидит такое прекрасное и ужасное зрелище, как те невиданные молнии.
— Всё закончилось, профессор, — произнёс директор, хлопая Трелони по плечу.
Она вцепилась ему в бороду, чуть не выдрав её, и зарыдала ещё сильнее.
— Мандрагора Мерлинов зад подери, хватит! — Дамблдор мог вытерпеть всё, но только не такое хамское отношение к своей бороде.
Трелони отпрыгнула от него, вспомнив, что директор ужасен в гневе.
— П-п-ростите, я, п-п-пожалуй, п-п-ойду, — произнесла она, поворачивая к выходу. — Второе рождение, Юпитер в Венере, это надо отметить…
«Они тут что, вдвоём с Флитвиком были?», — подумал Альбус, осматриваясь по сторонам. Кроме необычайного бардака ничего из ряда вон выходящего в Большом зале не наблюдалось. Ни студентов, ни профессоров, кроме самого Дамблдора тоже не было. За Трелони захлопнулась дверь.
Директор вызвал домовиков и приказал им делать уборку. Сам он уселся в кресло и, не обращая внимания на беспорядок, начал писать письмо.