Animalverse

Шло время. Джиён по-прежнему жил во дворце, окруженный прислугой и надзирателями от Сынхёна. Но в этот раз заточение ему нравилось больше, ведь он мог общаться с Сиреной и принцем. Он теперь не чувствовал себя одиноким или непонятым. А Сынхён старался меньше времени с ним бывать, чтобы быстрее отвыкнуть от него и найти в себе силы отпустить. — Почему я не могу уйти прямо сейчас? Почему нужно ждать течки? — негодовал Джиён. Волк редко с ним разговаривал, поэтому вопросы приходилось обсуждать прямо на ходу, когда они пересекались в коридоре или комнате перед обедом. — Таков закон. Нельзя омеге выходить в свет без альфы, если он не разведен или не свободен. Тебя просто поймают и вернут мне так или иначе. А бумагу о том, что альфа от тебя отказался, я смогу дать после течки, когда ты будешь в безопасности и тебе не смогут навредить. В идеале, конечно, после четвертой, но ты ведь торопишься? — Да, — нерешительно сказал Джи. Он не знал, торопится ли он или сам Сынхён старается теперь от него побыстрее избавиться. Сынхёну было очень тяжело. Без секса, без контакта с омегой. Без его запаха и присутствия. Он на глазах худел и стал выглядеть очень болезненно. Все вокруг замечали, Джиён тоже, хоть и не спрашивал ничего и не подавал виду. Лис думал, что у него слишком много работы, поэтому он и устает. Сынхён мало спал и мало ел. Все вызывало тошноту и головокружение. Радовало, что они были под охраной и на него не смогли бы напасть, ведь дать отпор он сейчас точно не смог бы даже самому слабому альфе. Экин готовился к своей коронации. Когда юный принц станет совершеннолетним и сможет открыть свое лицо поданным, тогда ему начнут искать жениха и после свадьбы коронуют. Все это огорчало и его, и Сирену. Они оба понимали, что отец Экина не будет рад такой разной паре, да еще и женщине, которая старше его на двенадцать лет. Уже холодало, и местами выпадал снег, но он быстро таял. Скоро должны были праздновать новый год. У всех жителей было предпраздничное настроение и свои заботы. Магазины все больше изменяли вид, обвешиваясь гирляндами и различными украшениям, призывая быстрее готовить подарки любимым. Во дворце жизнь шла своим ходом: медленно, буднично и тихо. — Давай убежим, — предложил внезапно лев во время дневной прогулки с девятихвостой лисицей. Та в свою очередь лишь махала из стороны в сторону своими хвостами и молчала. Как она может своими руками сломать будущее мальчика? Он всего лишь ребенок — повзрослеет, поймет, что ни побег, ни что-то другое не решило бы их проблему. — Принц! — вдруг послышался голос где-то сверху. Оборотень-лев и кицунэ взглянули вверх. На колонне из бетона стоял рыжий лис, его шкурка тоже готовилась к зиме и менялась: она стала более тускло-бежевой, нежели огненно-красной. Хвост не был таким пушистым, потому что сильно лез. Но, несмотря на линьку, Джиён оставался прекрасным лисом. — Джиён, добрый день, — улыбчиво, как всегда, сказал Экин. — Принц, а быстро ли вы бегаете? — угрожающе спросил Джи. У него созрел хитрый, продуманный план, и он почти понял, как его воплотить в реальность. — Ну, я этого не знаю… — альфа был сконфужен: еще никто не смел говорить с ним в таком тоне и даже бросать вызов. — Тогда проверим! — лис решительно спрыгнул перед ними и показал на дорогу вдоль аллеи. — Кто первый добежит до фонтана, сорвет розу и принесет Сирене, тот и крут. — Но это не настоящие розы, Джиён, ведь уже холодно для цветов в саду, — вмешалась Сирена, не понимая, зачем он это делает. — Это неважно, главное — бежать быстро и прийти первым. — А если вторым? — спросил Экин. — А второй будет какашкой! Давай, на старт или струсил? Лев и кицунэ переглянулись. Юный принц не понимал, зачем ему это нужно, но перед дамой своего сердца решил не пасовать, он что, лиса не обгонит? — Хорошо, начнем! Сынри и Сынхён в это время были в замке и копались в бумагах, как вдруг прислуга прибежала к ним и рассказала, как лис и юный принц устроили соревнование. Альфы бросились в сад: один - чтобы посмотреть, а второй — предотвратить беду, если такая будет. Джи был настроен на победу, впрочем, как и лев Экин. Оба выстроились в линию и присели, как перед рывком. Сирене было дано задание отсчитать «старт» и «финиш». Она сомнительно смотрела на их ребячество в силу своего возраста, этого не разделяя, но все равно согласилась. В окнах замка собиралась прислуга, чтобы тоже хоть краешком глаза увидеть гонку. Почему-то сердце у каждого оборотня билось так сильно, будто они сами принимали участие в забеге. Все девять хвостов лисицы взвились вверх, и каждый смотрящий затаил дыхание. Когда хвосты резко опустились вниз, лис и лев сорвались с места, разгоняясь так быстро, сколько было сил. Сынхён тоже не понимал, зачем Джиён это делает, но чертовски переживал за этого омегу. Джи был меньше льва, но не уступал ему в беге: он был ловким, быстрым, шустрым, в то время как лев просто машиной для убийства. Чего только стоили его лапы с когтями. Лис искренне надеялся, что не попадет под них, ведь аллея была очень узкой. Лев прибавил темпа, когда на горизонте показались цветы. Экин бежал на пределе: он никак не мог позволить лису преподнести цветы его любимой женщине, он должен был выиграть, чтобы ни случилось. Сирена переживала и болела за принца всей душой, хотя показывать это на публику стеснялась. — Давай, Джиён! Беги быстрее! — послышался голос из дворца. Это кричал Сынхён, и почему-то его приободренные слова дали дополнительные силы омеге. Он улыбнулся так широко, как только был способен в этой лисьей форме. Рядом с Сынхёном стоял Сынри, который тоже что-то кричал в его сторону. Это вдохновило всех остальных, и из окон всего дворца послышались крики: — Принц, мы в вас верим! — Бегите быстрее, ваше высочество! — Наш принц самый лучший! Сердце кицунэ не выдержало, когда она услышала, как много поданных его любят и поддерживают, ведь ей тоже очень этого хотелось. — Экин давай, принеси мне розу! Экиииин! — закричала она как можно громче, чтобы лев это услышал. И он услышал. Ее хрупкие лапки задрожали от наплыва эмоций. Она кричала громче всех и чувствовала себя самой свободной женщиной в Энималверсе. У принца-льва будто выросли крылья, и открылось второе дыхание. Он почувствовал такую легкость, свободу, адреналин. Его зрачки расширились, и ему казалось, что он может бежать и в два раза, и в три раза быстрее. Лев зарычал, одним рывком прыгнул на скамью, вырывая розу, перекувыркнулся и быстро побежал обратно. Джиён немного отставал, хотя и радовался, что его план начал работать. Он тоже схватил розу и побежал обратно, но льва уже было не догнать: он, словно механическая машина в сто лошадиных сил, прибежал к финишу за считанные мгновения и вручил Сирене розу. Весь дворец ликовал и махал руками: — Слава принцу, слава принцу! — кричали они. Экин еще никогда не чувствовал себя более живым, чем сейчас. Он ощущал, что в данное мгновение, стоя рядом с Сиреной под крики подданных, он и есть настоящий. Прошлые слова Джиёна стали ясны, что, даже если ему отрезать уши, внутри он все равно останется тем же самым львом. Адреналин еще долго не уходил, вся мощь льва, сила — все было внутри него, и впервые альфа полностью вкусил в себе это чувство. Лис добежал до ребят и улыбнулся: — Видимо, какашка сегодня я. Сынхён, наблюдая издалека, так гордился лисом, ведь, несмотря на деревенское происхождение, он умнее многих министров больших городов, и сейчас волку больше всего хотелось похвалить омегу. — Что здесь происходит? Из ворот появился король Джама в сопровождении охраны. Он застал момент, когда его сын финишировал первым, и ликование народа, но никак не мог понять, почему этот бардак и расовое звериное единство так всех радовало. Экин виновато поджал уши и присел. Джиён прикусил язык, потому что в планах не было появления короля и надо было решать ситуацию, чтобы его труды не пропали зря, ведь он так сильно хотел показать принцу, что значит быть оборотнем и ценить каждую минуту, прожитую им. — Я просто дурачился, сегодня день такой, когда нужно бегать в звериной шкурке и радоваться снегу! Урррурууру! Уфуфуфуфф Рррр! — кричал лис и кружился, бегая за своим хвостом и пытаясь его схватить. Джама хмуро посмотрел на омегу, а потом на Сирену с Экином. На тех лица не было, они не знали, что делать и как реагировать на слова Джиёна: бегать ли с ним вместе или отрицать все его слова. Прислуга в мгновение разбежалась по своей работе, остались лишь Сынхён и Сынри, наблюдавшие за этим. — Я думаю, это неуместное поведение во дворце, сейчас же прошу прекратить, — приказал король Джиёну, но вдруг неподалеку послышался настоящий волчий вой. Лис отвлекся от своего хвоста и посмотрел туда, откуда шел звук. На крыльце замка стоял его альфа-волк. Белоснежный, огромный, величественный. Легкая костлявость бросалась в глаза, но к зиме у королевских волков наоборот шерсть становилась пушистей, лучше, красивее и гуще, и это скрадывало недостаток веса. Он выл так же прекрасно, как и в ту ночь, когда они вместе бежали из Звериного острова. Джиён невольно залюбовался. А потом волк двумя прыжками оказался рядом, и восхищенных взглядов стало больше. Экин никогда не видел королевских волков так близко; львы тоже крупные хищники, но этот волк был больше него, что не могло восхищать разницу в размерах его омеги и самого волка. — Ууруруруру? — спросил Джиён, игриво махая хвостом. Он так давно ни с кем не играл в лисьей шкуре, а поддержка Сынхёна и обращение в волка омегу очень порадовали. — Ауууу, — ответил волк, махая хвостом. — Эй, вы оба, — недовольно сказал король, но впервые в жизни ему возразил сын: — Отец, оставь их, они просто играют, вам с таблетками не понять этого, — он повернулся к Сирене и кивнул в сторону двух других. — Пойдем с ними? Джиён и Сынхён еще долго играли, наперегонки бегая по саду в звериной шкуре. За ними не отставали лев с кицунэ. Это был день, который стал особенным для каждого. Экин наконец-то понял, как он хочет прожить свою жизнь дальше и каким королем должен стать. Сирена — то, что, несмотря на свою природу человека, быть лисицей рядом с таким львом — прекрасно. Сынхён и Джиён оба поняли, что соскучились друг по другу. И если в образе человека, это можно скрыть, то звери более искренни в своих эмоциях. Джи подошел к волку, потираясь о его белую шерстку и поглаживая своим хвостом. Ему было приятно чувствовать запах альфы рядом и видеть его желтые, прекрасные волчьи глаза, а раньше он их только боялся. Сынхён ласково потерся мордой о рыжую мордочку омеги и лизнул его в лоб. Альфа готов был отдать все, чтобы это чувство никогда не заканчивалось. Но нужно было возвращаться обратно к людям, обратно к обязанностям, в свой нормальный облик. — Спасибо за этот урок, сейчас я понимаю, зачем ты это сделал, — принц благодарил Джиёна за его поступок. — Мне хотелось показать, что такое быть настоящим оборотнем, у вас в городе с этим все плохо. — Ты наш мессия, — рассмеялась Сирена, прикрывая мордочку своими хвостами, словно веер. Она всегда так делала, когда смущалась. Сынхён сидел рядом, продолжая гордиться этим маленьким рыжим чудом. Действительно, религию оборотней можно сохранить, если призывать к их инстинктам. — Нам нужно идти, простите, — принц и Сирена попрощались, отправляясь во дворец. Волк и лис смотрели им в след до последнего, пока они не скрылись с горизонта. — Нам тоже пора: холодно, да и дел много, — сказал волк на зверином. — Ты стал говорить намного лучше с нашей первой встречи, — похвалил его Джиён, не отводя взгляда с горизонта. — Я учусь потихоньку, спасибо, — Сынхён смутился. Ему было так приятно, что лис это заметил. — Мы можем немного погулять еще? Мне не хочется идти в комнату, мне там одиноко, — почему-то сказал омега. Он никогда об этом никому не говорил, даже самому себе. — Ты ведь сам этого хотел. Хочешь, попрошу Сирену с тобой посидеть? — Можно попросить тебя со мной посидеть? — поинтересовался Джиён и взглянул наконец-то ему в глаза. Волк, обескураженный подобным заявлением, не сразу сообразил, что ответить. Ведь ему было так больно от просьбы омеги. — Я бы хотел. Очень. Но это так жестоко, я пытаюсь научиться жить без тебя, ты понимаешь, о чем ты просишь? То уйти, то остаться, не играй со мной, ладно? Сынхён ушел быстрее, чем Джиён попытался что-то объяснить. Да и что он мог ему ответить на правду? Что он давно запутался, чего на самом деле хочет, что даже ему было тяжело быть с самим собой, а волку и подавно. Джи вернулся в комнату опустошенным. Что он там наговорил Сынхёну? Зачем вел себя, словно не лис, а мудак последний? Ему было так стыдно и невыносимо. Он совсем не понимал, чего именно хочет. Упав на большую кровать, лис повел плечами. Переход из животного в человека давался тяжело, так что кости все еще неприятно ломило и перекручивало. Вдруг в дверь постучали. Омега дернулся, мгновенно присаживаясь, и попросил войти. Дверь медленно приоткрылась, он надеялся там увидеть Чхве, но уже по запаху понял, кто именно пришел. Сирена нерешительно прошла внутрь комнаты и огляделась. — Прости, твой альфа попросил мне к тебе зайти и скрасить вечер, потому что тебе одиноко, пока он на работе. — Оу, это он так назвал? — разочарованно ответил Джиён и прилег обратно. — Можешь идти, все в порядке. Сирена не спешила уходить, ведь она тоже была лисицей, поэтому была умной и догадливой, давно понимая, что творится между этими двумя. — А где лежит твоя одежда? — поинтересовалась она, открывая дверцу шкафа. Джиён стал нервничать, ведь никто не любит, когда чужой человек по его вещам делает проверку. — У меня ее нет, — честно ответил лис, тем самым удивляя кицунэ. — Как это? Твой альфа тебя не одевает? — Ну, — омега заскромничал, — у нас было не так много денег и времени. Мы купили мне джинсы, и пока на этом все. — Да, я заметила… Те самые, в которых ты ходишь каждый день. Но это же ужасно — ходить в одном и том же! — возмущалась она, все еще продолжая лазить по полкам. — Я же стираю их, они чистые, и всегда слежу за собой неважно где: в лесу или в городе, — Джиён покраснел, он начинал думать, что выглядел действительно как нищий, хотя раньше никогда не задумывался об этом. Сирена будто его не слышала, да и совсем не это имела в виду. Ведь кто, кроме омег, самый большой модник в этом мире? Конечно же, женщина, она знала все тонкости того, как лучше подать свою внешность. — А это чьи вещи? Явно же не Сынхёна? — показывала она на полки с вещами и бирками на них. Они были абсолютно новыми. — Когда мы въехали, они уже были тут, я их не трогал, — пожал омега плечами. — Так это твои, значит! Я слышала, что король Джама заказывал вещи тебе и Сынхёну, потому что вы были с дороги и должны были переодеться во что-то приличное, но, сколько недель вы здесь живете, ни один из вас так это и не примерил. — Нам? Мне? — Джиён удивился и встал с постели, заинтересованно вглядываясь на полки. Значит король изначально знал, что гостей будет трое. Лисий хвост от эмоций подметал ковер и оставлял на нем шерстинки. — Примерим? Кицунэ была настойчива, и омега-лис не смог отказать. Они стали примерять все, что было в шкафу. Джиён будто заново родился. Все больше он понимал, что ему нравится мерить вещи, нравится покупать вещи. Нравится смотреть на вещи. Нравится выбирать новый образ себе. Еще он заметил, что современная одежда ему нравилась больше, чем вычурные рюшки и жабо. Спустя час, а может два, уставшие лисы лежали на ковре вокруг разбросанной одежды. Но это была приятная усталость, как после хорошо проведенных выходных. — Теперь есть в чем ходить, — довольно отозвалась кицунэ. — Нет, нет. Надевать чужое я не буду, — уверенно сказал Джиён. — Мне интересно было померить, но я люблю носить свои вещи, которые я сам выбрал, а эти выбраны чужим человеком, я носить не буду. — Это же подарок короля, невежливо! — возмутилась девушка и присела, буравя лиса недовольным взглядом. — Не все в этом мире замыкается на короле. За этим городом есть другие города и другие правила. Там, откуда я родом, вообще принято одежду не покупать, а шить самому. — Ясно, откуда у тебя такой ужасный вкус, — закивала Сирена, но, после недовольного прицокивания омеги, она рассмеялась. — Шучу. Может, тогда сходим по магазинам? Перед новым годом столько скидок и распродаж. Прикупим тебе то, что сам захочешь. Джиён задумался, рассматривая узоры на потолке. Они были такими же шикарными, как и вся комната, будто бы лис жил в музее, особенно если сравнивать с теми местами, где он жил раньше. — Я бы рад, но у меня нет денег. — Попроси альфу, он, думаю, неплохо получает за помощь Сынри, который является представителем староверов. Волк делает какие-то бумаги, так как в этом разбирается. — Правда? — Джиёна это так удивило, по сути, про альфу он по-прежнему ничего не знал. Лис поджал виновато уши. — Я не могу попросить его, это не вариант. — Потому что вы разводитесь? — Сирена прищурила глаза, подумав, что его поймала. — Расскажешь? — Только после того, как ты расскажешь о принце и тебе, — язвительно выдал Джиён, ведь он давно понял про их роман. Кицунэ покраснела. Теперь она окончательно убедилась, что перед ней не ребенок и даже не подросток. Перед ней недооцененный взрослый омега-лис, который знает себе цену и отлично подмечает все, что происходит вокруг него. От этого взгляда не спрячешься. — Я найду вариант, чтобы пройтись по магазинам, но сейчас нужно идти спать, — красиво уйдя от темы, она встала и попрощалась с Джиёном закрыв за собой дверь. Тот тоже попрощался с ней, оглядывая комнату. — А срач убирать мне? Ох, женщина. На самом деле Джиёну было все равно, есть ли у него одежда или у Сынхёна деньги. Но выйти за пределы дворца и прогуляться было точно одним из его заветных желаний.