Стокгольмский синдром

Фран почти равнодушно следит взглядом за Бельфегором, вышагивающим из угла в угол, и крепче вжимается спиной в грудь его близнеца. На соседнем кресле сидит застывший, кажется, в ступоре Скуало и невидяще смотрит перед собой, что-то беззвучно бормоча. Наконец Бел останавливается и поворачивается к парням. И почти в то же мгновение все, не сговариваясь, смотрят на маленький клочок бумаги, одиноко лежащий на стеклянном журнальном столике. Супербиа нервно сглатывает. Он уже может себе представить, что ему будет от Занзаса, когда тот узнает, что они сами его прошляпили. А Занзас узнает, в этом можно не сомневаться. Расиэль со вздохом выпускает зеленоволосого омегу из своих объятий и поднимается, делая шаг к окну: - Мы его найдём, парни. Фран меланхолично кивает, даже не слушая своего альфу, и сонно прикрывает глаза, но его через секунду сдергивают с кресла, и все четверо выходят из комнаты. А маленький листик сиротливо остаётся лежать на стекле, свеиясь синими чернилами. "Вы никого не потеряли, Вария?". И вместо подписи - в уголке маленькая, почти незаметная ракушка. *** Гокудера осуждающие косится на Ирие, но послушно продвигается ближе к монитору и тут же забывает обо всем, жадно следя за четырьмя фигурами. На мгновение ему даже перестаёт казаться глупой идея Хибари следить за варийцами. Хотя, еслибы ГДК слышал, что его идею назвали глупой, никакие мозги и защита Ямамото блондину точно не помогли бы. На самом деле, помощь Главы Комитета Дисциплины и его альфы оказалась весьма неожиданной. И непонятной. Потому что Хибари не любил толпы, а у Мукуро с этим были связаны, по его словам, болезненные воспоминания, о которых сам Гокудера не горел желанием слушать. Сам Хаято предпочитал думать, что Вария достала не только его, и что помощь Вонголе - своеобразная месть ДК. Вот только как Хибари смог привлечь к этому делу преподавателя информатики и его любимого студента? Ведь без ведома Бьякурана Ирие не получил бы доступ к университетским камерам. Впрочем, это все патетика. Гокудера лишь нервно вскинул бровь, отлипая наконец от экрана и поправляя очки. Нужно было возвращаться к Саваде и остальным, уж слишком сильным альфой был Занзас. Вот только тревожило что-то странное, блондин даже не мог понять что. Хаято уже собирался уйти, но вдруг перегнулся через плечо Шоичи и ткнулпальцем в монитор: - Милый альфа. - Это омега, - не отрываясь от переписки буркнул Ирие. - Так бывает, если у папы-омеги во время беременности был гормональный сбой. Все, не мешай. Гокудера заторможенно кивнул, выходя из кабинета, и прислонился лбом к стене. Несуществующие шестеренки в гениальной голове начали своё движение. Может, это именно то, что тревожило его.