Восхождение

Утром Финдекано распахнул глаза первым. Сердце гулко стучало. «Надо идти». Это последний и лучший шанс уйти одному и не подставлять под удар братьев. Юноша бесшумно поднялся на ноги, но не успел он сделать и шага, как услышал тихий оклик: «Финьо!» Из-под соседнего тулупа поднялась рыжая растрепанная голова, однако глаза Руссандола были ясны и серьезны. Финдекано закрыл лицо руками. Собирались быстро, все были немного возбуждены и встревожены, но красота окрестных гор, величие неба, освещенного серебром и золотом, и благодать, разлитая над этим местом, не оставляли места страху и мрачным мыслям. Когда со скромной трапезой было покончено, а вещи собраны, Финдекано предложил товарищам сесть и выслушать его. Расположились на камнях напротив беседки – за все время к ней никто даже не приблизился, не столько из страха, сколько из почтения к валар. - Отсюда начинаются запретные земли – выше дорога закрыта даже для ваниар. Продолжив путь, мы нарушим волю Валы Манве. И я хочу вас всех попросить – если не вернуться, на что вы, я боюсь, не согласитесь, то хотя бы подождать меня здесь. Я думаю, что – если до того дойдет – гнев Манве будет меньше, если я нарушу его запреты в одиночку. - Я думал, мы уже все решили, - перебил брата Турукано. Он говорил спокойно, не вставая, но в его поднятом лице было благородство и величие настоящего короля. – Не только ты умеешь держать данное слово. - Но, Турьо, давешний дождь – это ничто по сравнению с тем, что может ожидать нас наверху! - Именно поэтому мы и идем с тобой, - вставил Майтимо, - В одиночку ты можешь рассчитывать только на милость валар, а вместе… - рыжий феаноринг задумался, - Да, думаю, мы можем справиться. Хотя мое мнение ты знаешь. «Может статься, что, так или иначе, а с Мандосом нам все же предстоит повстречаться», – добавил Нельо уже про себя. Финдекано прикусил губу. Он не мог смотреть в глаза Руссандолу. Но и свернуть с выбранного пути тоже не мог. Вдруг он почувствовал, как кто-то дергает его за косу, а потом – за вторую. Подняв голову, он обнаружил по сторонам от себя хихикающих Инголдо и Аракано. - Решил – так идем. Вверх или вниз, мы с тобой, - улыбнулся младший брат. Пошли вверх. Напоследок обернулись на беседку: стройный светлый силуэт ее был окрашен в золото Лаурелин, а резкие тени так же протянулись по направлению к вершине. Это было хорошее место, которое не хотелось покидать, но Финдекано отвернулся и пошагал вперед, а за ним и остальные. Сразу почувствовалось, что идти стало значительно тяжелее. Мешки давили на плечи, а дорога вверх отбирала слишком много сил. Дыхание стало частым. Майтимо не мог поверить, что он так тяжело дышит, и не в середине поединка, а всего лишь медленно переступая по камням. Дороги больше не было, и Финдекано приходилось выбирать путь по наиболее надежным камням на склоне. Прошло совсем мало времени, когда друзья устали настолько, что необходимо было сделать передышку. Финдекано нервно кусал губы, и едва только все перевели дыхание, снова пошел вперед. После каждой такой передышки ему все труднее становилось делать первый шаг, и тем яростней он заставлял себя подниматься на ноги. Вскоре ощутимо похолодало, и задул неприятный встречный ветер. Идти по камням стало еще труднее, и все чаще юноши оступались, теряя равновесие. Но раз за разом Финдекано вставал после передышки, и остальные поднимались следом. До самого вечера не встретилось ни одного источника, а на поиски не было ни времени, ни сил. Несмотря на холод, хотелось пить, однако воду приходилось беречь. Постепенно спутники вошли в ритм движения, и медленно, но упорно поднимались все выше. Иногда даже хватало сил переброситься шуткой, а Турукано снова рассказывал Инголдо о том, как можно было бы измерить высоту Хиарментира, если бы его вершина была бы видна в вечерней дымке. Уже миновал час смешения света, а Финдекано все шел вперед. Когда наступило время очередной передышки, Майтимо подошел к нему, положил руки на плечи и решительно сказал: «Все, на сегодня хватит». Астальдо хотел было возразить, но оглянулся на своих братьев и Инголдо, и ничего не сказал. Развести огонь было, конечно же, не из чего – на этой высоте не росли даже вездесущие беленькие цветочки. На пронизывающем ветру стыли руки. Майтимо углубился в недра своего мешка и извлек большое полотнище парусины, которое при помощи веревок и камней удалось закрепить так, что образовалось некое подобие шатра, защищающее путников от ветра. Затем феаноринг достал какие-то серенькие брусочки, разложил их на камнях и чиркнул огнивом. Брусочки вспыхнули голубоватым пламенем. На таком огне можно было нагреть остатки воды. - Что это? – тут же оживился Инголдо. - То, за что отец прибьет меня, когда я вернусь, - усмехнулся Майтимо. – Удачная вещь, когда под рукой нет сухих веток. До сих пор Феанаро держал это изобретение в секрете, - в голосе Нельяфинве звучала неприкрытая гордость мастерством отца. - Секрет мы сохраним, тем более, что состав ты нам так и не открыл, - улыбнулся Инголдо. – Вернемся – спрошу у Феанаро сам. Горячий чай и ужин из остатков хлеба, орехов и сушеных фруктов заметно развеселили товарищей, хотя орехов, почему-то, не хотелось. Шатер худо-бедно защищал от ветра, но не от холода, поэтому, когда чай закончился, а загадочные брусочки прогорели, друзья укрылись тулупами и улеглись, прижавшись друг к другу. То ли от утомления, то ли от свиста ветра, но заснуть было трудно. - Вы с Финдарато опять высоту измеряли, как ты думаешь, Турьо, далеко еще? – шепотом спросил Финдекано у брата. - Мы прошли меньше половины… Финьо Астальдо, - шепнул Турукано и погладил старшего по плечу.