Одиссея капитана Сердоболии.

— Что?! Как Эльзы нет?! — капитан «Полярной Звезды» загоняла в угол дрожащего и заикающегося матроса: — Н-не з-знаю, к-капитан! Я п-правда н-незнаю! На корабле ее нет! — Эй, Люси, оставь беднягу в покое, а то он еще и в штаны наложит. — спокойно обратился к сестре мрачный Лексус: — Я думаю ее смыло волной во время магической бури. — Надо возвращаться! — карие глаза начали разгораться бешенством: — Но мы уже подходим к Янтарю! Магическая буря выбросила нас всего в нескольких милях! Возвращаться выйдет слишком долго. — опустила в палубу грустные глаза Леви, шкипер судна. — А мне плевать! — взъярилась заклинательница: — «Звезда»! Мы поворачиваем! — Люси, успокойся. Мы не успеем к Эльзе. — осадил взбесившуюся сестренку венценосный кузнец: — Нужно выполнить задание. Сохрани свою ярость для врагов. — Капитан! Янтарь на горизонте!! — прокричала с марса Кана. Лексус неожиданно ехидно усмехнулся и бросил быстрый взгляд на впередсмотрящую, та поймав издевательский, довольный взгляд, покраснела и гордо вздернув подбородок отвернулась. Люси удивленно взглянула на довольного брата. Лексус сказал, продолжая краем глаза ловить разозленные взгляды шатенки, с невероятно красивыми глазами, редкого цвета, цвета фиалок, что в изобилии растут на землях принадлежащих роду Альберон: — Кое-кто мне кое-что должен! И после нашей миссии я потребую эту кого-то отдать мне должок! — Ах! Должок ему?! — покричала с марса еще более взбесившаяся Кана, и запустила в наглого самоуверенного принца, тяжелой магической подзорной трубой: — Вот тебе, а не долг!!! — металлический предмет со звоном упал на то место где мгновение назад стоял весело ухмыляющийся принц: — А если бы ты попала?! — возмутился помощник капитана. Люси недовольно посмотрела на продолжающую собачиться парочку: — Ну честное слово, как дети. — подняла валяющуюся на палубе подзорную трубу, на которой не оказалось ни одной трещинки и устало тряхнув головой ушла отдавать последние распоряжения своей команде. — Чтобы обойтись меньшей кровью надо захватить Господина Губернатора острова. Думаю с этим прекрасно справятся Кана и Лексус! — Что?! — А я сказала Кана и Лексус! Все! Разговор окончен!

***

      Маленький островок, под названием Янтарь, на первый взгляд казался Раем! Жаркий, тропический климат, красивые пейзажи, уютные, богатые особняки, ухоженные сады, песчаные пляжи, и море. А так же остров славился своим чистейшим янтарем. Затвердевшими лучиками солнца.       Но богатых красавиц, что вплетали нити янтаря в прическу, и украшавших сияющими изнутри капельками свои наряды, не волновало, кто и как именно добывает их на Янтаре. Богачи, что постоянно живут на острове, отлично знают как добывают янтарь. Все просто. Чем больше рабов загнать на Синие Земли, в богатые залижи подземного янтаря, те больше будет дорогой застывшей смолы, а значит тем больше звонких монет им удастся загрести себе с бездонные карманы.       А сколько рабов подыхает в шахтах. Чего стоит жалкая, гнилая жизнь грязного раба? А ничего она не стоит. Даже малая крупица янтаря стоит дороже. И всегда можно у их Величеств Драгнилов выпросить еще новую партию рабов. Примерно так думал каждый свободный человек на этом острове. Он походил на красивое красное яблоко, на вид вкусно, но стоит чуть-чуть надкусить, как взгляду открывается гнилое нутро.       Вечерело. Долгожданная прохлада укутала островок. Надсмоторщики, тяжелыми кожаными кнутами подгоняли еле волочивших ноги от усталости рабов, на ночной отдых. В воздухе витал пряный, густой запах миндаля, хвойный с цитрусовыми нотками дух кипариса, и терпкий привкус барбариса. Но тихую, обыденную сказку вечера разодрал разъяренный поросячий визг Господина Губернатора Янтаря: — Да как ты посмел жалкий раб!!! — толстый, низенький человечек тряс жировыми складками, которые не мог спрятать промокший насквозь изумрудного цвета бархатный кафтан с обилием золотой вышивки и золотых же украшений. Холеные, никогда не поднимающие ничего тяжелее хрустального кубка с шампанским, руки, размахивали зажатым в них кнутом с позолоченной деревянной рукоятью в виде оскалившего клыки льва. Изумруды глаз кровожадно блеснули в багровом свете заходящего солнца.       Сегодняшний день у Господина Губернатора с самого утра выдался неудачным. Сначала его замучила жуткая мигрень, продержавшая его в постели до самого обеда. Ни подогретое с пряностями красное вино с Амфориона, ни мягкие ручки массажисток-невольниц не могли отогнать болезнь. Но к обеду боль немного унялась, и пришлось Губернатору вспоминать о своих обязанностях. Позволил черным рабам облачить себя в новый костюм изумрудного бархата, привезенный из самого Светлограда, столицы королевства Эвклипп. Получить приглашение на званый ужин одной веселой вдовы.       Позже пришлось посетить Синие Земли, выслушать начальника надсмотрщиков о готовой к обработке партии янтаря, и бежать от туда, зажимая надушенным платочком рот и нос от витавшего там смрада и кривя толстые губы в отвращении к трудящимся от рассвета до заката рабам. И вот после трудного, жаркого дня, вытирая струящийся пот кружевным платочком, губернатор мечтал об ужине. Ведь пообедать как следует не удалось. Всего то парочка запечных с картошечкой цыплят, бутылочка охлажденного вина, пирог с яблочками и другой чуть поменьше начиненный грибами. Очень даже скромненько, но ничего вот на ужин…       На этой воодушевляющей мысли он в сопровождении двух черных рабов телохранителей направлялся к пригласившей его к ужину вдове. Но радужные мечты о предстоящем чревоугодии и миловидной игривой вдовушке, были грубо прерваны потоком грязной воды, окатившей губернатора с ног до головы. Дорогой белоснежный, завитый по последней моде парик уныло обвис, широкополая шляпа упала на запыленную мостовую. Под ногами господина губернатора начала расползаться до противности мокрая лужа.       А рядом могучий широкоплечий раб с рыжей шевелюрой опустил полупустую здоровенную бочку с грязной водой, которую он нес к ближайшей канаве: — Да как ты посмел жалкий раб!!! — по поросячьи провизжал губернатор, размахивая пленкой. Рыжеволосый гигант устало оперся о край бочки и большой ладонью, с загрубевшей от тяжкого труда кожей, попытался оттереть трудовую пыль впившуюся в лицо, но только еще больше размазав ее. А господин губернатор все продолжал заходиться визгом и размахивать кулаками, но довольно быстро устав ткнул пальцем в широкую грудь мужчины и приказал сопровождающим его невольникам: — Эй, черномазые, привязать этого пса к столбу!!! — рабы почти мгновенно скрутили вяло упирающегося, обессиленного тяжелым трудом раба. Он ничего не мог противопоставить сильным, а главное сытым телохранителям. Губернатор был последней сволочью, но вот дураком он ни как не был и о своей безопасности и выгоде беспокоился в первую очередь. Привязав мужчину к столбу и сорвав с него жалкие лохмотья, бывшие когда-то рубашкой, черномазые отошли к своему хозяину, бросая не несчастного сочувствующие взгляды, они не понаслышке знали как тяжела рука их господина. Хотя судя по шрамам и застарелым рубцам строптивый раб часто попадал под кнут.        Вот соловьем свистнул кнут и прочной дорогой кожи, вплетенный железный шарик на конце с первого удара вспорол плоть на оголенной спине, почти достав до кости. — Проси пощады с-собака!! — сквозь зубы выплюнул толстяк. И откуда только в этом жирном теле взялась такая сила! Рыжий раб дернулся и чуть слышно зашипел сквозь зубы от боли, разъяренно сверкнув на того темными глазами. Кнут снова вспорол воздух: — Ты лучше сделай что тебе говорят, Северянин! — прошептал один из черных невольников, он был знаком с этим сильным, несгибаемым, непокорным мужем с далекого материка, к северу от Янтаря. Но он был услышан и своим хозяином: — Молчи, свинья черномазая! А то займешь его место! — замахнулся губернатор на чересчур болтливого раба.       Кнут все опускался и опускался на спину несчастного, и все ни как не мог упиться пролитой кровью. Северянин еле слышно стонал сковозь искусанные в кровь губы, от жгучей боли в превратившейся в кровавое месиво спине. Он иногда проваливался в небытиё, но поток грязной, вонючей воды из бочки приводил его в чувство. — Надо было брать карту!! Мы не там свернули! И вообще ты меня слушаешь?! — отвлек губернатора от наставления непутевого раба, чарующий, звенящий женский голос, с другого конца широкой улицы. Ей ответил глубокий мужской голос: — Да правильно мы идем! Считай это драконьей интуицией! — Ах, интуиция значит?! — Помолчи. Чуешь? Кровью пахнет. — Ну у меня такого собачьего нюха нет. — ехидно протянула девушка: — Лучше давай вон у них дорогу спросим. — к компании из трех рабов и одного господина губернатора приблизилась красиво одетая парочка. Было видно что они из богачей. Губернатор отметил это по их гордой осанке, умении носить богатые одежды и по украшениям. Молодая красивая девушка с каштановыми волосами забранными в высокую изящную прическу была одета в шелковое фиолетовое платье, выгодно подчеркивающее все ее аппетитные округлости, и сопровождающий ее светловолосый, высокий мужчина со шрамом на правом глазу в дорогой светлый бархатный костюм.       Губернатор масляным взглядом окинул девушку и удостоил пренебрежительным взглядом ее спутника, которому шатенка, кстати, доставала до плеча. « Воин, сильный воин!» мысленно оценил господин губернатор и мощное телосложение и холодный расчетливый взгляд. И содрогнулся. А энергичная девица обратилась к нему: — Извините, не подскажите как нам пройти к дому человека на данный момент занимающего пост Господина Губернатора Янтаря! — но тут привязанный Северянин дернулся и прохрипел: — Кана, неужели я уже мертв? — девушка удивленно взглянула на привязанного человека и ее фиолетовые глаза расширились от ужаса и она прошептала побледневшими губами: — Отец?! — и бросила короткий взгляд на толстяка и на кнут в его руке. В глазах красавицы разгорелся огонь бешенства, и последнее что увидел губернатор прежде чем упасть в темноту, это твердый кулачек девушки, которую Северянин назвал Каной. Кана ударом, обутой в изящную туфельку, ножки отправила в беспамятство и двух рабов, бросившихся на помощь хозяину и метнулась к привязанному мужчине. Увидев в каком тот состоянии Кана заплакала, трясущимися пальцами пытаясь развязать тугие веревки. — Отойди. — отодвинул свою спутницу в сторону Лексус и развязал веревки подхватил обессилевшего раба. Кана подставила свое хрупкое плечо: — Дай я понесу, а ты возьми вон ту свинью, что-то мне подсказывает что это и есть Господин Губернатор. Считай это интуицией гадалки! — Лексус недовольно оглядел хрупкую фигурку, но все-таки передал Северянина его дочке, набросив на окровавленную спину свой кафтан. А сам он подхватил тело губернатора. Рыжий раб поплелся за своей дочкой, еле передвигая ноги и тяжелым грузом опираясь на плечо Каны.       Такой колоритной компанией они и поднялись па палубу галеона с серебряными звездами на парусах.