***
— Тинкербелл? Вы издеваетесь?! Что это за… Всего мгновение назад Хитклифф был готов растерзать того несчастного, кто осмелился войти в его кабинет и надругаться над документами, которые уже через час должны лежать перед ним на столе переговоров. На первый взгляд все казалось сущей бессмыслицей, словно кто-то возомнил себя школьной учительницей, правящей сочинение безнадежного троечника. Однако, вчитавшись, Гэйлорд заметил — что-то явно не сходилось. Точнее, с теорией про учительницу — сходилось очень даже, вопрос только в том, что делают троечники в его компании? Нахмурившись, он пробежался глазами по исправлениям еще раз, после чего попросил секретаря вызвать к нему ответственных за подготовку документации. Времени оставалось мало, нужно было привести бумаги в должный вид. Хмуро разглядывая кривоватые крылышки феи, явно нарисованной человеком не сильно продвинувшимся в живописи со времен начальных классов общеобразовательной школы, он размышлял о том, кто же это мог быть. Стоило спросить охрану, кто вчера работал допоздна и кто пришел сегодня с утра раньше всех, чтобы докопаться до истины. Чьей бы фантазией эта фея из Нетландии ни была, шутник, пожелавший остаться неизвестным, явно разбирался в составлении договоров лучше, чем тот, на кого эта обязанность была возложена. Но данным вопросом можно было заняться потом — до переговоров оставалось совсем мало времени, а Хитклиффу не терпелось узнать, кто же в компании работает настолько плохо, что за ним нужно переправлять решительно все, и почему он еще не уволен. Стук в дверь оторвал его от раздумий, оповещая о приходе виновников разыгравшегося представления с участием фей, капитана Крюка и крокодила с часовым механизмом… хотя нет, это уже что-то из области детских мультиков. Повернувшись в кресле, Гэйлорд бросил тяжелый взгляд на пару специалистов, мявшихся по другую сторону стола. — Что это? — он бросил документы на стол, продолжая буравить подчиненных тяжелым взглядом. — Сэр… — один из сотрудников, довольно молодой парень, лишь недавно оставивший должность стажера, явно нервничал. Это было заметно по его сведенным к переносице бровям и нервным движениям пальцев, не перестававших мять уже явно потрепанный галстук. Его еще ни разу не вызывали к начальству, а потому мысленно он явно уже собирался писать по собственному. Его старший коллега был невозмутим и спокоен, однако лишь внешне. Придирчивому наблюдателю, возможно, удалось бы заметить, как билась жилка у него на виске, показывая, что он далек от спокойствия. — Это какая-то ошибка, — произнес мужчина через некоторое время, закончив изучать бумаги и внесенные в них поправки. — Изначально документ выглядел совсем не так. Я имею в виду, до исправлений. Я лично проверил его, прежде чем отнести к вам на стол. Гэйлорд медленно и явно со вкусом вскинул брови, сохраняя молчание и позволяя сотрудникам самим строить предположения в и без того угнетающей обстановке. И если первой его мыслью было уволить всех даже без разбирательств, то второй — все-таки позволить специалистам юридического отдела попытаться найти оправдание сложившейся ситуации. Все же он сомневался, что его менеджеры по подбору персонала совсем не оправдывают собственной зарплаты. — Мы можем принести вам изначальный вариант, сэр, — подал голос недавний стажер, несколько растерянно поглядывая на своего коллегу, словно ища у того одобрение. — Как вы понимаете, у нас нет времени на это. Встреча меньше, чем через час, — прохладный голос начальника заставил юношу вздрогнуть и опустить взгляд. — Я даю вам пять минут, мистер Брэдфорд, чтобы внести предложенные поправки и распечатать новый вариант. — Хорошо, мистер Хитклифф, — тут же произнес Брэдфорд протирая чистым носовым платком свою покрывшуюся испариной лысину и кидая быстрый взгляд на помощника. Времени было в обрез, а работы много, поэтому он, прихватив топчущегося на одном месте Блэквуда с собой, как можно скорее покинул помещение, оставляя начальника в одиночестве. Гэйлорд картинно и тяжело вздохнул, немного рассеянно откидываясь в кресле. Находясь в одиночестве, он порой позволял себе побыть чуть более вальяжным и расслабленным, чем того позволяли правила приличия. Его мысли крутились вокруг этой таинственной феи, которая столь хорошо разбиралась в тонкостях юридических наук. — И что же это за неограненный алмаз завелся у нас в компании? — он задумчиво поскреб пальцам по своему гладковыбритому подбородку. — Я просто обязан его найти! В его жизни не так часто происходили запоминающиеся события: скорее, она текла размеренно и спокойно, как и полагается жизни человека, у которого есть частный дом в ближайшем пригороде Лондона, несколько капель аристократической крови и верный дворецкий. Конечно, Линдси отличался довольно скверным и педантичным характером, однако Гэйлорд все равно получал удовольствие от наличия столь необычного и по-старинному дотошного человека. Возможно, именно из-за него жизнь мистера Хитклиффа и текла столь плавно — дворецкий решал большую часть бытовых проблем, сталкиваться с которыми для хозяина значило бы непозволительно отклониться от заданной планки. Именно поэтому появление такой странной, но от этого еще более интересной тайны на работе было встречено Гэйлордом с невероятным энтузиазмом. Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что ему обязательно нужно поговорить с сотрудниками охраны, которые смогли бы предоставить ему всю необходимую информацию. Но это все после. А сейчас — ответственные и серьезные переговоры.***
— Итак, мистер… — Саммерсет. Айден Саммерсет. — Мистер Саммерсет, — Гэйлорд поднял голову от бумаг, разложенных на его широком столе в хаотичном порядке. — В мой кабинет было совершено незаконное проникновение. Вы знаете что-нибудь по этому поводу? Айден медленно выдохнул, заставляя себя успокоиться и не подавать никаких признаков волнения. Значит, все действия его незадачливого кузена были замечены, причем высшим руководством. Надо было обязательно передать это по назначению — пусть он свернет свои игры и перестанет искать неприятности на свою тощую задницу. Впрочем, несмотря на то что Айден не питал любви к семейным традициям со стороны шотландских корней, клан — есть клан, поэтому он не собирался сдавать этого непутевого мальчишку. Теперь уже начинало казаться, что неприятности в самом деле следуют за ним по пятам, не давая возможности даже нормально устроиться на работу. — Проникновение? Нет, охране ничего об этом неизвестно. Сэр? Если вы уверены в том, что в кабинете кто-то был, мы незамедлительно расследуем эту проблему, — почти по-военному отрапортовал охранник, вытягиваясь по струнке и надеясь, что тени сомнений не омрачили его лицо. — Неужели вы не просматриваете записи с камер? Зачем они тогда вообще нужны? Возможно, в мой кабинет заходил кто-то из сотрудников. Вчера вечером или сегодня утром, — голос Гэйлорда звучал требовательно, однако Айден и глазом не моргнул. — На камерах видеонаблюдения факта проникновения не зафиксировано, иначе вам бы незамедлительно об этом сообщили, а злоумышленник был бы уже пойман. После того как вы ушли домой, никто не заходил в ваш кабинет, мистер Хитклифф. — Но ведь кто-то рылся в моих бумагах, — тихо и очень внятно произнес мужчина, не отрывая испытующего взгляда от сотрудника. Неужели его окружают столь некомпетентные люди, которые не в состоянии справиться со своей работой? Это несказанно расстраивало Гэйлорда, а потому он не мог скрыть своего раздражения. Угрожающий тон его голоса обычно заставлял всех окружающих трепетать, однако этот охранник сохранял спокойствие. Видимо, не просто так ему платили деньги. Хотя, конечно, это таинственное проникновение не могло не насторожить его. Впрочем, сам факт проникновения отходил на задний план, когда мужчина размышлял о том, насколько умен был человек, так педантично и по-учительски увлеченно внесший свои исправления в документы. Брэдфорд сказал, что пусть изначальный текст договора и был изменен в худшую сторону, однако исправления таинственной Тинкербелл были на порядок лучше. И это заставляло задуматься, ведь все-таки знаниям и умениям своего юриста Хитклифф доверял. И если он сказал, что человек, скрывающийся — или скрывающаяся? — за исправлениями, невероятно талантлив и умен, то этому стоило верить. Даже не став слушать дальнейшие оправдания молодого человека напротив, он отпустил его с фразой «Прочь отсюда, и чтобы глаза мои вас не видели, мистер Саммерсет» и откинулся в кресле. Произошедшее никак не выходило у него из головы, а это значило, что мистер Хитклифф явно загорелся новой идеей — выследить неизвестного. Он не слишком верил словам охранника о том, что на записях видеокамер никого нет — вполне вероятно, кто-то из ночной смены оказался достаточно невнимателен, чтобы проморгать тень, мелькнувшую в коридоре. Тем не менее, пороть горячку в данной ситуации Гэйлорд не стал, мысленно сделав себе пометку, что за мистером Саммерсетом стоит проследить. За всеми сотрудниками отдела безопасности надо проследить. А еще просто необходимо поймать этого неизвестного! Или неизвестную. Охотничий азарт, некогда присущий его деду, частенько отправлявшемуся пострелять дичь в Йоркшире, внезапно проснулся в его изнеженном потомке и потребовал решительных действий. Впрочем, по вполне очевидным причинам, Гэйлорд Бертрам Хитклифф надеялся, что таинственная фея все-таки мужского пола, вопреки всем канонам, и обладает столь же приятной наружностью, сколь и острым умом. От этой мысли азарт внутри разгорался еще больше, заставляя его чувствовать себя попеременно новоявленным Питером Пэном и капитаном Крюком. — Я обязательно тебя поймаю, Тинкербелл. Вот увидишь.