Фея с шотландским акцентом

После неудачной попытки выследить неизвестного — а оттого более подозрительного — доброжелателя или доброжелательницу, Хитклифф пришел к выводу, что, должно быть, Тинкербелл в сговоре с кем-то из охраны или, например, с этим новым уборщиком. При мысли о миловидном рыжеволосом пареньке, с которым он как-то столкнулся в коридоре и еще пару раз видел краем глаза, Гэйлорд нахмурился. Это ведь именно он вчера убирался в его кабинете. Возможно, уборщик что-то заметил и… сознательно испортил его костюм? Нет, это маловероятно. В любом случае, то, что происходило в компании прямо у него за спиной, не могло не вызывать досады и раздражения, как если бы Хитклифф был в глазах собственного персонала тем, кого легко обвести вокруг пальца. Если так думают его собственные сотрудники, то что же, в таком случае, говорить о конкурентах? Впрочем, нужно было отогнать подальше от себя негативные мысли и аккуратно разложить по полочкам имевшуюся у него информацию. Для начала, неизвестный — или неизвестная, черт их знает, этих фей! — обладал доступом к его кабинету, который обычно на ночь закрывался. Охранники, уборщики, его персональная помощница и еще пара доверенных лиц — вот, в общем-то, и весь список людей, которые могли бы попортить ему кровь из-за наличия ключа. Не стоило оставлять без внимания и тот вариант, что мог быть изготовлен дубликат — конкуренты зачастую не брезгуют пользоваться грязными методами, чтобы попытаться потопить и так еле держащуюся на плаву компанию. Хитклифф был вынужден признать, что дела действительно шли не самым лучшим образом. К своим тридцати пяти годам он был главным директором, счастливым владельцем и, собственно, основателем компании, которая еще пять лет назад показывала довольно высокие результаты. Впрочем, в один переломный момент, неизвестно как и по каким причинам нарисовавшийся на горизонте, дела внезапно ухудшились: появились проблемы с заказчиками, из-под носа стали уводить важные контракты, основной партнер внезапно объявил о своем банкротстве. И если бы Гэйлорд был суеверен, он бы с уверенностью мог сказать, что его прокляли этой полосой неудач. Однако он был человеком практичным и логичным, а потому в такого рода вещи не верил. Скорее, он склонился бы к варианту, что его целенаправленно убирают с дороги, что, с одной стороны, льстило его самолюбию, а с другой — совершенно не радовало. — Прогнило что-то в Датском королевстве…* — пробормотал Гэйлорд, еще раз проглядывая бумаги, перед тем как отправить их с секретаршей обратно в отдел на перепроверку и прозрачно просматриваемую доработку. Благо, время сегодня не поджимало. И все же неприятная тенденция каждое утро обнаруживать сюрприз… Стоп. А что если это и есть причина того, что компания стремительно катится в пропасть? Ведь утром готовые с вечера документы всегда лежат на столе, ничем не защищенные («Да и с чего бы мне должно было прийти в голову, что-то, что прошло через руки стольких сотрудников, следует прятать?»), поскольку вечером он уходит пораньше. Хитклифф не удержался от того, чтобы треснуть себя по лбу. Ну конечно! Фея — кем бы она ни была — помогла ему всего раз, и сделка прошла успешно. Это значит, что-либо в компании завелся крот, портящий полностью подготовленные документы, — причем, уже довольно давно («И как только я не заметил? Осёл! Осёл!»), — либо фея и есть тот самый крот, преследующий к тому же какие-то свои личные — вероятнее всего, карьерные — цели! Проведя рукой по волосам, Гэйлорд невольно пропустил сквозь них пальцы и несильно потянул в сторону, как если бы намеревался начать рвать на себе волосы, но передумал, потому что это попортило бы укладку. — Только я могу рассуждать о дубликатах ключей, происках конкурентов и при этом не замечать очевидные вещи… — он фыркнул. — Два плюс два равно пяти, умница, Гэйлорд. Еще раз подумав над тем, выпустить ли гнев, слегка проредив волосы, или все же налить себе виски, мистер Хитклифф остановился на втором. Пить с самого утра джентльмену вроде как не пристало, но пропасть, в которую стремительно затягивало его самоуважение, требовала безотлагательных действий, разверзшись прямо у его ног. — За фею! — отсалютовал он сам себе и выпил жгучий напиток залпом, после чего, почувствовав себя на порядок лучше, устроился в кресле и нажал на кнопку громкой связи. — Элис, будь добра, зайди и отнеси эти бумаги мистеру Брэдфорду. Он знает, что с ними делать.

***

— Моей прекрасной фее… нет, ну это полная чушь. Хм. Фее-помощнице. Еще лучше, — Хитклифф раздраженно скомкал очередной лист бумаги, который тут же отправился в корзину. — Соберись, Гэйлорд, ты ведь хочешь поймать ее. Для Тинкербелл, с извинениями. О, то, что надо! Самодовольно усмехнувшись, мужчина поправил галстук и аккуратно прижал край записки плиткой дорогого шоколада. Хорошая это была идея или нет, но попытаться все же стоило — тем более, что он ровным счетом ничего не терял. Кроме, может быть, изрядной доли вменяемости в глазах Линдси. Однако, тот был первоклассным дворецким, так что вопросы о том, каким подарком можно подманить фею, царственно пропустил мимо ушей, ненавязчиво поставив коктейль против похмелья на прикроватный столик. Весь прошлый вечер незадачливый охотник не находил себе места, пытаясь продумать дальнейший план действий. Мысль о том, чтобы устроить еще одну засаду, была заведомо битой картой, и это не давало ему покоя. Гэйлорду было просто жизненно необходимо раскрыть тайну, которая окутывала неизвестного, столь свободно проникающего в его кабинет и роющегося в его документах. Проворочавшись в постели всю ночь и так и не придумав ничего лучше, он решил сменить тактику. Проведя добрую половину своего обеденного времени в поисках приемлемого для Тинкербелл лакомства («Засахаренные фиалки? Цветочная пыльца? Ага, в час пик в Лондоне. Святые панталоны проповедника, о чем я думаю…»), он все же остановился на шоколаде. Почему именно шоколад? Он показался Гэйлорду чем-то совершенно нейтральным и даже немного «фейным». В любом случае, дорогой шоколад выглядел солидно, а что дальше… будет видно дальше. Осознание того, что ему все же пришлось вступить в игру по чужим правилам («О нет, моя дорогая, это не поражение, это тактическое отступление!») принесло Хитклиффу еще больше волнения и бессонницы. В те несколько часов, когда он смог, наконец, забыться, ему снова мерещились то фея, то Питер Пен, то крокодил, то Мартовский Заяц. Причем, при чем тут последний так и осталось загадкой. Наутро, явившись в офис на час раньше положенного времени — то есть с первыми сотрудниками, — Гэйлорд понял, что его «шоколадное предприятие» возымело успех. Все оставленные на столе бумаги были исправлены, а на полях красовалась кривенькая фея, уносящая вдаль непомерно огромную для ее крошечных размеров плитку шоколада. Хитклифф усмехнулся и потер руки. Сегодняшняя сделка обещала пройти успешно.

***

Спустя несколько дней, заключив несколько выгодных контрактов и наладив отношения с двумя партнерами, Гэйлорд задумался о том, что шоколад явно несоразмерен тому, что уже успела сделать Тинкербелл для его компании. Как бы ни было неприятно это признавать, но похоже, что одна фея из Нетландии стоила как минимум двух отделов со штатом в десять человек в каждом (что неудивительно, если она и в самом деле фея). Возможно, в своих суждениях мистер Хитклифф немного перегибал палку, но рост акций Хитклифф Индастрис говорил сам за себя. Впрочем, приятный ажиотаж и приподнятое настроение не помешали ему устроить головомойку новому уборщику, который умудрился заснуть в подсобке для метел, в килте, обнимая — внимание! — волынку. — Мало того, что спите на рабочем месте, так еще и… — Гэйлорд обвел рукой внешний вид несчастного, не зная как выразить свое изумление. — Да как такое в голову только могло прийти? — И-извините, я-я-я… — Кристи покраснел до корней волос. Было обидно за Шотландию, за себя и очень хотелось пнуть непосредственное руководство за неблагодарность. Но это значило бы обнажить инкогнито, а выходить из тени Кристен явно не планировал. Во всяком случае, пока. — Этого больше не повторится. — Очень на это надеюсь. Килт — это, конечно, замечательно, но, — Хитклифф позволил себе немного смягчиться, решив, что хватил лишнего, запугав бедного юношу, который, в общем-то, в юбке смотрелся очень даже… пикантно, и лукаво подмигнул, — в более приватной обстановке. Если Кристен и был красным до этого замечания, то теперь он просто полыхал, как олимпийский факел, если бы он, конечно, был красным. Успешно смутив уборщика, довольный собой глава компании отправился приводить в порядок дела и отдавать последние распоряжения на сегодня. Кроме того, у него был план.

***

— То есть деньги для тебя — это недостаточно честно? Или гордость не позволяет? — Гэйлорд фыркнул. — Феи… За день до этого он попробовал положить на стол небольшое денежное вознаграждение, которое — увы — осталось к утру нетронутым. Впрочем, необходимые исправления и картиночка с недовольной Тинкербелл были на месте, так что, вероятно, это предполагало, что фея считает себя крайне порядочным человеком («Ну, не лепреконом же?»), который трудится не за деньги, а за идею. — Было бы хорошо, если бы все мои сотрудники трудились за идею, — с некоторой долей скепсиса в голосе отметил для себя Хитклифф, — а не сливали попутно информацию на сторону ради погони за «лучшей жизнью». Он был приятно удивлен таким поведением своего таинственного гостя, но это еще не давало весомых оснований утверждать, что фея не преследует каких-то своих целей. Ведь недаром говорят, что у одной медали две стороны. Вот и у людей точно так же. И все же, затаившееся беспокойство весьма настойчиво грызло Хитклиффа изнутри. Бороться с бессонницей ему пришлось полночи, так что уснуть он смог лишь к утру и спал беспокойно. Пожалуй, факт того, что он совершенно не выспался перед тяжелым рабочим днем, не только не приводил Гэйлорда в хорошее настроение, но и усилил внутреннее напряжение, охватившее его после вчерашнего происшествия. Он испытывал довольно странный для него мандраж, напряженно размышляя, получилось ли вновь наладить контакт с Тинкербелл с помощью шоколадки или следовало еще купить цветы? Хотя, какие к черту цветы?! Войдя в кабинет твердым шагом — все-таки он руководитель, которому не комильфо проявлять слабости — Гэйлорд почувствовал, что его сердцебиение немного участилось. Даже во рту слегка пересохло от волнения, вынуждая сглотнуть. Казалось, что в данный момент все зависело лишь от одного (успех компании так точно): приняла фея его подарок, или же он остался так же сиротливо лежать на папке с документами. На первый взгляд, в помещении ничего не изменилось: оно было таким, каким Гэйлорд его и оставил. Однако если знать, где надо искать, то можно было все-таки заметить, как ровно лежала стопка документов на столе. А ведь еще вечером они были неаккуратно рассыпаны по столу, когда начальник сам пытался перепроверить каждое слово. Теперь все бумаги лежали ровно, страничка к страничке. И с неким волнением Хитклифф отметил, что до этого белые поля пестрят исправлениями и заметками. Однако больше этого его занимало то, что и записка, и шоколадка исчезли, будто их тут и не было. Конечно, был шанс, что их кто-то украл — и это было бы довольно-таки печально, но маловероятно — к деньгам ведь никто не притронулся, — однако уже через несколько мгновений Хитклифф отметил, что на столе лежит другая записка. Решив отложить исследование контракта и пометок на потом, он опустился в кресло и осторожно развернул белоснежную бумажку, чтобы со смесью негодования и какого-то совершенно неподходящего к ситуации умиления увидеть очередную картинку. Художник явно старался изо всех сил, поэтому можно было даже похвалить его: в нарисованном угадывалась и маленькая фея, и даже большая плитка шоколада, которую та обхватила обеими руками. Столь аккуратный рисунок обнадеживал: вряд ли Тинкербелл стала бы на это тратить время, если бы не приняла его извинения. Впрочем, повнимательнее присмотревшись к листку, Гэйлорд заметил, что с обратной стороны находится какая-то надпись. Вглядевшись, он с немым изумлением вскинул брови и несколько раз перечитал предложение: «Не правда ли, забавно — вы столько денег тратите на хороший штат, но все они бессильны рядом с феей, работающей за шоколадки? Хи-хи.» — Она могла бы и повежливее отказаться от моего подарка, — Хитклифф сжал зубы, сдерживая приступ гнева. Настолько беспомощным и бессильным он ощущал себя впервые, и осознание этого ему чертовски не нравилось. Не сумев сдержать нахлынувшего негодования, он вскочил со своего места и резко хлопнул ладонями по столу, словно это неким волшебным образом помогло бы ему смириться с данным положением дел. Ведь, по факту, эта наглая Тинкербелл была совершенно права: именно с ее помощью дела компании пошли в гору. И если она одна стоит целого штата юристов, то ее исчезновение может слишком негативно сказаться на финансовом положении Хитклифф Индастрис. А поэтому пришлось проделать расслабляющую дыхательную гимнастику и заставить себя успокоиться («Пока. Пока успокоиться»). Чересчур велик риск потерять все. Гэйлорд вновь опустился в кресло, как-то бессильно прикрывая ладонью глаза, чтобы сосредоточиться на своих мыслях. И лишь на мгновение его зубы сжались вновь, слишком четко очерчивая породистые скулы: — Чтобы я зависел от какого-то самовлюбленного… самовлюбленной… А, к черту, поймаю — все равно будет снизу. А если это окажется девчонка, то я даже сделаю исключение.