Жрица великой Майт

«Именами огненной Мзиссадари, легкокрылого Массимо, серебристой Милинты, крепкого Менея, кузнеца Марлина и созидательницы Майт, всеми четырьмя стихиями заклята эта плита. Хранится под ней величайшее благо, оно же величайшее зло. Только та, в ком есть дух Майт, и тот, в ком есть дух Марлина, смогут, объединив свои усилия, освободить его». – Ничего себе! – ошарашено прошептала Илели. – Вот это да! – Интересно, а Алейна знает, что в храме хранится такое? – поинтересовалась Фирези. – Наверняка знает, – ответила Кьяра. – Уж она-то, я уверена, осмотрела всё здание сверху донизу и, конечно же, перевела надпись. Илели поёжилась. – Знаете, теперь мне будет страшновато. И в этот подвал я больше никогда не сунусь! – А что значат слова про дух Майт и дух Марлина? – продолжала расспрашивать более любопытная Фирези. – Мне-то откуда знать? Я всего лишь перевела руны, – пожала плечами Кьяра. – И Илели, между прочим, права – лучше туда не ходить. – Как вы думаете, много человек знает об этой надписи? – Фирези сменила тему. – Не удивлюсь, если только Алейна, а теперь ещё и мы, – сказала Илели. – И это хорошо, ведь иначе все попытались бы завладеть «величайшим благом»! – А Алейна не хочет им завладеть? – осведомилась рыжая. – Думаю, она слишком умна для этого, – отозвалась Кьяра. *** С тех пор, как девушки раскрыли тайну плиты, прошло около недели. Кьяра, Фирези и Илели продолжали шептаться о подвале, но не пробовали спуститься туда и вообще старались держаться подальше от комнат служанок. Между тем летняя пора сменилась осенней, усилились дожди, листья в роще сменили окраску, и занятия теперь проводились в зале. Кьяра переписывалась с родителями, признавалась, что скучает по ним. Нельзя сказать, чтобы это было неправдой – она часто видела отца и мать во снах, но затем их образы размывались и заменялись новыми – таинственной плитой, подругами и верховной жрицей. Однажды, после особо утомительной тренировки, Кьяра, чьи руки болели от натягивания тетивы, отправилась в рощу – отдохнуть и полюбоваться на осенний лес. Любоваться было чем – листья приобрели золотой, янтарный, алый и огненно-рыжий, как лисий хвост, оттенок. Прохладный воздух был необыкновенно свеж, ветер приятно холодил кожу. Кьяра шла всё дальше и дальше, прислушиваясь к свисту птиц и шелесту травы под ногами. Девушка не запоминала путь и опомнилась только тогда, когда поняла, что находится в абсолютно незнакомом месте, и вокруг высокие деревья. «Главное – не паниковать!» – приказала она себе. «Роща маленькая, ты непременно выйдешь к стене, а пойдя вдоль неё – к берегу». Перед тем, как идти дальше, девушка решила осмотреться. Она попыталась влезть на дерево, но кора царапала кожу, а ноги скользили. Наконец Кьяре удалось подтянуться и оседлать ветку, но тут послышался шум крыльев и с небес стремительно спустился вороной кельпи – крупный, с длинным витым рогом и огромными крыльями. От неожиданности девушка пошатнулась, разжала руки и полетела на землю. Кельпи скрылся в зарослях, но ветки захрустели и перед лежащей Кьярой появился юноша примерно её возраста. В его внешности не было ничего особенного – взъерошенные русые волосы, серовато-голубые глаза, вздёрнутый нос – но сам факт присутствия существа мужского пола рядом с храмом Майт был так удивителен, что Кьяра на миг потеряла дар речи. Некоторое время оба изумлённо смотрели друг на друга. Первой пришла в себя юная жрица – она поднялась с земли и воскликнула: – Что ты здесь делаешь? – Я... ничего! Стою, – опешил он. – Тебе нельзя здесь находиться! – Это почему ещё? – Разве ты не знаешь? Тут же храм богини Майт! – Правда? – на его лице отобразилась досада. – Вот мне не повезло! – А как тебя зовут? – Шукрат. А тебя? – Кьяра. У тебя есть ручной кельпи? – Нет, ты что, – он махнул рукой, – он не мой, я просто приручил его на время. Я могу укрощать животных, только ненадолго. – Получается, что ты – тоже волшебник? – ахнула Кьяра. – Ну да, – подтвердил он. – Я сбежал из храма Марлина, что в Сильвире. – Там тоже есть роща? – Ну что ты, там целый лес! Кельпи там дикие, но этого я укротил. Хотел добраться до дома – я из Аквитии – но он перестал меня слушаться, пронёс дальше, чем нужно и чуть не сбросил в море. А теперь, оказывается, я ещё и умудрился попасть к воительницам! – Мы не воительницы, мы только учимся! – возразила Кьяра. – А почему ты сбежал? – Долго рассказывать, – он снова махнул рукой. – Там было скучно. Мы всё время сражались, а ещё верховный жрец Теодор заставлял меня приручать животных из леса. Он очень строгий! – Разве тебе не нравится сражаться? – Нравится, но только не тогда, когда меня заставляют это делать. – А что будет, когда обнаружат, что ты исчез? – Ничего особенного. Отец – он, кстати, оружейник – и так не хотел меня отпускать. Согласился только за полный кошель золота. В храм меня никто не потащит – такой строптивый им не нужен. Главное сейчас – добраться до Аквитии. А для этого нужен кельпи. – Ты сможешь его приручить? – Смогу, но сначала мне надо передохнуть. – Знаешь что, – Кьяра задумалась, переминаясь с ноги на ногу, – я бы могла провести тебя в спальню и спрятать под кроватью, но... – Ещё чего не хватало – прятаться под кроватью у девчонки! – фыркнул он. – ... но там мои подруги. – Они меня выдадут, если ты им расскажешь? – Илели не выдаст, а вот насчёт Фирези не знаю. – Какие у вас чудные имена! – усмехнулся Шукрат. – Твоё тоже необычное. Я его в первый раз слышу. – Ладно, Кьяра! Я могу переночевать и в лесу. – Ты что, это же опасно! Тут всякие звери... – Меня они не трогают. – Нет, – Кьяра замотала головой, – так нельзя! Знаешь, у нас в храме есть подвал – туда почти никто не ходит. Там ты можешь переночевать. – А тебе не влетит за то, что ты провела меня внутрь? – Если ты будешь вести себя тихо и ничего не испортишь, то не влетит. – А что там можно испортить? – Я всё тебе расскажу, Шукрат, только давай сначала выберемся отсюда, ладно? Видимо, в этот день судьба благоволила Кьяре. Она и Шукрат довольно быстро нашли выход из леса, незаметно прокрались в помещение и, то и дело ныряя в ниши в стенах, когда мимо кто-то проходил, дошли до коридора с коробками. Кьяра открыла дверь и впустила юношу. – Сиди здесь и никуда не ходи, – строго наказала она. – Там, в глубине, есть плита со знаками, так вот, эти знаки – руны, и они могут быть опасны. Их нельзя трогать. – Естественно! – хмыкнул Шукрат. – Я что, дурак – руны трогать? Распрощавшись с ним, Кьяра отправилась наверх. Она пришла как раз вовремя – настало время идти в столовую. Во время еды девушке удалось стащить со стола несколько кусков хлеба и два больших яблока. Кьяра сунула их в карман, а потом, подумав, добавила завёрнутый в платок кусок курицы. Незаметно взять питьё было труднее, но после ужина девушка сбегала к фонтану, находившемуся в одном из залов, и наполнила свою фляжку водой. Со своей ношей она вернулась к Шукрату. Тот уже успел раздобыть где-то одеяло и теперь довольно удобно устроился на полу. – Ух ты! – восхитился парень, увидев еду. – Ты молодец, Кьяра! Большое тебе спасибо! После еды они ещё долго болтали обо всём на свете. Кьяра рассказывала о семье, о подругах и Алейне, о надписи на плите и о том, как она не любит стрелять из лука. Шукрат признался, что во время падения ободрал руку, и девушка залечила ранение, рассмеявшись ответному удивлённо-восхищённому взгляду. Парень говорил о своей семье – отце-оружейнике, матери-доярке и неугомонных сёстрах. С особым жаром он описывал быт храма Марлина, своих товарищей и недругов, поединки, из которых он всегда, если верить его словам, выходил победителем, и животных из леса. Только когда прозвучал гонг, девушка спохватилась: – Ой, мне же надо бежать! До свиданья! – До утра, – попрощался Шукрат, и она кинулась наверх. Как только Кьяра вбежала в спальню, на неё дружно набросились Илели и Фирези: – Где ты была? – Алейна уже искала тебя! – Я просто гуляла по лесу, пыталась подружиться с кем-нибудь из его жителей, – торопливо ответила девушка. – И вообще, я очень хочу спать! Она легла, закуталась в одеяло и закрыла глаза. Сон и впрямь пришёл очень быстро. Последним, что услышала Кьяра, были слова Фирези: «Она точно что-то от нас скрывает».