Жрица великой Майт

В первые моменты полёта Кьяра испытала безотчётный восторг. Невероятное, опьяняющее чувство свободы захватило её, стремясь заставить девушку запрокинуть голову и раскинуть руки. Но юная жрица вовремя сообразила, чем это чревато, и покрепче вцепилась в пояс Шукрата. Юноша, судя по всему, тоже пребывал в эйфории. Но время тянулось, и Кьяра заметила, что руки у неё устали, пальцы затекли, глаза слипаются, а голова кружится. Она изо всех сил боролась со сном, но с ужасом чувствовала, что пальцы готовы разжаться. – Скажи что-нибудь, – вернул её к действительности голос Шукрата. – Что? – она хотела сказать это громко, но изо рта вырвался лишь слабый писк. – Что угодно, лишь бы не спать! И она принялась рассказывать про храм, про подготовку, про родителей, про подруг. – Я никогда не думала, что Фирези донесёт на меня Алейне, – горько жаловалась она. – А Алейна-то какова! При нас она – образец благочестия, а сама привечает чужого мужчину! – И не просто мужчину, а верховного жрица храма Марлина, который совсем недавно убеждал нас, что женщины – слабые и ненадёжные существа! – Он и правда так говорил? – от возмущения с Кьяры даже слетел сон. – Правда, но я ему не поверил, – усмехнулся Шукрат. Девушка вздохнула с облегчением. – Теперь нам, наверное, придётся скрываться? Нас повсюду станут искать... – Не думаю, что они станут особо усердствовать из-за двух сбежавших подростков. – Но ведь я нарушила основной закон храма! – Это ничем не докажешь! Нас с тобой вместе не видел никто, кроме дриады, а уж её-то они расспрашивать не станут! – Всё равно, Шукрат, я боюсь. Мы теперь как оружие. Нас хотят использовать. – Но мы так просто не сдадимся, верно, Кьяра? Прошло ещё несколько утомительнейших часов, прежде чем рассвело и под путниками возник Эмбер. Было раннее утро, поэтому они смогли приземлиться незаметно. – Ты молодец, ты просто не представляешь, как мы тебе благодарны! – сказала Кьяра, обнимая птицу за шею. – Но у меня есть ещё одна просьба. Ты можешь подождать... ну, например, вон на той башенке? – Она указала на здание городской библиотеки. Птица взмахнула крыльями и, сделав несколько кругов, направилась по указанному маршруту. А Кьяра и Шукрат отправились искать дом Кьяры. Поплутав по узким улочкам они, наконец, вышли к небольшому домику. – Я лучше подожду на улице, – шепнул юноша, когда жрица уже собиралась постучать в дверь. – А ты можешь обещать, что не сбежишь один, оставив меня здесь? – Разве я тебя когда-нибудь обманывал? – Нет... но мы ведь и знакомы два с половиной дня! – Но я же не обманул тебя за всё это время! – Ну... тогда ладно, жди. Дверь открылась, и на пороге появилась Изольда, мать Кьяры – с выбившимися из-под косынки чёрными прядями и морщинками у глаз, точно такая, какой её помнила жрица. Увидев дочь, она всплеснула руками и воскликнула: – Кьяра! Что случилось? Тебя выгнали? – Я сама сбежала, – пробормотала девушка, – только впусти меня в дом, хорошо? Изольда пропустила девушку, угостила её тёплым молоком и принялась расспрашивать о событиях в храме. Кьяра подробно пересказала всё произошедшее, упомянув и Шукрата, и Алейну с её любовником, и плиту с рунами, и полёт на огненной птице. Когда она закончила, в комнате воцарилась тишина, а потом отец Кьяры взорвался: – Что я слышу?? Моя дочь сбежала из храма, а теперь забиваем нам голову баснями? – Это не басни, папа! Это правда! – И ты думаешь, что я или твоя мать поверим в то, что верховная жрица храма Майт и верховный жрец храма Марлина – любовники? И что в твоих жилах течёт кровь самой богини Майт? – Не кровь, а дух! Ты ничего не понял! – Я всё прекрасно понял! Я не верю в плиту, которую могут поднять только избранные и считаю, что ты просто сбежала из храма с мальчишкой! В разговор вмешалась Изольда: – Разве этому мы учили тебя, Кьяра? Ты солгала, ты нарушила закон! – Неужели вы мне не верите? – со слезами на глазах прошептала девушка. Она так боялась за родителей, так спешила к ним – а они считают её обманщицей и преступницей. – Где этот мальчишка? – отец направился к двери. – Что вы хотите с нами сделать? – воскликнула девушка. – Запереть здесь и ждать прибытия Алейны. По-хорошему вам обоим полагается порка... – ... но я постараюсь уговорить жрицу избежать этого наказания, – поспешно добавила Изольда. – Возможно, если ты покаешься, то даже сможешь вернуться в храм. Кьяра опустилась на скамью, душа подступающие к горлу рыдания. Она слышала, как отец вышел во двор, слышала, как мать прошла мимо... И поняла, что ей нужно сделать. Она бросилась к двери, распахнула её, вылетела на улицу, стрелой промчалась мимо отца и кинулась прочь. Все маленькие узкие улочки были знакомы девушке с детства – она часто играла в прятки и догонялки с подругами. Кто бы мог подумать, что это умение пригодится сейчас, когда придётся убегать от собственного отца? Свернув в переулок, она чуть не сбила с ног Шукрата. Он схватил Кьяру за руку и прошептал: – К башне, к башне! После нескольких минут сумасшедшего бега они выбежали к библиотеке. Шукрата набрал в грудь воздуху и прокричал что было силы: – Огненная птица, спустись! Золотистая молния пронеслась мимо них и опустилась на землю. Шукрат, как давеча, оседлал птицу, Кьяра уселась сзади... и обернулась. На миг перед ней мелькнуло изумлённое лицо отца и полное горечи лицо матери, а потом всё затмило стремительное приближающееся синее небо. *** Эмбер давно уже скрылся из виду, а Кьяра всё рыдала, уткнувшись носом в спину Шукрата. – Они мне не поверили! Они думали, что я вру, что я это всё придумала! – всхлипывала она. – Шукрат, ты... ты знаешь, как это больно, когда предают свои? – Я знаю, – тихо ответил он. – И поэтому к моему отцу мы не полетим. Он сначала запрёт меня, а потом будет расспрашивать. – И куда же мы летим? – Знаешь, я тут вспомнил... В храме много говорили про Теодора. Говорили, что его наставником был какой-то Элефат, который теперь стал отшельником и злейшим врагом Теодора. Может быть, нам попросить о помощи его? – А ты знаешь, где он живёт? – Говорят, на границе Алиции и Черноземья. Но она, – парень кивнул на птицу, – знает дорогу. – Ты уверен? – Я это чувствую. Уж она-то нас не предаст. Когда Кьяра бежала по тёмному коридору, ожидая услышать стук сапог за спиной, она думала, что ничего страшнее этого быть не может. Оказалось, она ошибалась. Страшнее всего лететь над бескрайним океаном Надежды и глядеть, как внизу золотые воды переходят в огненные, а затем в чёрные. Страшно сидеть, из последних сил вцепившись в пояс Шукрата, и слушать урчание живота. Страшно бороться со сном и пытаться забыть о предательстве самых близких людей. Страшно представлять, как разжимаются руки, и тело падает в гостеприимные волны. Когда огненная птица наконец-то приземлилась у каких-то скал, оба путешественника без сил рухнули на землю. Их крылатый «транспорт», тоже весьма уставший, повертел головой и внезапно подпрыгивающей походкой направился куда-то в сторону. Собрав последние силы, Шукрат и Кьяра последовали за ним и вышли к ручью. Никогда ещё вода не казалась жрице такой вкусной. Она пила до тех пор, пока рот не онемел от холода. Затем они с Шукратом присели, прислонившись спинами к скалам, и закрыли глаза от усталости.