Жрица великой Майт

Поначалу Шукрат и Кьяра наслаждались путешествием. Свежий ветер дул в лицо, в небе мерцали звёзды, разноцветными бликами отражавшиеся в воде. Изредка мимо проплывали ледяные глыбы, грани которых искрились от света. Но вскоре ощущение эйфории сошло на нет, сменившись усталостью. Вода была ужасно холодной, руки скользили по покрытому чешуёй хвосту, а голова начинала кружиться. Русалки неслись с невероятной скоростью, а бухта всё не показывалась. Наконец, когда небо уже начало светлеть, а горизонт порозовел, перед глазами усталых путников возникла земля. После столь необычного путешествия величайшей радостью казалось простое прикосновение песка к ногам. Кьяра и Шукрат, пошатываясь, опустились на землю. – Подумать только, я никогда не видел восхода! – воскликнул юноша, глядя на небо. И действительно, оно стремительно голубело, по краю его шла широкая алая полоса, освещённая золотыми лучами, которых с каждой секундой становилось всё больше. Кьяра в своей родной Электрии часто встречала восход на берегу моря, но тут он был совсем иным. Передохнув, жрецы побрели к жилищу русалок. Им являлась небольшая пещера, в которую с глухим шумом затекали волны. Внутри на чёрных камнях лежало и сидело бесчисленное множество русалок – молодых и старых, красивых и уродливых, блондинок и брюнеток, шатенок и рыжих. У всех были длинные волосы и мокрые переливчатые хвосты. Посередине на импровизированной постели лежала черноволосая русалка. Лицо её было красиво, но искажено страданием, а на боку виднелась рана, из которой торчал крупный осколок гарпуна. У Кьяры комок подкатил к горлу, а руки задрожали, но девушка мысленно прикрикнула на себя: «Немедленно успокойся! Ты же целительница! Кто им поможет, если не ты?». Жрица богини Майт подошла к раненой, стараясь не поскользнуться на залитых водой камнях, и опустилась на колени, осматривая рану. Вот когда ей пригодились наставления Алейны! Отчаянно пытаясь вспомнить всё, что было написано в старинных книгах, девушка ухватилась за осколок и потянула его на себя. Лицо русалки исказилось, длинные белые пальцы впились в камень. Закусив губу, Кьяра вытащила осколок и отбросила в сторону. Кровь тотчас же полилась сильнее. Жрица прижала пальцы к ране и, собрав все силы, прошептала: – Великая Майт, помоги мне! Ладоням вдруг стало горячо, но не от крови – она у русалок была прохладной и красновато-фиолетового оттенка. Кьяра не знала, сколько она держала руки у раны – но русалка внезапно глубоко вздохнула и удивлённо прошептала: – Уже не больно... Только тогда жрица отстранилась и увидела, что крови уже нет, а на месте раны появился уже заживающий шрам. В следующее мгновение русалки всем скопом кинулись к девушке. Они обнимали её, гладили по плечам, перебирали волосы, шептали что-то радостное. Наконец Кьяра, мокрая и дрожащая от прикосновений холодных рук, была торжественно препровождена в одну из соседних пещер, где на камнях были разостланы тёплые шерстяные одеяла. Едва успев лечь на неудобное ложе, девушка погрузилась в сон. *** Проснулась она только к вечеру. Шукрат к тому времени уже нашёл общий язык с русалками и пожарил приготовленную ими рыбу. Жрецы с аппетитом ели, пока русалки расспрашивали их о цели путешествия. Шукрат с Кьярой отвечали уклончиво, единогласно решив, что чем меньше живых существ знают о камне, исполняющем желания, тем лучше. На следующий день, когда одежда была высушена, а юноша и девушка отдохнули, русалки вытащили из-за камней лёгкую лодку и спустили её на воду. Затем две из них уселись на скамьи рядом с путниками. Дочери Милинты гребли также превосходно, как и плавали. Шукрат и Кьяра с всё возраставшим волнением оглядывали берега. Из осторожности они решили не подплывать к храму, а высадиться в роще. Когда лодка остановилась, и жрецы выбрались на берег, морские девы помахали им и в унисон воскликнули: – Если вам понадобится помощь – позовите нас! Дочери Милинты вас не забудут! И вскоре русалки скрылись вдали. Кьяра и Шукрат завернулись в плащ-невидимку и, пытаясь ступать как можно тише, направились в глубину. Девушке казалось, что их шаги слышны каждому обитателю волшебной рощи, а из-за каждого дерева на путников смотрят чьи-то недобрые глаза, способные видеть сквозь плащ. Когда они подошли к стене, Шукрат прошептал: – Сейчас я найду какого-нибудь кельпи и уговорю его донести нас до храма. – А если нас заметят? Алейна наверняка выставила охрану на берегу. – Не уверен. А если и выставила, то только для вида. Она знает, что у нас есть плащ, и мы можем пробраться в храм незамеченными. Скорее всего, они с Теодором будут ждать нас внизу, в подземелье. Подождут, пока мы откроем плиту, и нападут на нас. – И что ты предлагаешь? – Отвлечь их чем-нибудь. Но для этого надо попасть в храм. И жрецы снова пошли вдоль стены. Кьяре казалось, что они будут вечно бродить по лесу. Ноги у девушки болели, и только гордость не позволяла ей пожаловаться Шукрату. Когда впереди показался просвет, а затем и поляна с десятком крылатых коней, жрица Майт без сил опустилась на землю. А Шукрат выскользнул из-под плаща и бесстрашно направился навстречу кельпи. У Кьяры перехватило дыхание, когда крупный вороной жеребец бросился к юноше, наклонив голову, увенчанную рогом. Девушка хотела закричать, но в горле у неё пересохло. Шукрат выставил перед собой руки и быстро прошептал, глядя прямо в глаза кельпи: – Мы не причиним вам вреда. Мы пришли за помощью. Конь словно почувствовал идущие от рук Шукрата волны тепла и замер, вглядываясь в лицо юноши. Другие кельпи тоже стояли неподвижно. – Мне нужно, чтобы ты донёс нас до крыши храма, – всё так же тихо прошептал Шукрат, не отрывая взгляда от коня. – Ты сможешь это сделать? Конь медленно отступил и несколько раз взмахнул крыльями, что, по-видимому, означало «да». Шукрат подсадил всё ещё дрожащую Кьяру, затем сел сам – и жеребец взлетел в воздух. Этот короткий полёт запомнился девушке едва ли не лучше, чем путешествие на огненной птице. Ветер то и дело норовил сдёрнуть плащ, которым из соображений безопасности укутались жрецы. Когда кельпи пролетал над берегом, Кьяра успела увидеть несколько девушек с луками в руках и поёжилась. Неужели её бывшие подруги выстрелят в неё, если увидят? Жеребец опустился на тот край крыши, которого не было видно с берега. Спустившись, Шукрат торопливо прошептал: – Спасибо тебе! А теперь лети! Пролетающие над храмом кельпи были нередкостью, поэтому на вороного жеребца никто не обратил внимания. Шукрату и Кьяре пришлось повозиться, чтобы ножами сбить замок с люка, но наконец это было сделано, и путники спустились внутрь. Кьяра не была здесь больше месяца, поэтому она с любопытством оглядывалась по сторонам, выглядывая из-под плаща. Жрецам постоянно приходилось прижиматься к стенке, потому что мимо проходили то воспитанницы, то служанки. Чудом никем не замеченные, Шукрат и Кьяра добрались до подземелья. Шукрат уже протянул руку с ножом к двери, на которой висел замок, но девушка остановила его: – Он наверняка заколдован! От резкого движения ткань соскользнула с них и очутилась на полу. В тот же миг из-за стоящих на полу коробок показалась тоненькая фигурка. – Кьяра? Это ты? – прошептала она. – Фирези? – ахнула та. Рыжая кивнула и прижала палец к губам. – Тише! Никто не знает, что я здесь. – Зачем ты пришла? – прошипел Шукрат. – Хочу попытаться открыть плиту. Я утащила у Алейны ключ и знаю, как снять заклятие с замка. – Почему вы должны верить тебе? – прищурился Шукрат. – А почему я не подняла крик сразу же, как увидела вас? Алейна и Теодор говорят, что вы что-то украли и что на вас падёт гнев Майт, но я этому не верю. – Как, Теодор тоже здесь? – Да, он здесь. И он явно что-то скрывает. – Послушай, давай спустимся вниз, и я всё тебе расскажу, – прошептала Кьяра. Девушка и не представляла, насколько она соскучилась по подругам. Фирези осторожно повернула ключ в замке. Он при этом засветился странным голубым светом, но через несколько секунд погас. – Можно идти, – махнула рукой огненосица. И снова, как тогда, месяц назад, трое шли по коридорам, а в руках Фирези плясали языки пламени. Кьяра шёпотом рассказывала подруге про своих родителей, Элефата, камень желаний, русалок, кельпи и коварные планы верховных жрецов. – Они хотят использовать нас, чтобы захватить камень! – добавил Шукрат. – Я был уверен, что они подождут, пока мы откроем плиту, а потом нападут на нас! – Помнится, Теодор говорил о чём-то таком, – нахмурилась Фирези, – но Алейна ответила, что не хочет подвергать всех нас опасности. Я подслушивала под дверью и слышала, что Алейна хочет поймать вас и заставить открыть плиту. – И этой женщине доверяют воспитание детей! – возмутился юноша. – Не бывать этому! – воскликнула Кьяра. – Не забывай, что у неё есть волшебные порошки, – сказала Фирези. – Вам лучше открыть плиту сейчас, пока никого нет. Ещё один поворот – и перед троицей появилась та самая исписанная рунами плита. Кьяра, держа в одной руке плащ, другой прикоснулась к узорам – и почувствовала исходящее от них тепло. Неожиданно Шукрат дёрнул её за руку. – Там, у самого входа, голоса! – Я задержу их, а вы поторопитесь! – воскликнула Фирези и кинулась назад. Один язык пламени отделился от её пальцев и повис в воздухе. Золотой ключ выпал из кармана девушки и зазвенел, ударившись об пол. Кьяра подхватила его. – Мне всё это не нравится, – прошептал Шукрат. – Интересно, а вторая дверь тоже заколдована? – Мы можем проверить, – ответила целительница и направилась в сторону, противоположную той, откуда прибежала огненосица. Через несколько секунд жрецы уже очутились перед дверью. Когда Кьяра повернула ключ в замке, он засветился – точно так же, как у входа. Шукрат уже толкнул дверь, но тут сзади послышался голос Фирези: – Эй, вы где? Там никого не было! – Не могло же мне послышаться! – возмутился Шукрат, поворачивая назад. – Я же ясно слышал голоса и... Идущая за ним Кьяра чуть не споткнулась, когда юноша резко остановился. Сначала девушка даже не поняла, почему в подземелье так светло. А потом увидела, что у плиты стоят Алейна, Теодор и с десяток воспитанниц. А ближе всех – Фирези с широкой самодовольной улыбкой.