iNaruto

      Что же делать? Взломать барьер теми силами, что есть у меня сейчас — невозможно. Но… Увеличив свой запас чакры, я смогу вложить больше энергии в молнию и повысить свои шансы на успех. А как это можно сделать? Из краткого экскурса по ёкаям от Девятихвостой, я знал, что запас чакры — все равно, что мышца, и развить его можно лишь постоянными нагрузками на пределе возможностей. Пока Девятихвостая валялась в отключке, я не придумал ничего лучше, чем скоротать время за развитием своих музыкальных способностей, поначалу неуклюже воспроизводя простейшие композиции. Таким образом мне удавалось сжигать всю свою чакру не только с пользой, но и с удовольствием. Уже через пару часов я смог повторить мелодию из «Тетради смерти», а потом приступил к «Glitch mob» — ионофон словно был создан для электронной музыки. Венцом сего, во всех смыслах неземного концерта, стал «Depeche mode» с их шедевральной композицией «Enjoy the silence», на более-менее удобоваримое исполнение которой я потратил более трех часов. Воодушевленный столь оглушительным успехом, я впервые за несколько часов перевел взгляд на Кьюби и с отрадой обнаружил, что кицунэ потихоньку начинала шевелиться, просыпаясь от долгого сна.       — М-м-м… — тяжко застонала Девятихвостая, с трудом отрывая огромную голову от земли. Открыв помутневшие алые глаза, она несколько раз моргнула и посмотрела на меня осоловевшим взглядом.       — Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался я.       — Паршиво, — коротко ответила Девятихвостая и попыталась встать, но у нее ничего не вышло — дрожащие лапы разъехались в стороны, и Кьюби рухнула на пол, громко зашипев.       — Не двигайся, тебе нужно восстановить силы! Удивительно, что ты вообще умудрилась выжить после такого… — пробормотал я, пристально изучая взглядом тело Девятихвостой. Ее лапы были лишены волосяного покрова, щеголяя грязно-белой шкурой, но более серьезных ранений не было, или я их не видел.       — Бывало и хуже… — просипела она, упорно продолжая попытки оторваться от земли. Убедившись в тщетности своих усилий, Кьюби возмущенно фыркнула и сменила облик. Теперь она выглядела намного лучше — ничто не напоминало о полученных ею травмах, кроме вызванных переутомлением впалых щек и мешков под глазами. — Я хочу получить то, за что я заплатила своей кровью. Открой эту чертову клетку! — Девятихвостая с ненавистью зыркнула на толстые металлические прутья, а потом перевела взгляд на меня.       «Крышка…» — тоскливо подумал я.       — Ну, чего же ты стоишь? — спросила кицунэ, подозрительно прищурив глаза.       — Эм-м, видишь ли, я не могу открыть замок, и никто, кроме самого джинчуурики, не сможет это сделать, — нервно поежившись ответил я.       — Ты обещал в этом случае привести сюда Наруто и заставить его выпустить меня, — обманчиво спокойным голосом проговорила Девятихвостая, но сжатые в узкую полосу губы позволяли безошибочно определить, что Кьюби напряжена, и лишь стальная воля удерживала ее от того, чтобы обрушить поток брани на мою голову.       — Я пытался это сделать, но на выходе из зала установлен барьер, через который я не смог пройти, — смущенно пробормотал я.       — Я надеюсь, тебе хватило ума натренировать свой запас чакры, пока я лежала без сознания? — мрачно поинтересовалась Девятихвостая.       — Естественно! Я придумал весьма оригинальный способ… — воодушевленно заговорил я, но меня перебили на полуслове.       — Меня это не интересует. Помолчи полчаса, восстанови свой запас в полном объеме, а дальше ты и так знаешь, что делать, — сказала она, сцепив руки в замок под развесистыми рукавами и пристально глядя на меня.       Это были самые долгие полчаса в моей жизни — взгляд Девятихвостой из усталого постепенно превращался в озлобленный, а ее тщательно скрываемое раздражение ощущалось даже через решетку, мешая мне сосредоточиться. Но все в этом мире имеет конец, и даже самое утомительное ожидание — не исключение. Почувствовав себя предельно свежим и полным сил, я двинулся в сторону туннеля, ощущая на себе пристальный взгляд Девятихвостой. Подобравшись к барьеру так близко, чтобы он стал видимым, я обрушил на него всю свою мощь. Жирный дуговой разряд пронзил мутную дымку, и я кинулся в образовавшееся отверстие, но не успел — оно затянулось за долю секунды, едва не отхватив от меня кусок. Обжегшись об агрессивную чакру, я рассерженно зашипел.       — Бесполезный сопляк... — выплюнула сквозь зубы Девятихвостая. Гнев Кьюби вызывал иррациональный страх, несмотря на тот факт, что нас разделяла непреодолимая преграда. На удивление, злилась она совсем недолго. Шумно выдохнув, Девятихвостая сокрушенно покачала головой. Через несколько секунд ее губы предательски задрожали, и могучая биджу медленно осела на пол, бессильно уронив ладони в воду.       — Будьте вы все прокляты… — тихо прошептала она. По впалой щеке скатилась одинокая слезинка, с тихим плеском упавшая в воду. На этом проявления минутной слабости Кьюби закончились, и она застыла без единого движения в неудобной позе, уставившись в одну точку.       Неуверенно помявшись в сторонке пару минут, глядя на таращащуюся в пустоту с потерянным видом Девятихвостую, я все же подобрался поближе к решетке и попытался подбодрить демонессу.       — Кьюби… — негромко позвал я. Не дождавшись ответа, я повторил попытку завязать разговор.       — Заткнись, — мрачно буркнула Девятихвостая. Получив столь прозрачный намек на то, что Кьюби не намерена обсуждать свои проблемы, я убрался в дальний угол и принялся ждать у моря погоды, параллельно сливая чакру в едва заметный коронный разряд по всей поверхности моей новой физической оболочки. Одному Богу известно, сколько могла продлиться эта игра в молчанку, если бы через несколько часов не прогремел мощный толчок, сотрясший мрачные подземелья, от которого по стенам поползли извилистые трещины. Кьюби вскинула голову к потолку, пристально сощурив глаза и принюхавшись, а затем замерла на несколько секунд, словно о чем-то размышляя. Интерес перед происходящим вокруг пересилил нежелание получить пачку неласковых слов в свой адрес, и уже через несколько секунд я снова замаячил перед носом Девятихвостой.       — Что происходит? — спросил я. Кьюби недовольно поморщилась, но все же соизволила ответить.       — Подозреваю, что мозг джинчуурики был поврежден. Может быть, барьер ослаб или вовсе разрушился… Проверь! — Девятихвостая вновь оживилась и вскочила на ноги, принявшись беспокойно расхаживать из стороны в сторону перед необъятными стальными прутьями, схватившись за эту бредовую идею, как утопающий за соломинку. Даже мне было ясно, что печать находится не в мозгу, а в очаге чакры, и рассчитывать на успех не стоило. Молча отправившись к туннелю, я попробовал выйти, но барьер все так же был на своем месте, и пробить его мне не удалось.       Девятихвостая, увидев очередную неудачу, ссутулилась и поникла, сев на пол и обхватив руками колени, не издав ни единого звука. Похоже, у нее попросту не осталось сил на то, чтобы злиться.       — Кьюби… Не нужно отчаиваться, я вытащу тебя отсюда, рано или поздно, обещаю, — сказал я, не дожидаясь, пока она меня прогонит. Девятихвостая подняла на меня тяжелый взгляд, а потом медленно покачала головой.       — Я не верю в это. Нужно было действовать как и прежде — грубой силой, на старости лет джинчуурики, а не перекладывать работу на никчемного юрэя, — тихо сказала она, опустив подбородок на колени.       — Я не никчемный, просто мне нужно больше времени на тренировки! — возмутился я.       — У тебя море времени, но вместо тренировок ты действуешь мне на нервы. Это и есть твой «весьма оригинальный способ»? — ехидно фыркнула Девятихвостая.       — Я расходую чакру в процессе разговора, так почему бы нам не совместить полезное с полезным и не обсудить наши планы на будущее? Или ты наивно полагаешь, что стоит тебе полудохлой вырваться на свободу, и все Акацки в ту же минуту сделают харакири, а Мадара откажется от идеи завоевания мира? — я попытался вложить в свои слова всю желчь, на которую только был способен. Судя по кислой физиономии Девятихвостой, мне это удалось.       — И что же ты предлагаешь? — спросила она, удивительно стойко перенеся завуалированное оскорбление. Я помолчал пару секунд, собираясь с мыслями, а потом начал в удобоваримой форме излагать придуманный за время безделья план.       — Для начала скажи мне, сколько лет Наруто?       — Пять лет, шесть месяцев и три дня, — ни на секунду не задумавшись ответила Девятихвостая. Бедняга, похоже ей действительно было невтерпеж отсюда вырваться, раз она считала каждый день своего заточения. Что же, я с удовольствием ей в этом помогу...       — Значит клан Учих все еще жив. Помнишь предсказанную в... пророчестве встречу Шисуи и Итачи перед тем, как последний перебил весь свой клан? — спросил я.       — Ну помню, и что с того? — буркнула Девятихвостая, явно не радуясь доброму здравию красноглазых.       — А то, что ты можешь устроить засаду, выбрать подходящий момент и убить их обоих, а потом забрать их глаза, — воодушевленно заявил я.       — И что мне с ними делать? Тебе подарить? А на экскурсию ко мне в брюхо не хочешь? — ехидно поинтересовалась Девятихвостая.       — Вот сейчас обижусь и не буду тебе ничего рассказывать! Убьешься об Данзо и Третьего, и хрен с тобой! — буркнул я, демонстративно развернувшись и полетев обратно в свой угол.       — Хорошо-хорошо, продолжай, я буду молчать! — воскликнула Девятихвостая. Я неопределенно хмыкнул и вернулся на прежнее место, чувствуя на себе взволнованный взгляд Кьюби. То ли ее заинтересовала моя идея, то ли она просто не хотела оставаться одна, но от былой агрессии не осталось и следа.       — Судя по тому, что воскрешенные Учихи сохраняют способности своих глаз, их свойства не зависят от физического тела, а лежат на более высоком уровне, возможно в эфирном, астральном, или ментальном телах. Иными словами, хороший ирьенин при должной теоретической подготовке сможет пересадить тебе шаринган. С мангеке одного из гениев клана Учиха и твоим запасом чакры, твои возможности будут ограничиваться лишь твоей фантазией. Смекаешь? — спросил я, вспомнив ехидную ухмылку Джека Воробья.       У Девятихвостой буквально отвисла челюсть, а ее искренний шок и смятение ощущались даже сквозь печать. Удивительно, неужели такая элементарная идея ни разу не пришла ей в голову?       — Малыш, я ведь уже говорила тебе, что ты просто гений? — на лице Девятихвостой была искренняя радость, но в глубине алых глаз на грани восприятия читалась горькая печаль. Неужели она так комплексует из-за своей несмышлености, или же причина кроется в чем-то другом? Ладно, оставим этот вопрос для более подходящего времени. Негоже мне издеваться над Кьюби, и без того чудом сохраняющей самообладание в столь чудовищных условиях.       — Нам понадобится помощь незаурядного, я бы даже сказал, исключительного ирьенина. У меня на примете есть лишь трое таких. Цунаде, но она скорее удавится, чем будет нам помогать. Кабуто, но сейчас ему восемь лет, а сидеть и ждать, пока он вырастет, ты, разумеется, не станешь... — Кьюби согласно фыркнула — похоже, она уже так устала ждать, что еще одно десятилетие просто не выдержит,       — Остается лишь один вариант. Самый быстрый и доступный, но в то же время крайне рискованный... — я начал издалека, попутно размышляя, стоит ли оно того.       — Орочимару, — перебила меня Девятихвостая, явно бывшая не в восторге от кандидатуры змеиного саннина.       — С этого ползучего гада станется запечатать тебя в одного из своих прислужников, а меня пустить на опыты, — мрачно буркнул я.       — Не слишком приятная перспектива, но что нам остается? — поставила вопрос ребром Девятихвостая, явно не собираясь отказываться от подкинутой мною идеи разжиться местной палкой-нагибалкой.       — А ничего. Попытаемся втереться змеюке в доверие, пока он еще работает на Третьего и не успел окончательно поехать на почве бессмертия. Уверен, если мы предупредим его о готовящейся облаве заранее, он не откажет нам в ответной услуге, — справедливо рассудил я.       — Так и сделаем! — Кьюби хищно ухмыльнулась, совсем как настоящая лисица.       — А разжившись Мангеке, мы найдем Плиту Рикудо и сломаем ее, и не будет больше этого вашего Дзюби, не будет Вечного Цукиеми, а вместе с ним и конца света! — подлил я масла в огонь, отчего Девятихвостая буквально зашлась в экстазе.       — Да, да! Боги, как же просто и гениально! — воскликнула Кьюби, от нетерпения подрагивая всем телом. Похоже, мне удалось пробудить в запуганной кицунэ амбиции, сравнимые разве что с моими собственными. Хорошо это или плохо — покажет лишь время.       Мы принялись обсуждать детали нашего побега, и наши наполеоновские планы постепенно обрастали подробностями. В первую очередь мы вспомнили о клонах родителей Наруто, бывших последней линией обороны печати. С учетом плачевного физического состояния Девятихвостой и моей бессовестной слабости, они могли стать серьезным препятствием на пути к нашей свободе.       — Просто загони его в клетку, а я попытаюсь подчинить его своей воле. Если после взлома печати он вернется, и я возьму его в заложники — клоны не посмеют на нас напасть, — Девятихвостая коварно ухмыльнулась.       — Это может сработать. Но что мы будем делать дальше? Играть с ними в гляделки до скончания времен? — спросил я, не сомневаясь, что в клонах было достаточно чакры, чтобы поддерживать их существование на протяжении долгих лет, если не десятилетий.       — М-м... Я попробую схватить их хвостами, пока они отвлечены? — предложила Девятихвостая.       — Бред. Это шиноби высшего ранга, и даже их клонов не проведешь такой простой уловкой, — со всей категоричностью заявил я.       — Тогда предложи что-нибудь получше, раз ты такой умный! — Девятихвостая обиженно надулась, став еще милее, хотя казалось бы, куда уж там.       — Я предложу им сделку. Мы сохраним жизнь Наруто, если они погрузят его душу в сон и запечатают ее в подсознании. Я не заберу его тело, а лишь одолжу до тех пор, пока не смогу создать собственную физическую оболочку, — воодушевленно вещал я.       — Ты что, всерьез думаешь, что эти клоны настолько глупы, что согласятся на такое? — спросила Кьюби, буквально лучась скепсисом. — Ничто ведь не помешает мне сожрать его душу, как только они развеятся, — справедливо заметила она.       — А мы их убедим. Вот смотри, нужна ли нам целая деревня на хвосте? А ведь за беглым джинчурики не то что деревня — весь мир гоняться будет. Нам будет намного выгоднее оставить Наруто в живых, чтобы отвести от себя все подозрения. Пусть он будет вести себя, как великовозрастный ребенок, но он и в кано... пророчестве этим грешил. Мы устроим его жизнь и дадим память об этих событиях, но уже без нас. По мне так это лучший вариант для него в текущих обстоятельствах, если выбирать между твоим желудком или вечным забвением в царстве Шинигами, — я закончил свой длинный монолог и выжидающе посмотрел на Девятихвостую. Та поджала губы, напряженно размышляя о предложенном решении и выискивая в нем всяческие изъяны.       — И все равно я сомневаюсь, что это сработает, но не вижу причин не попробовать перед тем, как попытаться решить вопрос силой, — Кьюби неопределенно пожала плечами. Внезапно, прежде чем я успел ответить, Девятихвостая напряглась всем телом. — Лови его… — одними губами прошептала она.       Никак не отреагировав на ее слова, я выждал двадцать секунд, чтобы заманить джинчурики поближе, а затем пулей метнулся к выходу, преградив путь Наруто, бросившемуся наутек сразу же, как я начал двигаться. Он резко затормозил, едва не врезавшись в меня, и попытался обойти препятствие, но я выстрелил во все стороны трещащим ореолом ветвистых молний, не оставив мальцу ни единого шанса на побег. Наруто испуганно взвизгнул и сломя голову кинулся в противоположную сторону. Я, согласно плану, следовал за ним по пятам, подбадривая его громким треском и загоняя нашего тюремщика в клетку. Кьюби, в свою очередь, уже успела спрятаться за один из прутьев. Наруто, не замечая подвоха, вбежал в клетку. Стоило ему отдалиться от решетки на пару шагов, как Девятихвостая тут же напала на него со спины, сдавив его шею почти профессиональным борцовским захватом. Наруто попытался извернуться, но Кьюби усилила нажим. Ноги джинчуурики оторвались от земли, и он сдавленно захрипел.       — Остановись, ты задушишь его! — крикнул я, ударившись о незримую преграду между прутьями. Девятихвостая презрительно скривилась и неторопливо опустила голову к самому уху конвульсивно дергающегося Наруто.       — Не делай глупостей, малыш, или ты не успеешь даже пожалеть об этом, — прошептала она.       — Хай… — едва слышно прохрипел он. Кьюби разжала хватку, и Наруто сломанной куклой рухнул на пол. Он схватился за горло, тяжело дыша.       — Ты перегибаешь палку… — неуверенно буркнул я, раскачиваясь из стороны в сторону. Девятихвостая проигнорировала мои слова и схватила джинчуурики за шиворот, подняв жалобно хныкающего ребенка на ноги. Встретившись взглядом с плотоядно ухмыляющейся демонессой, Наруто затрясся от ужаса.       — Прошу, не убивайте меня! — пролепетал джинчуурики.       — Делай, что я говорю, и ты не пострадаешь, — проворковала Кьюби и медленно провела ладонью по полосатой щеке, одарив своего тюремщика фальшивой улыбкой. Тот судорожно сглотнул, но дрожать перестал.       — Хорошо, — тихо сказал Наруто.       — Сейчас ты выйдешь из клетки и всей душой захочешь сорвать печать — ту самую белую бумажку на створках ворот. Только тогда вода вокруг поможет тебе до нее добраться, — медленно, чеканя каждое слово, проговорила демонесса. Внимательно выслушав ее, джинчуурики замер на несколько мгновений, а потом поднял на биджуу полный ненависти взгляд. Вода свернулась в толстый кокон вокруг своего хозяина, а затем мощной струей выстрелила в Девятихвостую. Многотонный поток жидкости бесславно разбился о полупрозрачный алый купол из демонической чакры, за долю секунды сформировавшийся вокруг кицунэ. Игнорируя струю воды, направленную ей в лицо, Кьюби подошла к Наруто и схватила его за волосы, отклонив его голову назад, едва не свернув хрупкую шею ребенка.       — Такой же самонадеянный болван, как и его отец! — гневно прошипела Девятихвостая, все сильнее сжимая в руке волосы визжащего от боли джинчуурики. Ее глаза засветились, как два уголька, и с каждой секундой Наруто дергался все меньше и меньше, пока совсем не затих, игнорируя боль в выгнутой под неестественным углом шее и выдираемых с корнем волосах.       Кицунэ слово в слово повторила указания и разжала ладонь, после чего джинчуурики, словно безвольная марионетка, побрел прочь из клетки, раскачиваясь из стороны в сторону.       — Что ты сделала с ним? Гендзюцу? — с неподдельным интересом спросил я, глядя, как Наруто собирает воду в столб под ногами.       — Это нельзя назвать гендзюцу — я всего лишь внушила ему, что он должен мне подчиняться, без использования чакры, — ответила Девятихвостая, удовлетворенно наблюдая за работой подчиненного.       — Гипноз? — предположил я. Она задумалась на долю секунды, а потом кивнула.       — Да, это слово подходит больше всего, — Кьюби смотрела на джинчуурики совершенно спокойно, словно все было предрешено, и она уже была на свободе. Я же напротив — не находил себе места от волнения. Как показало время — не зря.       Огромный белый лист бумаги медленно спланировал в воду. Под ним скрывался причудливый спиралевидный металлический замок. Джинчуурики застыл на месте, бездумно таращась на него.       — Эм-м, Кьюби, у нас проблема, — неуверенно проговорил я. Девятихвостая тут же прекратила строить из себя памятник и подбежала к решетке в пятнадцати метрах справа, чтобы иметь возможность разглядеть, что же происходит с ее «золотым ключиком».       — Что там? — спросила она, так ничего и не поняв.       — Под бумагой металлический замок в форме спирали. Он поделен на сектора с металлическими точками, — наиболее полно охарактеризовал я нежданную преграду, зависнув над плечом тупящего джинчуурики. Кьюби задумчиво поглядела в стену.       — Наруто, положи руку на спираль, — проговорила она властным тоном, идеально подходящим могущественной демонессе. Джинчуурики тут же выполнил ее указания, и замок под его ладонью пришел в движение с негромким металлическим скрежетом. Если бы у меня были пальцы — я бы скрестил их на удачу, но сомневаюсь, что это помогло бы избежать дальнейших происшествий. Из замка выскочила пара голубых огней, приземлившихся в десяти метрах от решетки и принявших облик Четвертого Хокаге и его жены. Последняя первым делом хлестнула меня золотой цепью, от которой я с немалым трудом увернулся.       — Наруто, ко мне! — рявкнула Девятихвостая, с бешенством глядя на все никак не желающих отправляться на тот свет родителей джинчуурики. Наруто тут же двинулся в ее сторону, будучи по пояс обернутым в водяной столб, плавно изгибающийся так, чтобы джинчурики оказался на одном уровне с его биджу. Минато кинулся следом за ним с такой скоростью, что его силуэт превратился в грязно-белую полосу, но было уже слишком поздно. Как только его сын прошел сквозь решетку, Кьюби подпрыгнула на несколько метров и приземлилась на пол в нескольких шагах от Четвертого, приставив мерцающую алой чакрой ладонь к шее его сына.       — Дернешься — убью, — безапелляционно заявила Девятихвостая. Минато чертыхнулся, с ненавистью глядя на нее.       — До чего же ты гадкая тварь, — прошипел Намикадзе.       — Не тебе меня судить, щенок, — презрительно поджав губы, ответила Девятихвостая, глядя на собеседника, как на кучу навоза. Кушина, ошеломленная подлостью соперницы, все это время будучи не в силах вымолвить ни слова, заметила, что ее сын стоит без единого движения, даже не моргая.       — Что ты сделала с нашим мальчиком? — дрожащим голосом спросила она.       — Пока еще ничего, но если вы не откроете печать — обязательно сделаю, — Девятихвостая многообещающе ухмыльнулась, коснувшись шеи Наруто своей рукой. Алая чакра зашипела, и нежная кожа ребенка в месте прикосновения мгновенно покрылась волдырями. Наруто тут же пришел в себя и завизжал от дикой боли, судорожно задергавшись в мертвой хватке биджу.       — Стой! Прошу тебя! — могучая куноичи взвыла раненым волком. Кьюби тут же убрала руку, выжидающе посмотрев на Четвертого, дрожащего от бешенства.       — Поклянись, что ты отпустишь его, как только мы откроем печать, — срываясь на крик потребовала Кушина.       — Да Бога ради — мне не нужен этот никчемный сопляк, — с плохо скрываемым раздражением в голосе ответила Девятихвостая — отчаянно вырывающийся паренек уже добрый десяток раз врезал ей локтем в живот.       — Поклянись! — взвыла куноичи.       — Не испытывай мое терпение, девочка. Я могу сию секунду выжечь ему мозги, и навеки превратить его в исполнителя моей воли, — с угрозой в голосе проговорила Девятихвостая, слегка придушив Наруто так, чтобы он прекратил вырываться. Разумеется она не хотела клясться, ведь для демонов это все равно что подписанный мною договор, а отпускать Наруто она, естественно, не собиралась. Родители малыша сходили с ума от своего бессилия, но уже через пару мгновений приняли условия Девятихвостой — если она превратит Наруто в марионетку, то он придет открывать печать и во второй, и в третий раз, и их сопротивление в итоге все равно будет бессмысленным.       — Хорошо, я сделаю это, — всхлипнула куноичи, посмотрев на замок, тут же пришедший в движение под ее взглядом.       Пронзительный скрежет металла услаждал слух утомленной столетиями заточения демонессы лучше любой музыки, а когда створки с глухим щелчком разделились и медленно разошлись в стороны, она и вовсе бросила Наруто на пол и медленно направилась к воротам. Семейство Хокаге, сбившееся в плотную кучку неподалеку, напряженно следило за Девятихвостой, в любой момент ожидая нападения.       — Малыш, мы сделали это! — воскликнула Девятихвостая, широко улыбаясь. Ее радость была столь сильна, что без труда ощущалась, как своя собственная, на расстоянии двадцати шагов, даже без дара эмпатии. Вздохнув с облегчением, я подлетел к ней на расстояние вытянутой руки.       — Спасибо тебе за все… — тихо сказала Кьюби с милой улыбкой на лице.       — Да не за что — ты все сделала сама, — смущенно ответил я.       — Если бы ты не заманил Наруто в клетку — сидеть мне тут до поседения, — Девятихвостая невесело рассмеялась, а потом задумчиво поглядела сквозь меня на жмущихся друг к другу Узумаки.       — Кушина, иди сюда, у меня к тебе деловое предложение, — Кьюби поманила куноичи пальцем, и та нехотя отошла от своего сына на пятнадцать шагов, сделав возможной приватную беседу.       — Ты ведь хочешь, чтобы твой ребёнок выжил? — вкрадчиво поинтересовалась Кьюби.       — Что за идиотский вопрос? Конечно же хочу! — воскликнула мать джинчурики, воинственно раздувая ноздри.       — Тогда тебе придётся запечатать его в собственном подсознании на десять лет, — елейным голоском протянула Девятихвостая, явно получая удовольствие от издевательства над давно уже мертвым врагом.       — Ты что, совсем из ума выжила, драная сука? Даже думать о таком не смей! — истерично взвизгнула Кушина, почти рефлекторно хлестнув Кьюби золотой цепью, за доли секунды появившейся из воздуха. Девятихвостая отмахнулась от грозного оружия, как от назойливой мухи, так же внезапно появившимся хвостом. На лицах клонов застыл шок. Может быть у них и был шанс одолеть Кьюби, пока она была скована печатью, но им было совершенно нечего противопоставить освобожденной биджу.       — Я ведь все равно это сделаю, с твоей помощью или без. Но фуиндзюцу я, к несчастью, не владею, и его душе придется десять лет ждать своей участи в моем желудке, что может не лучшим образом сказаться на ее сохранности... — Кьюби плотоядно облизнулась, давая клонам понять, что в случае отказа между словом и делом не пройдет и секунды. У клона Кушины задергался левый глаз, а молочно-белая кожа ее лица стала пунцовой. Даже тот факт, что она была всего лишь слепком сознания мертвой куноичи, едва ли смог умерить былой темперамент.       — Ты даже представить себе не можешь, как же я тебя ненавижу! — прошипела Кушина сквозь плотно сжатые зубы.       — Взаимно. Ну так что, ты согласна? — сухо поинтересовалась Девятихвостая. Вместо ответа, Кушина резко развернулась, подошла к своему мужу, и они начали оживленно перешептываться. После короткого спора, клон Минато кивнул, и родители обратились уже к своему чаду. Кушина встала на колени и крепко обняла испуганного сына.       — Наруто, сынок, нам очень жаль что нас не было рядом, когда ты рос…       — Тогда почему вы бросили меня?! — только-только прекративший жалобно хныкать мальчуган заревел с новой силой, попытавшись вырваться из объятий матери.       — Мы бы никогда и ни за что тебя не бросили, если бы были живы… — мрачно ответил отец, смерив Девятихвостую взглядом, полным столь чистой и искренней ненависти, что она вот-вот должна была вспыхнуть синим пламенем. Но Кьюби лишь презрительно поджала губы, сохраняя гробовое молчание. Казалось, эта сцена тронула даже ее каменное сердце.       — Мы знаем, Третий Хокаге хорошо позаботился о тебе… — продолжила Кушина, ласково гладя сына по волосам.       — Позаботился?! Вы издеваетесь? Я живу один, у меня нет друзей, меня избивают все, кому не лень, а старик приходит раз в месяц, чтобы дать мне денег на еду! — Наруто все же вырвался из объятий матери, пнул ее по ноге и теперь воинственно таращил голубые глазенки. Минато обомлел от шока. Он и представить себе не мог, что его учитель так быстро забудет о связывавших их узах.       — Вот ведь сволочь! — прорычала Кушина, стиснув кулаки. Как бы она хотела своими руками придушить проклятого старикашку, но она была всего лишь бесполезным клоном, запертым в подсознании собственного сына, и не выполнившим даже свое прямое предназначение.       — Наруто, если бы мы только знали, что так выйдет… — начала Кушина.       — Мы бы все равно ничего не смогли сделать, потому что иначе она бы разрушила всю деревню, — Минато кивнул в сторону Девятихвостой. Наруто тут же перевел взгляд на причину своих страданий. Кьюби злобно оскалилась.       — Мне даром не дался ваш клоповник! А если вы за своими Учихами усмотреть не можете, то в этом нет моей вины! — гневно прошипела биджу. Но Наруто уже было все равно — он получил объект для своей ненависти. Джинчурики с диким воплем попытался было вновь заставить окружающую его воду атаковать демонессу, но не успел. Кушина молниеносно коснулась затылка сына кончиками пальцев. Вопль тут же стих, и Наруто безвольной куклой обмяк в ее руках.       — Клянусь своими хвостами, когда-нибудь я доберусь до ваших душ, и все муки царства Шинигами покажутся вам детским лепетом! — прорычала Девятихвостая.       — Зато он будет знать правду, — сухо ответила Кушина, направляясь к самой дальней стене клетки с телом сына на руках.       — Какую правду? Что твой муж настолько никчемный шиноби и слабоумный Хокаге, что не смог защитить беременную жену ни лично, ни силами своих войск от одного-единственного шиноби? — едко поинтересовалась Девятихвостая, следуя по пятам за Кушиной. Супруги многозначительно промолчали — им было нечего ей возразить. Добравшись до стены, куноичи передала сына своему мужу и начала нарочито медленно складывать до неприличия длинную цепочку печатей, выводя и без того раздраженную Девятихвостую из себя. Я же напротив порадовался возможности раз и навсегда запомнить сложнейшее фуиндзюцу для хранения живых существ, хоть и понимал, что без знания теории его эффект может быть непредсказуем. Закончив с печатями, Кушина прикоснулась к стене, и по ней расползся причудливый узор из мелких иероглифов. Ее тело стало полупрозрачным, а его контуры размылись, грозясь вот-вот лопнуть от недостатка духовной энергии. Минато тут же подскочил к жене и передал ей большую часть своей чакры. Та благодарно кивнула и, подставив руки под спину Наруто, вместе с мужем поднесла его к сетке иероглифов, замерцавших тусклым призрачным светом и сформировавших переливающееся серебристое окно в мрачной стене.       — Прости нас, если сможешь, — тихо сказала Кушина, неотрывно глядя на безмятежное лицо сына, ничем не напоминавшее о недавней истерике. С ее щеки сорвалась одинокая слезинка, с тихим плеском упавшая в воду. Я и до этого чувствовал себя не в своей тарелке, а теперь мне и вовсе стало не по себе, ведь не каждый день увидишь, как плачет клон.       — Давай, давай, шевелись! — Девятихвостая злорадно толкнула Кушину в плечо, и та ненароком погрузила голову сына в серебристое окно. Кушина, трепеща от ярости, поместила остаток тела Наруто в печать. Узор из иероглифов тут же погас, а мерцающая дымка сменилась холодным серым камнем.       — Тварь! — и столько боли и горечи было в этом слове, что я попросту не мог поверить, что передо мной всего лишь бездушная оболочка давно погибшей куноичи. Кушина бросилась в самоубийственную атаку на Девятихвостую, и та тут же схватила ее за горло. Минато успел создать рассенган, но возникший из ниоткуда хвост бесцеремонно схватил его за ногу и шарахнул об стену, после чего швырнул обмякшего от потери чакры и сильнейшего удара шиноби во вторую руку своей хозяйки.       — Как же вы меня достали… — прошипела Девятихвостая и с такой силой сдавила шеи клонов, что они лопнули, обернувшись голубой дымкой чакры. Демонесса широко открыла рот и медленно втянула ее в себя до последней капли, задорно оскалившись по окончании процесса поглощения крохотной порции духовной энергии. Я испуганно попятился назад, осознав, что в любой момент на их месте мог оказаться я.       — Ух и намучились мы с ними… — Кьюби посмотрела на меня и негромко хихикнула. — Не бойся, малыш. Тебе это не грозит, — Девятихвостая мило улыбнулась и поманила меня пальцем. Собрав всю свою волю в кулак, я приблизился к ней, с опаской следя за каждым ее движением.       Когда Кьюби потянулась ко мне рукой, я едва не жахнул в нее всем накопленным зарядом, но она всего лишь погладила мою оболочку.       — Не бойся и не подводи меня, и все будет в порядке, обещаю, — тихо сказала Девятихвостая, грустно улыбнувшись.       — Хорошо, — ответил я, чувствуя, как страх постепенно отступает.       — Что же, раз никаких препятствий больше нет — иди осваивайся в своем новом теле, и при первой же возможности призови меня в реальный мир. Если захочешь со мной связаться — просто подумай об этом. А я пока посижу здесь — мне нужно время, чтобы подлатать твой мозг и усвоить их знания… много времени… — задумчиво пробормотала Девятихвостая. — Хорошо, — повторил я, повернувшись к ней спиной и направившись к выходу из зала. В последний раз поглядев на теперь широко распахнутые створки золоченой клетки, за которыми тускло мерцал огромный рыжий сгусток демонической чакры, на фоне которого виднелась одинокая фигурка девушки в алом кимоно, смотрящая мне вслед, я нырнул в темный зев туннеля, не встретив ни малейшего сопротивления. Ментальный барьер прекратил свое существование вместе с печатью. После получаса странствий по запутанному лабиринту, я, наконец, увидел яркий свет в конце туннеля.