Верность

Sam Brown - Stop - Почему я узнаю, что ты приехала в Лондон из новостей? – я стыдливо не отвечаю. – Что молчишь, Эвердин? Я надеюсь, что я ничего не пропустила, и ты еще ходишь с этой фамилией?! - Джоанна, ну извини, я просто вообще не хотела появляться здесь. - Я не собираюсь слушать твои глупые оправдания. Сегодня ты подъезжаешь к новому клубу Мэри. И мне абсолютно все равно, как ты его найдешь. - А если я не могу? Джоанна, я сюда не развлекаться приехала. - Хочешь сказать, что приехав в мой город, ты меня бы не навестила? Китнисс Эвердин, не выкапывай яму еще глубже – твоя могила и так глубока, - да, конечно, Джоанна, я все поняла. – Я жду тебя к семи вечера. Если не приедешь, я найду тебя, привезу туда, и, поверь, жизнь тебе медом не покажется. Все понятно? - Скинула бы лучше мне адрес сообщением. Что это за клуб вообще? Кто такая Мэри? - Ого, как все запущено… Она вообще-то наша бывшая одноклассница. Это ее новый клуб, - ее голос смягчается – она помнит, почему я так сильно выпала из реальности. – Там будут все наши одноклассники. Она создала этот клуб для наших встреч. - Мило, - я прямо вижу взгляд ее хмурых глаз. – Да, Джоанна, я приеду. - Вот и хорошо. До встречи. Ответить я ей не успеваю. Не сильно и хотелось. Вспоминаю, что теперь перед любым выходом меня одевают стилисты. Неужели я настолько известна, что даже при прогулке за хлебом мне нужно надеть платье? Пусть я и вижу журналы, на обложках которых теперь не кукольные личики, а моя физиономия – я не могу в это поверить. Что я такого сделала? Нет, не так. За что мне все это? Уверена, есть люди, которые просто мечтают об известности. Я мечтаю прийти в себя. Гейл сказал, что приедет ко мне сегодня. Предупредил, что ненадолго. Испугал, сказав, что это срочно. Встречаю я его в халате и с мокрыми волосами. Он обнимает меня, целует в макушку и стремительно отправляется в кухню. Недоуменно иду за ним. - Я знаю, что ты не в восторге от всего этого. Но я очень прошу выполнить мою просьбу, - он усаживает меня на стул, сам достает из бара коньяк, наливает только мне. Ясно, ты за рулем, Гейл. Он держит меня за плечи. – Я могу попросить тебя подписать доверенность на часть моего бизнеса? «Нет, я, конечно, многое понимаю, но этого я не понимаю. В бизнесе я бессильна». Мой недоуменный взор натолкнул его на те же выводы. - Ты просто будешь выполнять некоторые обязанности вместо меня. Я знаю, ты справишься. - Почему ты тогда говоришь это так, словно это будет сложным для меня? Он замялся. - Ты не могла бы выпить немного? - А мне надо? – он смущенно кивает. – Ладно. Я выпиваю алкоголь. Напиток обжигает горло: я сегодня еще ничего не ела. Я вообще мало ем. - Возможно, только возможно, ты будешь встречаться с Питом. Истерический смех. - Ладно. Спасибо, что хоть предупредил. Я согласна, но только если там не будет папарацци. - Ну, на приемах я этого обеспечить не могу, но в офисе их точно не будет. Я знаю, что не откажу ему. - Зачем ты просишь меня об этом? - Не хочешь еще выпить? – я мотаю головой. – Мне надо вернуться домой. Я не могу рассказать зачем, но позже ты обязательно узнаешь. - Почему я? - Ты точно не предашь. И как бы ты не думала, ты в этом деле разбираешься. Его руки все еще на моих плечах. Я льну к нему, волнуясь за друга, мне хочется его поддержать. Ну и себя заодно. - Хорошо. Если это нужно тебе, я сделаю это. Только дай мне еще выпить. Он зажато смеется. Ему не нравится заставлять делать меня это. Он знает, что при камерах мне пусть и приходится играть, но Пит тоже особо не разгуляется. Я подписываю бумажки, и Гейл покидает меня. Он сказал, что вернется примерно через месяц. Мысль о том, что мне придется видеться с Питом больше положенного ранее, не сильно волнует мой подвыпивший мозг. Неожиданно меня стало волновать, что время до встречи с Джоанной непростительно быстро убегает. Звоню стилистам, которые поселились на этаж ниже меня; они приходят быстро. Меня хотели одеть в платье, но я попросила нормальную одежду. Меня «нарядили» в бежевый топ с узкими джинсами, вынудив обуть высокие туфли. Они сделали из меня красавицу, но я не слишком этому рада. Не для кого стараться. Хотя… Я должна быть красавицей ради себя. Пора выбираться из этого самобичевания. Слышу, как брякает мой телефон. Джоанна прислала адрес. «Я послала за тобой машину» - ладно, не адрес. Мне же легче. Захватив с собой сумочку с копией документов (на всякий случай), я спускаюсь вниз на улицу, где меня сражает красная машина с открытой крышей, в которой за рулем устроилась моя подруга. Она выходит ко мне, обнимает и по-быстрому запихивает в машину. - Я решила, что будет лучше, если за тобой приеду я. - Это действительно лучший вариант из предложенных, - смотрю на свои пальцы, готовясь к шквалу громкой музыки, свету прожекторов, запаху потных тел, сигарет и дешевой туалетной воды. – Я скучала. - Что это ты нюни развесила? Выше нос, улыбки шире! – она улыбается, внимательно глядя на дорогу. – Я тоже скучала. - Смотри на дорогу! Джоанна усмехается. Каждая из нас не особо любит выражать свои чувства. Каждая из нас отлично распознает эмоции других. Она поняла, что я не готова открываться. Она хочет, чтобы моя загруженность неприятными мыслями если не исчезла, то хотя бы перестала мне так сильно докучать. - Как Сэмми? - Он очень скучает по тебе и Финнику. - Когда можно будет к вам приехать? - В любое время в воскресенье с двух до трех. Я улыбаюсь. Давно не улыбалась простым шуткам, естественно и мягко, не задумываясь о прошлом. Мне нравится учиться улыбаться. Кажется, Пит говорил, что у меня красивая улыбка. *** - Китнисс! – в меня влетает какая-то блондинка, я даже лицо не успеваю разглядеть. Меня смешит эта ситуация, и я приобнимаю девушку в ответ. – Я так рада, что ты пришла. Теперь все в сборе. Пойдем наверх. Девушка, имя которой мне шепнула на ухо Джоанна, – Мэри, ведет нас на самые верхние этажи пентхауса, где музыка приятней, свет приглушен, и запах дорогих сигар сводит с ума. Видимо, это место – VIP-зона. Как своевременно я сюда попала. - Решила лишний раз напомнить мне, что я теперь в самом центре внимания? – шепчу Джоанне. Она смотрит на меня так хмуро и недовольно, что я невольно немного отхожу от нее. Ее голос тих, но я слышу его, потому что такой тон ты боишься не услышать. - Если хоть еще одна мысль о плохом посетит твое сознание сегодня, я заставлю тебя выпить весь бар. И тогда ты станцуешь на барной стойке, и кто-то обязательно выложит это в сеть. Вот тогда будут проблемы, Эвердин, а сейчас прекрати себя жалеть. У меня вопросов нет. Я подхожу к бармену, заказываю коктейль. А затем еще один. Потом ко мне подходит Джоанна, и я не знаю, что она сделала, но мои напитки стали крепче, желание веселиться больше. Да и просто появилось желание. Меня зовут на танец, и если раньше я отказывалась, то теперь с радостью иду за мутным (уже) парнем, плавно покачивая бедрами. Я искренне считаю, что выгляжу сексуально, а не пьяно. Хотя меня это не волнует. Парень, я разглядела в нем брюнета, то крутит меня из стороны в сторону, то прижимает к себе, обводя изгибы моего тела своими теплыми ладонями, то просто плавно двигается со мной в танце. Я прихожу в невероятный восторг от легких шуток, ненавязчивого флирта, да и от умения двигаться. И только он наклоняется близко ко мне, чтобы шепнуть мне что-то на ухо… Я не знаю, то ли от запаха его парфюма, то ли от близкого разглядывания его лица, но я узнаю в нем парня, с которым меня сводили в детстве и в школе, Тома Коллинза. Он нравился мне, а я ему, но мы не признавали это высокими чувствами. Мы понимали, что это скорее как оценка чего-то просто красивого, что не может не нравится. Сейчас он мне нравится особенно. Когда-то он был мне другом. - Китнисс, я скучал… - горячий шепот на ухо, и алкоголь во мне не против поцелуя с этим парнем. Возможно, это просто желание отвлечься, возможно, что я просто настолько устала, что слезы чуть не падают крупными градинками. Поэтому, когда я прикрываю глаза, пряча свои чувства, я не против того, что он меня целует. Руками обвиваю его шею, почти вешу на нем, когда он ведет меня в поцелуе уже медленно, совсем не под ритм музыки. Его губы сладкие, запах приятный, и когда он чуть сильнее сжимает мою талию, я подаюсь к нему сильнее. Он отстраняется перевести дыхание, а я утыкаюсь ему в шею, вдыхая его запах. Он успокаивает меня воспоминаниями. Со всем водоворотом моей жизни, я почти забыла, что было что-то приятное. Когда мне становилось совсем плохо, Прим напоминала мне разные истории из прошлого, но я совсем забыла, что и без нее в моей жизни было нечто приятное. Томас – очень приятное. Мы снова танцуем, но уже не под музыку, он снова меня целует, и так происходило еще несколько раз, пока наша кровь не зажглась отравляющим пьяным желанием, пока поцелуи не стали смелее, грубее, а его прикосновения к моей талии не стали настолько желанными, что когда мы сели на удобный диван… Я хотела его. Это казалось мне настолько вдохновляющим – вырваться из пучины настоящего в прошлое. Том казался мне проводником в другую меня. Когда он пошел за напитками, а его запах покинул меня, я поняла, что не хочу. Это алкоголь. «Нет, Китнисс. Это желание быть той, кем никогда не будешь» И я, спотыкаясь, иду по какому-то темному коридору, в котором музыка почти не слышна. Сзади идет какая-то парочка целующихся, которые не думая открывают дверь, скрываясь за ней, и закрывают ее на ключ. Захожу в одну такую комнату: здесь должна быть ванная. Но я нахожу занятие получше. Я никогда не курила. Но Джоанна говорит, что они помогают расслабиться. Когда нахожу подтверждение тому, что это не наркотики, достаю одну тонкую сигарету, поджигая зажигалкой. Вокруг сразу начинают клубить щупальца дыма, и я побыстрее затягиваюсь. Маленькими вдохами, стараясь не кашлять, и когда уже присаживаюсь на тумбочку, чувствую, как расслабляюсь. - Что, не ждешь меня? – сзади раздается голос Пита, который выхватывает у меня сигарету, и одним резким движением освобождает тумбочку от «ненужных» вещей, усаживая меня удобнее, занимая место у меня между ног. – Что, не рада видеть? – его голос пропитан язвительностью и злостью. – Я тебя спрашиваю! У меня ступор. Я совсем не понимаю, что происходит сейчас. - Чтобы я больше не видел тебя с этой гадостью, - и его губы грубо накрывают мои. Он сжимает, кусает, оттягивает, но не целует. Не любит. Отталкиваю его от себя, пытаясь слезть, но Пит перехватывает мои запястья, сильно сжимая, заводя их мне за спину так, что я лежу на этой тумбе. Я пытаюсь вывернуться, но алкоголь не хочет. Одна часть меня поддерживает его. Больно признать, но я тоже хочу. Не буду! Я верчусь, как загнанный зверь, отвергая его настойчивые укусы. Он все еще не целует. И когда он спускается к ключице… - Пожалуйста, не надо, - тихо, еле слышно. И он отпускает меня, поправляя мою одежду, усаживаясь возле моих ног. - Ты можешь мне объяснить одну вещь… - мой голос все еще тих. Тверд, но почти не слышен. Поворачиваю голову в его сторону, смотря в упор. Его взгляд гуляет по моим ногам. – Хотя… Знаешь, это не одна вещь. И, я думаю, что знать мне её… Легче не станет. Поэтому, просто, пожалуйста, не трогай меня больше, - голос дрожит. Он, то еле слышен, снова и снова, то срывается на писке. Речь бессвязна, значима… В ней – весь крик души. - Да ты же сама меня не отпускаешь! Я не смеюсь. Не смею. Но позже… Я смеюсь - громко, истерично; я плачу – тихо, беззвучно. - Не неси бред, Питер Мелларк. Он поднимается, совсем близко, опираясь на тумбу руками, держа меня в кольце. - Я уехал с одной единственной целью – никогда тебя больше не видеть. Ты знаешь это, нам не быть вместе, как ни крути. Я даю ему звонкую пощечину. Хлопок повисает в воздухе. Он замер с повернутой головой. Его рука медленно тянется к месту удара. Я даю ему пощечину другой рукой. И еще. И снова, пока он не хватает меня за запястья и не прижимает к себе. Я плачу ему в грудь, судорожно всхлипывая, а он лишь крепче меня к себе прижимает. Иногда пытаюсь колотить его по груди, но не сильно. Не сильно хочется. - Почему ты так? – почти не разобрать то, что я сказала, но он понимает. Поднимаю голову кверху, смотря на него. – Почему, раз хочешь забыть? И он тянется ко мне. Медленно, словно не уверен. Он не целует губы. Совсем рядом, но не губы. Заглядывает ко мне в глаза. Он смотрит долго. Отвожу взгляд и качаю головой. Снова упираюсь лбом ему в грудь. Если он принял это как отказ – пусть. Если как предложение – пусть. Я сама не знаю, что хочу сказать. Но он снова обнимает меня. - Я никогда не верил, что меня можно любить. И сейчас не верю до конца. Я знаю, что Катрин не любит меня. И меня это устраивает, потому что я точно знаю, какие у нее ко мне чувства. Ты же… Китнисс, ты говорила, что любишь меня, - он поднимает мой подбородок, смотря на меня так зло, что я втягиваю шею в плечи. Его палец движется по моим губам, по шее, пока он не держит ее крепко, будто душить собрался. – А потом я увидел, как ты целовалась с Хоторном. И это он потом мне еще и врезал. Надо было уничтожить его еще тогда. Но я… - Стоп, - прикасаюсь к его губам пальцем. – Я не целовалась с Гейлом, пока мы с тобой были вместе. Он снова зло на меня смотрит. Его рука на моей шее заметно напряглась, да так, что я сглатываю. - Еще одна твоя ложь, Китнисс… И мне захочется свернуть Гейлу шею. Тебя не трону, прости. - Да не спала я с ним! – пытаюсь вырваться, но он все еще прижимает меня к себе. - Вот и я так, Китнисс. Пытаюсь вырваться, но ты, чтоб тебя, манишь меня. Как тебя можно отпустить? - Я помогу. Этот голос за его спиной. Его девушка, Катрин. - Знаешь, я бы все отдала, лишь бы он бегал за мной так же, как за тобой. И ведь сначала он был моим, Эвердин, - как она коверкает! – Знаешь, Пит, я бы даже поверила, что ты забудешь её, если бы только ты ее не звал в постели. Пит молчит. Меня не выпускает. Он будто боится отпустить меня. - Вещи я соберу. И больше никогда, слышишь, никогда, не поведусь на твои слова, Мелларк. Да и тебе, Китнисс, советую. Она уходит, громко хлопая дверью. Пит медленно поворачивает голову ко мне. Снова упираюсь ему в грудь лбом, качая головой. - Не хочу ничего знать сейчас. Иди за ней. И раз не веришь мне, попытайся забыть. Через минуту в комнате я совершенно одна. Скидываю туфли. Падаю на пол. А за окном уже рассвет. *** Через три дня мне приходит интересное сообщение. «Не хочешь встретиться?» И подпись: «Катрин».