Нулевой вектор

- О ком это сказано? - задумчиво пробормотал Оскар, глядя в окно. - Что он всегда приходит на рассвете? Солнца еще не было видно, но небо уже посветлело. И, несмотря на то, что кошмары этой ночи были более чем осязаемыми, на фоне этого светлого небосвода они стали казаться размытыми, полузабытыми, нереальными. А вот Оскар выглядел, напротив, - слишком реальным: плотная фигура, темная и твердая на фоне полупрозрачного акварельного неба. Сидит вполоборота к окну, откинувшись в кресле, смотрит перед собой, и взгляд - стеклянный. У него всегда взгляд стеклянный. А вот с чего его, обычно не разговорчивого, на пофилософствовать потянуло - непонятно. Впрочем, этот вопрос - один из наименее актуальных сейчас. А наиболее актуальный звучит пока, если попытаться сформулировать, примерно так: “Что за хрень?!”. Звучит громко и несколько истерично. - О смерти, - глухо ответил Ян, глядя на босса внимательно, почти так же нечитаемо, как глядел в пространство он сам. - Ты принес? - будничный такой вопрос, ради которого даже интонацию менять не стоит. - Я хоть раз подводил? На самом деле - да. Изначально. Глобально. Но боссу об этом знать необязательно. Рано еще. - Ты подозрительно хорош, - на губах Оскара появилась едва заметная усмешка. Странная, краткая. Но ни взгляд, ни поза не изменились. Добавил в приказном тоне, не отрываясь от созерцания неба. - Положи на стол! - и коротко взмахнул рукой, указывая направление - как будто и так не ясно, о каком именно столе идет речь. Ян сдержал раздраженный вздох, подумал, что слишком много вздыхает этой ночью, и сделал несколько шагов к столу. Показательно громко и небрежно уронил на него камень. Как бы невзначай отметил: - Оставил Соловья на месте. - Даже так… - пробормотал Оскар, так и не соизволив, впрочем, посмотреть на Яна. - В компании крылатых собак. Которых он назвал химерами. А перед этим нас встретили обезьяны. Которые мороки. - И ты хочешь пояснений… - понимающе кивнул босс. - Естественно, я хочу пояснений! - не выдержал Ян - почти сорвался в крик. Тот самый, истеричный, который уже несколько часов звучал в голове. Оскар тяжело вздохнул и перевел наконец взгляд на него. Усталый взгляд. Примерно такие Ян сам бросал на Соловья. Жаль его немного. Несмотря на то, что раздражал. Несмотря на то, что связан со всей этой нечистью. И как-то не по себе, когда на тебя смотрят так же. Особенно - учитывая, как закончил Соловей. - Давай завтра, а? - неожиданно мягко попросил Оскар. - Это была тяжелая ночь, и нам обоим нужен отдых. Ян постоял еще немного, сверля босса взглядом. У него был такой взгляд - внимательный и тяжелый. - Мне бы не помешало еще немного алкоголя, - отметил Ян. Подумал и исправился. - Или много. - Бар в твоем распоряжении, - Оскар выдержал взгляд и даже снова понимающе кивнул. Ян со вздохом качнул головой, будто хотел упрекнуть босса в чем-то, но так и не нашел, в чем. Или просто не смог выбрать один из сотни его грехов. Или просто трудно было отвлечься от все еще звучащих в голове диких воплей летучих тварей. Круто развернулся и вышел. Только этажом ниже вздохнул с облегчением. Все это время был готов к тому, что босс, заполучив свой драгоценный камень, попытается его убрать. Тут все зависело от того, что боссу важнее: такой ценный кадр как Ян или сохранность собственных грязных колдовских секретов. Победил Ян. Он всегда оказывается слишком ценным кадром. Распахнул дверь в бар, самый настоящий бар на первом этаже Оскаровского дворца, в котором днем, да и ночью, даже бармен работает. Под утро только уходит. Бармены - тоже люди, тоже должны спать. А вот ему, Яну, спать не стоит. Не сейчас. А то химеры снова реальнее станут. Или мороки. Бррр… Одно дело - слышать о нежити, другое - столкнуться в реальной жизни. Очень странные возникают ощущения. Ян - не из тех, кто боится чего бы то ни было, но даже его слегка проняло. Мурашки по коже и тоненькие иголочки ледяного страха - в сердце. Тогда он не позволил страху выйти наружу. А теперь начинает слегка колотить. Руки вон уже трясутся. И кажется, зубы начнут вот-вот стучать. Ян торопливо плеснул в стакан прозрачной жидкости, выпил залпом, передернул плечами. Плеснул еще. Сел за стойку и сжал стакан в руке. Всмотрелся в жидкость, что так и норовила выплеснуться за край - рука вообще прекратила слушаться. “Еще немного, - попросил себя. - Совсем немного. Дотянуть до утра - это же так просто…”. Ему нужны ответы, и он дождется, пока их ему предоставят. И тогда уже можно будет уходить. И с материалом, и с информацией. Сделал над собой усилие. Закрыл глаза, сосредоточился, расслабился. Выдохнул. Стакан в руке замер. Поставил его на стойку и в очередной раз посмотрел на собственную ладонь. И в очередной раз провел ею по щеке - рана, оставленная длинными когтями, хоть слегка подсохла, но была на месте. Никуда не делась. Напоминание о реальности кошмаров. Ян подхватил стакан и сделал еще один большой глоток. Подумал о том, что надо бы в душ, но в душ не хотелось. Просто не хотелось шевелиться. Стало немного теплее, спокойнее, и казалось, если сейчас сдвинуться хоть на миллиметр, тепло исчезнет, растворится. И снова заколет в сердце. И возникнет это липкое, вязкое ощущение - будто лицом в паутину. Только эту паутину не так просто отодрать. Не забыть. И не залить, вероятно. Но попытаться стоит. Внезапно Ян понял, почему Соловей был пьян. Он, небось, постоянно был пьян. С его-то работой - как иначе остаться в своем уме? Немного даже жаль его стало. И себя. “Куда тебя занесло, парень?”. Он не знал, кому именно задал этот вопрос: себе или Соловью. И не успел понять, отчего так защемило внутри, потому что внезапно стало совсем не до того - дверь распахнулась. В помещение вошли двое, за ними - еще двое. Знакомые все лица. Личная охрана его величества. С пушками наперевес. “Придурки, - подумал зло. - Так спешили, что не могли дождаться, пока вырублюсь”. Руки привычно дернулись к оружию, и только через мгновение осознал - оружия нет. Осталось там. В темном подвале. А Крот, главный в этой собачьей стае, широко ухмыльнулся, покачал головой - заметил его оборванный жест - и потребовал: - Камень давай, крыса. - Я отдал… - начал Ян, но Крот перебил, жестко повторил, предельно четко выплевывая слова: - Настоящий. Камень. Ян обреченно вздохнул, медленно опустил руку в карман, лихорадочно пытаясь просчитать путь к отступлению. Если прыгнуть сейчас за стойку… Если упасть и откатиться в сторону… Если… “Вот ведь старый хрен! - неожиданно возмущенно подумал об Оскаре. - Старый лысый недоверчивый хрен!”. Сосредоточиться было невозможно. Зато страшно уже не было. Наоборот - как-то подозрительно расслабленно он себя чувствовал. И снова вспомнился Соловей с его перегаром. Как в таком состоянии вообще можно работать? “Да что ж за фигня в голову лезет?!” - снова мысленно возмутился Ян и медленно извлек камень. Протянул руку раскрытой ладонью вверх. Камень был черным. Но если всмотреться - не кромешно. Как в бесконечном космосе, в темноте его поверхности блестели редкие, мелкие, едва заметные звезды. Искры. “Из искры возгорится пламя”, - почему-то пришло в голову. И Ян подбросил камень.