Грани будущего

Чем-то крепость короля Лота Оркнейского напоминает Веселую Стражу - может, теснотой и суетой, поднявшейся из-за нежданных гостей. В пиршественном зале на втором этаже замка густо пахнет кислым вином, чесноком и топленым жиром, и сквозь этот запах пробивается слабый аромат сушеной травы, развешенной на потолочных балках. Королевские борзые жадно следят глазами, не бросит ли кто кости под стол. Рыцари Камелота продолжают держаться настороженно, но даже мрачный Кэй уже подтаял, покуда вокруг него крутилась улыбчивая служаночка. В Камелоте так не повеселишься - похоронив жену, Утер предался умерщвлению плоти и строго-настрого пресекал малейшие непристойные намеки в поведении рыцарей, слуг и вообще всех жителей столицы в поле своего зрения. Кажется, у него и любовницы-то никогда не было... кхм, не считая Катрины. Пряча смех, Артур подмигивает молочному брату. Королю и его гостю полагается вино из особого бочонка, только что принесенного из погреба, - настоянное на можжевельнике и горьковатое на вкус. Вино холодное - кружки снаружи запотевают, - но крепкое, и когда оно оказывается в желудке, по телу прокатывается волна тепла. Если на этих островах и впрямь умирают семьями от голода, то хочется верить, что этот пир не слишком ударяет по запасам королевской кладовой. По знаку короля Лота перед высоким гостем ставят деревянное блюдо с вяленым мясом. Недвусмысленно увенчанное сушеной медвежьей лапой. - Что ты скажешь об этом лакомстве, парень? - диковатые и цепкие глаза короля Лота, кажется, впиваются Артуру в лицо - даже кожа на щеках немеет. Принц усмехается, прихлебывая вино. Кельты и те, в чьих венах течет их кровь, не забывают о значении его имени и ему самому не дают забыть. - Что королю Оркнеев случалось свежевать медведей, - отвечает выждав паузу. Чем приводит собеседника в восторг. Лот оглушительно хохочет, запрокинув голову и хлопая ладонью по подлокотнику своего трона и по дубовой столешнице - так, что вздрагивают свечи, разбрызгивая воск. - Забери это и принеси оленины! - отирая выступившие слезы, велит он слуге и понижает голос, обращаясь к Артуру: - Я едва остался жив, когда последний раз ходил охотиться на медведя с рогатиной. В моем возрасте такие вещи заставляют задуматься, - Лот обводит взглядом пиршественный зал. Вино уже развязало всем языки, а кое-кому и руки - но в Бэйл на'Эйглас, похоже, этим никого не удивишь. - Пусть люди веселятся, а нам с тобой есть что обсудить, верно? Идем. Жуя на ходу кусок оленины, схваченный в последний момент с подноса, и с кружкой вина в руке, Артур следует за королем Оркнеев. На ходу Лот кивает Гавейну. Старший из оркнейских принцев, оказывается, может вести себя на удивление бесшумно. Втроем они поднимаются по узкой витой лестнице в нише. Сюда почти не проникают звуки разгульного пиршества, а темень вокруг такая, что факела не хватает осветить все углы. Паутина. Широкие трещины в старом камне. Писк мышей. Гавейн часто спотыкается и шепотом цедит ругательства. Если бы их короткую цепочку замыкал не он, Артур пожалел бы, что не захватил с собой даже ножа. Лучшего случая для тайного убийства и представить нельзя. - Здесь нам не помешают, - говорит Лот, когда лестница и короткий коридор приводят их к небольшой комнате, и знаком велит старшему сыну встать за дверью. - Ну так какое поручение дал тебе мой старый враг Утер Пендрагон, парень? Артур позволяет себе помедлить, чтобы прожевать мясо и запить вином. - Король Утер требует, чтобы Оркнеи выдали ведьму, покушавшуюся на его жизнь, власть и страну, - суховато, невыразительно произносит после, словно речь идет о торговле рыбой. - Я лишь привез его требование. Не больше и не меньше. Лот звучно прищелкивает языком, но удивленным не выглядит. Похоже, здесь успело кое-что произойти до прибытия гостей. - Парень, - говорит он, - ты, надеюсь, понимаешь, что это означает. Твой отец предлагает мне выдать мало того что мою королеву, но еще и оркнейскую Верховную жрицу. Даже Утер должен понимать, что это невозможно, пока стоит Стоунхендж. У Артура напрягаются желваки. - Она пыталась уничтожить мое королевство. - Она пыталась уничтожить королевство твоего отца, парень. - Принц Артур. И это мое королевство тоже. - Хорошо... принц, - Лот быстро усмехается, расслышав, должно быть, металл в голосе собеседника. - Но ты плохо начинаешь, ссорясь с соседями. - Не такие уж мы и соседи, - Артур тоже позволяет себе усмехнуться. Хмыкнув, Лот проходится по комнате - она совсем небольшая, королю Оркнеев хватает восьми шагов, - и внезапно останавливается напротив. - Тогда скажи мне, принц, если бы к тебе явился хоть сам бог Гвидион с требованием выдать твою королеву, будь она и трижды виновна, - что бы ты сделал? Артур моргает и спустя мгновение беззвучно смеется, понимая, что проиграл. Да ему еще учиться и учиться! - Даже если бы с ним были все боги, я отправил бы их в преисподнюю за такую наглость! - Значит, принц, мы с тобой понимаем друг друга, - тяжелый взгляд оркнейского короля светлеет. - Королева уже наказана за свою дерзость и, пока я в своем уме, она будет вести себя тихо. Если твоему отцу мало моего слова, я могу закрепить свое доброе отношение к Камелоту, - добавляет он и разворачивается к двери: - Гавейн! Рыжий мгновенно появляется на пороге. - Мне пришла в голову хорошая мысль, - произносит Лот, направляясь к нему, но поглядывая на Артура. - Я отправлю с тобой своего старшего сына и наследника. Тут он с силой выталкивает принца вперед. Рука у Лота, похоже, тяжелая - Гавейн едва удерживает равновесие. - Храбрости и силы ему не занимать. Утер сделает из него хорошего рыцаря, я полагаю, если правда хоть половина из того, что рассказывают о рыцарях Камелота. - Отец! - Гавейн ощетинивается, как ёж. - Не вздумай спорить со мной, - Лот морщится. - Или ты считаешь, что король должен только резать глотки, разорять, как вор, чужие берега и таскать эринских девок в свою постель? Это удел таких, как я, чья слава давно миновала. Так что брось возражать и благодари меня. Бледное веснушчатое лицо Гавейна наливается кровью и становится пунцовым. - Ты, - знакомое Артуру леденящее бешенство, мешающее говорить, явно подобралось к оркнейскому принцу вплотную и вцепилось ему в горло, - ты отдаешь меня в Логрис как заложника вместо этой... этой... и случись что, меня зарежут, как свинью... - Принц Гавейн, - вмешивается Артур, - никому даже в голову не придет подобная мысль. Ты спас мне жизнь, это лучшее доказательство дружбы и того, что ты не участвуешь в делах мачехи. Я, мой отец и рыцари всегда будем это помнить. А в Камелоте умелый боец всегда в чести. Оркнеец дышит ртом. Тяжело, словно пробежал несколько миль в полном рыцарском облачении. - Ему больше других моих сыновей нужно посмотреть мир и поучиться, - почти добродушно замечает Лот. - Вряд ли меня хоть кто-то вспомнит добрым словом, если я оставлю за собой короля, неспособного видеть дальше собственного носа. Терпи! - сурово велит он Гавейну, который из пунцового становится мелово-бледным. - Утер Пендрагон, конечно, может сказать, что сыновей у меня полно, но наследник - это всегда наследник, ему ли не знать. По рукам, принц? Артур кусает губу, взвешивая предложение. - Мои рыцари думают, мы здесь для того, чтобы найти ведьму. - Можешь хоть весь Хроссей перерыть, - король Лот делает приглашающий жест. - Я не стану препятствовать, если ты не станешь слишком усердствовать. "Если твоя сестра не будет искать поединка со мной, то и я не буду искать ее, чтобы убить". - Ну так что - по рукам, принц? - По рукам!