Грани будущего

Я не бывала здесь раньше. А может и бывала, но место я не узнаю. Трудно понять в ледяном тумане, где толком видно не дальше вытянутой руки и лишь смутно угадываются неровные ломкие очертания черных, будто обгоревших деревьев, а под ногами мелкие камни вперемешку с ломкой, прибитой морозами травой и снегом. Ветви хлесткие, как плети, колючие, и я отдергиваю руку, будто напоролась на шип. "Сестра, - шепчет мне туман, - сестра..." - Ана? "Сестра..." Она выходит ко мне из серого густого воздуха - так близко, что я отшатываюсь. Моргауза исхудала, ее тело теряется в широких складках богато расшитого плаща, черты заострились, а воспаленные светлые глаза беспокойно обшаривают мое лицо, осматриваются, словно она опасается слежки. Чем дольше я смотрю на нее, тем меньше узнаю мою сестру в этой женщине с чужеродной, иссушающей красотой. Но худые цепкие пальцы хватают мое запястье с силой, которую невозможно предположить в них. - Что с тобой, Ана? - потрясенная переменой в ней, я едва шевелю губами. - Три долгих дня я зову тебя, сестра, - Моргауза судорожно вздыхает. - Три долгих дня и три бесконечных ночи... Ее беспокойные сильные пальцы перебираются выше, к моему локтю. Кажется, ее ладонь горячее огня. - Что с тобой, Ана? - Помоги мне, - со свистом вырывается у нее. - Помоги, сестра. Под тонкой оболочкой ее кожи словно течет раскаленная лава. - Ты больна? - Помоги мне, - повторяет Моргауза. Ее ввалившиеся, обведенные углем глаза впиваются в мое лицо. Мне становится жутко до спазмов в горле. - Я жду, - шелестит она. Густой туман отступает вместе с ней, возвращая очертания местности - замерший до весны ручей огибает высокий холм, редкие перелески вокруг и тяжелый старый камень, оплетенный мхом и сухим вьюном поверх выбитых на нем рун, - могильный камень моего отца. Я содрогаюсь - и сон обрывается. Утром он не дает мне покоя - тяжелый и холодный, придавивший меня сверху, как каменная плита. Я пытаюсь стряхнуть морок, но чем яростнее сопротивляюсь, тем глубже проникает воспоминание о сне, заставляя дыхание замирать и кровь застывать. Я прошу растопить печь в моей комнате пожарче, но руки и лоб у меня остаются ледяными, словно я лежу в снегу. - Миледи... Ваше величество, вам нехорошо? - беспокоится Гвинет, заметив, что я кутаюсь в шерстяной плед и стучу зубами. - Вы опять не спали? Нельзя так себя изводить... Я отмахиваюсь. Горящие, в красных прожилках глаза Моргаузы мерещатся мне, куда бы я ни взглянула, прожигают меня насквозь. Что с ней случилось? Что случилось возле могильного камня, где ни разу я не видела живой души, кроме стервятников? - Я собираюсь на могилу отца, - заявляю твердо. - Принеси мне платье для верховой езды. Четверть часа спустя вместо Гвинет с платьем в моих покоях появляется взъерошенный сердитый Бедивер. В другой раз я бы получила немало удовольствия, наблюдая за ним, - в отличие от Кэя, этого артурова брата нечасто увидишь в гневе. Потому он и страшнее. Но сейчас я чувствую только глухое раздражение от его ходьбы взад-вперед и обвинительного тона. - Ты никуда не поедешь! - заявляет Бедивер с порога. - Не знаю, что за безумие на тебя нашло, но из Камелота ты не сделаешь ни шага. Я пожимаю плечами, заплетая волосы в косу, чтобы не мешались во время скачки. Еще как сделаю. - Туда больше чем полдня пути, ты не успеешь вернуться засветло! - Конечно, не успею, если ты немедленно не перестанешь мешать. Какая-то сила подхлестывает меня, как всадник подхлестывает храпящую от напряжения лошадь, чтобы успеть. - Ни шага, - с нажимом повторяет Бедивер, надвигаясь на меня, - даже если придется тебя связать. Я разворачиваюсь к нему и прищуриваюсь. Мне сводит губы. - Сдается мне, сэр Бедивер, ты грозишь своей королеве. - Сдается мне, королева, тебя покинул разум, - ядовито отзывается он, - если беспокойство подданных о твоей жизни превратилось для тебя в угрозу! Ладно, на платье плевать. Я перекидываю через плечо легкую сумку. - Лучше бы мои подданные занимались своими делами. Дай мне пройти, ну же. - Моргана! - он хватает меня за плечи и толкает вглубь комнаты - так резко, что пятясь, я спотыкаюсь и падаю в кресло. - Ты останешься в Камелоте! Туман опускается вокруг - красный, как кровь. Я взвиваюсь на ноги, дрожа от ярости. - Darnaje! (протокельтск. «Разбейся на части!») Дверной засов разлетается в мгновение ока. Только лязгает по полу развороченный металл и облако дыма поднимается там, куда ударило заклинание. Бедивер становится похож на рыбу, выброшенную из воды. - Я могу выйти отсюда, щелкнув пальцами! - говорю глухим от негодования голосом, когда воцаряется тишина. - Но с твоей стороны будет разумнее дать мне пару рыцарей для охраны. Хотя это все равно. - Т-ты, - потрясенно шепчет Бедивер, переводя взгляд с меня на разбитый засов, - т-ты... Я вздергиваю подбородок и стискиваю зубы так, что лицо немеет. - Будет разумнее дать мне пару рыцарей для охраны, - цежу снова и прибавляю вкрадчиво: - Пожалуйста. Пошатываясь, молочный брат моего мужа отступает к двери и отвешивает мне поклон. - Ваше величество.   Рыцарей оказывается десять, да еще Бедивер. Он едет по правую сторону, не спуская с меня настороженного взгляда. Артуровы псы без малейшего колебания загрызут любого, кто несет угрозу их королю и его стране; это я люблю в них сильнее всего, но такая преданность может быть обоюдоострой. О, я знаю, что он думает. Ведьма напустила чары, заморочила голову королю и теперь пустит сети своего колдовства по всей стране, пока не затянет в них каждую былинку, жадная паучиха... что еще может думать человек, с детства усвоивший, что магия - зло? Какое легкое знание для Морганы, королевы Камелота, привыкшей подозревать каждого и во всем. Но я не жалею. Вокруг кургана, где покоится мой отец, тумана нет; воздух прозрачен и обжигающе свеж, как обычно бывает в солнечный зимний день. Беспокойство, не отпускавшее меня до этой минуты, рассеивается, и необъяснимая сила, с которой меня тянуло сюда, кажется наваждением. Я слишком оглушена последними событиями, чтобы полагаться на чувства... Когда двое рыцарей впереди разом вскидывают руки и беззвучно падают в снег, когда валится на бок Луна, хрипя и дергая повод, когда на мои руки и на край белого плаща брызгает ее темная кровь, я не успеваю ничего понять. Даже вынуть ноги из стремян. Зато успевает понять Бедивер. Его щит накрывает меня. - Защищайте королеву! - кричит Бедивер. - Защищайте королеву!..