Слезы как хрусталь

Когда мы очутились в больничном крыле, я передал Лили на попечение мадам Помфри. Через час в палату ворвался Гарри: - Что с мамой? - кинулся он ко мне. Помфри вышла из-за ширмы и успокаивающе произнесла: - Ничего опасного. Раны я промыла экстрактом бадьяна, заживут, и шрамов не останется. Но знаете, есть такое впечатление, что ее пытали Круциатусом... Мы с Гарри переглянулись. Помфри ничего не знала о воскрешении Волдеморта. - На нас напали какие-то пьяные в переулке Хогсмида. Похоже, это были те Пожиратели, которые уже освободились из Азкабана, - сказал я. Помфри всплеснула руками: - Бедняжка Лили! Я сделала все, чтобы убрать последствия Круциатуса, сейчас она спит. - Нам можно ее увидеть? - спросил сын. Помфри кивнула: - Только тихо. Лили свернулась во сне клубочком на боку, но лицо ее было спокойным - признак зелья Сна-без-снов. Гарри накрыл ее одеялом и вздохнул: - Пап, какой же ты все-таки счастливый. И я. И Эльза. У нас есть такая замечательная мама, которая так тебя любит... Я не смог сдержать улыбку. Иногда Гарри был большим ребенком. - А ты? Любишь Гермиону? - Да. Но, наверное, все же не так сильно, как ты маму, - печально отозвался он. - Она для тебя - все, целый мир... - Это ты проверишь, только когда придет испытание, - вздохнул я. - Когда ты прольешь горькие слезы, когда будешь боятся потерять ее. Она хорошая - рассудительнее, чем ты, горячая башка, - я улыбнулся. Гарри кивнул, еще раз взглянул на Лили и тихонько вышел. "Она для тебя - все, целый мир..." Это было правдой. Гарри не мог этого понять - у него всегда была веселая компания однокурсников, ребят с других курсов и даже факультетов. А у меня в детстве был только один друг - его мать. В школе ничего не поменялось. Я общался со слизеринцами, но дружил только с Лили. Всем, что я имел сейчас, я был обязан ей. Без нее я бы спелся с Пожирателями, ушел бы в Темные искусства. А она наставляла меня на верную дорогу, поддерживала. Теперь у меня есть все, о чем я только мог мечтать - Лили, дети, дом, Хогвартс - место, ставшее мне роднее дома, место, где мы с Лили начали встречаться. Когда я увидел, как она упала, там, на поляне - мир рухнул. Я просто не в силах был в это поверить, сердце разрывалось... Теперь, слава богу, она спит тихонько передо мной, живая... Я так и не смог уйти и, как в прежние времена, положил голову на руки и уснул на краешке ее кровати. Сколько раз мы так делали после того, как попадали в переделки - не счесть: сначала она, много лет назад, после стычек с Мародерами; потом я, в Мунго, после того, как Волдеморт умер в первый раз... Я и не заметил, как уснул, да так крепко, как порой и дома не спал.