Триумф повседневности

...иначе не получается (с)

Должно было произойти что-то как минимум из ряда вон выходящее после ареста Тимура, но это дело было, казалось, самым рядовым за всю историю полицейского участка. Тимур ничего не говорил, а Глеб вообще не появлялся на работе. Паша наблюдал за допросом Сперанского уже несколько часов, но тот все так же молчал и тяжелым взглядом смотрел на следователя, который его допрашивал. – Откуда вы знаете Глеба Нестерова? Почему вы были с ним в момент вашего задержания? И именно этот вопрос вдруг заставил Тимура нарушить свое молчание. – Мы учились с ним вместе. – Он знал об убийствах? – Нет, – Тимур говорил безэмоционально, выдавая лишь сухие факты. По сути его признание, ну или то, как он покрывал Глеба, можно было просто записать тезисами и дать ему на подпись. «Никаких задушевных историй и объяснений», – задумчиво проговорил Костя, который периодически тоже следил за допросом. – Его имя было на первом трупе – он наверняка догадался, – следователь продолжил. – Догадался о чем? – насмешливо спросил Тимур. – Что вы убили... – неуверенно продолжил следователь. – А мы разве с вами выяснили, что убил я? Мне пока вообще никаких обвинений не предъявили, – усмехнулся Тимур. – Хотя для моего задержания приехало человек двадцать, не меньше. Паша почувствовал, как кровь приливает к лицу. Задержали Тимура, потому что Паша отправил адрес отцу. Конечно, предполагалось, что Глеб все сам расскажет и его вина будет очевидна, но пока были лишь предположения. Очень смутные предположения – мол, почему бы не обвинить этого странного, кстати мертвого по идее парня, в убийствах. – Тогда откуда такая уверенность, будто Нестеров не знал об убийствах? Вы ни при чем, а вот он очень даже. – Ну да, как и ваш босс в таком случае, – пожал плечами Тимур, будто бы извиняясь, – ведь его имя тоже было на ком-то... написано. – Значит, допросим их обоих, – сказал следователь и закрыл свою папку с бумагами. – Ладно, давай. Что нужно подписать? – спросил Тимур, когда следователь уже вставал со своего места. – Сначала нужно рассказать. – Один, – Тимур принялся загибать пальцы на правой руке, – два и три. Их убил я. Иногда во мне просыпается чудовище и жаждет крови. Но я хотел, чтобы меня остановили, и поэтому написал имя своего одноклассника, который, как я знал, работает в полиции и обязательно догадается. Второе – намек на мое имя. Ну и третье – чтоб вы там начали шевелиться и упекли меня за решетку. Мне подробно рассказать? – Что-то не похоже на раскаяние. – Так это и не оно... И Тимур признался в каждом убийстве, подробно описав, как он это сделал. – Будет косить под психа, – разочарованно протянул Костя в конце рабочего дня, когда Тимур подписал чистосердечное признание. – Ты Глеба не видел? – Пашу не особо волновал исход этого дела. – Нет, – Костя отвернулся, но потом все же добавил: – Он увольняется, говорят. – Почему? – Наверное, у каждого есть предел, – философски заметил Костя. – И для Глеба пределом было его имя на трупе и одноклассник-маньяк. Паша кивнул, но ничего больше не сказал. История, рассказанная им Артуру Николаевичу, так и не вышла за пределы кабинета, а повторять ее не казалось разумным. И все же Паша верил, что Глеб тогда рассказал абсолютно правдивую историю. *** – Было бы проще, если бы ты никогда мне не рассказывал правду, – заявил Паша, стоило Глебу открыть дверь своей квартиры. – Никто не хочет слышать правду, да-да, – Глеб был одет в куртку и джинсы, а за спиной у него стояли два чемодана. – Уезжаешь? – Сбегаю, – поправил Глеб. – Ты ведь именно так думаешь? – А я не прав? – Паша сглотнул, пытаясь убрать ком в горле. Все было очень неправильно, но ничего нельзя было сделать. – Прав, – Глеб выволок чемодан. – Но, знаешь, ты все равно герой, хоть всей правды никто никогда не узнает. Ты посадил Тимура и сберег очень много жизней. – Костя сказал, что Тимур будет косить под психа, так что вряд ли я избавил мир от него навсегда. Через сколько он выйдет из психушки? – Как повезет, – Глеб взял Пашу за локоть и отодвинул поближе к ступенькам, чтобы закрыть дверь. – Но зло все равно не выйдет уничтожить одним махом. Ты же придумал себе миссию – нести людям добро. А это непросто, привыкай. Паша наблюдал за тем, как Глеб закрывает входную дверь на все замки, и в голове не было ни одной мысли. – Зачем ты мне рассказал? – Паша и сам удивился, насколько отчаянно это прозвучало. Глеб повернулся к Паше: – Ты ведь хотел стать лучше и помогать людям? – Да я понятия сейчас не имею, чего я хотел. Как мне с этим жить? Знать, что сделал Тимур и что он никогда не ответит за все свои преступления. И что когда-нибудь он выйдет на свободу и продолжит так же хладнокровно убивать. Если хотя бы половина твоего рассказа правда. – Тимур Сперанский убивал людей именно так, как я тебе рассказывал. В этом не сомневайся, – Глеб подошел совсем близко. – Даже если тебе очень захочется начать сомневаться и начать жить спокойной жизнью, ты должен запомнить – он абсолютное зло. Я могу перестать в это верить, но ты не имеешь права. Никогда. Паша стоял и смотрел на облупившуюся зеленую краску на стене у двери Глеба, пока Нестеров спускался вниз по ступенькам с чемоданом. – Глеб, а как ты спишь по ночам? – прокричал вниз Паша, наконец оторвавшись от созерцания стены. – Я не сплю, – крикнул Глеб в ответ, и Паша услышал, как захлопнулась дверь подъезда.