Мустафа, с плохо скрываемым смятением, смотрел на Повелителя. Безусловно, ему, как наследнику льстило, что этот неверный пожертвовал свою единственную дочь. Но как вести себя в подобной ситуации - Шехзаде не понимал. Ведь эта девушка не была рабыней, она была вольно рождённой. И наверняка, её не очень обрадовало решение отца. Если не сказать больше. Шехзаде был уверен, что принцесса будет очень напугана и велика вероятность, что она уже заочно возненавидела наследника. И Мустафа понимал, что она имеет на это право.
По своей сути, Шехзаде был очень благородным человеком. И он пообещал себе, что непременно постарается помочь принцессе пережить подлое предательство отца. Целый рой вопросов, буквально, вскружил голову Мустафе.
Какая она? Какой у неё характер? Будет ли она покорна или спокойной жизни можно не ждать? И самый главный вопрос. Когда прибудет принцесса? Шехзаде не смог осознать тот момент, когда мысли о Валашской госпоже полностью поглотили его.
— Мустафа, ты меня слушаешь? — Султан обеспокоенно посмотрел на сына.
— Конечно, Повелитель, — утвердительно кивнул шехзаде, выходя из своих раздумий.
— Я решил, что после того, как принцесса привыкнет к нашим законам и примет ислам. Нам стоит провести обряд священного никяха, Мустафа, — продолжал Повелитель. — Твоё право на наложниц – останется неизменным. Но чтобы укрепить твою власть и показать всю серьёзность намерений, ты должен узаконить свои отношения. Этот брак принесёт пользу династии. К тому же, ты уже совсем взрослый. И тебе давно надо было найти женщину, которая станет для тебя опорой. Инша’Аллах, тебе повезёт в жизни, как повезло мне, — с гордостью произнёс Повелитель.
Последние слова Падишаха очень больно ранили Махидевран. Она понимала, что это было сказано специально. Но не понимала, почему Султану доставляет удовольствие мучить её? Неужели она мало заплатила за свои ошибки? Неужели ей придётся до конца дней терпеть такое отношение? Она смотрела на человека, которого её сын называет отцом, и еле сдерживала слёзы отчаянья. Каждый её приезд по дворец был подобен предыдущему. Те же холодные взгляды Султана, его пренебрежение, а временами и полное равнодушие. Но за последние годы Султанша смогла справиться с собой. Она уже не так яро показывала свою боль. Жизнь научила её.
Шехзаде же был очень удивлён. Без сомнений, для него, как для наследника султаната, было вполне привычно иметь множество наложниц. Каждую ночь он мог дарить свою ласку новой девушке, не испытывая при этом угрызений совести. Но совершение никяха, шехзаде считал очень ответственным шагом. Не смотря на то, что по законам гарема – он оставался свободен и мог позволить себе любую женщину. Закон чести, не позволил бы ему поступить подобным образом, при наличии супруги. Особенно, если она любима им. Поэтому Мустафа был очень сильно озадачен.
Нельзя сказать, что перспектива женитьбы пугала его. Скорее, его настораживало то, что он никогда в жизни не видел будущую супругу и не имеет ни малейшего представления о том, в каких традициях росла девушка. Эта неизвестность не давала ему покоя. Он уже заранее не хотел причинять принцессе боль, понимая, что ей и без того пришлось не мало перенести. Но Шехзаде понимал так же и то, что за неповиновение наследнику следует суровое наказание. И Мустафа мысленно воззвал к Аллаху, чтобы тот уберёг девушку от неблаговидных поступков.
— Повелитель. Когда прибудет принцесса? — Шехзаде поднялся с тахты и сложил руки перед собой, внимательно смотря на Падишаха. На самом деле, у Мустафы было много вопросов. Но он решил, что этот - наиболее уместен, в данной ситуации. В конце концов, ответы на остальные вопросы он может получить и позже.
— Я полагаю, что уже утром, принцесса переступит порог нашего дворца, — задумчиво ответил Повелитель. — Необходимо, чтобы ей оказали достойный приём.
— Конечно. Я сегодня же сообщу Ташлыджалы. Он встретит принцессу в порту и предпримет все необходимые меры для обеспечения ее безопасности, — кивнул Шехзаде.
— Хорошо. Я уже распорядился насчёт покоев. Сюмбюль-ага всё подготовил, — Падишах сделал несколько шагов и остановился неподалёку от Султанши, которая продолжала сохранять молчание.
— Махидевран. Твои покои находятся рядом с покоями принцессы. Я бы хотел, чтобы ты снисходительно отнеслась к будущей невестке, — улыбнулся Повелитель. — Помоги девушке освоиться в гареме. Я ведь могу на тебя рассчитывать?
— Разумеется, Повелитель, — Султанша поклонилась. Несмотря ни на что, ей был очень приятен знак доверия Падишаха. Это стало для неё очередным поводом, чтобы насолить Хюррем. Ведь насколько понимала Гюльбахар. Султан не посчитал нужным поставить свою законную супругу в известность. Эта новость, несомненно, грела душу Махидевран.
С другой же стороны. Султанша была очень обеспокоена. Неизвестная ей девушка, вскоре станет женой Мустафы. Какие планы замыслила эта принцесса? И может ли она навредить Шехзаде? Махидевран не знала ответы на эти вопросы. Но чем больше она думала об этом, тем больше странное спокойствие одолевало Султаншу. Может быть, всё не так плохо? Самым главным Махидевран посчитала – не допустить сближение юной принцессы с Хюррем. Девушка очень легко могла попасть под влияние коварной Хасеки Султан. А этого, Махидевран позволить не могла.
Ко всему прочему. Гюльбахар вспомнила самое начало разговора с Повелителем. Принцесса принадлежала к знатному Валашскому роду. Её княжество упорно противилось власти османов. Но видимо, осознав безвыходность положения, неверные всё же склонили головы. Перед главным Шехзаде. Не перед одним из сыновей Хасеки Султан. А перед её Мустафой. У женщины не было сомнений, что когда Хюррем узнает об этом, то будет просто вне себя. Ещё один козырь в рукаве Махидевран Султан. Неужели Аллах услышал её молитвы? Может и ненадолго, но Хюррем всё же задумается о том, что даже иноверцы признают Мустафу будущим Султаном.
— Есть ещё один важный момент, — добавил Падишах. — Необходимо, чтобы каждый во дворце знал. Что принцесса не пленница и не рабыня. Она наш гость и будущий член семьи. Поэтому прошу отнестись к ней с должным уважением, с которым, я уверен, она отнесётся к вам.
— Как прикажете, Повелитель, — произнесла Султанша.
— Это не приказ, Махидевран. Это просьба. Будь благоразумна и помоги девушке. Ведь ты сама была в подобном положении, — на мгновение, Гюльбахар показалось, что на лице Султана мелькнуло какое-то подобие улыбки, но Султанша быстро отогнала от себя эту мысль. Она решила послушать Падишаха. И во что бы то ни стало, помочь девушке, чтобы быть уверенной, что та никогда не придаст её и Мустафу.
— Вы можете полностью доверять мне, Повелитель. Я позабочусь о принцессе, — улыбнулась Султанша.
— Не сомневаюсь, Махидевран, — Падишах улыбнулся в ответ. — Не могла бы ты оставить нас с Мустафой наедине? Я хотел бы послушать, как идут дела в Амасье.
— Конечно, — Махидевран поклонилась и вышла из покоев, оставив мужчин наедине.
У Султанши ещё было время, и она решила пойти оценить подготовку покоев для принцессы. Уже стоя на пороге, она заметила, как суетился внутри Сюмбюль-ага, то и дело активно размахивая руками. Видимо, ругая слуг за их нерасторопность. Султанша отметила, что покои, действительно, были одни из лучших. Боковым зрением, Махидевран заметила, что из соседней комнаты вышла её служанка. Та тоже увидела свою госпожу и тут же оказалась подле неё.
— Султанша, — поклонилась девушка. — Ваша комната готова.
— Хорошо, Фидан, — ответила госпожа.
— Интересно. Для кого готовят такие красивые покои? — поинтересовалась калфа.
— Сейчас узнаешь, — загадочно улыбнулась Султанша и прошла внутрь.
Сюмбюль-ага был недоволен. Он кричал на наложниц, чтобы те поторапливались, но девушки, как назло, делали всё наоборот. Ага в который раз думал, что ему лучше всё делать самому. И нервов меньше и толку больше. Евнух носился от одного угла покоев к другому, то и дело, указывая девушкам на их ошибки, при этом активно жестикулируя руками. Заметив на пороге Махидевран Султан, ага мысленно взмолился — О, Аллах! Спаси и помоги!
Евнух шустро перебирал ногами и уже через мгновение, стоял напротив Султанши, склонившись в поклоне.
— Госпожа, — елейно протянул Сюмбюль.
— Как идёт подготовка, Сюмбюль-ага? — султанша не могла скрыть улыбки, смотря на удивлённое лицо аги.
— Всё прекрасно, Госпожа. Инша’Аллах, скоро закончим, если эти куропатки пожелают поторопиться, — недовольно ворчал евнух, искоса глядя на наложниц.
Махидевран искренне рассмеялась.
— Что ж, тогда я рада, Сюмбюль. Ты должен постараться. Я хочу, чтобы в этих покоях всё было идеально, — госпожа склонила голову набок, внимательно наблюдая за реакцией аги.
Евнух замялся, не понимая, почему Султанша потребовала это от него.
— Конечно, госпожа.. Но, позвольте заметить, что ваши покои рядом. Почему вы так беспокоитесь об этих?
Гюльбахар гордо подняла голову и торжествующе произнесла.
— Эти покои предназначены для Принцессы Андрии. Будущей Хасеки Султан нашего Шехзаде.
Сюмбюль не мог произнести ни слова. Ему казалось, что его, некогда, острый слух подвёл его. Он молил Всевышнего, чтобы это было так. Но судя по удовлетворённому лицу Султанши, он понял, что не ослышался.
— Хасеки Султан? Наш любимый Шехзаде Мустафа скоро обзаведётся законной женой? — переспросил евнух, стараясь придать, как можно больше спокойствия голосу.
— Именно так, Сюмбюль. Принцесса отдана Шехзаде, как знак уважения: к нему и нашей династии, — Махидевран продолжала улыбаться.
— Инша’Аллах, этот брак принесёт счастье Шехзаде, — пролепетал евнух, пытаясь осмыслить, услышанную информацию. Он знал, что должен немедленно сообщить обо всём Хюррем Султан. Не желая тянуть с этим делом, Сюмбюль почтительно поклонился, намереваясь выйти из покоев.
— Простите, Султанша. Я совсем забыл, что мне нужно бежать к Шакер-аге. Повелитель повелел приготовить сладостей, — только ага собрался сделать шаг, как Махидевран Султан тоже шагнула в сторону, тем самым преграждая ему путь.
— Ну, давай. Беги и расскажи своей госпоже, — усмехнулась Гюльбахар, отступая на прежнее место. А испуганный евнух, тем временем, поспешил скрыться из виду. Султанша знала, куда и зачем он направился. Она не скрывала, что именно это ей и было нужно. Махидевран понимала, что как только ага узнает обо всём, то непременно, расскажет Хюррем.
Тем временем, как и предполагала Махидевран Султан. Сюмблюль-ага уже спешил в покои своей госпожи. По пути, он раздумывал, как же ему сообщить о случившемся? Наверняка Султанша придёт в ярость, когда узнает. Но выбора у аги не было, он должен обо всём рассказать.
— Султанша, — кланялся евнух, перешагнув порог покоев Хасеки Султан.
— В чём дело, Сюмбюль-ага? Как ты смеешь вот так врываться сюда? — султанша угрожающе надвигалась на евнуха.
— Госпожа моя. Я узнал, для кого приготовлены вторые покои, — лукаво проговорил Сюмбюль, не поднимая глаз.
— Правда? И для кого же? — женщина внимательно смотрела на евнуха и едва заметно, улыбалась. Хотя чувствовала, что новость, которую принёс Сюмбюль-ага, не предвещает ей ничего хорошего.
— Это покои для принцессы Андрии, — шепотом произнёс ага, хотя в покоях кроме них, никого не было.
— Что это ещё за принцесса? Я должна тянуть из тебя каждое слово? Отвечай немедленно! — Сюмбюль был прав, когда предположил, что госпожа будет вне себя. Хюррем Султан, действительно, была крайне зла.
— Не стоит беспокоиться, госпожа. К повелителю это не имеет никакого отношения. Принцесса приезжает сюда для сочетания союзом с Шехзаде Мустафой, — евнух снова поклонился, желая выразить своё почтение Султанше.
— Не стоит беспокоиться, говоришь?! — воскликнула Хасеки, едва не хватаясь за сердце. — Это просто катастрофа Сюмбюль! — Султанша глубоко дышала, пытаясь подавить в себе приступы гнева, рвущиеся наружу. — Снова этому мальчишке удаётся быть на шаг впереди,— злилась Хюррем.
— Слушай меня, Сюмбюль-ага! — госпожа снова обратилась к евнуху, который боялся напомнить о своём существовании, настолько он страшился разгневанной Хюррем Султан. — Ты будешь следить за всем, что происходит и немедленно докладывать мне об этом! Тебе ясно?!
— Вы можете на меня положиться, Султанша. Я сделаю всё, что от меня зависит.
— Когда эта принцесса приедет во дворец? — с презрением в голосе, спросила Хасеки.
— Завтра утром, Султанша, — роптал евнух.
— Хорошо. Мы будем готовы её встретить. Я пока не знаю, как мне решить эту новую проблему. Но, для начала, стоит попробовать втереться в доверие к принцессе. Она ведь привезена сюда не по своей воле, а значит должна ненавидеть Мустафу. Быть может, она станет моим оружием в борьбе против Шехзаде, — глаза Султанши коварно сверкали, а улыбка, с которой Хюррем смотрела на агу, заставила его вздрогнуть.
— Вы, как всегда, изобретательны, Госпожа, — елейно улыбался Сюмбюль, качая головой.
— Я это знаю. Письмо во дворец Михримах уже отправлено. Завтра сюда прибудет Рустем. Вот тогда и посмотрим, кто сильнее, — гордо заявила Султанша, жестом указывая аге удалиться.
Мустафа вышел из покоев Повелителя в приподнятом настроении. После доклада о делах, обстоящих в Амасье, они ещё много и долго разговаривали. Шехзаде уже и не помнил, когда последний раз разговаривал с отцом по душам. Ему казалось, что смерть брата Мехмета – сплотила их и дала новый шанс на восстановление доверительных отношений.
Сейчас же Шехзаде направлялся к матери, чтобы обсудить с ней то, что случилось. Ему хотелось узнать её мнение по этому поводу. Он очень хотел, чтобы Валиде лояльно отнеслась к принцессе, а та, в свою очередь – стала бы опорой для матери. Наследник частенько видел, как Махидевран Султан страдает в одиночестве и это сводило его с ума. Мустафа хотел покоя, стабильности, размеренности. Он молил Аллаха об одном, чтобы тот сжалился и даровал своему верному рабу то, чего он так желает.
— Валиде, — Мустафа улыбнулся матери, проходя вглубь покоев.
— Шехзаде мой, добро пожаловать! — султанша пригласила сына присесть рядом.
— Как ваше здоровье? Вы выглядите взволнованной. Неужели новость, которую нам сообщил Повелитель, так обеспокоила вас? — Мустафа взял руку матери в свою и коснулся её губами. Желая разрушить этим невинным поцелуем, все гнетущие мысли своей Валиде.
— Я действительно переживаю, Мустафа. Грядут перемены, но к добру ли они? Усладу или боль снова посылает нам Аллах? Я уповаю на его великодушие и молюсь лишь о том, чтобы эта девушка не оказалась волком в овечьей шкуре, — вздохнула Султанша.
— Не беспокойтесь напрасно, Валиде. Я очень прошу вас. Мы всё равно ничего не узнаем до тех пор, пока принцесса не приедет. Нет нужды тревожить себя бессмысленными подозрениями, — Шехзаде с улыбкой смотрел на мать, пытаясь успокоить её.
Султанша улыбнулась сыну в ответ, ласково коснувшись ладонью его щеки.
— Как бы там ни было. Я дала обещание Повелителю, что позабочусь о девушке. И я его сдержу. Но неизвестно, сколько времени нам придётся провести во дворце. Хюррем непременно воспользуется ситуацией и попытается перетянуть принцессу на свою сторону или же попросту избавиться от неё. Эта женщина не пред чем не остановится.
— Этого не будет, Валиде! Я этого не допущу! — уверенно заявил Шехзаде. — Хюррем Султан не посмеет причинить вред ни вам, ни принцессе. Я даю вам слово.
Мустафа источал уверенность, и это заметно успокоило Махидевран. Но женщина не могла до конца избавиться от чувства тревоги. Хюррем коварна и её мнение для Повелителя очень ценно. Он уже не раз прислушивался к её словам, большинство из которых были клеветой. Султанша постаралась отогнать от себя излишние подозрения и спокойно дождаться утра. Уже завтра всё разрешится.
Остаток вечера для Махидевран Султан и Шехзаде прошёл спокойно. Они ещё долгое время беседовали. Пока ночь окончательно не вступила в свои права, а луна не залила своим мертвенно-белым светом, земли столицы.
Рассветное солнце осветило мачты имперского корабля, а утренний бриз игриво развивал османские знамёна, от чего судно казалось ещё более величественным. Улицы Стамбула были пустынны, но, несмотря на раннее утро, на корабле никто не спал.
Принцесса стояла напротив зеркала, последний раз поправляя капюшон своего бархатного плаща, который то и дело заваливался то влево, то вправо. Её верная служанка суетилась рядом, собирая остатки вещей. Андрия придирчиво осматривала своё отражение, пытаясь найти и устранить хотя бы малейший недостаток. Девушка решила, что, несмотря на её нынешнее положение пленницы, она не ударит в грязь лицом. Не посмеет опозорить свою страну и свой народ. Она не будет устраивать скандалов, и относиться к кому-то без должного уважения. Она не глупая рабыня, она принцесса, а потому будет достойна своего титула.
Когда сбор вещей был окончен, девушка всё так же продолжала стоять напротив зеркала. Это не укрылось от взора служанки, которая всё это время обеспокоенно смотрела на госпожу.
— Вы сияете, как и всегда, Ваше Высочество, — тихо сказала служанка. — Простите мою дерзость, но не стоит так долго смотреться в зеркало. Это очень плохая примета.
— Ты слишком суеверна, Дана. — усмехнулась госпожа. — Как мне может навредить обыкновенное зеркало? А даже если и может, то видно такова судьба.
— Простите, Ваше Высочество.
— Не извиняйся. Ты ничего не сделала, — снисходительная улыбка озарила лицо принцессы, но она всё-таки отошла от зеркала.
— Вы улыбаетесь? Господь всё же услышал мои молитвы. Неужели ваша судьба более не тяготит вас? — улыбнулась служанка.
— К сожалению, никакие молитвы не потушат то пламя, которое разгорается в моей душе, — шепнула принцесса. — Но за долгие годы, прожитые с отцом, я научилась самому важному качеству – смирению. И это единственное, что спасает меня сейчас.
Дана понуро опустила голову. Боль госпожи, отдавалась в сердце девушки, словно её собственная. Видеть то, как принцесса с каждым днём неминуемо угасает – было невыносимо. В её серых, словно сталь, глазах больше не было того задора, который доводилось видеть ранее. Теперь они смотрели на мир, как никогда холодно.
Стук копыт, раздавшийся где-то неподалёку, заставил обеих девушек вздрогнуть.
Пара минут пролетели для них, словно вечность, прежде чем двери каюты распахнулись.
На пороге показался молодой мужчина, в сопровождении двух янычар, одним из которых был Керим-ага.
Мужчина уверенным шагом прошёл вглубь комнаты и девушки смогли подробнее рассмотреть его. Тёмного цвета кафтан и такого же цвета тюрбан, позолоченная сабля на поясе, пронзительный взгляд - заставили принцессу слегка напрячься, но она попыталась скрыть это и лишь гордо подняла голову, наблюдая за незнакомцем. А он тем временем приблизился, заглядывая в глаза девушки.
— Принцесса Андрия?
Бархатный тембр незнакомца был, словно музыка для ушей юной госпожи. Всего два слова, произнесённые этим чарующим голосом, вынудили девушку расслабиться. И пришедший, уже не казался ей таким грозным и угрюмым, как в первое мгновение. Мужчина продолжал вопросительно смотреть на неё, и Андрия только тогда поняла, что всё это время растерянно покручивала массивное кольцо на пальце, не в силах вымолвить и слова.
— Да, это я. Позвольте узнать ваше имя? — госпожа пыталась придать своему голосу, как можно больше уверенности, но это у неё слабо получалось.
Незнакомец едва заметно улыбнулся и склонил голову в поклоне.
— Моё имя Ташлыджалы Яхъя. Мне поручено сопроводить вас во дворец Султана Сулеймана Хана. Позвольте сказать, что я необычайно рад знакомству с вами, Госпожа.
— Взаимно, Яхъя-бей, — ответила принцесса, слегка поклонившись мужчине.
— Если вы не возражаете, то мы поторопимся. Карета уже приготовлена, а во дворце ждут вашего приезда, — Ташлыджалы снова улыбнулся девушке, желая расположить к себе принцессу. Признаться честно, когда он ехал в порт, то, разного рода, сомнения одолевали его. Он ожидал увидеть грубую, невоспитанную и весьма истеричную особу. Но никак не девушку, которая держалась вежливо, почтительно и с достоинством. Помимо её манер, Яхъя отметил и необычайную красоту Валашской госпожи. Хрупкий стан, длинные чёрные локоны, сверкающие, словно алмазы, глаза поразили сердце и душу поэта. Строки нового стихотворения, сами собой возникли в его голове.
Она была прекрасна, как мечта
Ребенка под светилом южных стран;
Кто объяснит, что значит красота:
Грудь полная, иль стройный гибкий стан,
Или большие очи? - Но порой
Все это не зовем мы красотой:
Уста без слов - любить никто не мог;
Взор без огня - без запаха цветок!
О небо, я клянусь, она была
Прекрасна!.. я горел, я трепетал,
Когда кудрей, сбегающих с чела,
Шелк золотой рукой своей встречал,
Я был готов упасть к ногам ее,
Отдать ей волю, жизнь, и рай, и все,
Чтоб получить один, один лишь взгляд
Из тех, которых все блаженство - яд!
Яхъя вырвался из своих раздумий лишь тогда, когда услышал голос принцессы.
— В таком случае, нам действительно лучше поспешить.
— Тогда прошу, — Ташлыджалы поклонился и пропустил девушку вперёд. Они поднялись на верхнюю палубу, и принцесса впервые увидела столицу своими глазами. Андрия поражённо рассматривала величественные башни и, сверкающие в лучах солнца, минареты мечетей. И видит Господь, город был прекрасен.
— Сюда, Ваше Высочество, — поэт указал девушке, на рядом стоящую, карету и помог забраться внутрь. Сам же Яхъя был верхом. Спустя пару мгновений, процессия тронулась с места, по направлению к дворцу Топкапы.
Стихотворение М.Ю. Лермонтова
