Подарок для Османского Льва

— Хюррем! — Махидевран, ты всё ещё здесь? Странно. Я уже было подумала, что ты вернулась в свой дворец, в Амасью, — натянуто улыбнулась Хасеки. Появление первой жены Султана было для неё сейчас очень некстати. — Боюсь, что при нынешних обстоятельствах, мне придётся задержаться, — победно улыбнулась Махидевран. — Жаль, что за все годы, прожитые в гареме, ты так и не научилась манерам, Хюррем. Ты держишь нашу гостью здесь, когда она, наверняка, очень утомлена дорогой. Это неподобающее поведение, — отметила Султанша, переводя взгляд на принцессу, которая всё это время лишь со стороны наблюдала за общением двух госпожей. Но и того, что она увидела, было достаточно, чтобы сделать вывод, что Султанши не ладят. — Ваше Высочество, — Махидевран добродушно улыбнулась принцессе, тем самым отвлекая от размышлений, что уже успели одолеть мысли юной госпожи. Андрия не могла не заметить, что эта Султанша более располагает к себе, нежели Хасеки Хюррем. Не смотря на тоску и боль, что скрывалась в её глазах, женщина, словно притягивала к себе и вызывала доверие. В её улыбке не было той толики хищности, которая была в улыбке Хюррем и это, странным образом, успокоило принцессу. — Госпожа, — Андрия склонила голову, выражая своё почтение Султанше, которая в это время не навязчиво рассматривала будущую невестку. И без сомнений, ей нравилось то, что он видела. Красивая, смиренная и спокойная девушка сразу пришлась по нраву Махидевран и она, не без радости, отметила, что не разочарована приездом принцессы. — Добро пожаловать, — кивнула Султанша. — Мы ждали вашего прибытия. — Благодарю, госпожа. Должна сказать, что очень рада встречи с вами. И вы совершенно правы, дорога для меня и в правду была утомительной, — устало улыбнулась принцесса. — Судя по всему морские путешествия не для меня. — Уверяю, Ваше Высочество, что путешествий больше не будет. Ведь вы здесь для другой цели, — язвительно улыбнулась Хюррем Султан. Сердце принцессы пропустило удар, и она судорожно вздохнула, словно только что получила пощёчину. Это не укрылось от взгляда Махидевран Султан, и она приняла решение немедленно увести отсюда девушку, которая, казалось бы, вот-вот потеряет сознание. — Фидан, проводи принцессу в её покои, — строго произнесла Султанша. — Как прикажете, госпожа. Прошу, Ваше Высочество, идёмте со мной, — тихо произнесла калфа и девушка отправилась вслед за ней. Хасеки Хюррем была довольна происшедшим и не пыталась этого скрыть, насмешливо глядя на Махидевран. — Несчастная девушка. Одна в чужой стране. Отдана не любимому мужчине. Что может хуже этой участи? Пожалуй, ничего. Хотя нет, я знаю, — усмехнулась Султанша. — Осознание того, что ты отвергнута тем, кто любим тобой. То, что даже рабыни позволяют себе обсуждать тебе, стоит тебе появиться. Неуважение, одиночество, отчаянье. Как думаешь, что хуже? — прошептала Хюррем. Махидевран едва сдерживала себя. Она понимала, что если сейчас устроит скандал, то потеряет и ту толику доверия Повелителя. И уж тогда, Хюррем точно удастся заманить принцессу в свои сети и использовать её против Мустафы. Этого Гюльбахар позволить не могла. Женщина решила, что не станет поддаваться на очередную провокацию. Зная, как ловко Хюррем удаётся оставаться безнаказанной, она предпочтёт не ввязывать в очередной бесполезный конфликт. У неё есть дела куда важнее. — Не смей приближаться к ней, — холодно проговорила Махидевран. — Ты угрожаешь мне? Махидевран. Следи за своими словами, если не хочешь страдать больше, чем сейчас, — усмехнулась Хасеки и неспешной походкой направилась в свои покои. Махидевран Султан ничего не оставалось, как отправиться к принцессе, которая сейчас, безусловно, нуждалась в её поддержке. Принцесса же тем временем уже успела добраться до своих новых покоев. Слова Хюррем Султан никак не выходили из её головы, будто отрезвляя и возвращая её в суровую реальность. Андрия тяжело вздохнула, и, сделав пару шагов, опустилась на мягкие подушки, совершенно не обращая внимания на суетящихся вокруг девушек. Её Высочество уже успела погрузиться в раздумья, когда к ней выбежала взволнованная служанка. — Госпожа моя! Я так переживала! — воскликнула девушка — О Боже! Вы так бледны! Что произошло? — вопрошала Дана, подавая своей госпоже небольшую чашу с водой. — Лишь реальность, — меланхолично ответила принцесса, не спеша, обводя взглядом новые покои, отмечая про себя, что здесь очень уютно. — Не переживай. Со мной всё в порядке, — лёгкая улыбка тронула губы юной госпожи, в то время как двери распахнулись, и в комнату величественной походкой вошла Махидевран Султан. Не смотря на то, что девушке полагалось подняться в присутствии матери наследника, она не нашла в себе силы даже на то, чтобы поднять голову. Махидевран не обратила на это внимания, понимая состояние девушки. Султанша отдала последние распоряжения служанкам, что последние полчаса так старательно обустраивали покои, и присела рядом с будущей невесткой. — Вам нездоровится, Ваше Высочество? — султанша вопросительно смотрела на девушку. — Нет, госпожа. Всё хорошо, не стоит беспокоиться. И прошу вас, не нужно этой формальности. Зовите меня просто по имени, — улыбнулась принцесса. — Хорошо, — согласно кивнула Султанша — Ты наверняка не знакома с правилами гарема? Я должна рассказать тебе о них, но наш разговор может получиться слишком долгим. Поэтому я поясню тебе несколько самых главных правил. Остальные ты сможешь узнать в процессе жизни во дворце, — улыбнулась Махидевран. — Внимательно слушай и запоминай. — Да, госпожа, — принцесса с интересом посмотрела на Султаншу. — Я буду говорить тебе то, что в своё время мне говорила покойная Валиде Султан. Ведь я, как и ты была привезена сюда в столь юном возрасте. Но чтобы с нами не происходило – на всё воля Всевышнего. И кто мы такие, чтобы противится этой воле? Запомни мои слова, Андрия. Ты не рабыня – ты госпожа. Рождённая свободным человеком, ты всегда будешь стоять на ступень выше, чем любая наложница. Но даже это не всегда сможет обезопасить тебя от страданий. Ибо законы гарема жестоки. Мне в своё время пришлось испытать столько горя, что его отголоски до сих пор тревожат меня. Но я не хочу, чтобы ты совершила те ошибки, что совершила я, — вздохнула Гюльбахар, смотря в глаза девушки напротив. — Если кто-то осмелится говорить с тобой неуважительно, немедленно скажи об этом мне. Прошу тебя, не вступай в конфликты с наложницами. Держись с достоинством, присущей только госпожам. Ты будущая Хасеки Султан. Должна вести себя соответственно. Будь той, на которую будут стремиться равняться, — улыбнулась Султанша. — И самое главное. Запомни, дорогая. Не приближайся к Хюррем. Эта женщина несёт одни несчастья,— с заметной болью в голосе, прошептала Махидевран. Слеп тот человек, что не увидел бы страданий Махидевран Султан. Женщина, что на первый взгляд казалось такой сильной, была заложницей своих собственных чувств. И принцесса ясно осознала, что если Султанша говорит о том, что он Хасеки Хюррем одни беды, то так оно и есть. — Я поняла вас, Госпожа. Вы можете не беспокоиться. Я буду благоразумна, и не стану ввязываться в распри между другими девушками. Мне не хочется наживать себе врагом, не успев приехать. — Хочешь ты или нет. Но одного врага ты уже нажила. И отныне их будет становиться только больше, — прошептала Султанша. — Но в том нет твоей вины. Такова судьба будущей Хасеки Шехзаде Мустафы. Принцесса вздрогнула, услышав это имя. Любопытство постепенно брало вверх над чувствами, и мысль о том, когда она сможет увидеть наследника, всё чаще посещала её голову. Но она всеми силами пыталась отогнать её, ибо страх этой встречи был куда сильнее интереса. Без сомнений эта встреча была неизбежна. Но как она пройдёт? Что они скажут друг другу? Как Шехзаде выглядит и что он за человек? Все эти вопросы интересовали юную госпожу. Но она не решалась задать их матери наследника. Будто сумев прочитать мысли девушки, Махидевран Султан продолжила разговор о сыне. — Я знаю, что ты боишься даже подумать о предстоящей свадьбе с Шехзаде. Но он достойный мужчина и тебе не стоит волноваться. Я говорю это совершенно искренне, Андрия. Я очень хочу, чтобы мой сын, наконец, смог обрести счастье и надеюсь, что ты подаришь его ему. Ты хорошая девушка. Я это чувствую. Прошу тебя, сделай так, чтобы я не разочаровалась, — говорила Султанша, испытующе глядя на девушку. — Шехзаде сегодня утром отправился в корпус янычар, и вернётся только завтра вечером. Тогда и состоится ваша встреча, — улыбнулась Махидевран. — Я буду с нетерпением ждать этой встречи, госпожа. Поверьте, я приложу все усилия, чтобы сделать Шехзаде счастливым. В конце концов, я здесь именно для этого, — проговорила принцесса, стараясь придать голосу, как можно больше уверенности. Хотя в душе, она всё ещё колебалась и не знала чего ожидать ей в будущем. Словно загнанный зверёк она боялась каждого слова произнесённого Султаншей, молясь, чтобы какое-либо из них не стало для неё очередным приговором. Андрия решила, что постарается оправдать надежды госпожи и принести покой в их семью или хотя бы его иллюзию. Но было ещё кое-что, что тревожило юную принцессу. Пусть она ещё не видела Шехзаде, но её мысли уже занимал не только он. Но и тот, кого она впервые увидела в порту. Первого мужчину, что встретил её на Османской земле. Человек, внушающий, по меньшей мере, трепет в сердца окружающих, оказался очень мил и добр к ней. А его улыбка казалась такой родной, что принцессе и самой невольно хотелось улыбнуться. Все эти чувства девушка переживала впервые и откровенно говоря, была просто в ужасе. Она помнила слова Ташлыджалы о наказании для тех, кто смеет даже посмотреть в сторону женщины из Династии. А что же будет с тем, кто осмелится на большее? Это пугало её ещё сильнее и она пообещала, что ни душа не должна знать об этом. Она ни за что не толкнёт этого человека в объятия к смерти. Кроме того, она принадлежит другому. Тому, кого ещё ни разу не видела. Султанша внимательно выслушала ответ принцессы и отпустила служанок, что, наконец, закончили свою работу. В комнате осталась лишь одна Дана, которая боялась сделать и шаг в присутствии Махидевран Султан. — Мы найдём тебе ещё двух служанок, — внезапно сказала Султанша. — Но госпожа, у меня уже есть служанка, — улыбнувшись, ответила принцесса. — Всего одна? Она ведь даже языка нашего не понимает, — негодовала госпожа. — Андрия, тебе пора привыкать, что теперь у тебя будет много служанок. Предоставь это мне. Я сама найду тебе скромных и трудолюбивых девушек. — Вы так добры, госпожа. Большое спасибо. Я не сомневаюсь, что девушки, которых вы выберете, действительно, будут такими, — принцесса склонила голову. А Махидевран Султан задумалась, что эта девушка, уже в который раз за сегодняшний день, заставляет её улыбаться. И это не могло не радовать. — Я прикажу подать ужин. Ты выглядишь очень бледной, наверняка проголодалась, — Махидевран Султан поднялась и, одёрнув подол своего прекрасного платья, направилась к выходу. — Благодарю, Султанша, — поклонилась принцесса. — Зови меня Валиде, — обернувшись, произнесла госпожа. — Как вам будет угодно, Валиде, — девушка снова поклонилась. Госпожа кивнула ей в ответ и удалилась. А принцесса внезапно подумала, может всё не так плохо? И она не обречена на гибель в этом дворце? Тем временем в покоях Хюррем Султан было не так спокойно, как в покоях Принцессы. Разгневанная Хасеки мерила шагами комнату, нервно покручивая перстень на безымянном пальце. Её взгляд то и дело цеплялся за украшение. Подарок Повелителя. Хюррем невольно улыбнулась, вспоминая, сколько ей, пришлось пережить из-за этого кольца. Но даже оно не радовало глаз Султанши. Необходимо было срочно предпринять меры. Вот только какие? Госпожа пока и сама не знала. Ей был нужен чёткий и продуманный план. Хюррем решила дождаться Рустема и обсудить с ним, сложившуюся ситуацию. Но одно Хасеки знала точно. Если не удастся склонить принцессу на свою сторону, то нужно будет, как можно скорее избавиться от неё, до совершения священного никяха. — Госпожа, — кланялся Сюмбюль ага, заходя в покои Султанши. — Ты всё сделал, что я велела, Сюмбюль? — раздражённо спросила Хасеки и повернулась лицом к аге. — Да, Султанша. Всё, как вы приказали. Письма Шехзаде уже отправлены. Думаю, завтра к вечеру они прибудут во дворец. — В это время вернётся и Мустафа. Судя по всему Повелитель, не хочет тянуть время и представит принцессу уже завтра, — задумчиво говорила госпожа, — Эта девчонка ещё доставит нам хлопот, помяни моё слово, Сюмбюль. — Вы так думаете, Султанша? Мне показалось, что эта девушка просто ангел. Спокойная и смиренная, — с сомнением в голосе произнёс ага. — Мы не можем знать точно. Но если это так, как ты говоришь, то это не делает ситуацию лучше. Мустафа должен страдать, — жёстко проговорила госпожа, одаривая слугу строгим взглядом. — Но даже здесь ему удаётся быть в выгодном положении. Видно Аллах слишком сильно любит этого мальчишку, — разочарованно прошептала Султанша. — Госпожа, не стоит волноваться. Скоро прибудет Рустем Паша. Я уверен, что он придумает, как нам избавиться от будущей Хасеки и Шехзаде. — ИншаАллах так и будет, Сюмбюль, — вздохнула Хасеки Хюррем. — Ты можешь идти. Приготовь всё к приезду моих детей, — султанша махнула рукой, позволяя аге удалиться. Сама же госпожа ещё несколько минут напряжённо расхаживала по комнате, обдумывая будущий план устранения Шехзаде. Солнце было уже в зените, когда Шехзаде, наконец, окончил осмотр лагеря. Вечерний бриз развивал османские знамёна, а лучи закатного солнца осветили золотой полумесяц, венчающий верхушку шатра наследника султаната. Мустафа стоял на краю обрыва, не без удовольствия вдыхая прохладный морской воздух, и устремляя свой взор куда-то вдаль, будто пытаясь заглянуть за горизонт. В такие минуты он был, как никогда, счастлив. Вспоминая чудесные моменты далёкого детства, когда он был ещё совсем мальчишкой и впервые увидел лагерь янычар своими глазами. Жестокие люди, не знавшие ни семьи, ни детей, признающие смысл своей жизни в уничтожении неверных, приняли шехзаде, как своего сына, окружая его своим вниманием с первых минут. Каждый из янычар пытался чему-либо обучить Шехзаде, ведь уже тогда никто не сомневался, что именно Мустафа станет следующим Султаном, который сможет приумножить величие своих предков. Так и рос Мустафа среди янычар. Сейчас будучи уже взрослым мужчиной, он всё чаще вспоминал своего первого учителя Гафара агу, которого в далёком детстве, выбрала для него Валиде Султан. Шехзаде хорошо помнил слова, которые незадолго до своей смерти, сказал ему Гафар-ага.

«Запомните, Шехзаде. Заручившись доверием янычар – не сворачивайте с выбранного пути. Пусть он тернист и труден, но они словно тени, будут следовать за вами, ограждая от угроз этого бренного мира. Безропотно сложат свои головы на вашем пути. Безмолвной стеной вырастут перед вами, закрывая от врагов. Но никогда не забывайте о том, что они не прощают предательств. Раз, получив их доверие, вы получаете огромную ответственность. И вопрос состоит только в одном, хватит ли сил у вас нести эту ношу?»

Ответственность никогда не пугала Мустафу. Скорее даже наоборот, он жаждал скорее получить её, в полной мере. И сейчас, когда желаемое, наконец, осуществилось, Шехзаде был очень рад. Каждый его поступок – шёл от его сердца. Именно в этом, наверняка, был секрет Мустафы, который никак не могла понять Хюррем Султан. Во дворце, полном лжи и интриг, Шехзаде чувствовал себя лишним. Ощущал, что пришёл в этот мир не в то время. Однако сдаваться и пасть очередной жертвой Хасеки Хюррем – он не собирался. Не смотря на то, что Мустафа всей душой презирал эту женщину, он никогда не позволял себе, говорить с ней неуважительно. В этом была его сила. В умении проявить стойкость и мудрость, глядя прямо в глаза своему врагу. Коих, к сожалению, с годами становилось только больше. — Шехзаде. — Слушаю тебя, Явуз, — Мустафа обернулся на голос. — Ташлыджалы вернулся. Он ждёт вас в шатре, — отрапортовал бей. — Я понял. Можешь идти, — Шехзаде последний раз взглянул в закатную даль и направился к своему шатру, где его уже ожидал его верный друг и соратник. Мустафа одёрнул тяжелые пологи шатра и прошёл внутрь. — Шехзаде Хазретлери, — поклонился Яхъя, по привычке складывая ладони в замок и заводя их за спину. — Ташлыджалы. Добро пожаловать. Откровенно говоря, я ожидал тебя гораздо позже, —улыбнулся Шехзаде. Жестом, приглашая своего друга присесть. — Я приехал сразу же, как моя помощь во дворце перестала быть необходимой, — с улыбкой произнёс поэт, присаживаясь на подушки. — Ты встретил госпожу? Надеюсь, что ее путешествие завершилось благополучно? — наследник вопросительно посмотрел на бея, в ожидании ответа. — Не извольте беспокоиться, Шехзаде. Сделал всё, как вы и приказали, — утвердительно кивнул поэт, склоняя голову. Между мужчинами повисло молчание. Мустафу мучили сомнения. Стоит ли ему задавать вопросы относительно принцессы или нет? Ведь не смотря на их практически братские отношения с Тащлыджалы. Всё-таки были негласные темы, о которых не принято было говорить, особенно если это касалось султанской семьи. Но любопытство всё же взяло вверх над Шехзаде, и он задал первый вопрос. — Расскажи подробнее. Прежде всего, как вы добрались? И каково самочувствие госпожи? — Всё в порядке, Шехзаде. Не беспокойтесь. Не смотря на слухи о разбойничьих нападениях, мы, слава Аллаху, успешно добрались до дворца. После чего я сопроводил госпожу к Повелителю. — А после? — Шехзаде ловил каждое слово поэта, не желая упускать и малейшую деталь. Честно признаться, была бы его воля, то он не поехал бы сегодня в лагерь янычар, а предпочел бы лично встретить Её Высочество. Но государственные дела не ждали, особенно в преддверии предстоящего похода. — После Сюмбюль-ага проводил госпожу в её покои, где, насколько мне известно, она и провела весь день вместе с Махидевран Султан, — отвечал Яхъя. — Что же касается состояния принцессы, то она выглядела весьма уставшей. Но, несмотря на это, улыбка так же несколько раз озаряла её лицо, — губы поэта дрогнули в улыбке. Шехзаде же был очень удивлён и несказанно обрадован, когда услышал, что его Валиде весь день провела вместе с девушкой. Это означало не только то, что принцесса заинтересовала Султаншу, но так же и то, что его матери, возможно, теперь не будет так одиноко. Он хорошо знал свою Валиде и понимал, что если человек для неё неприятен, то она не станет задерживаться и на минуту. Но после слов Ташлыджалы о том, что Султанша провела в покоях принцессы весь день, Шехзаде стало гораздо легче. Его уже не так тяготила мысль о предстоящей встрече с госпожой. Не в силах сдержать своё любопытство, Мустафа задал ещё один вопрос. — Какая из себя Валашская принцесса, Ташлыджалы? Поэт, не ожидавший подобного вопроса, удивлённо посмотрел в глаза своего Шехзаде, ища в них хоть малейший подвох. — Кто я такой, что судить об этом, Шехзаде? — Яхъя не нашёл лучшего решения, кроме как – уйти от прямого ответа. В данной ситуации любое его слово могло обернуться против него. А терять доверие наследника ему не хотелось. — Я и не прошу тебя судить, Ташлыджалы. Я прошу рассказать о том, что видели твои глаза? — настаивал Шехзаде. — Всех слов на свете не хватит, чтобы описать, что видели глаза. Ибо сначала мне показалось, что они обманывают меня, и я вижу лишь мираж, Шехзаде, — тихо произнёс поэт, — Единственно верным будет сказать то, что эта госпожа, вне всяких сомнений, достойна вас. Мустафа внимательно наблюдал за беем и заметил, как внезапно потеплели его глаза, в воспоминаниях о принцессе. Слова поэта прозвучали так искренне, что желание Шехзаде увидеть будущую супругу, росло с каждой минутой. И он уже не мог дождаться завтрашнего вечера. Наследника мучили смешанные чувства. С одной стороны - интерес, а с другой – страх разочароваться. Но Аллах всемогущ и, быть может, он услышит вечернюю молитву Шехзаде, в которой он, в очередной раз, попросит о счастье?