*** OST: Malice in Wonderland – A Tear And A Whisper
- Хочешь поесть, Джон? – интересуется мать, когда я переступаю порог дома. Шерлок тихо стоит у меня за спиной. На мне его пальто. Не знаю, зачем. Мне не холодно. - Я спать. Я поворачиваю голову, ощущая боль в суставах. Испытывая её каждой клеткой тела. - Шерлок, а ты будешь? Я не слушаю, что он отвечает. Я иду наверх. Одиночество. Вот, что мне нужно. Дверь за мной закрывается. Это Шерлок. - Джон. Ты хочешь узнать, что случилось той ночью? Я мотаю головой. Я скидываю его пальто на пол, оставаясь только в костюме. Начинаю вялыми пальцами ослаблять галстук. - Джон, - Шерлок настойчив. - Не смей, - тихо говорю я. – Не смей мне говорить то, что я не хочу слышать. - Правду? – спрашивает он. В наступившей тишине слышен лишь шорох сбрасываемой мной одежды. Я хочу пойти в ванную. Хочу раствориться в горячей воде. Сбросить чешую, как змея. - Я в ванную. Бросаю бывшую с утра белоснежной рубашку на пол и иду по коридору до ванной. Запираюсь. Включаю воду и слышу, как она льётся из крана, грохочет о дно ванной. Ещё горячее. От набирающейся воды валит пар. Зеркало на стене запотевает, но я провожу по нему ладонью, которая скользит с неприятным звуком по стеклу, оставляя за собой сконденсированные капли воды, и смотрю на своё отражение. Суженные зрачки. Искусанные губы. Отросшая щетина. Безумный, бездумный взгляд. Скидываю последнее, что на мне оставалось, прямо на кафельный пол. Вновь закусив нижнюю губу, залезаю в ванну, тяжело выдыхая, когда горячая вода захватывает всё больше и больше участков кожи, ставшей гусиной. Набираю в ладони кипятка и лью себе на лицо, стараясь смыть свою боль, заменить её на другую, физическую. Разбинтовываю плечо. Раньше я не хотел видеть, что же там, под бинтами. Но сейчас мне всё равно. Бинты кольцами падают в воду, моя рука дрожит, когда я касаюсь нежной, недавно затянувшейся на ране кожи кончиками пальцев. Больничный запах ударяет в нос. Стискиваю зубы. Боль отвлекает. Кожа в том месте, где вошла пуля, в том месте, где её извлекали и зашивали хирургической иглой, розовая. Останется шрам. В меня стреляли уже два раза. Бинты на дне ванны свернулись, словно сброшенная змеёй кожа. От них по поверхности воды плывёт какое-то пятно. Я вытаскиваю их правой рукой, с них течёт. Я бросаю этот комок на пол ванной и выворачиваю маховик горячей воды до упора. Подставляю голову под кран, словно не замечая, что вода течёт по шее и брызги попадают на плечо, обжигая. Закрываю глаза, растворяясь в валящем от воды паре. Желая исчезнуть.*** OST: Papa Roach – Harder Than A Coffin Nail Muse – Hysteria
Мужской голос. - Долго же тебя ждать, Джон… Я не могу пошевелиться. Словно на мне что-то сидит. И не даёт вдохнуть. - Джон, ты идёшь? Другой голос. Незнакомый. - Тебя все ждут! Не тупи! Хотя, что там, такой важный день… простительно. - Джон, ты прекрасно выглядишь. Я ничего не вижу. Где я? - Да, я даже завидую невесте! – кто-то хихикает. - Ой, ну ты что! Смотри, шафер ещё свободен! Такой себе, вполне ничего… а какие кудри! Девичьи голоса начинают удаляться. - Джон, я тобой горжусь. Сегодня ты, наконец, станешь достойным, остепенившимся Ватсоном. Это голос отца. Хочу открыть рот, чтобы ответить, чтобы спросить… Но не могу. Ни пошевелиться, ничего. - Они так прекрасно смотрятся вместе! - Давайте уже начинать, - голос моей матери. – Мне не терпится увидеть невесту! Невесту?.. Сжать руки в кулаки. Рук нет. Нет. Нет. Нет. Я не понимаю. Шевелись. Открой глаза. Сделай что-нибудь. - Какая красавица! А кто её ведёт? Меня тряхануло. Словно я был в чём-то, в какой-то клетке… в коробке… в… - Её ведёт отец Джона. - Точно, точно… но какое красивое платье! Джону невероятно повезло! Не пошевелиться. Не вдохнуть. Клаустрофобия, которой у меня никогда не было, начала набирать обороты. Я стал впадать в панику. - А кто же шафер? Милашка… - Шерлок Холмс, они учились в одном колледже. Говорят, были хорошими друзьями. Были? Что же происходит, чёрт побери? Темно. Ничего не вижу. Только… начинаю ощущать, как пространство начинает наполняться чем-то вязким. Вырваться. - Джон… Нежный голос. Её голос, который я ни с чем не спутаю. И этот голос я больше никогда не услышу. Но сейчас… Он вязкой массой вливается мне в уши, глаза, заполняя моё тело. - Я так счастлива, Джон… - Констанция Адамс, берёшь ли ты Джона Хэмиша Ватсона в законные мужья? - Да. - Джон Хэмиш Ватсон, берёшь ли ты Констанцию Адамс в законные жены? Вырваться. Её «да» заполняет всё пространство ловушки, в которой я оказался. Я понял, где я. В гробу. И когда я осознаю это, то я открываю глаза и вижу сквозь его стенки. Конни в прекрасном белоснежном платье стоит спиной ко мне, перед алтарём. Шерлок в костюме стоит, держа на ладони два кольца. - Да, берёт, - говорит Шерлок, я открываю рот, чтобы отрицать, но тут кольцо каким-то образом оказывается у меня на пальце. - Я так счастлива, Джон… Гости на заднем плане растворяются, словно кофе в кипящей воде, идя пузырями. Гроб заливает этой гущей. Пытаюсь пошевелиться, чтобы скинуть крышку. Конни оборачивается. - Джон… Её пустые глазницы смотрят на меня. На щеке ярко-алая полоска крови. Из виска хлещет красная жидкость, смешиваясь с человеческой жижей исчезнувших гостей. Субстанции смешиваются. Я беспомощен. Шерлок исчезает, распадается на куски праха и его пустой костюм падает в грязь. Сильный дождь бьет по крышке прозрачного гроба, в который я заточён, словно муха в стеклянной бутылке. В этом бурлящем мире остались только я и Конни. - Ты исполнил мою мечту, Джон… В бурлящую грязь падает сверкающая слеза. «Нет». Я онемел. Я не могу кричать. Я задохнусь. Губы растягиваются в отчаянной попытке издать хоть какой-нибудь звук, но моё горло на это не способно. Весь мир превращается в засасывающий водоворот. Ничего не существует. Всё смешалось. Неба здесь не существует. - Спасибо, Джон… я люблю тебя… Я нем. Я заперт. В своём теле. В своём черепе. Моё тело распадается. Это свадьба мертвецов. Её пустые глазницы внезапно возникают прямо перед моим лицом. Кричать. Я не могу кричать. Я вижу свои руки. Запястья под неправильным углом выгибает какая-то неведомая сила, я вижу обломки костей, торчащие из тыльных сторон ладоней. Боль просто адская, я не в силах терпеть её, я не могу выдавить ни звука, я не… - Поцелуй меня, Джон… С сиплым хрипом я вырываюсь из кошмара. Согнувшись на кровати, вцепившись руками в голову, я дрожу, чувствуя, как холодный пот ползёт по спине вниз. Майка на мне вся промокла от него. Судорожно сглатываю и тянусь к бутылке с водой, стоящей на тумбочке. Жадно пью, проливая на себя чуть ли не половину её содержимого. Тяжело дышу. Господи, как мне страшно. Я смотрю на свои руки. Их едва видно в слабом свете, падающем из окна. В них до сих пор живы отголоски той зверской боли. - Кошмар? Я поднимаю голову и вижу внимательные глаза Шерлока, смотрящие на меня. Медленно киваю, пытаюсь поставить бутылку на тумбочку, но она выскальзывает из рук и падает на пол. Я слышу бульканье выливающейся из неё воды. Шерлок вылезает из-под одеяла, встаёт с раскладушки и подходит к моей кровати. Поднимает бутылку с пола и ставит её на место. Там на дне ещё что-то осталось. - Спи, - говорит он. – Два часа ночи. - Я… - я отворачиваюсь от него. – Не могу. - Подвинься. - Я… что? Но Шерлок уже забирается в кровать рядом со мной. Я чувствую тепло его тела. Мотаю головой. - Ерунды не твори. - Я сказал тебе, что нужно поспать. Его сильная рука упирается мне в правое плечо, и я падаю на кровать. Он накрывает меня одеялом. - Спи, - повторяет он. Больше он ко мне не прикасается. – И сопли вытри. Я касаюсь пальцами щеки. На ней слёзы, и я вытираю их. Шерлок немного поёрзал, затем, очевидно найдя удобное для него положение, успокоился, и я услышал его мерное дыхание. Кошмар в моей голове был ещё слишком ярким. Поэтому я повернул голову набок и посмотрел ему в спину. Его кудри на фоне тусклого оранжевого света уличного фонаря кажутся маленьким лесом. Я закрываю глаза. Запах Шерлока успокаивает. Интересно, это запах его шампуня?***
Я просыпаюсь. Тишина. Наверное, дома никого нет. Ничего удивительного, понедельник же. Я потягиваюсь, глубоко вдыхая, ощущая слабую, но приятную боль в рёбрах. И тяжесть. Рука Шерлока лежит на моём бедре, а сам он спит, спокойно дыша, щекоча мою шею своим дыханием. Я осторожно отодвигаюсь от него, и рука падает на одеяло, но друг не просыпается, продолжая спать дальше. Я смотрю на него – губы чуть приоткрыты, выражение лица, я бы сказал, просветлённое. Нет ни насмешливого выражения, ни упрямого, ни маленькой морщинки между бровями, которая появляется, когда он размышляет. Он спокоен. И это странно. Если честно, мне хотелось отвесить ему затрещину за то, что он самовольно забрался в мою постель, но я не стал. Он же сделал это ради меня. И это действительно помогло. Присутствие другого человека в моей постели. Наверное, я теперь понимаю всякую кошко- или собакотерапию. - Шерлок, - тихо сказал я и протянул руку к его лицу. Что я собирался сделать?.. Его рука внезапно взметнулась и схватила мою ладонь. Но он не открывал глаз. - Шерлок? – спросил я настойчивее. Он не отпускал мою руку. Шерлок положил её на подушку и пробормотал что-то вроде «спи». Я попытался выдернуть руку, но тот оказался сильнее. Даже во сне. - Не уходи, хуже будет, - буркнул он, подкладывая мою ладонь себе под щёку.