Укус гадюки

      С трудом разомкнув глаза, Кили понял, что давно наступила глубокая ночь. Небо было чистое, темнота окутала весь мир, сияли звезды. Выл ветер. Осенний вечер выдался морозным, напоминая, что холода давно ступили на порог синих гор. Голова гнома невыносимо болела, он не сразу понял, что лежит на спине на своих связанных руках, в лесу на небольшой полянке. Разбитые сапоги гнома по непонятной причине промокли, и ступни окоченели.       Кили уже не отчаялся, только усмехнулся. Единственное, что очень огорчало - онемевшие руки. Гном не мог пошевелить связанными конечностями - это не обнадеживало. Кровь пульсировала в виске, Кили понял, что его ударили по голове чем-то тяжелым, но не мог вспомнить чем, ровно как не мог вспомнить все, что с ним произошло за последний день. Голова болела. Гном попытался перевернуться на живот или отползти, но все попытки оказались тщетными.       "А где же Лони? - внезапно вспомнил о товарище по несчастью Кили. - Неужели его убили?" - мимолетная печальная мысль стерла все остатки спокойствия. Кили запаниковал. До этой минуты гном не воспринимал слова Лони про казнь и суровые воровские законы всерьез, но отсутствие товарища совершенно не придавало уверенности. Лони был нужен ему. Кили не принимал нового знакомого как друга и даже как спасителя, но рядом с ним, с единственным, кто поддерживал Кили после побега из дома, Кили было...уютно и не так страшно. Рядом с Лони коротать осенние дни было безопаснее и спокойнее, чем одному.       Приложив максимум усилий, Кили удалось перевернуться на живот. Движения болью отдались в голове и гном тихо застонал, проклиная своих мучителей.       Вдруг послышались голоса.       - Лони? - прошептал гном.       Кили знал, что голос принадлежит не Лони, но очень хотелось верить…       - Давай, Мара, спой нам, - басом пробубнил неизвестный гном и передал домру симпатичной молодой гномке. Кили сощурился и всмотрелся получше: гномка была худенькая, значительно старше Кили, но ее нежное личико, тонкая шея и какие-то эльфийские черты лица противоречили ее взрослости. Белые, как у эльфов, кудри придавали девушке вид невинности и легкости. Она худенькими пальчиками принялась перебирать струны. А когда она запела, Кили притаился, как загнанный хищником зверек, чтобы лучше слышать ее голос, нежный тембр, чтобы слышать каждую ноту.       Время, казалось, остановилось, пока Кили чувствовал, как его окружает сила нежного голоса беленькой девочки и уводит в мир грез, но неожиданная боль в правом подреберье выдернула Кили из мечтаний. Гном задохнулся. Кто-то схватил его за воротник и одним рывком поставил на ноги.       - Глядите, парни, ему так понравилось пение моей дочери, что он забылся, - грубая рука гнома сжала воротник еще сильнее, Кили судорожно втянул воздух и втянул голову в плечи.       - Чумазый, добро пожаловать в воровскую гильдию, у нас нельзя расслабляться, - откликнулся старый вор с длинной седой бородой и, как ни в чем не бывало, отвернулся, чтобы осушить свой стакан.       Кили брезгливо фыркнул. Угораздило же его впутаться в это...       Девушка прекратила петь и смотрела на Кили, взгляд ее был заинтересованный, но в то же время в них читалась скука, будто Мара видела подобных пленников каждый день, глаза ее были голубые, как лед. Кили передернуло от холода. Никого подобного Кили не встречал. У него сложилось такое ощущение, что на него глядит ведьма, прожигая его ледяным взглядом.       Грубый гном толкнул Кили обратно на землю, тот упал, ударившись переносицей о камень, и застонал.Кровь брызнула на траву.       - Отец, ты груб с гостями, - неожиданно вступилась за Кили Мара, та самая юная девушка с теплым голосом и ледяными глазами. Молодого пленника поразило участие ледяной принцессы воров. Дождавшись, когда отец отойдет от Кили, оставив гнома в покое, девушка взяла домру и продолжила петь.       Кили перекатился на спину и сел, продолжая смотреть на Мару, будто пытаясь разглядеть в ней что-то иное, не присущее остальным. Пение Мары, рассевшись возле девушки полукругом, покуривая и доедая остатки жаренного мяса, слушали еще девять гномов. Отец гномочки и, как Кили понял, предводитель гильдии стоял поодаль от всех, облокотившись на дерево, курил трубку и косил на Кили своим единственным глазом, второй скрывала синяя повязка. "Отъявленный вор" - смекнул Кили. Главарь воровской банды был стар, но свеж лицом, в глазах не было усталость - только азарт и дикий блеск. Коричневые волосы, чередующиеся с проседью, спадали ниже пояса. Кили поразился, когда понял, что косы гнома заплетены почти так же, как заплетал свои волосы его брат. Потрепанная одежда, видно, пережила с хозяином далеко не один бой. Кили отметил, что Мара совершенно не похожа на своего отца и, на свое удивление, этому обрадовался. Гном заметил, что Кили рассматривает его, и, подмигнув, оскалился. Пленник гордо отвернулся.       - Калос! - на весь лес раздался чей-то бешеный крик.       Откликнулся главарь.       К Калосу мчался юный мальчишка, чуть постарше Кили, с растрепанными волосами, в легкой для осенней погоды одежде и в шляпе-треуголке, какую носили только пираты.       - Он очнулся? - спросил вожак, и Кили догадался, о ком идет речь.       Юнец судорожно закивал головой. Калос кинул мальчишке две серебряных монетки, сказав, что на сегодня парень свободен. Пиратик поклонился как королю и присоединился к пирующим.       - Бэр, Арти, возьмите этого, - Калос указал на Кили, - и поспешите меня нагнать. Два крепких гнома, оставив свою еду и напитки, поднялись, подхватили Кили, и, крепко держа гнома, повели его за своим главарем.       - Отец, постой.       Калос остановился, но не обернулся.       - Позволь мне видеть его, прошу!       - Это еще зачем!? – не ожидавший подобной просьбы, Калос в три шага оказался рядом с дочерью.       - Хочу взглянуть в глаза предателю.       - Врать у тебя плохо получается, дочь моя! Думаешь, прошло много времени и я все забыл? Нет, дитя мое, я все помню, так что помалкивай о нем, не вороши прошлое, я давно простил тебя и больше не хочу злиться.       Мара кивнула, встала и, окинув всех холодным взглядом, направилась в сторону шалашей.       - А что, песен больше не будет? - спросил один из воров, за что получил крепкий удар от главаря.       - Заткнись и довольствуйся тем, что есть, - взревел Калос и сплюнул гному под ноги, потирая разбитые в кровь костяшки пальцев.       Кили, совершенно не понимая, что происходит, испуганно оглядывался по сторонам, взмолившись Махалу, чтобы ненароком не угодить под тяжелую руку главаря. Одно Кили понял - Мара разозлила отца. Девушка стала беспокоить Кили, все мысли гнома были не о побеге или спасении, а о Маре – загадочной холодной красавице. Кили даже встрепенулся, когда догадался, что девушка каким-то образом связана с бывшим вором.       Путь возобновился. Кили старался не привлекать к себе внимание и просто шел, куда его вели. Пленник терпеливо ждал встречи с Лони.       - Калос, брат мой, скажи, зачем нам тащить этого смазливого эльфеныша к нашему старому товарищу? - спросил Арти, стоявший по левую сторону от Кили.       Кили выругался. Снова это прозвище, преследующие его с детства. Кили гневно глянул на Арти, но гном не обращал на мальчишку никакого внимания. Кили вдруг подумал, что может больно укусить своего обидчика за плечо, но подавив в себе гнев и обиду, воздержался.       - Хочу, чтобы новый сообщник нашего старого приятеля Лони видел, что бывает с теми, кто предал своих братьев.       - А что бывает? - смело спросил Кили, после чего сразу добавил: - Прошу прощение, что перебиваю.       Калос остановился, остановились и двое гномов, подгонявшие Кили.       - Смелый? - спросил главарь, сдерживая смех.       - Он тянет время, - подал голос молчаливый Бэр.       - Смелый, но глупый, - подытожил Калос и, разворачиваясь, чтобы продолжить путь, подмигнул Арти. Это был знак. Ладонь Арти превратилась в кулак, Кили не успел опомниться, как уже стоял на коленях, держась за живот, и судорожно хватал воздух.       - Вставай, тряпка, - вяло, без агрессии сказал Арти и, подняв Кили на ноги, подтолкнул вперед.       Путь был недолгим. Совсем скоро Кили издали завидел Лони, который сидел на коленях и был странным образом привязан к двум деревьям: воры развели руки Лони в стороны и привязали к ветвям деревьев по правую и левую сторону. Судя по поджатой губе Лони и испарине на лбу - это было больно, и Кили понял, что испытания для его друга только начинаются. Взгляд плененного племянника Торина упал на ноги Лони. В один миг Кили испытал невыразимое отвращение к ворам, увидев, что ноги Лони связаны так, словно стреножены.       - Ну здравствуй, наш блудный вор, мне доложили, что ты очнулся, - Калос подошел к Лони и, приподняв голову гнома, наградил несколькими ударами между глаз. Лони повис, сплюнул кровь, но не отвечал и не поднимал глаз.       Кили, которому стало совестно за бездействие, отвернулся, но Арти развернул голову Кили и приказал смотреть.       Избиение продолжалось. Калос наслаждался местью, которой жаждал семь лет. Кили поразило, что Лони терпел молча, только руки гнома дрожали после каждого удара. Неужели Лони чувствует себя виноватым?       - Это за предательство, - после каждого слова Калос награждал Лони ударами, продлевая его мучения. - А это... за украденные деньги... - Калос, утерев пот окровавленной тыльной стороной ладони, продолжал: - И за убитого брата тоже получи!       Лони закашлялся. Калос дал ему паузу и, отойдя на пару шагов назад, готовился к решающему удару.       - А это... - главарь гильдии снова замолчал. Лони знал, что будет сказано далее и посмотрел на Кили.       К горлу племянника короля подступила тошнота, когда он увидел окровавленное лицо друга. Лони мотнул головой и отвернулся. Кили не понял сразу, что бы это могло означать, гном был занят страхом. Его трясло. Кили не хотел видеть смерть товарища, не хотел оставаться наедине с ворами.       - Продолжай, ты же ждал этого, - подал слабый голос Лони, хрипя при каждом вздохе и сплевывая кровь. - Не обессудь, Калос, знаю, ты не хочешь в это верить, но все было добровольно...       Калос не стал ждать дальнейшей исповеди и ударил Лони коленом в живот. Пленник обмяк. Кили вскрикнул. С крон деревьев разлетелось сонное воронье.       Калос оглядел бешеными глазами сначала Кили, потом бездыханного Лони и, подойдя к телу бывшего вора, указательным пальцем приподнял его голову:       - А это за мою растленную дочь, предатель!       Кили, воспользовавшись всеобщим замешательством, дернулся, пытаясь вырваться, но Арти вовремя преградил отчаянному гному путь. Цокнув пару раз и погрозив пальцем, Арти молвил:       - Вот, парнишка, что бывает с теми, кто предает своих братьев и главаря... Не бойся, он еще жив.       - Это ненадолго, - рявкнул на Арти Калос.       - Но зачем вам я? - осторожно поинтересовался Кили, украдкой глядя на бесчувственного приятеля.       - Не нужен ты нам, - оживился Бэр. - Просто ты оказался рядом с дезертиром. Так что, либо ты теперь с нами, либо туда... - Бэр хрипло рассмеялся и махнул рукой.       Кили вопросительно взглянул на главаря.       - На смерть, мальчик, на смерть!