Укус гадюки

      Ночью пошёл первый снег. Кили как раз не спал, и ему повезло лицезреть это прекрасное, но жестокое в данный момент явление: одежда, которую подарил Лони, была в большинстве своём целая, но не такая тёплая, чтобы согреться в зимнюю погоду. Гном внимательно смотрел, как поляну укрывают белые хлопья снега. С наступлением зимы Кили осознал, как долго он не видел родных. Когда он убегал - была ещё тёплая осень. Гном давно почувствовал, что начинает заболевать, сегодняшняя погода только способствовала этому.       Кили свернулся калачиком на земле. Теперь он подумал о Лони. Кили понял, что хочет назвать этого гнома другом, так как он единственный, кто не оставил его в трудную минуту. Гном грезил спасением, но в одиночку был на то неспособен.       Снег не переставал устилать поляну белым одеялом. Кили поежился. Воры спали в лачугах, а пленники на улице. Где-то неподалёку был Лони. Кили кусал губы от злости и холода, но, когда вспоминал, что Лони привязан к дереву и не может пошевелиться, прекращал и мирился со своим положением.       - Эй, гном...       Кили, услышав рядом с собой женский голос, вскочил на колени, попутно тряхнув головой, чтобы убрать снег.       - Где вы?       - Я здесь, - девушка вышла из тени.       -Вы? - удивился Кили и весь сжался, увидев перед собой Мару. Кили смотрел на неё, как Торин смотрел бы на сокровищницу Эребора. Гномка, с выраженными эльфийскими чертами, в пурге произвела на Кили неизгладимое впечатление, ему показалось, что ей было тепло, хотя на Маре была только голубая шаль поверх охотничьего мужского одеяния.       Она молча подошла к Кили и распорола путы, сковывающие его руки.       - Отец сказал, ты присоединишься к нашим рядам, а воры спят в тепле, поэтому я уговорила его, он разрешил тебе ночевать в шатре. Вставай.       Мара направилась к шатру. Кили поддался и встал, чтобы бежать за ледяной королевой, но совесть заставила его остановиться. Он смирился, снова сел на заснеженную поляну и твёрдо произнёс:       - Нет.       - Разве тебе не холодно? - остановившись и развернувшись в пол-оборота, спросила Мара.       - Холодно, но совесть не позволит мне сидеть, как последний мерзавец, и греться, пока мой друг мёрзнет в такую ужасную погоду.       Мара онемела. Кили догадался, что девушка поняла, о ком идёт речь. Однако, последовавший вопрос ввёл Кили в замешательство.       - Мой отец упомянул что-нибудь о нас с Лони?       Кили опустил голову.       - Сказал. Но я не верю, что Лони способен на это. Хотя, может и способен, не знаю. Не хочу знать. Лони много чего натворил, даже за ту неделю, которую я его знаю, но он хороший. Он кое-что обещал мне рассказать, - Кили не знал, зачем рассказывает девушке то, что чувствует и чего хочет. Он видел в ней что-то другое, не присущее ворам.       Холодная красавица подошла к Кили и села с ним рядом.       - Лони чудак, своими выходками запятнавший свою репутацию, но ты прав, он добр. Это был единственный вор, который был добр. Да, пожалуй, он хороший.       Мара замолчала, кутаясь в голубую шаль, поправила шерстяной платочек на шее, который колыхался в такт ветру. Кили не понимал, что делать дальше. Он был близок к тому, чтобы попросить или хотя бы намекнуть Маре - помочь ему освободить Лони и бежать, но её ответы встревожили и запутали юного пленника. Тогда гном принял вызов, воспринимая ситуацию словно игру, и стал вести разговор более продуманно и тонко:       - Его убьют, вы знаете?       - Да, - Мара ответила холодно, но голос её слегка дрогнул.       - Будет ли вам жаль его?       - Я не думала об этом.       Кили удивился. Мара совершенно сбила его с толку.       - Вы всегда решаете кого жалеть, а кого нет?       - Если его убьют, мне не придётся его жалеть. Что толку... Он умрет и не будет чувствовать моей жалости к нему. А я останусь страдать. Скорей, жалеть мне придётся себя, ведь это мне разбивают сердце, не ему.       - Он не разбивал вам сердце! - вскрикнул Кили. - Ваш отец солгал, Лони так не поступил бы... Перед пыткой он кричал мне что-то... чтобы я не верил в ту грязную ложь!       Мара горько улыбнулась…       - Как же мало тебе лет, потому-то ты ничего не можешь понять. Да, Лони любил меня, но потом пропал на семь лет, оставив меня. Я по глазам твоим вижу, что ты от меня хочешь, но я не стану ему помогать. А теперь, если изволишь, пошли внутрь шатра.       Кили не стал отвечать Маре, несмотря на то, что со многим был не согласен, встал и поплёлся за девушкой. Она посматривала на него, ожидая, что гном бросится бежать, но Кили не собирался. Слишком много он бегал за эту осень. Мару это поразило.       Когда Кили вошёл в шатёр, то удивился, что он пуст. Мара подала Кили, теперь уже не пленнику, а члену гильдии, плед и шкуру, на которой гному предстояло спать, и чуть погодя спросила:       - Почему ты не пытался бежать от меня? Помню, все пленники так делали...       - С меня хватит. Я убежал сначала из дома, потом из плена, потом убежал от виселицы, но куда бы я не бежал, впереди оказывается хуже, чем позади. Думаю, если убегу от тебя, попаду к оркам на вертел.       Мару заинтересовал рассказ Кили и она подсела ближе. Кили посмотрел на гномку каким-то оценивающим взглядом и протянул руки к большим свечам, стоящим в центре шатра, чтобы погреться. Кили волновала какая-то тонкая нить, связывающая его с ней. Что-то общее было, но Кили не понимал, что именно. Мара всем своим видом показывала, что ждёт полного пересказа приключений Кили. В конце концов Кили не вытерпел:       - Вообще, я не очень хочу об этом говорить. Больно. Потому что как только у меня появляется маленькая надежда на возвращение домой, её тут же растаптывают. Я дурак, и за это отплатил огромной ценой - потерял семью. А ведь причина моего побега была так нелепа, - Кили горько усмехнулся. - Меня называли эльфом за мою внешность, этим воспользовались недоброжелатели, я сбежал из дома, чтобы встретить своего отца, но попал в сети обмана. Бежал от гномки и эльфа, попал к оркам, потом попал в поселение, где украл немного еды. Там встретился с Лони, который хотел отвести меня в Синие горы. Ещё он обещал мне рассказать о моем отце, настоящем и единственном. Теперь это уже неважно. Мне все равно. Я устал бегать и что-то искать, - Кили лег на спину и прикрыл мокрые глаза, силясь, чтобы не дать волю слезам. Он ругал себя за то, что изливает душу первой встречной, но Мара странным образом раскрепощала его, заставляля открыться ей.       - Ты знаешь, Кили...       Кили вздрогнул, услышав, что девушка назвала его по имени и прослушал все, что она начала говорить после. Мара будто чувствовала, что Кили не слышит её, и говорила о чем-то неважном, но когда Кили посмотрел на нее, неожиданно призналась:       - Мы с тобой похожи, но моя мама действительно была эльфийкой.       Кили, потрясённый новостью, почувствовал лёгкое головокружение. Теперь-то он понял, что их объединяло.       - Надо же, как интересно складывается судьба.       - Я бы все отдала, чтобы увидеть мать, чтобы убежать от отца. Я вижу, как тебе дорога твоя семья, поэтому не стоит опускать руки, нужно действовать.       - Я не знаю дорогу домой... Я бы просил тебя о помощи, но боюсь. Везде обман...       Мара долго смотрела на огорченного Кили. Его лоб был сморщен, он был в раздумье. На лице гнома играли тени от огня. Если бы Кили видел себя со стороны, то удивился бы поразительным сходством с Торином. Даже взгляд в эту минуту был дядин, как туманный взгляд задумчивого и печального Торина. Тогда девушка пододвинула к себе походную сумку и достала кинжал. Кили покосился на оружие.       - Вот, - Мара вложила кинжал Кили в руки. - А ещё я дам тебе лук и колчан со стрелами и позволю бежать. У меня есть карта здешних мест, с её помощью ты быстро найдёшь дорогу домой. Только Кили, не делай глупостей, - гномка развернула лицо Кили к себе. - Ты понял, о чем я? - злобно спросила Мара.       Кили часто закивал, желая освободиться от её холодных рук.       Не пришлось долго ждать, Мара дала Кили все необходимое. Гном относился ко всему с подозрением, ему не верилось, что вся помощь Мары бескорыстна. Кили оценивающе потрогал наконечник стрелы, он был острый, одним словом, отличный. Он вспомнил, как стрелял в Синих горах. У него это всегда получалось лучше ближнего боя. Задумавшись, Кили укололся и, недовольно цокнув, взял палец в рот, чтобы остановить кровь.       - Отличные стрелы, не жалко тебе их отдавать?       - Они не мои, я взяла у отца. Он не заметит, что они пропали, он почти никогда не стреляет.       - Спасибо, - Кили печально вздохнул. - Я тут подумал, что будет с тобой, когда я уйду?       - Я найду, как оправдать свой поступок.       Кили кивнул.       Мара, снарядив Кили полностью, вывела его из шатра и повела в глубь леса. За то время, которое гномы провели в тепле, на земле образовался снежный наст, поэтому пробираться было тяжело. Ветер прекратился, но снег игриво кружился в воздухе и оседал на землю. Мара упорно пробиралась через сугробы, казалось, холод не мешал ей. Кили почему-то было жарко, он распахнул ворот своего потрёпанного плащика и протер лоб тыльной стороной ладони. Внезапно девушка остановилась.       - Дальше ты сам, - И Мара отправилась назад.       - Спасибо, - крикнул ей в след Кили и, точно зная, что ответа не последует, бросился вперёд.       Гном ничего не понимал в картах, но точно знал, что бежит в правильном направлении. Кили бежал всю ночь, какая-то неведомая сила подгоняла его. К утру он добрался до места, с которого все началось: заброшенный дом, с распахнутой настежь дверью, и сарай замело снегом. Кили, стащив с себя колчан со стрелами и аккуратно положив все оружие на заснеженную тропу, упал в сугроб и истерически засмеялся, сжав голову руками. Дом был близко. Приступ радости и облегчения вскоре оставил обессилевшего Кили, который лежал на снегу не в силах подняться на ноги. Гном закрыл глаза и представил запах дома: маминой стряпни, их с братом книг, запах старой софы и догорающих брёвен.       "Дом близко", - мысленно утешал себя Кили.       Кили протер лицо снегом, но встать не мог. Ему нужен был отдых. Кили стал вспоминать все, что с ним произошло, начиная с того момента, как он попался в плен к эльфу. " Один раз вспомнить и забыть навсегда" - повторял внутренний голос.       - Забыть все, - прошептал Кили.       - Забыть! - закричал гном, вскочив на ноги. Он не смог удержаться и упал обратно. Очень хотелось спать, но нельзя было засыпать в снегу. Кили сел, похлопав себя по щекам. У него закралось чувство, будто он забыл что-то очень важное.       Эйфория оставила Кили полностью, когда он вспомнил о Лони.       ...а ночь сменилась рассветом. Первые блеклые лучи зимнего солнца коснулись земли.