Пока дышу, надеюсь

В один из "прекрасных" дней моего больничного мне попалась на глаза гитара Матвея, висящая на стене. А ведь я ходила в музыкальную школу по этому классу... Может, вспомнить былые времена? Мне всегда говорили, что высокие ноты - не мое, но можно попробовать напеть что-нибудь спокойное, ведь так? Пользуясь тем, что мой байкер укатил на очередную сходку, на кои меня не берут даже под страхом остаться без ужина, я стащила инструмент со стены и прошлась пальцами по металлическим струнам, вспоминая, сколько боли было прежде, чем пальцы привыкли к этим ощущениям. Гитара оказалась идеально настроена, чему я не удивилась - Матвей по несколько часов сидел и настраивал на слух. Пальцы зажали давно забытые аккорды, струны отозвались привычным слуху звуком, а душа затрепетала. Только музыкант поймет это чувство - чувство единения с инструментом. Когда ты душой ощущаешь трепет струн, когда ты будто играешь на струнах своего сердца, когда ты всем своим существом поешь эту мелодию... Да, я фанатик. И предмет моего поклонения - музыка. Та, которая заставляет усталость уходить, а сердце от нее заполняется тихой, но приятной, печалью. Та музыка, от которой хочется жить дальше, хочется что-то изменить в себе, в мире... Я слишком много думаю! Пора играть. Одна из любимых моих баллад "Тэм Гринхил - неспетая баллада Лютика" - Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра Не проси называть имена – ты же понял всё сам Не сули за балладу неспетую горсть серебра Всё равно эту тайну я, странник, тебе не отдам. Слышишь – сказка лучом по скалистым скользит берегам И Судьба затаилась, растерянно Нить теребя, Лишь холодное море всё также бросалось к ногам Только белые чайки носились, о чём-то скорбя. Менестреля крылатое сердце легко поразить И метался в лучистых глазах сумасшедший огонь Он стоял, без надежды её полюбить Бесполезный клинок по привычке сжимала ладонь. И была их любовь словно пламя костра на ветру Что погаснет под утро под мелким осенним дождём Пусть когда-нибудь в песне счастливой поэты соврут Но я знаю – лишь день, только день они были вдвоём. А с рассветом их вновь развело перекрестье путей Он ушёл, а её через год забрала к себе смерть Как сказать, может, он даже помнил о ней, Но о смерти её даже я не смогу ему спеть. А на сердце осталась туманом глухая тоска Только время поможет потерю и боль пережить Не узнать никому, как я мёртвую нес на руках Потому, что об этом я песню не смею сложить... - Боже... Сейчас я действительно пела душой как никогда. Может потому, что я представляла на месте героев песни себя и Матвея? О, нет, у нас так не будет. Мы не будем вместе один день... Не будем ведь? - Я помню, как ты мечтала играть на гитаре, как я, возле костра, - я и не заметила, как он пришел. - Мне до тебя еще далеко, - улыбаюсь, осторожно откладывая инструмент. - Может и так, - усаживается рядом, обнимая за плечи. - На самом деле, мне больше нравится твой голос, нежели игра на гитаре. Тебе не говорили, что у тебя на удивление успокаивающий и тихий голос? - Говорили, - у него теплые руки. Большие, крепкие, родные. Никогда не устану от него. Никогда не надоест его взгляд. Только я ему надоем, но не скоро, надеюсь. - Малыш, мне надо будет уехать на недельку, - и глаза такие виноватые, будто на год уезжает. - По работе? - Почти, мне с партнером компании надо обсудить контракт, но неофициально, шеф попросил. Чтобы конкуренты не узнали, - сажает к себе на колени. - Езжай, это ведь важно. А я в школу пойду, с Лешкой увижусь, он меня в обиду не даст, - ласково улыбаюсь и ерошу ему волосы. - Нет! - как-то слишком громко. - Не ходи в школу! Пока я не приеду - сиди дома! Продуктов я тебе куплю, интернет есть, уроки перешлют по сети. Но не выходи на улицу. Даже дверь незнакомым людям не открывай, поняла?! - он почти кричал. - Что случилось? - голос дрожит. Первый раз вижу его таким, мне страшно. - Мне угрожали, - уткнулся носом в мое плечо, прижимая к себе. - Присылали твои фотографии с разными письмами. Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу без меня, хорошо? - Обещаю, - понятно же, что на пустом месте он бы такую панику не развел. И я действительно без него никуда не выйду, понимаю, что это очень глупо. *** Матвей уехал. И без него в квартире стало тихо, пусто и очень одиноко. Было бы хоть какое-то домашнее животное - было бы легче, но нет. В квартире гробовая тишина, и я врубаю музыку на всю катушку каждый день, чтобы не свихнуться от этой тишины. Во всех комнатах идеальная чистота, даже окна вымыты. В его кабинет я заходить боюсь, мало ли, какие там бумаги хранятся, еще по шее получу за "наведение порядка". Но сидеть спокойно я не могла, одиночество просто съедало изнутри. Каждодневные разговоры с Лешкой по телефону, мамины звонки, папины визиты. А вот Егор ни разу не позвонил и не пришел. Будто забыл, что у него есть сестра. Но мама его оправдывает, мол, работы много, мальчик устает. Но кто в это поверит? Я знаю, что квартальные отчеты у него либо уже сданы, либо еще не скоро, а наперед Егорка никогда не работает, предпочитает все делать в последнюю минуту. Но отсутствие брата волновало меня меньше, чем еще один факт. Мой больничный кончился, а из школы не звонят. И мама про это не заикалась, только вздыхала, что мне нужно быть в квартире и никуда не выходить. Вечер. Зимой темнеет рано и попытаться разобрать с моим зрением, кто подъезжает к дому очень сложно. Но машина была до боли похожа на Матвея. Однако, я не бросалась открывать дверь, у моего любимого есть ключи, он сам сказал, и я лично положила их в карман его джинсов. Спустя несколько минут в дверь постучали, хотя звонок рабочий и висит на виду. В глазок почти никого не было видно, только силуэт. Мужской. И почему-то мне не хотелось открывать. Совсем. А свою "попочуйку" я слушаю всегда. - Кто там? - даже не притрагиваюсь к двери, она и так закрыта на все замки и цепочку. - Я к Матвею Андреевичу. По работе, - голос приятный, с хрипотцой. - Его сейчас нет, подойдите позже, он скоро вернется и все с Вами обсудит, - стараюсь спровадить гостя. - А может я его в квартире подожду? Зима все-таки, - пытается разжалобить, гад. - Извините, я не смогу открыть. Некоторые замки открываются только снаружи, - вру. Они все открываются изнутри. - Я сам заказывал Матвею эту дверь. Не лги мне, - ой, кто-то разозлился. - Я не открою. И сейчас позвоню Матвею! - Его нет в городе! Я не дурак, чтобы соваться сюда, когда он дома! - черт! Отхожу от двери и быстро беру телефон. Сейчас не совсем поздно, он не должен спать. Гудки тянутся неимоверно долго, прежде чем парень берет трубку. - Что такое, Таш? - обеспокоенно. - Тут в квартиру кто-то ломится, я не знаю, что делать, - дрожащими руками оттягиваю футболку вниз, будто это может меня защитить. - Как выглядит? - Не знаю, только машина очень на твою похожа, а лица не вижу. Только голос, хриплый немного, - шмыгаю носом. Я и сама не заметила, как начала плакать. - Отставить слезы, - строго. - Я сейчас звоню Егору, он приедет, - отключается. А я сползаю по стенке на пол и еще долго слушаю ругань по ту сторону двери. Он не войдет в квартиру, я уверена, но постоянные удары по железу, угрозы, крики вынуждают закрыть уши руками и скулить. Просто скулить от беспомощности. - Мужик, ты чего тут забыл? - родной голос. Егорка. - Тебе какое дело, малец? Иди, куда шел. Не мешай! - рявкнул мужчина. Ой, зря... Егор терпеть не может такого тона. - Какое совпадение, я как раз шел в эту квартиру, - я уже вижу, как на лице брата появляется почти маньяческая улыбка. Бр-р... Аж мурашки... - А ты кто?! - Тебе какая разница? Пшел вон отсюда, пока я тебя по стенке не размазал, ублюдок! - ого, не знала, что Егор так горланить может. Послышался звук удара. Господи, лишь бы Егорка невредим остался, пожалуйста! Возня не прекращалась в течение нескольких минут, а затем, матерясь, мужчина ушел. - Нат, открывай, это я, все хорошо, - в дверь деликатно постучали. А я со всех ног, запинаясь обо все предметы, полетела к двери. Шустро отомкнув все замки, я повисла на шее у брата, вздрагивая от рыданий. - Спасибо, что пришел, - я ластилась к нему, как котенок, без остановки плакала и отпускать категорически не хотела. - Котенок, ну ты чего? Я же пришел, все хорошо, тебя никто не тронет, - братец обнял меня и завел в квартиру, заперев на все замки дверь. Успокоилась я не сразу, только после пары капель какого-то сердечного средства, разбавленным водой. Егор сидел со мной, пока я не успокоилась и не рассказала все до деталей. - Ну, морду я его видел и немного подкрасил. Если он с работы Матвея, то его сразу выдаст фингал под правым глазом, я силы не жалел, - тут он поднялся с дивана и на меня тут же нахлынула паника. Он уходит?! Как?! - Ты куда? - Спокойно, котенок, я не уйду. Я жрать хочу, - и потопал на кухню. Из горла вырвался нервный смешок и я поплелась за ним, ибо на этой кухне он мало что найдет без моей помощи... - А теперь - говори. Все говори. Мне Матвей ничего толком не объяснил, просто послал сюда, якобы до тебя какой-то алкаш пытается достучаться. На алкаша мужик не похож, на наркомана тоже. Рассказывай, - он уселся на стол, свесив ноги вниз. - У Матвея на работе проблемы. Точнее, на работе проблем нет, ему угрожают просто... - Просто? Просто угрожают? Мать, ты совсем головой думать отказываешься? - Не перебивай! - вдох. - Ему угрожают расправой со мной. Фотографии, разные письма. Все, чтобы он не ездил к клиенту, у которого он сейчас находится. А он поехал, поэтому мне надо оставаться дома и не рыпаться, пока он не приедет, - глоток воды. Рассказ короткий, но в горле пересохло. - Ну вы, ребята, даете. И месяца спокойно прожить не можете, - присвистнул брат. - Мне страшно. Ты сейчас домой уйдешь, а мне что делать? А вдруг он опять придет? - паника охватывала с головой. - Ну, сейчас я явно никуда не уйду. У Матвея есть XBox, рубанем с тобой партеечку, для разогрева, а там посмотрим, - показательно хрустит пальцами. И сейчас я очень рада, что мой брат - раздолбай. Мы играли до глубокой ночи, пока глаза не стали слипаться от сонливости. Брат лег на диване в гостиной, чтобы не смущать меня, ведь я спала в спальне Матвея. На огромной кровати, которую Егор в шутку прозвал "траходром". Он еще не знает, насколько прав был... Утро, а если точнее - обед, застало меня неожиданно в лице прилетевшей в меня подушки. Тяжелой подушки. По лицу. - Егор! - пискнула я и подорвалась с кровати, чтобы догнать нерадивого снайпера. - Мелочь, не злись. Просто уже обед, а ты еще спишь. Голова же болеть будет! - ржал оболдуй, нарезая круги вокруг обеденного стола. - Но можно же было аккуратней разбудить! - и кинула в братца тем, что попалось под руку. Это оказалась бутылка сока. Открытая. - Бл*! Наташ! Ну кто так кидается?! - глядя на белую футболку, пропитавшуюся соком, Егор горестно вздыхал. А мама ему всегда говорила, чтобы светлое не носил, а то потом фиг отстираешь. - Давай я тебе футболку Матвея дам. До дома доедешь, - не дожидаясь ответа, я ушла в спальню. Нарыв футболку, которая была бы хоть чуть-чуть по размеру брату, я выскочила в гостиную. Егор с кем-то попрощался и бросил трубку. - Вот футболка, одевайся и уматывай домой, - фыркнула. - В ближайшие пару часов жди сюрприз, - хитро ухмыльнулся брат. - Это был Матвей? Он возвращается? - Уже въезжает в город, - кивнул Егор, натягивая футболку на себя. Когда же брат соизволил уйти, я, закрывшись на все замки, стала приводить все в порядок. Все, включая себя. На это ушло добрых полтора часа, а Матвея все не было. Вся извозившись на диване, я стремглав побежала открывать дверь, когда раздался звонок в дверь. В глазок было видно только цветы, красивые и яркие. - Наконец-то ты вернулся, - улыбаясь, открываю дверь. Но улыбка меркнет, когда я понимаю, кто за дверью. - Я тоже рад тебя видеть, в живую, - ухмыляется мужчина. И это последнее, что я помню, прежде чем тьма накрывает меня с головой.