Lets Go To Dinner and Not Eat Anything.

Свет, что просачивался через шторы, был совершенно не таким тусклым для раннего утра, как ожидал Луи. Томлинсон перевернулся на бок и посмотрел на пластиковый будильник рядом с кроватью. 8:18. Он опоздал на завтрак. Не то чтобы он собирался есть, вообще-то, но это был его первый полный день здесь и он не хотел начинать его с негатива. Он быстро спрыгнул с кровати, схватил одежду из ящика и кинулся в ванную, чтобы переодеться. Луи просто кинул грязную одежду на кровать, влез в свои Vans и заспешил в комнату отдыха. Все сидели за столом и ели, поддерживая вялый разговор. Когда он зашел, все обернулись и посмотрели на него, будто на врага народа. Он, в общем-то, так себя и ощущал. Эти люди были здесь дольше него и знали друг друга. Луи же знал только Гарри, но и это нельзя было назвать огромной дружбой. Медсестра внимательно осмотрела его, когда он сел на единственное свободное место рядом с Клэр на углу стола. Женщина подошла к нему, сложив руки за спиной. - Ты опоздал. - Правда? Я думал, это все пришли раньше, - ядовито пробормотал Томлинсон. - Я надеюсь, этого больше не повторится, - сурово сказала медсестра. - Ради моей великой любви к еде я постараюсь больше не опаздывать, - ответил Луи ещё более насмешливо, чем в первый раз. Медсестра стиснула зубы: - Прекрати себя так вести, - строго сказала она и, развернувшись, вышла на кухню. Вскоре женщина вернулась с его завтраком и поставила перед ним тарелку ровно в тот момент, когда он поморщился. - Ооо, да возрадуются все вокруг... - снова саркастично сказал парень. Всё его отношение к этому заведению было саркастичным. И взгляд на вещи здесь тоже. - Я сказала, заканчивай, - сурово прикрикнула медсестра. - А я когда-то сказал своей матери, что съел весь ужин, мы все обязаны что-то говорить в этой жизни... - пробормотал он и взял вилку, начав тыкать в омлет. Он также хмуро разглядывал две полоски бекона, сожженных дотла, кусок тоста с тонким слоем масла и стакан апельсинового сока. - Я должна отправить тебя есть в кабинет доктора Биндла? - угрожала женщина. - Я должен сидеть здесь и снисходительно относиться к чрезмерно строгой медсестре без капли сочувствия? - возразил он. Все, кто сидел за столом, затихли и слушали эту перепалку. Их, видимо, это очень позабавило, потому что все как один нагнули головы, пряча улыбки и сдерживая смешки. - Да, - сказала медсестра с едва заметной улыбкой. - Таким образом, вы подтвердили, что у вас нет сочувствия, - сказал Луи и улыбка исчезла. - И зачем же мне иметь сочувствие? Или показывать его? - сухо спросила женщина. - Ну, вы не можете ожидать от нас хорошего отношения, когда всё, что вы делаете, это относитесь к нам грубо и резко. Покажите немного доброты, может быть, чуть-чуть сочувствия. Мы все — дети, которые ведут борьбу, стремясь найти совершенство в мире, где его не существует. И люди с таким дерьмовым отношением, которые не могут проявить хоть немного сочувствия, как вы, ожидают, что мы будем следовать тупым правилам и тут же менять точку зрения. Свежие новости, ваши правила — отстой, они лишь ещё больше отбивают желание что-либо делать, потому что за восемнадцать часов, которые я здесь пробыл, единственными людьми, которые проявили хотя бы немного доброты, были Клэр и Гарри, а они ведь здесь пациенты. Вы ожидаете, что я бездумно позволю вам, ребята, засовывать мне в глотку еду три раза в день? И да, извините, что я вдруг заснул. Я подросток и один из моих главных приоритетов — не убедиться, что я вовремя проснулся, чтобы позавтракать, а сон, потому что я устал. Это, вообще-то, приоритет каждого подростка, спать и высыпаться. Так что вы не должны быть такими грубыми и резкими, рассказывая мне тут о том, что я опоздал и обязан больше так не делать. Вы должны были просто мягко сказать, тогда бы не было никакой проблемы с этим. Я не люблю, когда со мной разговаривают строго и резко лишь из-за того, что я сделал что-то, что делает каждый человек в этом мире. Боже мой, относитесь ко всему легче! Говорите в более добром тоне, это улучшит отношение каждого, потому что если с нами будут грубо обращаться, то и мы будем вести себя также. Все смотрели на Луи в изумлении. Его дыхание сбилось из-за того, что он так много и долго говорил. Медсестра уставилась на него. - Бери свою тарелку, - сказала она и развернулась. Томлинсон вздохнул, взял миску и столовые приборы, завёрнутые в салфетку, и вышел за медсестрой. Он следовал за ней по коридорам, пока они не остановились около закрытой двери. «Доктор Биндл» гласила табличка. Она открыла дверь и толкнула Луи вперёд. Он споткнулся около стола, так что доктор Биндл оторвался от бумаг. - Я знаю, что это бесполезно, но убедитесь, что он ест. И мы должны поговорить о его поведении, он переговаривался со мной с тех пор, как появился на завтраке, на который, кстати, опоздал, потому что проспал. И мы должны обсудить его отношение ко всему здесь, потому что это неприемлемо. - Спасибо дорогуше Салли... - пробормотал он, глядя в пол. Он занял место в кресле напротив стола доктора Биндла и поставил тарелку на колени. - Я разберусь с этим, Ингрид, - любезно сказал доктор. Медсестра Ингрид или как там её (откровенно говоря, Ингрид — странное имя) улыбнулась и вышла, стукнув дверью. Доктор Биндл развернулся к Луи, скрестил руки на столе и фальшиво ему улыбнулся. - Итак, первый день, а ты уже каким-то образом очутился в моём кабинете, - озадачено сказал он и Луи закатил глаза. - Будто снова первый день в школе... - буркнул себе под нос парень и доктор усмехнулся. - Итак, я знаю, что ты не хочешь быть здесь - - Надо же, с такой наблюдательностью вы должны быть одним из лучших учёных мира, - отрезал Луи и ухмылка Биндла медленно исчезла. - Я попрошу тебя прекратить такого рода замечания, - строго сказал доктор. - То есть вы говорите мне прекратить быть собой, - ответил Томлинсон, скрестив руки на груди. - Нет, просто перестать столь саркастично пререкаться. - Много просите, - ответил Луи, - Я бодрствую всего пятнадцать минут. У меня просто плохой день, я не саркастичный мудак. По крайней мере, вы не можете так говорить, потому что я здесь, в прямом смысле, меньше суток, а попал сюда из-за разногласий с одной медсестрой. - Ладно, хорошо, просто проявляй уважение и дружелюбие, - строго сказал доктор Биндл. - Я живу в мире, где уважение зарабатывают, если вы хотите его, сами уважайте нас. Медсестра Ингрид или кто-либо ещё что-то не вела себя уважительно. - Она медсестра. Она должна быть строгой, чтобы быть уверенной, что вы, ребята, не выйдете за рамки. - О, конечно, не дай бог кто-нибудь из нас осмелится постоять за себя, - ответил Луи, ухмыляясь. - Я думаю, твои представления не соответствуют действительности, - возразил доктор, взмахивая руками. - Я думаю, ваши тоже. Говоря о действительности, мне правда нужно съесть всё это? Потому что это ужасающе много, и мой тост сырой, бекон пережаренный, и сыр в омлете даже не выглядит, будто его плавили. - Да, - сухо сказал Биндл, - Это правила и вы пообещали соблюдать их, когда подписывали согласие на пребывание здесь. - Технически у меня не было выбора, так что... - он затих, небрежно пожав плечами. - Но вы подписали, так что... - насмешливо сказал доктор. - Я не должен сидеть здесь и быть податливым, - упрямился Луи, посмотрев на него, - Если бы я хотел таким быть, я бы остался в комнате отдыха с угрюмой медсестрой. - Луи, - обратился доктор, наклонившись к нему, - просто съешь это и можешь быть свободен. - Вот так стимул. Для одного раза, - поднял бровь Луи. - Могу я просто вернуться в комнату отдыха? - Нет, - сказал Биндл и слегка улыбнулся. Луи нахмурился, опуская голову к тарелке. Его руки были всё ещё скрещены на груди. В комнате воцарилась тишина и доктор Биндл вернулся к своим бумагам, перебирая их как и тогда, когда Томлинсон влетел в его кабинет. Луи откинулся назад, не желая притрагиваться к еде. Спустя десять минут он всё ещё оставался в таком положении. - Ешь, - сказал доктор, не отрываясь от своей работы. - Вы не можете заставить меня. Биндл устало на него посмотрел. - Просто съешь, наконец, свою еду и сможешь вернуться в комнату. Не забудь, групповая терапия в десять. - Надеюсь, я закончу вовремя, - иронично ответил Луи. Он посмотрел на часы. 8:53. Парень застонал в сопротивлении, но взялся за сырой тост. Он немного откусил и тут же подавился. Хлеб был зернистым и оставался будто песком на зубах, когда он его проглотил. Спустя сорок шесть минут единственным, что осталось на его тарелке, были многолетние трещины.

*

После того, как Луи отнёс грязную миску на кухню, он вернулся в свою комнату, чувствуя себя полностью душевно истощенным. Гарри сидел в кресле за письменным столом с книгой в руках. Луи не был уверен на счёт того, как можно использовать стол, когда просто читаешь книгу, но потом заметил, что Гарри был буквально завален ими. И, по крайней мере, если вы устали сидеть в постели весь день, то для разнообразия можете сесть в кресло. - Это была довольно забавная сцена сегодня утром, - сказал Гарри, не отрываясь от книги. Луи ухмыльнулся, пройдя до кровати, и распластался на ней. - Рад, что тебе было весело, - иронично ответил он и вздохнул, чувствуя себя набитым под завязку отвратительным завтраком, которым чуть не подавился. - У неё не заняло много времени вывести тебя, правда? - спросил Гарри, переворачивая страницу. - Нет, просто... - Томлинсон покачал головой, - Работники здесь злые и грубые, и... И глупые. Гарри рассмеялся. - Я бы сказал, что трудно сделать такое заключение, когда ты находишься здесь меньше двадцати четырёх часов, но ты успешно запятнал мнение о них, - он обернулся с игривой ухмылкой. - Не доктор Биндл ли случайно ведёт групповую терапию? - спросил Луи. - Нет, - Гарри покачал головой. - Другой доктор. Венц. - Хорошо. Доктор Биндл ужасно раздражает. - О, чувствую, ты действииительно полюбишь доктора Венца, - усмехнулся кудрявый и Луи застонал. - И какой он? - спросил он и глянул на часы. Около десяти минут до начала терапии. - Он просто надоедливый. И ожидает, что мы будем много разговаривать, - ответил Гарри. - И он даёт каждому журнал и мы получаем эти глупые задания вроде «напишите о самом счастливом времени в вашей жизни». Потом мы все должны прочитать, что у нас получилось. Луи застонал ещё громче. - Но это глупо. - Ну, жизнь вся глупа, - посмеивался Гарри. - Ну, скажи мне что-то, чего я не знаю, - закатил глаза Луи. Он поднялся в сидячее положение и скрестил ноги. И посмотрел на Гарри. Парень был одет в ещё одну фланелевую рубашку, которая открывала вид на чрезмерно выступающие ключицы и позвонки. - Почему ты морил себя голодом? - придвинулся ближе Томлинсон. - Что? - спросил Гарри, хотя прекрасно услышал его. Это оказалось неожиданным вопросом, будто парень выхватил его из воздуха. - Почему ты решил голодать? - повторил Луи. Гарри усмехнулся, небрежно пожав плечами. - Что я могу сказать? Я ребёнок, который ведёт борьбу, стремясь найти совершенство в мире, где его не существует, - сказал он с ухмылкой. Луи улыбнулся. - Но что такое совершенство? - спросил он. - Быть идеальным. - Тогда что такое идеал? - Не иметь никаких ошибок за плечами и недостатков, - заявил Гарри. - Которые есть у каждого, так что идеал не может существовать в буквальном смысле. Парень посмотрел на часы. - Ладно, пошли, группа собирается через пару минут, - сказал Гарри, положил книгу на стол, вытащил из ящика журнал и встал. Они направились в комнату для терапии. - Какую книгу ты читаешь? - спросил Луи, когда они шли через холл. Пациенты с проблемами приёма пищи занимали только одно крыло огромной больницы. Этот госпиталь помогал людям с различными психическими расстройствами и заболеваниями, и они были лишь маленькой частью всего этого. Они находились в БРПП. Блок Расстройства Пищевого Поведения. - «Реликвия», - ответил Гарри. - Дугласа Престона и Линкольна Чайлда. - И о чём она? - Про амазонского монстра, который потерялся в музее как раз во время открытия нового экспоната. Это правда интересно, ты должен прочитать когда-нибудь. Луи улыбнулся. - Может быть, когда ты дочитаешь, я возьму её, - предложил он и Гарри тоже слегка улыбнулся. - Вообще-то я читаю её уже в третий раз, так что ты можешь взять её сейчас. - Хорошо, - согласился Луи, когда они дошли до комнаты, где все стулья были выставлены в круг. Доктор Венц уже расположился на одном из них, а вокруг него собрались ещё несколько ребят. Гарри тоже присел и Луи выбрал стул рядом с ним. Они неспешно говорили, ожидая остальных. Доктор Венц потянулся к Луи и протянул ему тетрадь. - У каждого должен быть журнал, - сказал он и парень неуверенно улыбнулся ему, сжимая тетрадь. - И так, почему бы нам не начать? - обратился ко всем доктор. - Как вы все можете заметить, у нас пополнение. Луи застенчиво уставился на свои колени. - Так что давайте все представимся, - продолжил Венц и повернулся к Клэр, которая сидела прямо возле него. - Я Клэр, - сказала она, улыбнувшись. - Я Мэйси, - подняла голову ещё одна девушка. - Меня зовут Джей Линн, - представилась та, вес которой казался почти нормальным. - Анабель, - сказала девушка в выцветших шлёпанцах. - Я — Элеонор, - по-доброму улыбнулась следующая девушка. - Я Гарри, - сказал парень с усмешкой. Все заинтересовано на него посмотрели. - Я Луи, - скромно сказал Томлинсон. - Меня зовут Морган, - сказала девушка с ещё меньшим энтузиазмом. - Патриция, - представилась самая младшая девушка. На вид ей было лет пятнадцать, может быть, шестнадцать. И последняя девушка в группе сказала: - Я Лиз. - И так, расскажите нам, почему вы здесь, - просто сказал доктор Венц. Луи выпучил галаз: - Извините? - Ну... Просто расскажите, что является причиной вашего расстройства. - Извините?? - повторил Луи. Он даже не знал этих людей, какого чёрта ему было рассказывать им о том, что заставило его морить себя голодом? - Хм, ладно... Кто-нибудь ещё хочет рассказать нам о том, что привело вас сюда? - спросил он слегка нервно. Вообще-то он даже казался немного испуганным. - Что ж, я пыталась сбросить вес для балетного прослушивания в Школе Хореографии Джоффри, - неожиданно сказала Мэйси. - И прежде, чем я обратила на это внимание, я стала думать только о том, чтобы потерять вес и быть такой же худой или даже худее остальных девушек там. Потом в середине моего прослушивания я упала в обморок и была доставлена в больницу, где они решили, что у меня анорексия, так что теперь я здесь. Девушка пожала плечами. - Друг показал мне сайт для худышек, посвященный анорексии, они помогали людям худеть, и это, в общем-то, затянуло меня, - сказала Элеонор. Луи вздохнул. - Я был в группе поддержки, - несколько девушек хихикнули. Он стиснул зубы, глядя на них, и сурово спросил, - Что? - Ничего, - сказала Мэйси, посмеиваясь, - Просто парень в команде черлидерш всегда немного гей. - О, так я полностью подхожу под этот стереотип, - саркастично сказал Луи. - Хэй, Гарри тоже гей, - глаза Гарри расширились. - Лиз, - угрожающе прошептал он. Луи посмотрел на парня с мягким выражением лица и Гарри с пылающими щеками уставился на колени. - В любом случае, Луи, почему бы вам не продолжить ваш рассказ? - сказал доктор Венц. Луи снова вздохнул, скрестив руки на груди, и откинулся на спинку стула. - Да, эм... Я был на соревнованиях групп поддержки, и они всё время измеряют наш вес, чтобы убедиться, что мы не превышаем или же не дотягиваем до нормы, которую они установили. И если твой вес был больше или меньше, то тебя исключали из команды на сезон. Так вот, тогда меня отделял от вылета всего один фунт. Так что я решил сбросить парочку. И довольно скоро за этими несколькими фунтами последовали ещё несколько, а потом ещё. И в конечном итоге я всё-таки вылетел из команды, потому что вес был ниже нормы. И после этого он стал только уменьшаться. И ещё мой парень, - он послал Мэйси злобный взгляд, - Постоянно дразнил меня. Он как-то пошутил, когда мы были с друзьями, что я был беременным. Последнее он пробормотал себе под нос. - Это глупо, - прокомментировала Патриция, - и грубо даже для шутки. - Я бы бросила его, - сказала Морган. - Ты что, всё ещё с ним? Это неуважительно, - сказал Гарри. Мэйси ухмыльнулась. - Неа, - ответил Луи, - Он назвал меня чёртовым отбросом и начал рассказывать о том, что изменил мне с каким-то случайным парнем в стрип-клубе пару месяцев назад, прежде чем бросить. - Вот же ублюдок, - пробормотала Джей Линн. - Да, это отстой, - сказала Морган. - Да, что ж, может быть, он прав, - промямлил Луи. - Ты не отброс, если ты на это намекаешь, - сказал Гарри. Луи подумал, что доктор Венц может оборвать их в любую минуту. - Ну, посмотрим, - тихо сказал Томлинсон. Доктор закончил этот разговор: - Хорошо, пошли дальше. После пятидесяти минут изнурительного разговора о любви к себе все они были отправлены обратно в комнаты с их каждодневным заданием, о котором говорил Гарри. На этот раз им сказали написать десять вещей, которые они в себе любят. Но Луи ничего в себе не любил, так что ему нечего было написать.